Увеличить |
Акклиматизация.
Естественные
свойства растений наследственны, как например период цветения, время сна,
необходимое для прорастания семян количество дождя и т. д.; это вынуждает меня
сказать несколько слов об акклиматизации. Так как различные виды, принадлежащие
к одному роду, очень часто обитают в жарких и холодных странах, акклиматизация
легко осуществима, если верно, что все виды одного рода происходят от
единственной родоначальной формы. Хорошо известно, что каждый вид приспособлен
к климату своей родной страны: виды арктического или даже умеренного пояса не
выносят тропического климата, и наоборот. Так же и многие суккулентные растения
не выдерживают влажного климата. Но степень адаптации видов к климату, в
котором они обитают, часто преувеличивают. Мы вправе это заключить из
следующего: часто невозможно предсказать, выдержит ли ввезенное растение наш
климат, а также многие растения и животные, привезенные из самых различных
стран, оказываются у нас вполне здоровыми. Мы имеем полное основание полагать,
что в естественном состоянии виды в своем распространении строго ограничены
конкуренцией с другими органическими существами, настолько же, если не более,
чем адаптацией к тому или иному климату. Едва ли адаптация будет в большинстве
случаев строго соответствующей: доказано по отношению к нескольким растениям,
что они естественным путем привыкают до некоторой степени к различной температуре,
т. е. акклиматизируются; так, например, сосны и рододендроны, выращенные из
семян, которые д-р Хукер собрал от тех же самых видов, но растущих на различной
высоте на Гималаях, обнаружили в Англии различную степень природной
выносливости к холоду. М-р Туэйтс сообщает мне, что он наблюдал сходные явления
на Цейлоне; подобные же наблюдения были сделаны м-ром Уотсоном над европейскими
видами растений, привезенных с Азорских островов в Англию; я мог бы привести и
другие примеры. Что касается животных, то можно было бы привести несколько
достоверных примеров, где виды в историческое время сильно расширили свою
область распространения от теплых широт до более холодных, и наоборот; но мы не
знаем наверное, были ли эти животные строго адаптированы к климату своей
родины, хотя мы обычно считаем, что это так; мы не знаем также и того,
акклиматизировались ли они специально с течением времени на своей новой родине,
так что стали лучше приспособленными к ее условиям, чем были вначале.
Мы
вправе сделать вывод, что наши домашние животные были первоначально выбраны
нецивилизованным человеком за их полезные качества и потому, что могли легко
размножаться в неволе, а вовсе не потому, что впоследствии оказались способными
к широкому расселению; поэтому обычная поразительная способность наших домашних
животных не только выносить самые различные климаты, но и сохранять при этом
свою плодовитость (гораздо более трудное испытание) может служить аргументом в
пользу того положения, что значительная часть и других животных, находящихся в
настоящее время в естественном состоянии, могла бы легко существовать в очень
различных климатах. Но мы не должны слишком широко применять этот аргумент,
помня вероятное происхождение некоторых из наших домашних животных от
нескольких диких видов; так, например, в наших домашних породах, быть может,
смешана кровь какого-нибудь тропического и арктического волка. Хотя мышь и
крыса не могут быть названы домашними животными, тем не менее они занесены
человеком в различные страны света и имеют теперь более широкое
распространение, чем какой бы то ни было другой грызун; они живут в холодном
климате Фарерских островов на севере и Фолклендских островов на юге, а равно и
на многих островах жаркого пояса. Следовательно, адаптация к какому-нибудь
специальному климату может рассматриваться как качество, легко прививающееся на
почве врожденной значительной гибкости конституции, что присуще большинству
животных. С этой точки зрения, следует расценить способность самого человека и
его домашних животных выносить самые разнообразные климаты, а также и тот факт,
что вымершие слоны и носороги выносили прежде климат ледникового периода, между
тем как современные виды их по своим привычкам исключительно тропические или
субтропические; эти факты следует рассматривать не как аномалии, но как примеры
весьма обычной гибкости конституции, приводившейся в действие при особых
обстоятельствах.
В какой
мере акклиматизация вида к известному климату обусловлена только его привычкой,
в какой мере естественным отбором разновидностей различной природной
конституции и, наконец, в какой мере совокупностью обеих причин – все это пока
еще тёмный вопрос. То, что образ жизни или привычка оказывают некоторое
влияние, убедило меня как из-за аналогии, так и из-за встречающихся в
агрономических сочинениях, начиная с древнейших китайских энциклопедий,
постоянных советов соблюдать крайнюю осторожность при перевозке животных из одной
области в другую. Так как невероятно, чтобы человек успел отобрать такое
значительное число пород и подпород с конституцией, специально адаптированной к
каждой из занимаемых ими областей, то этот результат, я полагаю, обусловлен
привычкой. С другой стороны, естественный отбор неизбежно должен быть склонным
к сохранению особей, рождавшихся с конституцией, наиболее приспособленной к тем
странам, в которых они жили. В специальных сочинениях, посвященных тому или
другому культурному растению, упоминается, что некоторые разновидности легче
выдерживают определенный климат, чем другие; это особенно разительно
обнаруживается в издаваемых в Соединенных Штатах трудах по плодоводству, где
обыкновенно одни разновидности рекомендуются для северных, а другие для южных
штатов; а так как большая часть этих разновидностей – новейшего происхождения,
то, очевидно, своими различиями в конституции они не могут быть обязаны
привычке. Иерусалимская груша, которая никогда не разводилась в Англии семенами
и, следовательно, не образовывала новых разновидностей, приводилась в
доказательство невозможности самого факта акклиматизации, так как растение это
и теперь так же чувствительно, как и всегда было! С той же целью и с большим
основанием часто приводился и пример турецких бобов; но до тех пор нельзя
утверждать, что опыт был проведен, пока кто-нибудь не попробует высевать свои
бобы в течение по крайней мере 20 поколений так рано, чтобы большая часть их
погибла от мороза, не соберет затем семян с выживших экземпляров, тщательно
избегая при этом случайных скрещиваний, и не получит вторично семян от этих
сеянцев, соблюдая те же предосторожности. И не следует думать, что никогда не
появлялись какие-либо различия в конституции у сеянцев турецких бобов; указания
на то, как различна бывает выносливость разных проростков этого растения
встречаются в печати, и я сам наблюдал разительные примеры этого факта.
В общем
мы можем прийти к заключению, что привычка или употребление и неупотребление в
некоторых случаях играли значительную роль в модификации конституции и
строения, но их последствия широко сочетались с естественным отбором врожденных
вариаций, а иногда оказывались всецело ему подчиненными.
|