Глава 8. ПОД ВЫВЕСКОЙ «ПОДЗОРНАЯ ТРУБА»
Когда я позавтракал, сквайр дал мне записку к Джону Сильверу
в таверну «Подзорная труба». Он объяснил мне, как искать ее: идти по
набережной, пока не увидишь маленькую таверну, а над дверью большую трубу
вместо вывески.
Я обрадовался возможности еще раз посмотреть корабли и
матросов и тотчас же отправился в путь. С трудом пробираясь сквозь толпу
народа, толкавшегося на пристани среди тюков и фургонов, я нашел наконец
таверну.
Она была невелика и довольно уютна: вывеска недавно
выкрашена, на окнах опрятные красные занавески, пол посыпан чистейшим песком.
Таверна выходила на две улицы. Обе двери были распахнуты настежь, и в
просторной низкой комнате было довольно светло, несмотря на клубы табачного
дыма.
За столиками сидели моряки. Они так громко говорили между собой,
что я остановился у двери, не решаясь войти.
Из боковой комнаты вышел человек. Я сразу понял, что это и
есть Долговязый Джон. Левая нога его была отнята по самое бедро. Под левым
плечом он держал костыль и необыкновенно проворно управлял им, подпрыгивая, как
птица, на каждом шагу. Это был очень высокий и сильный мужчина, с широким, как
окорок, плоским и бледным, но умным и веселым лицом. Ему, казалось, было очень
весело. Посвистывая, шнырял он между столиками, пошучивал, похлопывая по плечу
некоторых излюбленных своих посетителей.
Признаться, прочитав о Долговязом Джоне в письме сквайра, я
с ужасом подумал, не тот ли это одноногий моряк, которого я так долго
подстерегал в старом «Бенбоу». Но стоило мне взглянуть на этого человека, и все
мои подозрения рассеялись. Я видел капитана, видел Черного Пса, видел слепого
Пью и полагал, что знаю, какой вид у морских разбойников. Нет, этот опрятный и
добродушный хозяин трактира нисколько не был похож на разбойника.
Я собрался с духом, перешагнул через порог и направился
прямо к Сильверу, который, опершись на костыль, разговаривал с каким-то
посетителем.
– Мистер Сильвер, сэр? – спросил я, протягивая ему
записку.
– Да, мой мальчик, – сказал он. – Меня зовут
Сильвер. А ты кто такой?
Увидев письмо сквайра, он, как мне показалось, даже
вздрогнул.
– О, – воскликнул он, протягивая мне руку, –
понимаю! Ты наш новый юнга. Рад тебя видеть.
И он сильно сжал мою руку в своей широкой и крепкой ладони.
В это мгновенье какой-то человек, сидевший в дальнем углу,
внезапно вскочил с места и кинулся к двери. Дверь была рядом с ним, и он сразу
исчез. Но торопливость его привлекла мое внимание, и я с одного взгляда узнал
его. Это был трехпалый человек с одутловатым лицом, тот самый, который приходил
к нам в трактир.
– Эй, – закричал я, – держите его! Это Черный
Пес! Черный Пес!
– Мне наплевать, как его зовут! – вскричал
Сильвер. – Но он удрал и не заплатил мне за выпивку. Гарри, беги и поймай
его!
Один из сидевших возле двери вскочил и пустился вдогонку.
– Будь он хоть адмирал Хок, я и то заставил бы его
заплатить! – кричал Сильвер.
Потом, внезапно отпустив мою руку, спросил:
– Как его зовут? Ты сказал – Черный… как дальше? Черный
кто?
– Пес, сэр! – сказал я. – Разве мистер
Трелони не рассказывал вам о наших разбойниках? Черный Пес из их шайки.
– Что? – заревел Сильвер. – В моем доме!..
Бен, беги и помоги Гарри догнать его… Так он один из этих крыс?.. Эй, Морган,
ты, кажется, сидел с ним за одним столом? Поди-ка сюда.
Человек, которого он назвал Морганом, – старый, седой,
загорелый моряк, – покорно подошел к нему, жуя табачную жвачку.
– Ну, Морган, – строго спросил Долговязый, –
видал ли ты когда-нибудь прежде этого Черного… как его… Черного Пса?
– Никогда, сэр, – ответил Морган и поклонился.
– И даже имени его не слыхал?
– Не слыхал, сэр.
– Ну, твое счастье, Том Морган! – воскликнул
кабатчик. – Если ты станешь путаться с негодяями, ноги твоей не будет в
моем заведении! О чем он с тобой говорил?
– Не помню хорошенько, сэр, – ответил Морган.
– И ты можешь называть головой то, что у тебя на плечах?
Или это у тебя юферс?[20]
– закричал Долговязый Джон. – Он не помнит хорошенько! Может, ты и понятия
не имеешь, с кем ты разговаривал? Ну, выкладывай, о чем он сейчас говорил! Вы
растабарывали оба о плаваниях, кораблях, капитанах? Ну! Живо!
– Мы говорили о том, как людей под килем протягивают,[21] – ответил
Морган.
– Под килем! Вполне подходящий для тебя разговор. Эх,
ты! Ну, садись на место, Том, дуралей…
Когда Морган сел за свой столик, Сильвер по-приятельски
наклонился к моему уху, что очень мне польстило, и прошептал:
– Честнейший малый этот Том Морган, но ужасный дурак. А
теперь, – продолжал он вслух, – попробуем вспомнить. Черный Пес? Нет,
никогда не слыхал о таком. Как будто я его где-то видел. Он нередко… да-да…
заходил сюда с каким-то слепым нищим.
