 Увеличить |
Глава III. Борьба за
существование
Ее отношение к
естественному отбору.
Прежде
чем приступить к предмету этой главы, я должен сделать несколько предварительных
замечаний, чтобы показать, как борьба за существование связана с Естественным
отбором. В предыдущей главе мы видели, что у органических существ в
естественном состоянии наблюдается известная степень индивидуальной
изменчивости. Я не думаю, чтобы это действительно когда-нибудь оспаривалось.
Для нас несущественно, видами, подвидами или разновидностями будут называться
многочисленные сомнительные формы, как например те 200 или 300 сомнительных
форм растений, которые числятся в британской флоре, если существование хорошо выраженных
разновидностей всеми принимается. Но одно наличие индивидуальной изменчивости и
нескольких хорошо выраженных разновидностей, хотя и необходимо как исходный
факт, мало помогает нам в понимании того, каким образом виды возникают в
природе. Как достигли такого совершенства изумительные адаптации одной части
организации к другой и к условиям жизни или одного органического существа к
другому? Мы видим эти прекрасные коадаптации особенно ясно у дятла и омелы и
только несколько менее очевидно – в жалком паразите, прицепившемся к шерсти
четвероногого или к перьям птицы; в строении жука, ныряющего под воду; в летучке
семени, подхватываемой дуновением ветерка; словом, мы видим эти прекрасные
адаптации всюду и в любой части органического мира.
Далее
можно спросить, каким образом разновидности, которые я назвал зарождающимися
видами, в конце концов превратились в хорошие, обособленные виды, которые в
большинстве случаев различаются между собою гораздо яснее, чем разновидности
одного вида? Как возникают группы видов, которые образуют то, что мы называем
обособленными родами, и которые отличаются друг от друга более, чем виды одного
рода? Все эти последствия, как мы увидим более подробно в следующей главе,
вытекают из борьбы за жизнь. Благодаря этой борьбе вариации, сколь угодно
слабые и происходящие от какой угодно причины, если только они сколько-нибудь
полезны для особей данного вида в их бесконечно сложных отношениях к другим органическим
существам и физическим условиям их жизни, будут способствовать сохранению таких
особей и обычно унаследуются их потомством. Так же и потомки их будут иметь
более шансов выжить, так как из периодически нарождающихся многих особей любого
вида может выжить только незначительное число. Этот принцип, в силу которого
каждая слабая вариация сохраняется, если она полезна, я назвал термином
«Естественный отбор», для того чтобы указать этим на его отношение к отбору,
производимому человеком. Но выражение, часто употребляемое м-ром Хербертом
Спенсером – «Переживание наиболее приспособленного», более точно, а иногда и одинаково
удобно. Мы видели, что посредством отбора человек достигает великих результатов
и может приспособлять органические существа на пользу самому себе через
кумуляцию незначительных, но полезных вариаций, доставляемых ему рукой Природы.
Но Естественный отбор, как мы увидим дальше, – сила, постоянно готовая
действовать и столь же неизмеримо превосходящая слабые усилия человека, как
произведения Природы превосходят произведения Искусства.
Мы
обсудим теперь несколько подробнее борьбу за существование. В моем будущем
труде этот вопрос будет обсужден более подробно, как он того и заслуживает.
Старший Декандоль и Лайелль обстоятельно и философски доказали, что все
органические существа подвергаются суровой конкуренции. По отношению к растениям
никто не обсуждал этого вопроса с большей живостью и умением, чем У. Херберт
(W. Herbert), Декан манчестерский, очевидно, благодаря его обширным
садоводческим знаниям. Нет ничего легче, как признать на словах истинность
всеобщей борьбы за жизнь, и нет ничего труднее, по крайней мере я нахожу это,
как не упускать никогда из виду этого заключения. И все же, пока оно не
укоренится в нашем уме, вся экономия природы, со всеми явлениями
распространения, редкости, изобилия, вымирания и вариации, будет представляться
нам как бы в тумане или будет совершенно неверно нами понята. Лик природы
представляется нам радостным, мы часто видим избыток пищи; мы не видим или
забываем, что птицы, которые беззаботно распевают вокруг нас, по большей части
питаются насекомыми и семенами и, таким образом, постоянно истребляют жизнь; мы
забываем, как эти певцы или их яйца и птенцы в свою очередь пожираются хищными
птицами и зверями; мы часто забываем, что если в известное время пища имеется в
изобилии, то нельзя сказать того же о каждом годе и каждом времени года.
Термин «борьба за
существование» употреблен в широком смысле.
Я должен
предупредить, что применяю этот термин в широком и метафорическом смысле,
включая сюда зависимость одного существа от другого, а также включая (что еще
важнее) не только жизнь особи, но и успех в оставлении потомства. Про двух
животных из рода Canis можно совершенно верно сказать, что они во время голода
борются друг с другом за пищу и жизнь. Но также говорят, что растение на
окраине пустыни ведет борьбу за жизнь против засухи, хотя правильнее было бы
сказать, что оно зависит от влажности. Про растение, ежегодно производящее
тысячу семян, из которых в среднем достигает зрелости лишь одно, вернее можно
сказать, что оно борется с однородными и другими растениями, которые уже
покрывают почву. Омела зависит от яблони и еще нескольких деревьев, но было бы
натяжкой говорить о ее борьбе с ними, потому что если слишком много этих
паразитов вырастет на одном дереве, оно захиреет и погибнет. Но правильнее будет
сказать, что несколько сеянок омелы, густо растущих на одной и той же ветви, ведут
борьбу друг с другом. Так как омела рассевается птицами, ее существование
зависит от них, и, выражаясь метафорически, можно сказать, что она борется с
другими растениями, приносящими плоды, тем, что привлекает птиц пожирать ее
плоды и таким путем разносить ее семена. В этих различных смыслах, переходящих
одно в другое, я ради удобства употребляю общий термин «Борьба за
существование».
|
