VI. МЕЧТА О МЩЕНИИ
Вечером миледи приказала ввести к ней д'Артаньяна, как только он придет.
Но он не пришел.
Наутро Кэтти снова пришла к молодому человеку и рассказала все, что
случилось накануне. Д'Артаньян улыбнулся: ревнивый гнев миледи - этого-то он и
добивался своим мщением.
Вечером миледи была еще более раздражена, чем накануне, и снова
повторила приказание относительно гасконца, но, как и накануне, она прождала
его напрасно.
На следующий день Кэтти явилась к д'Артаньяну, но уже не радостная и
оживленная, как в предыдущие два дня, а, напротив, очень грустная.
Д'Артаньян спросил бедную девушку, что с ней. Вместо ответа она вынула из
кармана письмо и протянула ему.
Это письмо было написано рукой миледи, но на этот раз оно было
адресовано не графу де Варду, а самому д'Артаньяну.
Он распечатал его и прочитал:
"Любезный господин Д'Артаньян, нехорошо забывать своих друзей, особенно
когда впереди долгая разлука. Лорд Винтер и я напрасно прождали вас вчера и
третьего дня. Неужели это повторится и сегодня?
Признательная вам леди Кларик".
- Все вполне понятно, - сказал Д'Артаньян, - и я ожидал этого письма. Мои
шансы повышаются по мере того, как падают шансы графа де Варда.
- Так вы пойдете? - спросила Кэтти.
- Послушай, моя дорогая, - сказал гасконец, стараясь оправдать в собственных
глазах намерение нарушить слово, данное им Атосу, - пойми, что было бы
неблагоразумно не явиться на столь определенное приглашение. Если я не приду,
миледи не поймет, почему я прекратил свои посещения, и, пожалуй, догадается
о чем-либо... А кто знает, до чего может дойти мщение женщины такого
склада...
- О, боже мой! - вздохнула Кэтти. - Вы умеете представить все в таком свете,
что всегда оказываетесь правы, но вы, наверное, опять начнете ухаживать
за ней, и если на этот раз вы понравитесь ей под вашим настоящим именем,
если ей понравится ваше настоящее лицо, то это будет гораздо хуже, чем в
первый раз!
Чутье помогло бедной девушке частично угадать то, что должно было
произойти дальше.
Д'Артаньян успокоил ее, насколько мог, и обещал, что не поддастся чарам миледи.
Он поручил Кэтти передать леди Кларик, что как нельзя более благодарен за ее
благосклонность и предоставляет себя в ее распоряжение. Однако он не решился
написать ей, боясь, что не сумеет так изменить свой почерк, чтобы
проницательный взгляд миледи не узнал его.
Ровно в девять часов Д'Артаньян был на Королевской площади. Должно быть,
слуги, ожидавшие в передней, были предупреждены, ибо, как только
Д'Артаньян вошел в дом, один из них немедленно побежал доложить о нем
миледи, хотя мушкетер даже не успел спросить, принимает ли она.
- Просите, - сказала миледи коротко, но таким пронзительным голосом, что
Д'Артаньян услыхал его еще в передней.
Лакей проводил его в гостиную.
- Меня ни для кого нет дома, - сказала миледи. - Слышите, ни для кого!
Лакеи вышел.
Д'Артаньян с любопытством взглянул на миледи; она была бледна, и глаза ее
казались утомленными - то ли от слез, то ли от бессонных ночей. В комнате было
не так светло, как обычно, но, несмотря на этот преднамеренный
полумрак, молодой женщине не удалось скрыть следы лихорадочного возбуждения,
снедавшего ее в последние два дня.
Д'Артаньян приблизился к ней с таким же любезным видом, как обычно. Сделав
над собой невероятное усилие, она приветливо улыбнулась ему, но эта улыбка
плохо вязалась с ее искаженным от волнения лицом.
Д'Артаньян осведомился у миледи, как она себя чувствует.
- Плохо, - ответила она, - очень плохо.
- В таком случае, - сказал Д'Артаньян, - я помешал. Вам, конечно, нужен отдых,
и я сейчас же уйду.
- О нет! - сказала миледи. - Напротив, останьтесь, господин Д'Артаньян, ваше
милое общество развлечет меня.
"Ого! - подумал Д'Артаньян. - Она никогда не была так любезна, надо
быть начеку".
Миледи приняла самый дружеский тон, на какой была способна, и
постаралась придать необычайное оживление разговору. Возбуждение, покинувшее ее
на короткий миг, вновь вернулось к ней, и глаза ее снова заблестели, щеки
покрылись краской, губы порозовели. Перед д'Артаньяном снова была Цирwея
[62], давно уже покорившая его своими чарами. Любовь, которую он считал
угасшей, только уснула и теперь вновь пробудилась в его сердце. Миледи
улыбалась, и Д'Артаньян чувствовал, что он готов погубить свою душу ради
этой улыбки.
На миг он почувствовал даже нечто вроде угрызений совести.
Миледи между тем сделалась разговорчивее. Она спросила у д'Артаньяна, есть ли
у него любовница.
