ГЛАВА XLIII
Наше повествование подходит к концу
Нам
осталось досказать совсем немного. Джордж Шелби, как и подобает человеку молодому,
горячо заинтересовался этой романтической историей и, следуя побуждению своего
доброго сердца, не замедлил переслать Касси документ о продаже Элизы, дата
которого и подпись «Симмонс» подтверждали то, что она знала о своей дочери.
Теперь Касси оставалось только отыскать ее следы, ведшие в Канаду.
Общая
судьба, столь неожиданно столкнувшая мадам де-Ту и Касси на их жизненном пути,
сблизила обеих женщин. Они отправились в Канаду и стали наводить справки на
станциях подпольной дороги, где обычно находили пристанище беглые невольники. В
Амхерстберге их направили к тому доброму священнику, в дом которого Джордж и
Элиза попали прямо с парохода, и, следуя его совету, они поехали в Монреаль.
Наши
беглецы жили на свободе уже пять лет. Джордж работал в мастерской у одного механика,
и его жалованья вполне хватало на содержание семьи, успевшей увеличиться за это
время, так как у Элизы родилась дочь.
Маленький
Гарри, красивый, умный мальчик, ходил в школу; ученье давалось ему легко.
Почтенный
священник, приютивший в свое время Джорджа и Элизу, проникся таким сочувствием
к Касси и мадам де-Ту, что вняв просьбам последней, обещавшей к тому же взять
на себя все дорожные расходы, отправился вместе с ними в Монреаль.
А
теперь, читатель, представьте себе небольшую чистенькую квартирку на окраине
этого города. Приближается вечер. В очаге весело потрескивает огонь. На столе с
белоснежной скатертью все уже готово к ужину. В дальнем углу комнаты стоит еще
один стол, покрытый зеленым сукном, на нем – письменные принадлежности, бумаги;
тут же на стене прибита полочка с книгами.
Этот
уголок служит Джорджу кабинетом. Тяга к знанию, побудившая молодого мулата еще
в прежние, тяжелые годы жизни тайком от хозяина выучиться грамоте, и теперь
заставляет его отдавать весь досуг ученью.
Он сидит
за письменным столом и делает выписки из какой-то толстой книги.
– Джордж! –
говорит ему Элиза. – Тебя весь день не было дома. Кончай свои занятия, и давай
поговорим.
И
маленькая Элиза приходит ей на помощь. Она подбегает к отцу, отнимает у него
книгу и карабкается к нему на колени, не спрашивая, доволен ли он такой
заменой.
– Ах
ты проказница! – говорит Джордж, покоряясь столь властному требованию.
– Вот
и хорошо! – говорит его жена, нарезая хлеб.
Наша
Элиза немножко постарела, стала полнее, солиднее, но каким спокойствием, каким
счастьем дышит ее лицо!
– Ну
что, дружок, решил задачу? – спрашивает Джордж, гладя сына по голове.
Гарри
давно расстался со своими длинными кудрями, но глаза и ресницы у него прежние,
и лоб все такой же чистый и высокий. Он заливается румянцем и отвечает
торжествующим голосом:
– Решил,
папа! Сам решил, мне никто не помогал!
– Молодец! –
говорит Джордж. – Полагайся только на самого себя, сынок, и пользуйся тем,
что можешь учиться. У твоего отца такого счастья не было.
В эту
минуту раздается стук в дверь. Элиза идет открыть ее. Слышен радостный возглас:
«Как! Это вы?» Джордж бежит в переднюю и радостно приветствует доброго
священника из Амхерстберга. Следом за ним входят две женщины, и Элиза
приглашает их садиться.
Сказать
по чести, добрейший священник заранее обдумал программу этого свидания и всю
дорогу убеждал обеих женщин не нарушать ее стройного порядка.
Сначала
все шло как по писаному. Священник усадил своих спутниц, вынул из кармана
платок, вытер лицо и только хотел начать давно заготовленную речь, как вдруг –
о ужас! – мадам де-Ту, расстроив все его планы, кинулась Джорджу на шею со
словами:
– Джордж!
Ты не узнаешь меня? Я твоя сестра Эмили!
Касси
все еще держала себя в руках, и она справилась бы со своею ролью до конца, если
б перед ней вдруг не появилась маленькая Элиза – точная копия той Элизы,
которая осталась у нее в памяти. Малютка во все глаза уставилась на незнакомую
женщину, и Касси не выдержала, схватила внучку на руки, прижала к груди и
воскликнула, не сомневаясь в правоте своих слов:
– Радость
моя! Я твоя мама!
Что и
говорить, трудно в таких случаях придерживаться заранее установленного порядка!
