Глава тридцать
четвертая. Брожение умов
Пастор,
придя домой, долго ходил из угла в угол по своему кабинету, задевая ногами
легкие «походные» стулья и столики из бамбукового тростника. Как многие
англичане в Индии, он не обзаводился основательной мебелью, считая свое
пребывание кратковременным, и так проходили годы.
Кингсли
был в чрезвычайном волнении. Он сжимал руки так, что хрустели пальцы, он
хватался за голову.
Что
произошло? Чудо? Одно из чудес, о которых он так много и красноречиво
разглагольствовал в проповедях? «Есть бог!» — вспомнил он чей-то возглас в
церкви. Но ведь это невозможно! Против чудес восставал его практический разум
англичанина двадцатого века.
А если
он не верит в возможность чуда, то, значит, не верит и в бога? Эта пришедшая
вдруг мысль поразила его.
Он знал,
что религия нужна. И он был одним из чиновников, усердно выполняющих свою работу.
Простым людям трудно справиться! И в его обязанность входило поддерживать эту
веру. И вдруг появляется этот мальчишка Бен и переворачивает все вверх дном,
ставит его, пастора, перед самим собой в нелепейшее положение. Конечно, Бен не
заставит его поверить в чудо бога, чудо творца. Но все же что значит это
сверхъестественное явление? Как понять его? Как держаться дальше?..
Очень
заманчиво использовать Бена. Но это рискованная игра, в которой можно
скомпрометировать и себя, и миссионерство, и англичан. А отлично бы
использовать… Сколько можно обратить неверных, какой блестящий представить
отчет!..
Пока
пастор в сотый раз измерял свой кабинет, блаженная тетушка Флоренса стояла с
молитвенно сложенными руками в комнате Ариэля, восторженно смотрела на него и
говорила:
— Значит,
ты можешь двигать и горы? Прошу тебя, милый Бен, сделай это чудо! Видишь гору? —
И она кивнула головой в сторону окна. — Отодвинь ее подальше. Из-за этой
горы я никогда не вижу солнца в моей комнате.
— Это
могло бы погубить людей и животных, находящихся на горе и в ее
окрестностях, — уклончиво отвечал Ариэль.
Тетушка
задумалась. Жажда чудес обуревала ее.
— Ну,
пусть хоть стол сдвинется с места!.. И можешь ты сделать меня молодою? Или
перенести меня в Англию?.. Пусть по слову твоему распустится этот увядший
цветок… Ну, избавь меня по крайней мере от камней в печени!
— Нельзя
искушать господа понапрасну, — отвечал Ариэль, которому надоела настойчивость
тетушки Флоренсы.
— Как
понапрасну? Камни в печени причиняют мне ужасные боли, операции же я боюсь,
как…
— Значит,
вас бог наказал камнями в печени!
Флоренса
замолчала, вспоминая грехи, за которые бог мог наказать ее камнями в печени…
Все-таки чудотворцы — несговорчивые люди… Предложить ему подарок? Еще обидится,
скажет, что это симония — торговля чудесами. Вот если самой заполучить такое
горчичное семечко веры…
— Слушай,
Бен, не сердись. Но, может быть, ты смог бы передать мне немножечко своей веры,
хоть с пылинку?
— Это
зависит от вас. Верьте, и дастся по вере вашей!
Тетушка
Флоренса зажмурилась, сжала кулаки, покраснела от натуги.
— Верю,
что поднимусь на воздух! Верю, господи, верю!.. — Она приподнималась на носках… —
Кажется, уже! Боже, неужели? Как страшно! Кажется, поднимаюсь! Верю, верю,
верю, верю! — Она крепко зажмурила глаза.
Ариэль,
окончательно потеряв терпение, вдруг схватил тетушку Флоренсу, вмиг посадил ее
на шкаф и выбежал из комнаты. На лестнице он едва не сбил с ног пастора.
— Иди
за мной, Бен!
Пастор
привел Ариэля в свой кабинет, усадил в кресло, долго шагал по комнате.
Наконец
он сказал:
— Слушай,
Бен, как ты это делаешь?
— По
вере моей, — скромно ответил тот.
Пастор
хотел вспылить, но сдержался.
— Покажи
ноги! — приказал он.
Кингсли
нагнулся и, кряхтя, осмотрел. Ноги как ноги. На подошвах никаких пружинок, аппаратов.
— Не
научили ли тебя левитации факиры? — спросил он, хотя всегда утверждал, что
левитация — досужие вымыслы праздных туристов. Но теперь ему легче было
поверить в чудеса факиров, — все-таки это могли быть только ловкие
фокусы, — чем в чудо христианского бога.
— Я
не знаю, что такое левитация, — простодушно возразил Ариэль.
— Ну,
хорошо. Если ты сейчас обманываешь меня, то обманываешь бога, и он накажет
тебя: пошлет проказу. А если не обманываешь, то желаешь ли послужить ему?
— Вся
моя жизнь принадлежит богу, творящему чудеса, — ответил Ариэль.
— Хорошо,
иди, Бен.
И когда
Ариэль вышел, пастор сказал:
— Жребий
брошен. Будь что будет! Это все-таки лучший выход из положения. Я использую
Бена, что бы он ни представлял собою, обращу в христианство массу язычников,
составлю блестящий отчет и уеду в Англию со славой великого миссионера, а потом
мой преемник пусть разделывается тут со всем, как знает!
И ему
уже грезились награды, столичный ректорат, а может быть, и епископство.
В
кабинет вбежала Сусанна, размахивая газетами.
— Отец,
я всегда говорила, что твой Бен авантюрист. Вот, смотри, в газетах пишут о
летающем человеке. Это, конечно, он.
— Но
он все-таки летает, этот человек?
— И
летчики летают, и жуки летают, но не выдают себя за чудотворцев!
— Слушай,
Сусанна! Если ты хочешь скорей вернуться в Лондон, не показывай никому газет,
ничего ни с кем не говори о Бене и не вмешивайся ни во что. Прошу тебя… Это
продлится всего несколько дней, и тогда, даю тебе слово, мы поедем в Англию
окончательно!
Ариэль
уже не застал тетушки на шкафу. Призвав на помощь веру, она хотела плавно спуститься
со шкафа, но упала, ушибла колени, упрекнула себя в недостатке веры и
отправилась в свою темноватую комнату. Известие о чуде в церкви разнеслось по
всем окрестностям. Можно было подумать, что Ариэль свел людей с ума.
Тетушка
все время то подпрыгивала, зажмурив глаза, то, свирепо уставив их на кастрюли
или ножницы, шипела:
— Поднимись!
Поднимись! Верю!..
Возле
кухни прыгал Джон, тщетно пытаясь подняться на воздух и выкрикивая:
— Верую!
Хоп!.. Мало веры. Еще! Верую! Хоп! Еще! Прибавилось веры! Верую! Хоп!..
В
деревнях люди прыгали с крыш, пытались ходить по воде, фанатически кричали
«верую!», ушибались, вязли в тине…
Но, увы,
ни у кого не находилось веры даже с горчичное зернышко, или же всесилие веры
было обманом, о чем уже громко говорили наиболее пострадавшие.
Терять
время не приходилось. На дверях церкви пастор наклеил объявление о предстоящем
торжественном молебне по случаю дарования чуда.
|
