Глава XXVIII
Кто
обольщал когда-нибудь
Так
женщин?
Кто
женщину так обольстить сумел?
Она –
моя!
«Ричард
III»[41]
Со
времени отъезда Рэвенсвуда на континент прошел целый год. Возвращения его
ожидали гораздо раньше, однако то дело, по которому он был послан, а по
некоторым слухам, личные интересы, все еще удерживало его за границей. Что же
касается семьи сэра Эштона, то о переменах, происшедших за минувшее время в
этом доме, мы сейчас узнаем из беседы, которую мистер Бакло однажды вел со
своим закадычным другом и собутыльником, небезызвестным капитаном Крайгенгельтом.
Друзья
расположились в столовой замка Гернингтон, по обе стороны огромного, похожего
на гробницу, камина. Дрова весело потрескивали; на круглом дубовом столе рядом
с бутылкой первосортного бордо стояли два стакана и множество закусок.
Несмотря
на явное довольство и достаток, лицо хозяина выражало сомнение, тоску и неудовлетворенность.
Крайгенгельт, смертельно боявшийся припадков хандры, как он выражался, у своего
принципала, изо всех сил старался изобрести какое-нибудь средство, дабы
развеять его дурное настроение.
После
длительного молчания, нарушаемого только равномерной дробью, которую Бакло отбивал
носком сапога о решетку камина, Крайгенгельт наконец осмелился заговорить.
– Будь
я проклят, – сказал он, – если вы похожи на человека, который
собирается жениться. У вас такой вид, черт возьми, будто вас не, сегодня-завтра
должны повесить.
– Весьма
благодарен за комплимент, – отозвался Бакло. – Но, пожалуй, виселица –
это скорее по вашей части, потому что вам, как видно, ее не миновать. А почему,
скажите, капитан Крайгенгельт, как вы себя величаете, почему я должен казаться
веселым, когда на душе у меня кошки скребут?
– Вот
это-то меня и злит: мало того, что вы женитесь на лучшей невесте во всей
округе, вы к тому же берете за себя девушку, на которой вы хотели жениться. И
вот теперь, когда ваше желание исполняется, вы сидите понурив голову, словно
медведица, которую разлучили с медвежатами.
– Не
знаю… – угрюмо заметил лэрд. – Может быть, мне лучше отказаться от
этой женитьбы. Только, кажется, я уж слишком далеко зашел, чтобы идти на
попятный.
– Идти
на попятный! – воскликнул Крайгенгельт, изображая крайнее изумление. –
Да теперь это все равно, что столковаться со свидетелем, а потом отречься от
него и оставить на бобах. Идти на попятный! Когда у девчонки такое приданое…
– У
мисс Эштон, с вашего разрешения, – оборвал его Бакло.
– Ладно,
ладно! Виноват, Но ведь за ней и впрямь дают такой куш, как ни за какой другой
невестой во всем Лотиане.
– Не
спорю, – сказал Бакло. – Только я не нуждаюсь в ее приданом. Я и сам
достаточно богат.
– А
теща, которая вас любит как родного…
– Даже
больше. Во всяком случае, больше, чем родную дочь, – усмехнулся
Бакло. – Иначе не видать… бы мне Люси.
– А
полковник Шолто Дуглас Эштон, который спит и видит вашу свадьбу? – Потому
что надеется с моей помощью пройти в парламент от нашего графства…
– А
отец, который ждет подписания брачного контракта с таким же нетерпением, как я
конца удачной партии в пикет?
– Э! –
пренебрежительно протянул Бакло. – Сэр Уильям Эштон ведет свою обычную
игру: раз ему не удалось променять дочь на поместье Рэвенсвудов, которое
английская палата лордов вот-вот вырвет из когтей, он хлопочет о другом
выгодном браке.