– Да-да, со слепым! – вскричал я. – Я и
слепого этого знал. Его звали Пью.
– Верно! – воскликнул Сильвер, на этот раз очень
взволнованный. – Пью! Именно так его и звали. С виду он был большая
каналья. Если этот Черный Пес попадется нам в руки, капитан Трелони будет очень
доволен. У Бена отличные ноги. Редкий моряк бегает быстрее Бена. Нет, от Бена
не уйдешь. Бен кого хочешь догонит… Так он говорил о том, как протягивают
моряков на канате? Ладно, ладно, уж мы протянем его самого…
Сильвер прыгал на своем костыле, стучал кулаком по столам и
говорил с таким искренним возмущением, что даже судья в Олд Бейли[22] или лондонский
полицейский поверили бы в полнейшую его невиновность.
Встреча с Черным Псом в «Подзорной трубе» пробудила все мои
прежние подозрения, и я внимательно следил за поваром. Но он был слишком умен,
находчив и ловок для меня.
Наконец вернулись те двое, которых он послал вдогонку за
Черным Псом. Тяжело дыша, они объявили, что Черному Псу удалось скрыться от них
в толпе. И кабатчик принялся ругать их с такой яростью, что я окончательно
убедился в полной невиновности Долговязого Джона.
– Слушай, Хокинс, – сказал он, – для меня эта
история может окончиться плохо. Что подумает обо мне капитан Трелони? Этот
прокляты голландец сидел в моем доме и лакал мою выпивку! Потом приходишь ты и
говоришь мне, что он из разбойничьей шайки. И все же я даю ему улизнуть от тебя
перед самыми моими иллюминаторами. Ну, Хокинс, поддержи меня перед капитаном
Трелони! Ты молод, но не глуп. Тебя не проведешь. Да, да, да! Я это сразу
заметил. Объясни же капитану, что я на своей деревяшке никак не мог угнаться за
этим чертовым псом. Если бы я был первоклассный моряк, как в старое время, он
бы от меня не ушел, я бы его насадил на вертел в две минуты, но теперь…
Он вдруг умолк и широко разинул рот, словно что-то вспомнил.
– А деньги? – крикнул он. – За три кружки!
Вот дьявол, про деньги-то я и забыл!
Рухнув на скамью, он захохотал и хохотал до тех пор, пока
слезы не потекли у него по щекам. Хохот его был так заразителен, что я не
удержался и стал хохотать вместе с ним, пока вся таверна не задрожала от хохота.
– Я хоть и стар, а какого разыграл морского
телен-ка! – сказал он наконец, вытирая щеки. – Я вижу, Хокинс, мы с
тобой будем хорошей парой. Ведь я и сейчас оказался не лучше юнги… Однако надо
идти: дело есть дело, ребята. Я надену свою старую треуголку и пойду вместе с
тобой к капитану Трелони доложить ему обо всем, что случилось. А ведь дело-то
серьезное, молодой Хокинс, и, надо сознаться, ни мне, ни тебе оно чести не
приносит. Нет, нет! Ни мне, ни тебе: обоих нас околпачили здорово. Однако, черт
его побери, как надул он меня с этими деньгами!
Он снова захохотал, и с таким жаром, что я, хотя не видел
тут ничего смешного, опять невольно присоединился к нему.
Мы пошли по набережной. Сильвер оказался необыкновенно
увлекательным собеседником. О каждом корабле, мимо которого мы проходили, он
сообщал мне множество сведений: какие у него снасти, сколько он может поднять
груза, из какой страны он прибыл. Он объяснял мне, что делается в порту: одно
судно разгружают, другое нагружают, а вон то, третье, сейчас выходит в открытое
море. Он рассказывал мне веселые истории о кораблях и моряках. То и дело
употреблял он всякие морские словечки и повторял их по нескольку раз, чтобы я
лучше запомнил их. Я начал понемногу понимать, что лучшего товарища, чем
Сильвер, в морском путешествии не найдешь.
Наконец мы пришли в трактир. Сквайр и доктор Ливси пили
пиво, закусывая поджаренными ломтиками белого хлеба.
Они собирались на шхуну – посмотреть, как ее снаряжают.
Долговязый Джон рассказал им все, что случилось в таверне, с
начала и до конца, очень пылко и совершенно правдиво.
– Ведь так оно и было, не правда ли, Хокинс? –
спрашивал он меня поминутно.
И я всякий раз полностью подтверждал его слова.
Оба джентльмена очень жалели, что Черному Псу удалось
убежать. Но что можно было сделать? Выслушав их похвалы, Долговязый Джон взял
костыль и направился к выходу.
– Команде быть на корабле к четырем часам дня! –
крикнул сквайр ему вдогонку.
– Есть, сэр! – ответил повар.
– Ну, сквайр, – сказал доктор Ливси, – говоря
откровенно, я не вполне одобряю большинство приобретений, сделанных вами, но
Джон Сильвер мне по вкусу.
– Чудесный малый, – отозвался сквайр.
– Джим пойдет сейчас с нами на шхуну, не так ли? –
прибавил доктор.
– Конечно, конечно, – сказал сквайр. –
Хокинс, возьми свою шляпу, сейчас мы пойдем посмотреть наш корабль.
|
