 Увеличить |
Глава X. О неполноте
геологической летописи
Об отсутствии в
настоящее время промежуточных разновидностей. – О природе вымерших
промежуточных разновидностей; об их количестве.
В VI
главе я перечислил главные возражения, которые вполне основательно могли бы
быть сделаны против защищаемых в этой книге взглядов. Большинство их нами уже
рассмотрено. Одно из них представляет совершенно очевидную трудность для этих
взглядов, а именно: обособленность видовых форм и отсутствие между ними
бесчисленных связующих звеньев. Я указал, почему такие связующие звенья обычно
не встречаются в настоящее время при обстоятельствах, по-видимому весьма
благоприятных для их наличия, именно в обширной и непрерывной [extensive]
области с постепенно меняющимися физическими условиями. Я старался показать,
что жизнь каждого вида более существенно зависит от присутствия других уже
установившихся органических форм, чем от климата, и что, следовательно,
подлинно руководящие условия жизни не сменяются путем совершенно
нечувствительных переходов, как температура или влажность. Я старался также
показать, что промежуточные разновидности из-за их меньшей численности по
сравнению с формами, которые они связывают, мало-помалу будут вообще вытеснены
и истреблены, по мере того как идет дальнейшая модификация и усовершенствование.
Однако главная причина того, что бесчисленные промежуточные звенья не встречаются
теперь повсеместно в природе, зависит от самого процесса естественного отбора,
посредством которого новые разновидности непрерывно вытесняют свои
родоначальные формы и становятся на их место. Но ведь в таком случае количество
существовавших когда-то промежуточных разновидностей должно быть поистине
огромным в соответствии с тем огромным масштабом, в каком совершается процесс
истребления. Почему же в таком случае каждая геологическая формация и каждый
слой не переполнены такими промежуточными звеньями? Действительно, геология не
открывает нам такой вполне непрерывной цепи организмов, и это, быть может,
наиболее очевидное и серьезное возражение, которое может быть сделано против
теории. Объяснение этого обстоятельства заключается, как я думаю, в крайней
неполноте геологической летописи.
Прежде
всего, нужно всегда иметь в виду, какого рода промежуточные формы должны были,
согласно теории, некогда существовать. Когда я рассматриваю какие-нибудь два
вида, мне трудно преодолеть в себе желание создать в воображении формы,
промежуточные непосредственно между этими двумя видами. Но это совершенно
неправильная точка зрения; мы должны всегда ожидать формы, промежуточные между
каждым данным видом и его общим, но неизвестным предком, а предок, конечно,
должен был чем-нибудь отличаться от всех своих модифицированных потомков. Вот
простая иллюстрация этого: трубастый голубь и дутыш оба произошли от скалистого
голубя; если бы мы обладали всеми промежуточными разновидностями, когда-либо
существовавшими, мы имели бы совершенно непрерывный ряд переходов между каждой
из этих форм и скалистым голубем, но мы не имели бы разновидностей,
промежуточных непосредственно между трубастым голубем и дутышем; не имели бы,
например, формы, совмещающей в себе несколько распущенный хвост и немного
раздутый зоб, – эти характерные признаки двух только что упомянутых пород.
Мало того, эти две породы настолько модифицированы, что путем простого
сравнения строения этих пород и скалистого голубя С. livia невозможно было бы
определить, произошли ли они от этого вида или от какой-нибудь другой близкой
формы, например С. oenas, если бы у нас не было исторических или каких-либо
косвенных доказательств относительно их происхождения.
То же и
с естественными видами; если мы рассматриваем сильно различающиеся формы,
например лошадь и тапира, мы не имеем никаких оснований предполагать, что
существовали когда-нибудь звенья, промежуточные непосредственно между ними, но
можем думать, что они существовали между каждой из этих форм и их неизвестным
общим предком, Этот общий предок должен был иметь во всей своей организации
много сходного и с тапиром, и с лошадью, но некоторыми чертами своего строения
он мог значительно отличаться от обоих этих животных, может быть, даже больше,
чем они отличаются один от другого. Поэтому во всех подобных случаях мы были бы
не в состоянии распознать родоначальную форму каких-нибудь двух или нескольких
видов, даже если бы подробно сравнили строение родоначальной формы и ее модифицированных
потомков; нам удалось бы это лишь в том случае, если бы мы располагали в то же
время почти полной цепью промежуточных звеньев.
Согласно
теории, вполне возможно, что одна из двух ныне живущих форм произошла от
другой, например лошадь от тапира; в этом случае существовали промежуточные
звенья непосредственно между ними. Но такой случай должен предполагать, что
одна из форм оставалась в продолжение очень долгого периода неизменной, в то
время как ее потомство претерпело глубокое изменение; но принцип конкуренции
между одним организмом и другим, между детьми и родителями допускает такой
результат крайне редко, так как всегда новые и более совершенные формы жизни
склонны вытеснить старые и менее совершенные.
По
теории естественного отбора все ныне живущие виды были связаны с родоначальным
видом каждого рода не большими различиями, чем те, которые мы видим между
естественными и одомашненными разновидностями одного и того же вида в настоящее
время; эти родоначальные виды, ныне в большинстве случаев вымершие, были в свою
очередь подобным же образом связаны с более древними формами и так далее назад
в глубь веков, постоянно сходясь к общему предку каждого большого класса. Таким
образом, количество промежуточных и переходных звеньев между всеми живущими
ныне и вымершими видами должно было быть непостижимо велико. И, конечно, если
только эта теория верна, все они существовали на земле.
|
