Увеличить |
Глава XI. О геологической
последовательности органических существ
О медленном и
постепенном появлении новых видов. – О различных скоростях их
изменения. – Виды, однажды исчезнувшие, не появляются вновь. – Группы
видов следуют в своем появлении и исчезновении тем же правилам, как и отдельные
виды.
Посмотрим
теперь, согласуются ли различные факты и законы, касающиеся геологической
последовательности органических существ, больше с общепринятым представлением о
неизменяемости видов или с тем воззрением, что они претерпевают медленную
градуальную модификацию путем вариации и естественного отбора.
Новые
виды появлялись очень медленно, один вслед за другим, и на суше, и в водах.
Лайелль показал, что вряд ли можно устоять против доказательства, которое было
им предложено по отношению к различным третичным ярусам, едва ли можно в этом
сомневаться; но с каждым годом пополняются пробелы между этими ярусами, и
отношение между формами, вымершими и продолжающими существовать, становится
более градуальным. В некоторых более новых слоях, хотя несомненно и очень
древних, если определять время годами, всего один или два вида оказываются
вымершими и только один или два вида – новыми, появляющимися впервые только ли
в одном месте или, насколько нам известно, повсюду на земле. Перерывы между вторичными
[мезозойскими] формациями более резко выражены; но, как заметил Бронн, ни появление,
ни исчезновение множества видов, погребенных в каждой формации, не было одновременным.
Виды,
относящиеся к различным родам и классам, претерпели изменения не с одинаковой
скоростью и не в одинаковой степени. В более древних третичных слоях можно еще
найти небольшое число ныне живущих моллюсков среди множества вымерших форм.
Фолкнер указал поразительный пример подобного же явления – это совместное
существование ныне живущего крокодила с многочисленными вымершими
млекопитающими и пресмыкающимися в отложениях Гималайских предгорий.
Силурийская Lingula лишь немногим отличается от ныне живущих видов этого рода,
а между тем большая часть других силурийских моллюсков и все ракообразные
претерпели значительное изменение. Наземные формы изменялись, по-видимому,
быстрее, чем морские организмы, и поразительный пример этого был недавно
установлен в Швейцарии. Есть некоторое основание полагать, что изменение
протекает быстрее у высших организмов, чем у низших, хотя имеются и исключения
из этого правила. Степень изменения в органическом мире, как заметил Пикте, не
одна и та же в каждой последовательной так называемой формации. Однако если мы
сравним какие-нибудь наиболее близкие между собой формации, мы найдем, что все
виды претерпели некоторое изменение. Если вид однажды исчез с лица земли, мы не
имеем оснований думать, что та же самая тождественная форма когда-нибудь
появится вновь. Наиболее заметное кажущееся исключение из этого последнего
правила – это так называемые «колонии» г-на Барранда. которые вторгаются на
некоторое время в середину более древней формации и затем вновь вытесняются
ранее существовавшей фауной; но объяснение, данное этому факту Лайеллем,
именно, что это случай временной миграции из другой географической провинции,
кажется удовлетворительным.
Эти
различные факты хорошо согласуются с нашей теорией, которая не предполагает
неизменных законов развития, обусловливающих, что все обитатели какой-либо
области изменялись резко или одновременно или в одинаковой степени. Процесс
модификации должен быть медленным и воздействовать одновременно лишь на
немногие виды, потому что изменчивость каждого вида не зависит от изменчивости
всех прочих. Будет ли естественный отбор накапливать в большей или меньшей
степени эти вариации или могущие возникать индивидуальные различия,
обусловливая этим более или менее устойчивые модификации, это будет зависеть от
многих и сложных условий: от того, полезно ли изменение, от свободы скрещивания,
от медленных перемен в физических условиях страны, от иммиграции в страну новых
колонистов и от свойств других обитателей, с которыми вступают в конкуренцию
изменяющиеся виды. Поэтому совсем неудивительно, что один вид сохраняет одну и
ту же форму дольше, чем другие, или если и изменяется, то в меньшей степени. Те
же отношения наблюдаются между ныне живущими обитателями различных стран;
например, наземные моллюски и жесткокрылые насекомые Мадейры уклонились
значительно от ближайших родичей на материке Европы, тогда как морские моллюски
и птицы остались неизменными. Большая видимая скорость изменения наземных и вышеорганизованных
форм сравнительно с морскими и с низшими формами, вероятно, объясняется более
сложными отношениями высших форм с органическими и неорганическими условиями их
жизни, как это разъяснено в одной из предшествовавших глав. Когда многие
обитатели какой-нибудь области модифицированы и улучшены, тогда, как можно себе
представить, всякая не модифицированная и не улучшенная в некоторой степени
форма будет подвержена вымиранию в силу принципа конкуренции и всеобщей
важности отношений между организмами в их борьбе за жизнь. Это объясняет нам,
почему все виды одной и той же области, если рассматриваем ее на протяжении
достаточно длительного промежутка времени, оказываются рано или поздно модифицированными
– потому что иначе они должны были бы исчезнуть.
