13. Мистер Марвел
ходатайствует об отставке
Когда начало смеркаться и жители Айпинга стали боязливо
выползать из домов, поглядывая на печальные следы побоища, разыгравшегося в
праздничный день, по дороге в Брэмблхерст за буковой рощей тяжело шагал
коренастый человек в потрепанном цилиндре. Он нес три книги, перетянутые чем‑то
вроде эластичной ленты, и какие‑то вещи, завязанные в синюю скатерть. Его
багровое лицо выражало уныние и усталость, а в походке была какая‑то судорожная
торопливость. Его подгонял чей‑то голос, и он то и дело корчился от
прикосновения невидимых рук.
– Если ты опять удерешь, – сказал Голос, –
если ты опять вздумаешь удирать…
– Господи! – простонал Марвел. – И так уж
живого места на плече не осталось.
– Я тебя убью, честное слово, – продолжал Голос.
– Я и не думал удирать, – сказал Марвел, чуть не
плача. – Клянусь вам. Я просто не знал, где нужно сворачивать, только и
всего. И откуда я мог это знать? Мне и так досталось по первое число.
– И достанется еще больше, если ты не будешь
слушаться, – сказал Голос, и Марвел сразу замолчал. Он надул щеки, и глаза
его красноречиво выражали глубокое отчаяние.
– Хватит с меня, что эти ослы узнали мою тайну, а тут
ты еще вздумал улизнуть с моими книгами. Счастье их, что они вовремя
попрятались… Иначе… Никто не знал, что я невидим. А теперь что мне делать?
– А мне‑то что делать? – пробормотал Марвел.
– Все теперь известно. В газеты еще попадет! Все будут
теперь искать меня, будут настороже… – Голос крепко выругался и замолк.
Отчаяние на лице Марвела усугубилось, и он замедлил шаг.
– Ну, пошевеливайся, – сказал Голос.
Промежутки между красными пятнами на лице Марвела посерели.
– Не урони книги, болван, – сердито сказал
Голос. – Одним словом, – продолжал он, – мне придется
воспользоваться тобой… Правда, орудие неважное, но у меня выбора нет.
– Я жалкое орудие, – сказал Марвел.
– Это верно, – сказал Голос.
– Я самое скверное орудие, какое только вы могли
избрать, – сказал Марвел. – Я слабосильный, – продолжал
он. – Я очень слабый, – повторил он, не дождавшись ответа.
– Разве?
– И сердце у меня слабое. Ваше поручение я выполнил.
Но, уверяю вас, мне казалось, что я вот‑вот упаду.
– Да?
– У меня храбрости и силы такой нет, какие вам нужны.
– Я тебя подбодрю.
– Лучше уж не надо! Я не хочу испортить вам все дело,
но это может случиться. Вдруг я струхну или растеряюсь…
– Уж постарайся, чтобы этого не случилось, –
сказал Голос спокойно, но твердо.
– Лучше уж помереть, – сказал Марвел. – И
ведь это несправедливо, – продолжал он. – Согласитесь сами… Мне
кажется, я имею право…
– Вперед! – сказал Голос.
Марвел прибавил шагу, и некоторое время они шли молча.
– Очень тяжелая работа, – сказал Марвел.
Это замечание не возымело никакого действия. Тогда он решил
начать с другого конца.
– А что мне это дает? – заговорил он снова тоном
горькой обиды.
– Довольно! – гаркнул Голос. – Я тебя обеспечу.
Только делай, что тебе велят. Ты отлично справишься. Хоть ты и дурак, а
справишься…
– Говорю вам, мистер, я неподходящий человек для этого.
Я не хочу вам противоречить, но это так…
– Заткнись, а не то опять начну выкручивать тебе
руку, – сказал Невидимка. – Ты мешаешь мне думать.
Впереди сквозь деревья блеснули два пятна желтого света, и в
сумраке стали видны очертания квадратной колокольни.
– Я буду держать руку у тебя на плече, – сказал
Голос, – пока мы не пройдем через деревню. Ступай прямо и не вздумай
дурить. А то будет худо.
– Знаю, – ответил со вздохом Марвел, – это‑то
я хорошо знаю.
Жалкая фигура в потрепанном цилиндре прошла со своей пошей
по деревенской улице мимо освещенных окон и скрылась во мраке за околицей.
|
