Глава двадцать третья.
Мохита собирает материал
Среди
многочисленных обитателей дворцов раджи только один человек смотрел на Ариэля
хмуро и с затаенной злобой. Это был Мохита.
Первые
дни он радовался необычайному успеху своей находки. Но очень скоро он стал замечать,
что внимание раджи всецело поглощено Ариэлем. Сиддха-Ариэль оттеснил всех. Мохита
был забыт неблагодарным раджой, как будто Ариэль в самом деле спустился с неба
во дворец раджи. Ариэль становился новым фаворитом. Раджа забрасывал его
ценными подарками, с которыми Ариэль не знал, что делать. Мохита был забыт и
зеленел от зависти. Вначале он надеялся на то, что изменчивому, капризному
радже Ариэль скоро надоест, как надоедали ему все другие новинки. Но дар Ариэля
таил в себе неистощимые запасы нового. Одна выдумка сменялась другой, одна
забава — иной, еще более интересной. Раджа рассылал приглашения своим соседям,
набобам, раджам, крупным английским чиновникам, прося их, однако, не сообщать о
виденном журналистам.
Все это
терзало корыстного и завистливого Мохиту. И он пришел к решению: тем или иным
путем, но с Сиддхой-Ариэлем должно быть покончено.
Вначале
он хотел тайно убить его, но это было рискованно. Надо было придумать более
тонкий план.
Обстоятельства
скоро пришли ему на помощь.
Шьяма,
как и все, интересовалась Ариэлем. Будучи женщиной хотя и взбалмошной, но
доброй, она и жалела его, понимая лучше других, как должна была чувствовать
себя эта редкостная «птица» в золотых чертогах Раджкумара. Шьяма оказывала
Ариэлю всяческое внимание, заботилась о нем, требовала от мужа, чтобы он давал
Ариэлю отдых, беседовала с ним в своей комнате в те часы, когда какие-нибудь
совершенно неотложные дела отвлекали раджу от забав со своим новым любимцем.
Она расспрашивала Ариэля о его жизни, внимательно читала газетные заметки, в
которых сообщалось что-либо новое о летающем человеке, наводила справки. Так
созрела в ней мысль, узнав прошлое Ариэля, разыскать его семью и вернуть его
родным.
Комната
Ариэля была в том же этаже, но, чтобы попасть из комнаты Ариэля в гостиную Шьямы,
нужно было по лестнице спуститься в нижний этаж и затем снова подняться на третий.
Для Ариэля имелся более короткий путь. Когда Шьяма выходила на балкон и звала
Ариэля, он появлялся на своем балконе и перелетал к балкону раджины. Шьяма не
находила нужным скрывать эти свидания. Она считала, что «жена Цезаря выше
подозрений».
Эти воздушные
визиты были скоро замечены Мохитой, в обязанности которого входило и шпионство
за всеми во дворце.
В голове
Мохиты созрел план. Мохита втайне ненавидел Шьяму, и она отвечала тем же. У каждого
из них были для этого большие основания. Мохита невзлюбил раджину за то, что
она имела влияние на раджу, которого он хотел бы всецело захватить в свои руки,
всячески потворствуя самым низменным инстинктам и вкусам деспота. Шьяма
невзлюбила Мохиту, видя в нем злого, мелочного, продажного человека.
Между
Шьямой и Мохитой шла давняя глухая борьба, иногда переходящая и в открытые
столкновения.
И вот
для Мохиты представлялся случай убить сразу двух зайцев: отделаться и от нового
фаворита раджи и от Шьямы. Тогда влияние Мохиты на раджу возросло бы
беспредельно. План казался тем более исполнимым, что до крайности самолюбивый и
несдержанный раджа, как это Мохита хорошо знал, был чрезвычайно ревнив. На этой
почве однажды в Париже едва не разыгрался крупный скандал; в Индии по этой же
причине один важный сагиб поплатился головой, а раджа принужден был потерять
много крупных «камешков», чтобы замять это дело.
Возбудить
ревность раджи, сыграть на этом старом, испытанном средстве… Но Мохита был
хитер и осторожен. Одной ревности может оказаться мало, раджа слишком дорожит
Ариэлем. А если он начнет проверять, раздумывать — все сорвется. Хитрая Шьяма
сумеет оправдаться. И кто такой Ариэль? Это не принц крови, не важный сагиб,
чтобы ревновать к нему.
