Глава пятнадцатая.
Может ли дорожная пыль мечтать о солнце?
— Ты
очень любишь его, диди? — спросил Шарад Лолиту.
Он
поливал цветы в горшках, расставленных по карнизу веранды. Лолита сидела над
жаровней возле хижины и поворачивала лопаткой в кипящем масле овощи.
— Кого,
Шарад?
— Твоего
жениха, Ишвара.
Лолита
задумалась и не отвечала.
— Что
же ты молчишь?
— Я
не знаю, Шарад, люблю ли я его, — наконец ответила она.
— Но
почему же ты обрадовалась, когда Ариэль сказал, что он поможет свадьбе? Я
видел, как у тебя загорелись глаза.
Лолита
вновь замолчала. Руки ее заметно дрожали.
— Ты
еще маленький, Шарад, и тебе трудно понять. Ишвар хороший юноша. Я знаю, он
любит меня, хотя мы не сказали с ним и двух слов.
— Почему?
— Мать
не позволяет ему ходить к нам, разговаривать со мною, даже глядеть на меня,
чтобы не оскверниться. Но он все-таки смотрит, и я вижу, что любит, хотя и не
решается говорить об этом.
— Разве
он сам не парий?
— Да,
он парий, но его род стоит на ступеньку или две выше нашего… Остаться вдовою на
всю жизнь — это очень тяжело, Шарад. И потом дедушка Низмат так печалится, что
его род угаснет. И он стареет. Ему уже очень трудно работать. А если Низмат
умрет, что будет со мною? Мне останется только броситься в воду, как это делают
у нас многие вдовы.
Шарад
задумался.
— А
Ариэля ты любишь?
— Замолчи,
Шарад! — с испугом воскликнула Лолита. Кровь отхлынула от ее щек, брови
нахмурились. — Об этом нельзя даже думать!
— Почему? —
не унимался Шарад.
— Может
ли дорожная пыль, которую все попирают ногами, мечтать о солнце в небе?
— Солнце
освещает и цветок лотоса и пыль на дороге, — важно ответил Шарад и
плутовато прищурился. — Ариэль совсем не солнце, он простой человек, как и
я. Только я не умею летать, а его научили.
Пришел
Низмат. Шарад незаметно ускользнул с веранды и побежал в лес. Как ищейка, он кружил
по зарослям бамбука, пока не нашел Ариэля, в задумчивости лежащего под деревом.
— Я
хочу тебе что-то сказать, дада! — И, опустившись возле Ариэля на колени,
Шарад рассказал ему о разговоре с Лолитой.
Дандарат
научил Ариэля скрывать свои чувства, но все же Шарад заметил, что его рассказ
взволновал друга.
— Теперь
идем завтракать, дада. Низмат уже пришел с работы.
— Идем,
Шарад! — И Ариэль ласково потрепал мальчика по волосам.
Они
направились к хижине.
— Старик
работает, и Лолита работает, а я валяюсь на траве, — сказал Ариэль
Шараду. — Но что с ним поделаешь? Сколько раз я предлагал ему свою помощь,
Низмат об этом и слушать не хочет.
Старик
встретил Ариэля, как всегда, радостно и почтительно. Теперь Низмат только и
мечтал о свадьбе своей внучки. Как он ни беден, а свадьбу надо сделать не хуже,
чем у людей. Чтобы были свадебные флейты, песенные причитания в ладе байрави и
балдахин на дворе из бамбуковых шестов, увитых гирляндами цветов. Вместо
канделябров можно достать побольше светилен. Хорошо бы пригласить духовой
оркестр, но это дорого стоит. Гирлянд наделают Лолита и Шарад. И следует поскорее
назначить день свадьбы.
— Может
быть, отложим до праздника пуджи? — сказал Ариэль.
— Зачем
откладывать до осени? — возразил Низмат. — Чем скорее, тем лучше. С
Тарой ты еще не говорил, господин?
— Нет…
Завтра поговорю, — ответил Ариэль. Он был очень рассеян, почти ничего не
ел, зато часто поглядывал на Лолиту, но ее взгляд был упорно прикован к полу.
После
завтрака Ариэль вновь ушел в лес. В своих прогулках он все дальше отдалялся от
хижины.
Однажды
он вышел из лесу и вдруг остановился как вкопанный, пораженный неожиданным
зрелищем. Перед ним ослепительно сверкала поверхность большого квадратного
озера в рамке из белого камня. На противоположной стороне возвышались белые
замки, огромные, как горы, изукрашенные, как чеканные золотые вещи, и легкие,
как кружево. Один замок погружался белой стеной в воды пруда и отражался в них
со всеми галереями дивной резной работы, легкими башенками, высокими и низкими,
не одинаковой высоты и разного вида, напоминавшими фантастические цветы, с
балконами, лоджиями и причудливыми крышами.
В центре
здания величественный свод тянулся к маленькой, тоненькой, резной колоколенке
удлиненным круглым куполом. Сооружение сверху донизу было покрыто резьбой,
арабесками, живым движением прихотливых линий. Все это было похоже на странную
фантазию сна.
Когда
Ариэль рассказал Низмату о своей находке, тот удивился:
— Вот
куда ты зашел, господин! Это дворцы нашего раджи Раджкумара.
С тех
пор волшебный вид дворцов притягивал Ариэля, как магнит. Красота архитектуры
впервые открылась перед его глазами и глубоко запала в душу.
Он
нередко пробирался к заповедным дворцам и сквозь заросли любовался ими, как
живыми существами. Иногда до него доносился мягкий звон гонга, голоса людей.
Таинственный
и запретный для него мир!..
И на
этот раз, взволнованный обуревавшими его мыслями, он бессознательно шел к
замкам, отстраняя руками ветви, не слыша разноголосого пения и щебетания птиц и
переклички визгливых обезьян.
«Неужели
она любит меня? Не Ишвара, а меня?» — думал Ариэль, и его сердце сладко сжималось,
а дыхание перехватывало.
Остаться
с этими милыми простодушными людьми, жениться на Лолите, обрабатывать землю… Но
сможет ли «дорожная пыль» подняться до солнца? А почему бы ей и не подняться
силой любви?.. Ишвар будет несчастен. Но он несчастен и так. Тара не
соглашалась на его брак с Лолитой, быть может, не согласится и теперь, несмотря
на уговоры Ариэля. Слепые недоверчивы. Проклятый дар! Несчастье быть не таким,
как все!.. Может быть, ему и удастся убедить Лолиту. А Пирс? Пирс, который не
успокоится до тех пор, пока не посадят его на цепь. Этот Пирс, словно зловещая
тень, омрачает свет его жизни… Нет, не ему, Ариэлю, обреченному на вечное
изгнание, мечтать о личном счастье. Уйти… оставить Лолиту… Щебетание птиц
казалось ему бренчанием запястий на смуглых руках и ногах Лолиты, солнечные
блики — сверканием ее глаз, ароматное дуновение — ее дыханием… Лолита словно
растворилась во всей природе, окружала, обволакивала, обнимала его, как воздух.
У него кружилась голова…
|