– Ну,
а ваша невеста? Разве она не самая красивая девушка в Шотландии? Вы же сходили
по ней с ума, когда она и слышать о вас не хотела. Теперь же, когда она
согласна выйти за вас, нарушив слово, данное Рэвенсвуду, вы вдруг заартачились.
Право,
вы просто рехнулись: сами не знаете, что вам нужно.
– Я
вам скажу, что мне нужно, – ответил Бакло и, встав со стула, прошелся по
комнате. – Я хочу знать, черт возьми, отчего мисс Эштон вдруг изменила
свое мнение, – А вам-то что до этого? – удивился Крайгенгельт. –
Ведь она изменила его в вашу пользу, – Вот то-то и оно! – вздохнул
принципал. – Я никогда не имел дела с такого рода девицами и думаю, что
они чертовски строптивы и своенравны. Но мисс Эштон переменилась ко мне как-то
уж слишком внезапно и слишком круто, чтобы можно было принять ее поведение за
простой каприз. Ручаюсь, это работа леди Эштон. Она наверняка знает множество
средств, как сломить человека, и у нее их не меньше, чем у нас удил,
мартингалов и капцунов, когда мы объезжаем молодых лошадок.
– Но,
черт возьми! Без них же не справиться с лошадью!
– Что
верно, то верно, – согласился Бакло: он перестал мерить шагами комнату и
облокотился на спинку стула. – Все равно Рэвенсвуд еще стоит у меня на
дороге. Вы думаете, он откажется от Люси Эштон?
– Конечно,
откажется, – заявил Крайгенгельт. – Зачем ему упрямиться, раз он
собирается жениться на другой и Люси тоже избрала себе другого мужа?
– И
вы всерьез верите, что он женится на какой-то иностранке?
– Вы
же сами слышали, что сказал капитан Уэстенго. Он рассказывал о пышных приготовлениях
к счастливой свадьбе.
– Этот
капитан Уэстенго слишком похож на вас, дорогой Крайги, чтобы считать его, как говорит
сэр Эштон, «отменным свидетелем». Он мастерски умеет пить, играть в карты и
божиться и, думаю, к тому же умеет еще лгать да мошенничать. В определенном
кругу все это, конечно, полезные качества, но они как-то больше к лицу
разбойнику с большой дороги, чем джентльмену, на слово которого можно
положиться.
– Пусть
так, – сказал Крайгенгельт. – Но вы же не можете не поверить полковнику
Дугласу Эштону, который сам слышал, как маркиз Э***, не подозревая о его
присутствии, публично заявил, что Рэвенсвуд нашел себе партию получше Люси
Эштон и не намерен жертвовать отцовским наследством ради худосочной дочери
низвергнутого вига, а потому с радостью уступит Бакло свои обноски.
– Он
так сказал! – исступленно заорал Бакло, приходя в страшное неистовство,
которое было свойственно ему по натуре. – Будь я при этом, я вырвал бы ему
язык из глотки на глазах у всех его прихвостней и подхалимов, всех его
заносчивых горцев. Почему Эштон не уложил его на месте?
– Право,
не знаю, – ответил капитан. – Маркиз этого вполне заслуживал. Но,
видите ли, он – старик, да к тому же и министр, так что больше риска, чем
чести, иметь с ним дело. Лучше подумайте, как оградить мисс Люси от грозящего
ей бесчестья. Маркиза оставьте в покое! Он слишком стар, чтобы с ним драться, и
слишком высоко сидит, чтобы до него достать.
– Ну
нет, рано или поздно я до него доберусь.
И до его
родственничка тоже. А тем временем позабочусь о том, чтобы честь мисс Эштон не
пострадала от их подлой клеветы. Однако трудная это работа – ухаживать за
девушкой. Скорей бы уж конец! Я даже не знаю, как с этой мисс Люси
разговаривать. Ну, да ладно. Наполняйте стаканы, Крайги, выпьем за ее здоровье.
Уже поздно, а перед сном лучше опрокинуть бокал бургундского, чем ломать себе
голову по пустякам.
|