От автора
Я –
москвич! Сколь счастлив тот, кто может произнести это слово, вкладывая в него
всего себя. Я – москвич!
…Минувшее
проходит предо мною…
Привожу
слова пушкинского Пимена, но я его несравненно богаче: на пестром фоне хорошо
знакомого мне прошлого, где уже умирающего, где окончательно исчезнувшего, я
вижу растущую не по дням, а по часам новую Москву. Она ширится, стремится вверх
и вниз, в неведомую доселе стратосферу и в подземные глубины метро, освещенные
электричеством, сверкающие мрамором чудесных зал.
…В
«гранит одетая» Москва-река окаймлена теперь тенистыми бульварами. От них сбегают
широкие каменные лестницы. Скоро они омоются новыми волнами: Волга с каждым
днем приближается к Москве.
Когда-то
на месте этой каменной лестницы, на Болоте, против Кремля, стояла на шесте голова
Степана Разина, казненного здесь. Там, где недавно, еще на моей памяти, были
болота, теперь – асфальтированные улицы, прямые, широкие. Исчезают нестройные
ряды устарелых домишек, на их месте растут новые, огромные дворцы. Один за
другим поднимаются первоклассные заводы. Недавние гнилые окраины уже слились с
центром и почти не уступают ему по благоустройству, а ближние деревни
становятся участками столицы. В них входят стадионы – эти московские колизеи,
где десятки и сотни тысяч здоровой молодежи развивают свои силы, подготовляю г
себя к геройским подвигам и во льдах Арктики, и в мертвой пустыне Кара-Кумов, и
на «Крыше мира», и в ледниках Кавказа.
Москва
вводится в план. Но чтобы создать новую Москву на месте старой, почти тысячу
лет строившейся кусочками, где какой удобен для строителя, нужны особые,
невиданные доселе силы…
Это
стало возможно только в стране, где Советская власть.
Москва
уже на пути к тому, чтобы сделаться первым городом мира. Это на наших глазах.
…Грядущее
проходит предо мною…
И
минувшее проходит предо мной. Уже теперь во многом оно непонятно для молодежи,
а скоро исчезнет совсем. И чтобы знали жители новой столицы, каких трудов
стоило их отцам выстроить новую жизнь на месте старой, они должны узнать,
какова была старая Москва, как и какие люди бытовали в ней.
И вот
«на старости я сызнова живу» двумя жизнями: «старой» и «новой». Старая – фон новой,
который должен отразить величие второй. И моя работа делает меня молодым и
счастливым – меня, прожившего и живущего
На грани
двух столетий,
На
переломе двух миров.
Москва,
декабрь 1934 г.
Вл.
Гиляровский
|