У
представителей одного и того же класса средний размер изменения за
продолжительные и равные периоды времени может, по-видимому, оказаться почти
одинаковым; но так как накопление долго сохраняющихся формаций, богатых
ископаемыми, зависит от больших масс осадков, отложенных в областях опускания,
то наши формации должны были почти обязательно накапливаться на протяжении
обширных и неравномерных промежутков времени; а следовательно, размер изменений
органической жизни, обнаруживаемый погребенными в последовательных формациях
ископаемыми, неодинаков. С этой точки зрения каждая формация не представляет
собой нового и полного акта творения, но лишь своеобразную сцену, выхваченную
почти наудачу из медленно и непрерывно развивающейся драмы.
Мы можем
ясно понять, почему раз исчезнувший вид никогда не может появиться снова, если
бы даже вновь повторились прежние условия жизни – органические и неорганические.
Потомок какого-нибудь вида может оказаться адаптированным, чтобы занять в
экономии природы место другого вида и таким путем вытеснить его, (что, без
сомнения, и случалось весьма редко); всё же обе формы – старая и новая – не
были бы вполне идентичными, потому что обе они почти несомненно унаследовали бы
от своих различающихся предков разные признаки, а несходные организмы будут и
изменяться различным образом. Если бы, возможно, например, все наши трубастые
голуби исчезли, голубеводы вывели бы новую породу, почти неотличимую от нынешней;
но предположим, что исчез бы и родоначальный скалистый голубь, а мы имеем все основания
думать, что в природе родоначальные формы обычно истребляются и замещаются своими
улучшенными потомками; тогда невероятно, чтобы трубастый голубь, идентичный
существующей породе, мог возникнуть от какого-нибудь другого вида голубей или
даже от какой-нибудь другой четко выраженной породы домашних голубей:
последующие вариации были бы почти наверное несколько отличны, и вновь
выведенная разновидность, вероятно, унаследовала бы от своего предка некоторые
характерные особенности.
Группы
видов, т. е. роды и семейства, следуют в своем появлении и исчезновении тем же
общим правилам, каким следуют отдельные виды, т. е. они изменяются более или менее
быстро и в большей или меньшей степени. Однажды исчезнувшая группа никогда не
появляется вновь: другими словами, ее существование, пока она вообще
сохраняется, не имеет перерывов. Я знаю, что есть некоторые видимые исключения
из этого правила, но этих исключений чрезвычайно мало, настолько мало, что Э.
Форбз, Пикте и Вудуард (хотя все они решительные противники защищаемых мною
взглядов) считают его верным; а это правило строго согласуется с моей теорией.
В самом деле, все виды одной и той же группы, как бы долго они ни существовали,
являются модифицированными потомками: один – потомок другого, и все вместе –
одного общего прародителя. В роде Lingula, например, все виды, появлявшиеся
последовательно в разные эпохи, связаны друг с другом непрерывным рядом поколений
от нижнего силура и до настоящего времени.
Мы
видели в предыдущей главе, что целые группы видов иногда ложно кажутся внезапно
[abraptly] развившимися, и я пытался дать объяснение этому факту, который, если
бы он был верен, имел бы роковое значение для моей теории. Но подобные случаи
несомненно представляют лишь исключение, а общим правилом является градуальное
возрастание числа видов, пока группа не достигнет своего максимума, и следующее
затем рано или поздно постепенное его уменьшение. Если число видов
какого-нибудь рода или число родов какого-нибудь семейства представить
вертикальной линией различной толщины, восходящей через последовательные
геологические формации, в которых эти виды найдены, то может иногда ошибочно
казаться, что эта линия начинается внизу не острым концом, а круто; затем она
постепенно утолщается кверху, сохраняя нередко на некотором расстоянии
одинаковую толщину, и, наконец, утончается в верхних слоях, выражая тем
убывание и окончательное исчезновение видов. Такое градуальное возрастание
числа видов в группе строго согласуется с моей теорией, так как виды одного и
того же рода и роды одного и того же семейства могут увеличиваться в числе лишь
медленно и прогрессивно; процесс модификации и образования многих родственных
форм обязательно должен быть медленным и градуальным процессом: один вид дает
начало прежде всего двум или трем разновидностям, они медленно преобразуются в
виды, производящие в свою очередь такими же медленными шагами другие
разновидности и виды, и так далее, наподобие большого дерева, разветвляющегося
от общего ствола, пока, наконец, группа не достигнет обширного развития.
|