Тут надо
действовать ловко и прежде всего как-то опорочить Ариэля в глазах раджи, вызвать
неудовольствие, подозрительность и по какому-то другому поводу. Если удастся
вооружить властелина против нового фаворита, тогда «всякая вина будет
виновата». И Мохита не только сам следил за каждым шагом Ариэля, но приказал
делать это и своим помощникам. Слежка у него была поставлена образцово.
Вскоре
Мохита собрал вполне удовлетворяющий его материал. Он заметил, и его помощники
доносили ему о том же: Ариэль в свободные минуты очень охотно посещает
слуг-париев — эти люди напоминали ему о Низмате, Лолите, Шараде. Между слугами
раджи и Ариэлем завязывались все более дружеские отношения. Ариэль любил детей
и посещал их, не делая исключения даже для самых отверженных каст: метельщиков,
обдирателей кож, уборщиков слоновых стойл. Он забавлял детей полетами, носил им
фрукты, сладости со стола раджи.
Особенно
привязался он к одному больному ребенку, похожему на Шарада, внуку старого садовника.
Мальчик вывихнул ногу и не мог ходить. И Ариэль часто брал его на руки,
поднимался с ним на воздух невысоко над цветочными клумбами и раскачивал,
словно на качелях. Это приводило мальчика в восторг. Обнимая худыми ручонками
шею Ариэля, мальчик заливался радостным смехом.
Слуги
раджи, наблюдавшие эту сцену, улыбались и смахивали слезы. Их любовь и уважение
к Ариэлю еще больше увеличились, когда старый садовник показал им изумруд и
сказал:
— Это
дал мне Ариэль для того, чтобы я продал и на полученные деньги пригласил
хорошего доктора из города. Наш-то костоправ только измучил внука: никак не
может вылечить.
— Откуда
же у Ариэля изумруд? — удивлялись слуги.
— Подарок
раджи, — отвечал садовник.
Изумруд
переходил из рук в руки, сверкая на темных ладонях.
— За
этот камешек можно не только доктора пригласить, но и свадьбу справить, —
говорили одни.
— Да,
человек он или бог — мы не знаем, только и боги нас не жалеют так, как Ариэль!
И когда
это необыкновенное существо вылетало из окна своей комнаты и спускалось к ним,
слуги с простодушием детей начинали рассказывать Ариэлю о своих нуждах и
невзгодах. Подарки раджи всегда переходили от Ариэля в руки слуг.
«Отлично, —
думал Мохита. — Ариэль разбрасывает направо и налево подарки самого раджи,
и кому же? Собакам-париям! Это не может понравиться владыке. Надо будет
сказать, что у меня пропал перстень… Так, намек… Ариэль на любой этаж в любую
комнату заглянуть может и влететь, если никого нет… Слуги жалуются ему. Они
видят в нем защитника. Он утешает их, горюет с ними, этим развращает…
Недоставало того, чтобы зараза недовольства из городов проникла к нам! Сегодня
слуги жалуются, завтра начнут требовать… Раджа не потерпит этого!..»
Но
Мохита еще ничего не говорил радже. Он собирал сведения.
Вскоре
произошло следующее.
Раджа
принимал какого-то важного иностранца-туриста, который интересовался
«экзотикой».
Раджа
показал гостю бой гладиаторов. Из-за этих боев между раджой и раджиной
происходили ссоры: раджина не терпела этих кровавых развлечений, бранила за них
и его и Мохиту, но бои гладиаторов продолжались, только раджа устраивал их без
раджины.
И на
этот раз он пригласил иностранца на бой, когда раджина уехала кататься в
автомобиле.
Возле
раджи находился и Ариэль, теперь неизменный его спутник. Его «номер» раджа
хотел показать гостю на десерт, под конец.
Бой был
в самом разгаре. Кровь уже лилась. Раджа с раздутыми ноздрями и горящими
глазами подзадоривал бойцов.
Один из
них сильно поранил другого. Тот упал. Первый занес свое железное орудие, чтобы
нанести последний удар. Но в это время Ариэль, на глазах изумленного гостя,
перелетел через его голову на арену и отдернул руку бойца. Раненый воспользовался
этим и на четвереньках убежал с арены.
