Увеличить |
Сравнение гибридов и
помесей независимо от их фертильности.
Независимо
от вопроса о фертильности, можно и во многих других отношениях сравнивать
потомство, происшедшее от скрещивания видов и разновидностей. Гертнер, сильно
желавший провести пограничную черту между видом и разновидностью, мог отыскать
лишь очень мало, и как мне кажется, весьма несущественных различий между
потомством видов, или так называемыми гибридами, и потомством разновидностей,
или так называемыми помесями. А с другой стороны, они оказываются весьма
сходными во многих важных отношениях.
Я лишь
весьма кратко рассмотрю здесь этот вопрос. Самым важным различием служит то,
что в первом поколении помеси более изменчивы, чем гибриды; но Гертнер допускает,
что гибриды, происшедшие от видов, которые долго культивировались, часто
изменчивы уже в первом поколении, и я сам видел поразительные примеры этого
рода. Гертнер признает далее, что гибриды от двух весьма близкородственных
видов изменчивее гибридов от весьма различных видов, а это показывает, что
различие в степени изменчивости ступенчато сглаживается. Когда помеси и более
фертильные гибриды размножаются в течение нескольких поколений, крайняя степень
изменчивости их потомства в том и другом случае – факт общеизвестный; однако
можно привести несколько отдельных примеров, когда и гибриды, и помеси долго
сохраняют одни и те же признаки. Во всяком случае изменчивость помесей в
последовательных поколениях, по-видимому, больше, чем у гибридов.
Эта большая
изменчивость помесей сравнительно с гибридами не представляется удивительной. В
самом деле, родители помесей – разновидности и притом в большинстве случаев домашние
(лишь немного опытов было произведено над естественными разновидностями), а
этим уже подразумевается, что эта изменчивость недавнего происхождения и что
она редко будет продолжаться и усиливать ту изменчивость, которая возникает из
самого акта скрещивания. Незначительная изменчивость гибридов в первом
поколении в противоположность изменчивости в последующих поколениях – факт
любопытный и заслуживает внимания. Действительно, он имеет отношение к моему
взгляду на одну из причин обычной изменчивости, а именно, что воспроизводительная
система, будучи крайне чувствительной к перемене жизненных условий, изменяет
своей нормальной функции – производить потомство, во всех отношениях весьма
сходное с родительскими формами. Гибриды же первого поколения произошли от
видов (исключая виды, давно подвергающиеся культуре), воспроизводительная
система которых не подвергалась каким-либо расстройствам, и они не изменчивы,
но зато у самих гибридов воспроизводительная система серьезно расстроена, и их
потомство весьма изменчиво.
Но
вернемся к нашему сравнению помесей и гибридов. Гертнер указывает, что помеси более
склонны, чем гибриды, возвращаться к признакам одной из родительских форм; но
если это даже и верно, то различие здесь лишь в степени. Сверх того, Гертнер
решительно утверждает, что гибриды растений, длительно культивируемых, более
подвержены реверсии, чем гибриды между видами в природе; этим, вероятно, и
объясняется странное различие в результатах, полученных разными наблюдателями;
так, например, Макс Вихура сомневается в том, чтобы гибриды когда-нибудь
возвращались к родительскому типу, а он производил опыты над дикими видами ивы;
с другой стороны, Нодэн в весьма решительных выражениях настаивает на том, что
наклонность гибридов к реверсии– почти всеобщее правило, а он производил опыты
главным образом над культурными растениями. Гертнер утверждает далее, что если
два вида, хотя бы и очень близких друг к другу, скрещиваются с третьим видом,
то гибриды сильно разнятся друг от друга, между тем как если две сильно
различающиеся разновидности одного вида скрещиваются с другим видом, то гибриды
разнятся между собой не очень значительно. Но это заключение, насколько я могу
судить, основывается лишь на одном опыте и, кажется, прямо противоречит
результатам нескольких опытов Кельрейтера.
Вот и
все те несущественные различия между растительными гибридами и помесями, которые
мог указать Гертнер. С другой стороны, степень и характер сходства помесей и
гибридов с их родителями, в особенности тех гибридов, которые произошли от
близкородственных видов, следуют, по Гертнеру, одинаковым законам. При
скрещивании двух видов один из них иногда обладает большей способностью
сообщать гибриду сходство с собой. То же, я полагаю, свойственно и
разновидностям растений; у животных эта преобладающая способность одной разновидности
перед другой также, без сомнения, встречается часто. Гибридные растения,
происшедшие от реципрокного скрещивания, обычно обладают весьма близким
сходством; то же можно сказать и о помесях растений, полученных от реципрокного
скрещивания. Как гибриды, так и помеси можно возвращать к чистой форме одного
из родителей путем повторных скрещиваний в последующих поколениях с одной из
родительских форм.
Все эти
замечания, конечно, приложимы к животным, но в этом случае вопрос значительно
усложняется, отчасти вследствие существования вторичных половых признаков, в
особенности же вследствие того, что один пол преимущественно перед другим
обладает способностью передавать сходство с собою как при скрещивании одного
вида с другим, так и при скрещивании двух разновидностей. Так, например, я
полагаю, что правы те авторы, которые утверждают, что осел имеет преобладающую
силу над лошадью, вследствие чего и мул, и лошак более сходны с ослом, чем с
лошадью; но это преобладание выражено сильнее у осла, чем у ослицы, так что мул
– результат скрещивания осла и кобылы – более похож на осла, чем лошак –
результат скрещивания ослицы и жеребца.
Некоторые
авторы придавали большое значение тому предполагаемому факту, будто только у
помесей потомки не обладают промежуточными признаками и очень близко схожи с
одним из родителей; но это иногда случается и с гибридами, хотя, я согласен,
гораздо реже, чем с помесями. Если присмотреться близко к собранным мною
примерам, когда животные, происшедшие от скрещивания разных форм, близко
походили на одного из родителей, то оказывается, что сходство ограничивается
главным образом признаками, почти уродливыми по своему виду и появившимися
внезапно, каковы альбинизм, меланизм, отсутствие хвоста или рогов, лишние пальцы
или зубы, и не касается признаков, постепенно приобретенных путем отбора.
Наклонность к внезапной реверсии к одной из родительских форм также должна
встречаться гораздо чаще у помесей, которые происходят от разновидностей,
нередко возникающих внезапно и имеющих полууродливый характер, чем у гибридов,
которые произошли от видов, возникших медленным и естественным путем. В общем я
вполне согласен с д-ром Проспером Лукасом (Prosper Lucas), который, разобрав
огромное количество фактов, касающихся животных, приходит к заключению, что
законы сходства детеныша с родителями одни и те же, разнятся ли эти последние
больше или меньше друг от друга, т. е. будут ли скрещиваться особи одной
разновидности, или различных разновидностей или разных видов.
Помимо
вопроса о фертильности и стерильности во всех других отношениях, по-видимому,
существует общее и близкое сходство между потомствами скрещивающихся видов и
скрещивающихся разновидностей. Если считать, что виды специально сотворены, а
разновидности образовались в силу вторичных законов, это сходство способно
возбудить удивление. Но оно находится в полной гармонии с воззрением, по
которому нет различия по существу между видами и разновидностями.
|