- Ах! - сказал Д'Артаньян самым нежным тоном, на какой только был
способен. - Можете ли вы быть настолько жестоки, чтобы предлагать мне
подобные вопросы? Ведь с тех пор, как я увидел вас, я дышу только вами и
вздыхаю о вас одной!
Миледи улыбнулась странной улыбкой.
- Так вы меня любите? - спросила она.
- Неужели мне надо говорить об этом, неужели вы не заметили этого сами?
- Положим, да, но ведь вы знаете, что чем больше в сердце гордости, тем труднее
бывает покорить его.
- О, трудности не пугают меня! - сказал Д'Артаньян. - Меня ужасает лишь то, что
невозможно.
- Для настоящей любви нет ничего невозможного, - возразила миледи.
- Ничего, сударыня?
- Ничего, - повторила миледи.
"Черт возьми! - подумал Д'Артаньян про себя. - Тоy совершенно
переменился. Уж не влюбилась ли, чего доброго, в меня эта взбалмошная
женщина и не собирается ли она подарить мне - мне самому - другой сапфир,
вроде того, какой она подарила мнимому де Варду? "
Д'Артаньян поспешно пододвинул свой стул к креслу миледи.
- Послушайте, - сказала она, - что бы вы сделали, чтобы доказать мне любовь,
о которой вы говорите?
- Все, чего бы вы от меня ни потребовали. Приказывайте - я готов!
- На все?
- На все! - вскричал Д'Артаньян, знавший наперед, что, давая подобное
обязательство, он рискует немногим.
- Хорошо! В таком случае - поговорим, - сказала миледи, в свою очередь
придвигая свое кресло к стулу д'Артаньяна.
- Я вас слушаю, сударыня, - ответил он.
С минуту миледи молчала, задумавшись и как бы колеблясь, затем, видимо,
решилась.
- У меня есть враг, - сказала она.
- У вас, сударыня? - вскричал Д'Артаньян, притворяясь удивленным. - Боже
мой, возможно ли это? Вы так прекрасны и так добры!
- Смертельный враг.
- В самом деле?
- Враг, который оскорбил меня так жестоко, что теперь между ним и мной война
насмерть. Могу я рассчитывать на вас как на помощника?
Д'Артаньян сразу понял, чего хочет от него это мстительное создание.
- Можете, сударыня! - произнес он напыщенно. - Моя шпага и жизнь
принадлежат вам вместе с моей любовью!
- В таком случае, - сказала миледи, - если вы так же отважны, как
влюблены...
Она замолчала.
- Что же тогда? - спросил Д'Артаньян.
- Тогда... - продолжала миледи после минутной паузы, - тогда вы можете с
нынешнего же для перестать бояться невозможного.
- Нет, я не вынесу такого счастья! - вскричал д'Артаньян, бросаясь на колени
перед миледи и осыпая поцелуями ее руки, которых она не отнимала.
"Отомсти за меня этому презренному де Варду, - стиснув зубы, думала
миледи, - а потом я сумею избавиться от тебя, самонадеянный глупец, слепое
орудие моей мести!"
"Приди добровольно в мои объятия, лицемерная и опасная женщина! - думал
д'Артаньян. - Приди ко мне! И тогда я посмеюсь над тобой за твое прежнее
издевательство вместе с тем человеком, которого ты хочешь убить моей
рукой".
Д'Артаньян поднял голову.
- Я готов, - сказал он.
- Так, значит, вы поняли меня, милый д'Артаньян? - спросила миледи.
- Я угадал бы ваше желание по одному вашему взгляду.
- Итак, вы согласны обнажить для меня вашу шпагу - шпагу, которая уже
приобрела такую известность?
- В любую минуту.
- Но как же я отплачу вам за такую услугу? - сказала миледи. - Я знаю
влюбленных: это люди, которые ничего не делают даром.
- Вы знаете, о какой награде я мечтаю, - ответил д'Артаньян, -
единственной награде, достойной вас и меня!
И он нежно привлек ее к себе.
Она почти не сопротивлялась.
- Корыстолюбец! - сказала она с улыбкой.
- Ах! - вскричал д'Артаньян, и в самом деле охваченный страстью, которую
эта женщина имела дар зажигать в его сердце. - Мое счастье мне кажется
невероятным, я все время боюсь, что оно может улететь от меня, как сон, вот
почему я спешу превратить его в действительность!
- Так заслужите же это невероятное счастье.
- Я в вашем распоряжении, - сказал д'Артаньян.
- Это правда? - произнесла миледи, отгоняя последнюю тень сомнения.
- Назовите мне того негодяя, который осмелился вызвать слезы на этих
прекрасных глазах.
- Кто вам сказал, что я плакала?
- Мне показалось...
- Такие женщины, как я, не плачут, - сказала миледи.
- Тем лучше! Итак, скажите же мне, как его имя.
- Но подумайте, ведь в его имени заключается вся моя тайна.
- Однако должен же я знать это имя.
- Да, должны. Вот видите, как я вам доверяю!
- Я счастлив. Его имя?