Лицо
раджи потемнело от гнева. Ариэль самовольно вмешался и прервал бой на самом интересном
месте! Сорвал и свой «номер» этим неожиданным полетом. Испортил все дело!
Раджа
выхватил копье из рук телохранителя, намереваясь бросить в Ариэля. Заметив этот
жест, Ариэль взлетел над ареной.
— Brut!
Bete noire! Грубое животное! — вдруг послышался голос раджины.
Все
оглянулись. В суматохе никто не заметил, как к рингу подъехал автомобиль. В нем
сидела раджина. Мохита уже успел сговориться с шофером.
Раджа
кусал себе губы. Когда же, наконец, раджина перестанет вмешиваться в его дела?
И как она смеет бранить его при иностранце, да еще по-французски, — на
языке, понятном европейскому гостю?
— Не
вмешивайся не в свое дело! — воскликнул раджа и в бешенстве бросил копье
по направлению к автомобилю. Копье со звоном пробило переднее стекло, осыпав
отклонившегося шофера осколками.
Именитый
гость обтирал потное лицо надушенным платком, скрывая улыбку: ему посчастливилось
наблюдать интересную картину экзотических нравов!
Мохита
за спиной раджи потирал руки. Первая ссора раджи с Ариэлем! И не последняя — с
раджиной. Как знать? Может быть, дело обернется и так, что это будет их
последняя ссора. Мохита и раньше осторожно вливал яд ненависти к раджине,
намекая на то, что она командует господином, что господин под башмаком у жены,
что над этим уже смеются и что раджа очень хорошо сделает, если скорее вернет
себе свободу и сделает раджиной пятнадцатилетнюю дочь соседнего раджи, красивую,
как полная луна, и кроткую, как голубка…
Но и
после этого Мохита еще не открыл своих карт, ожидая новой провинности Ариэля.
И
дождался…
С
первого же дня поселения у раджи Ариэль не переставал тосковать по Шараду,
Лолите, Низмату.
Даже
радости полета не утешали его. Ночами, когда раджа спал, Ариэль подходил к
окну. Облитые лунным светом, дремали парки. Недвижимы листья пальм, цветы лилий
и лотосов у пруда. Ароматы кружили голову. Быть может, и Лолита в это время
мечтает о нем при луне, и их взгляды сходятся в синем небе на серебристом
диске. Ариэль легко, словно пушинка от тихого дуновения, поднимался над полом,
вылетал в окно. Невыразимая радость полета наполняла его. Он поднимался вначале
тихо, потом все быстрее, вдоль дворцовой стены. Вот и крыша… Мелькнули знакомые
гнездышки ласточек… Выше и выше!.. И перед ним внизу открывались дали страны,
чудесной, как сновидение. Он простирал руки то к луне, к синим просторам неба,
усеянным звездами, то к цветущей земле… Внизу белела стена вокруг владений
раджи. Дворцы сверху теряли свое величие и казались нагромождением причудливых
плодов-крыш разнообразной формы. Дальше шли леса, среди них виднелась дорога.
Где-то в этих лесах стоит убогая хижина Лолиты. Если подняться еще выше, можно
увидеть и пруд. Его отделяет от хижины одно небольшое поле.
— Лолита! —
крикнул однажды Ариэль во весь голос. Он был так высоко, что внизу его не могли
слышать.
И вдруг,
забыв все, — и свое обещание радже и то, что за ним могут следить, —
Ариэль кинулся вниз, к лесу, туда, где он оставил свое сердце.
Ему без
труда удалось найти хижину. Она была темна. Лолита и Низмат спали внутри. Шарад
— на веранде. Броситься бы к спасенному мальчику, разбудить… Сейчас еще не
время… начнется переполох во дворце раджи… И снова его станет преследовать
Пирс. Ариэль глубоко вздохнул, нежно поцеловал голову спящего Шарада…
Оглянулся. Подлетел к манговому дереву, сорвал несколько плодов и положил их
возле Шарада.
Потом,
мысленно попрощавшись с близкими, он отправился в обратный путь.
«Прилетел
назад! Жалко… — проворчал Мохита, сидевший на плоской крыше малого дворца,
где он жил со своей семьей. — Но как бы то ни было, Ариэль нарушает данное
слово и куда-то летает по ночам. Ну, теперь как будто достаточно!»
|