Однако в конце концов священник кое-как успокоил всех и произнес свою
запоздалую речь, которая так ему удалась, что его слушатели обливались слезами,
а это, согласитесь, могло польстить самолюбию любого оратора и древних времен и
наших дней.
И вот
хозяева и гости садятся за стол и заводят беседу. Все настроены радостно, если
не считать маленькой Элизы, которая полна недоумения: незнакомая тетя держит ее
на коленях, то и дело прижимает к груди и вдобавок отказывается от пирога,
уверяя, будто у нее есть что-то такое, что лучше всяких лакомств.
Проходит
день, другой, и читатель, пожалуй, не сразу узнает Касси – такая перемена произошла
в ней за этот короткий срок. Ее взгляд, прежде полный безграничного отчаяния,
смягчился, затеплился лаской. Она обрела семью, и дорогу к ее сердцу,
истомившемуся без любви, прежде всего нашли дети. Маленькая Элиза была ей ближе
родной дочери, ибо Касси видела в этом ребенке двойника той девочки, которую
она потеряла много лег назад. И малютка послужила связующим звеном между
матерью и дочерью, которые с ее помощью узнали и полюбили друг друга.
На
следующий день после встречи с братом мадам де-Ту более подробно посвятила его
в свои дела. Покойный муж оставил ей немалое состояние, которое она великодушно
предложила разделить с семьей Джорджа. На ее вопрос, как лучше всего
распорядиться этими деньгами, Джордж ответил:
– Дай
мне возможность получить образование, Эмми. Это всегда было моей заветной мечтой.
А остального я добьюсь сам.
По
зрелом размышлении было решено на несколько лет переехать всей семьей во Францию,
что они и сделали, взяв с собой Эммелину.
В пути
прелестная девушка покорила сердце первого помощника капитана и, когда они
сошли на берег, обвенчалась с ним.
Джордж
четыре года прилежно учился в одном французском университете и достиг своей
цели – стал образованным человеком.
Свои
убеждения и чувства он лучше всего выразил сам в письме к одному другу.
«Будущее
мое все еще неясно, – писал Джордж. – Правда, ты говоришь, что белые
согласятся терпеть в своем обществе человека с таким цветом кожи, как у твоего
покорного слуги, – тем более что жена и дети у меня совсем светлые. Ну что
ж, может быть… Но, представь себе, я вовсе этого не жажду! Все мои симпатии на
стороне того народа, к которому принадлежала моя мать. Когда я вспоминаю то,
что она выстрадала, вспоминаю муки, выпавшие на мою долю, на долю моей
героини-жены и моей сестры, проданной на невольничьем рынке в Новом Орлеане, у
меня нет ни малейшего желания выдавать себя за американца или иметь что-то
общее с ними…
«Но, –
возразишь ты, – наш народ имеет такое же право на существование в
американской республике, как, скажем, ирландцы, немцы, шведы!» Допустим, что
это так. Нам должны дать равные права со всеми, независимо от цвета нашей кожи,
независимо от кастовых признаков. И те, кто лишает нас этих прав, изменяют принципу
всеобщего равенства – принципу, который они якобы исповедуют. Мы особенно
многого должны требовать именно от Америки, ибо она повинна во всех наших
несчастиях. Но я опять повторяю: мне не нужно от нее воздаяний за прошлые несправедливости.
Я хочу жить в своей стране, среди своего народа…
Ты
назовешь меня фантазером. Ты скажешь, что Либерия,[44] куда я стремлюсь, овеяна
для меня дымкой романтических мечтаний. Но это неверно. Я все учел, все
обдумал. Я буду работать там, не боясь никаких препятствий и неудач, буду работать
всю жизнь, до последнего вздоха. И я уверен, что мне не придется раскаяться в
своем решении.
Джордж
Гаррис».
Через
несколько недель Джордж с женой, матерью жены, сестрой и детьми уехал в Африку.
Нам
осталось сказать несколько слов о мисс Офелии и Топси, а заключительную главу
мы посвятим Джорджу Шелби.
Мисс
Офелия привезла Топси в Вермонт, к великому неудовольствию своего сурового и
чопорного семейства. На первых порах Топси считали явной помехой, нарушающей
размеренный ход жизни в доме. Однако мисс Офелия так неукоснительно выполняла
свой долг по отношению к Топси и добилась таких успехов в ее воспитании, что
девочка вскоре снискала расположение не только родных и домочадцев своей
наставницы, но и всех их соседей.
Быть
может, некоторым из наших читателей будет приятно узнать, что розыски сына Касси,
предпринятые мадам де-Ту, увенчались успехом. Этот весьма смелый и
предприимчивый юноша бежал на Север несколькими годами раньше, чем его мать, и
с помощью тех, кто всегда готов поддержать угнетенных, получил там образование.
Пройдет еще немного времени, и он тоже уедет в Африку, где его ждет семья.
|