- Вы знаете этого человека.
- Знаю?
- Да.
- Надеюсь, это не кто-либо из моих друзей? - спросил д'Артаньян,
разыгрывая нерешительность, чтобы заставить миледи поверить в то, что он
ничего не знает.
- Так, значит, будь это кто-либо из ваших друзей, вы бы поколебались? -
вскричала миледи, и угрожающий огонек блеснул в ее глазах.
- Нет, хотя бы это был мой родной брат! - ответил д'Артаньян как бы в порыве
восторга.
Наш гасконец ничем не рисковал, он действовал наверняка.
- Мне нравится ваша преданность, - сказала миледи.
- Увы! Неужели это все, что вам нравится во мне? - спросил д'Артаньян.
- Нет, я люблю и вас, вас! - сказала она, взяв его руку.
И д'Артаньян ощутил жгучее пожатие, от которого он весь затрепетал, словно
и ему передалось волнение миледи.
- Вы любите меня! - вскричал он. - О, мне кажется, я схожу с ума!
И он заключил ее в объятия. Она не сделала попытки уклониться от его
поцелуя, но и не ответила на него.
Губы ее были холодны: д'Артаньяну показалось, что он поцеловал статую.
И все же он был упоен радостью, воспламенен любовью; он почти поверил в нежные
чувства миледи, он почти поверил в преступление де Варда. Если бы де Вард
оказался сейчас здесь, возле него, он мог бы его убить.
Миледи воспользовалась этой минутой.
- Его имя... - начала она.
- Де Вард, я знаю! - вскричал д'Артаньян.
- Как вы узнали об этом? - спросила миледи, схватив его за руки и пытаясь
проникнуть взглядом в самую глубь его души.
Д'Артаньян понял, что увлекся и совершил ошибку.
- Говорите, говорите! Да говорите же! - повторяла миледи. - Как вы узнали
об этом?
- Как я узнал? - переспросил д'Артаньян.
- Да, как?
- Вчера я встретился в одном доме с де Вардом, и он показал мне кольцо, которое,
по его словам, было подарено ему вами.
- Подлец! - вскричала миледи.
Это слово, по вполне понятным причинам, отдалось в самом сердце
д'Артаньяна.
- Итак? - вопросительно произнесла миледи.
- Итак, я отомщу за вас этому подлецу! - ответил д'Артаньян с самым
воинственным видом.
- Благодарю, мой храбрый друг! - сказала миледи. - Когда же я буду
отомщена?
- Завтра, сию минуту, когда хотите!
Миледи чуть было не крикнула: "Сию минуту!" - но решила, что проявить
подобную поспешность было бы не особенно любезно по отношению к д'Артаньяну.
И тому же ей надо было еще принять тысячу предосторожностей и дать
своему защитнику тысячу наставлений относительно того, каким образом
избежать объяснений с графом в присутствии секундантов. Д'Артаньян рассеял ее
сомнения одной фразой.
- Завтра вы будете отомщены, - сказал он, - или я умру!
- Нет! - ответила она. - Вы отомстите за меня, но не умрете. Это трус.
- С женщинами - возможно, но не с мужчинами. Кто-кто, а я кое-что знаю о нем.
- Однако, если не ошибаюсь, в вашей стычке с ним вам не пришлось
жаловаться на судьбу.
- Судьба - куртизанка; сегодня она благосклонна, а завтра может
повернуться ко мне спиной.
- Другими словами, вы уже колеблетесь.
- Нет, боже сохрани, я не колеблюсь, но справедливо ли будет послать меня на
возможную смерть, подарив мне только надежду и ничего больше?
Миледи ответила взглядом, говорившим: "Ах, дело только в этом! Будьте же
смелее!"
И она пояснила свой взгляд, с нежностью проговорив!
- Вы правы.
- О, вы ангел! - вскричал д'Артаньян.
- Итак, мы обо всем договорились? - спросила она.
- Кроме того, о чем я прошу вас, моя дорогая.
- Но если я говорю, что вы можете быть уверены в моей любви?
- У меня нет завтрашнего дня, и я не могу ждать.
- Тише! Я слышу шаги брата. Он не должен застать вас здесь.
Она позвонила. Появилась Кэтти.
- Выйдите через эту дверь, - сказала миледи, отворив маленькую потайную дверь,
- и возвращайтесь в одиннадцать часов. Мы закончим этот разговор. Кэтти
проведет вас ко мне.
При этих словах бедная девушка едва не лишилась чувств.
- Ну, сударыня! Что же вы застыли на месте, словно статуя? Вы слышали? Сегодня
в одиннадцать часов вы проведете ко мне господина д'Артаньяна.
"Очевидно, все ее свидания назначаются на одиннадцать часов, - подумал
д'Артаньян. - Это вошло у нее в привычку".
Миледи протянула ему руку, которую он нежно поцеловал.
"Однако... - думал он, уходя и едва отвечая на упреки Кэтти, - однако
как бы мне не остаться в дураках! Нет сомнения, что эта женщина способна на
любое преступление. Будем же осторожны".
|
