УРАГАН
Среди обширной канзасской степи жила девочка Элли. Её отец
фермер Джон, целый день работал в поле, мать Анна хлопотала по хозяйству.
Жили они в небольшом фургоне, снятом с колёс и поставленном
на землю.
Обстановка домика была бедна: железная печка, шкаф, стол,
три стула и две кровати. Рядом с домом, у самой двери, был выкопан «ураганный
погреб». В погребе семья отсиживалась во время бурь.
Степные ураганы не раз уже опрокидывали лёгонькое жилище
фермера Джона. Но Джон не унывал: когда утихал ветер, он поднимал домик, печка
и кровати ставились на места, Элли собирала с пола оловянные тарелки и кружки —
и всё было в порядке до нового урагана.
Вокруг до самого горизонта расстилалась ровная, как
скатерть, степь. Кое-где виднелись такие же бедные домики, как и домик Джона.
Вокруг них были пашни, где фермеры сеяли пшеницу и кукурузу.
Элли хорошо знала всех соседей на три мили кругом. На западе
проживал дядя Роберт с сыновьями Бобом и Диком. В домике на севере жил старый
Рольф, который делал детям чудесные ветряные мельницы.
Широкая степь не казалась Элли унылой: ведь это была её
родина. Элли не знала никаких других мест. Горы и леса она видела только на
картинках, и они не манили её, быть может, потому, что в дешёвых Эллиных
книжках были нарисованы плохо.
Когда Элли становилось скучно, она звала весёлого пёсика
Тотошку и отправлялась навестить Дика и Боба, или шла к дедушке Рольфу, от
которого никогда не возвращалась без самодельной игрушки.
Тотошка с лаем прыгал по степи, гонялся за воронами и был
бесконечно доволен собой и своей маленькой хозяйкой. У Тотошки была чёрная
шерсть, остренькие ушки и маленькие, забавно блестевшие глазки. Тотошка никогда
не скучал и мог играть с девочкой целый день.
У Элли было много забот. Она помогала матери по хозяйству, а
отец учил её читать, писать и считать, потому что школа находилась далеко, а
девочка была ещё слишком мала, чтобы ходить туда каждый день.
Однажды летним вечером Элли сидела на крыльце и читала вслух
сказку. Анна стирала бельё.
— «И тогда сильный, могучий богатырь Арнаульф увидел
волшебника ростом с башню, — нараспев читала Элли, водя пальцем по строкам. —
Изо рта и ноздрей волшебника вылетал огонь…»
— Мамочка, — спросила Элли, отрываясь от книги. — А теперь
волшебники есть?
— Нет, моя дорогая. Жили волшебники в прежние времена, а
теперь перевелись. Да и к чему они? И без них хлопот хватит.
Элли смешно наморщила нос:
— А всё-таки без волшебников скучно. Если бы я вдруг
сделалась королевой, то обязательно приказала бы, чтобы в каждом городе и в
каждой деревне был волшебник. И чтобы он совершал для детей разные чудеса.
— Какие-же, например? — улыбаясь, спросила мать.
— Ну, какие… Вот чтобы каждая девочка и каждый мальчик,
просыпаясь утром, находили под подушкой большой сладкий пряник… Или… — Элли с
укором посмотрела на свои грубые поношенные башмаки. — Или чтобы у всех детей
были хорошенькие лёгкие туфельки…
— Туфельки ты и без волшебника получишь, — возразила Анна. —
Поедешь с папой на ярмарку, он и купит…
Пока девочка разговаривала с матерью, погода начала
портиться.
Как раз в это самое время в далёкой стране, за высокими
горами, колдовала в угрюмой глубокой пещере злая волшебница Гингема.
Страшно было в пещере Гингемы. Там под потолком висело
чучело огромного крокодила. На высоких шестах сидели большие филины, с потолка
свешивались связки сушёных мышей, привязанных к верёвочкам за хвостики, как
луковки. Длинная толстая змея обвилась вокруг столба и равномерно качала
пёстрой и плоской головой. И много ещё всяких странных и жутких вещей было в
обширной пещере Гингемы.
В большом закопчённом котле Гингема варила волшебное зелье.
Она бросала в котёл мышей, отрывая одну за другой от связки.
— Куда это подевались змеиные головы? — злобно ворчала
Гингема, — не все же я съела за завтраком!.. А, вот они, в зелёном горшке! Ну,
теперь зелье выйдет на славу!.. Достанется же этим проклятым людям! Ненавижу я
их… Расселились по свету! Осушили болота! Вырубили чащи!.. Всех лягушек
вывели!.. Змей уничтожают! Ничего вкусного на земле не осталось! Разве только
червячком, да паучком полакомишься!..
Гингема погрозила в пространство костлявым иссохшим кулаком
и стала бросать в котёл змеиные головы.
— Ух, ненавистные люди! Вот и готово моё зелье на погибель
вам! Окроплю леса и поля, и поднимется буря, какой ещё на свете не бывало!
Гингема с усилием подхватила котёл за ушки и вытащила из
пещеры. Она опустила в котёл большое помело и стала расплёскивать вокруг своё
варево.
— Разразись, ураган! Лети по свету, как бешеный зверь! Рви,
ломай, круши! Опрокидывай дома, поднимай на воздух! Сусака, масака, лэма, рэма,
гэма!.. Буридо, фуридо, сэма, пэма, фэма!..
Она выкрикивала волшебные слова и брызгала вокруг
растрёпанным помелом, и небо омрачалось, собирались тучи, начинал свистеть
ветер. Вдали блестели молнии…
— Круши, рви, ломай! — дико вопила колдунья. — Сусака,
масака, буридо, фуридо! Уничтожай, ураган, людей, животных, птиц! Только лягушечек,
мышек, змеек, паучков не трогай, ураган! Пусть они по всему свету размножатся
на радость мне, могучей волшебнице Гингеме! Буридо, фуридо, сусака, масака!
И вихрь завывал всё сильней и сильней, сверкали молнии,
оглушительно гремел гром.
Гингема в диком восторге кружилась на месте и ветер развевал
полы её длинной чёрной мантии…
Вызванный волшебством Гингемы, ураган донёсся до Канзаса и с
каждой минутой приближался к домику Джона. Вдали у горизонта сгущались тучи,
среди них поблёскивали молнии.
Тотошка беспокойно бегал, задрав голову и задорно лаял на
тучи, которые быстро мчались по небу.
— Ой, Тотошка, какой ты смешной, — сказала Элли. — Пугаешь
тучи, а ведь сам трусишь!
Пёсик и в самом деле очень боялся гроз, которых уже немало
видел за свою недолгую жизнь.
Анна забеспокоилась.
— Заболталась я с тобой, дочка, а ведь, смотри-ка,
надвигается самый настоящий ураган…
Вот уже ясно стал слышен грозный гул ветра. Пшеница на поле
прилегла к земле, и по ней как по реке, покатились волны. Прибежал с поля
взволнованный фермер Джон.
— Буря, идёт страшная буря! — закричал он. — Прячьтесь
скорее в погреб, а я побегу, загоню скот в сарай!
Анна бросилась к погребу, откинула крышку.
— Элли, Элли! Скорей сюда! — кричала она.
Но Тотошка, перепуганный рёвом бури и беспрестанными
раскатами грома, убежал в домик и спрятался там под кровать, в самый дальний
угол. Элли не захотела оставлять своего любимца одного и бросилась за ним в
фургон.
И в это время случилась удивительная вещь.
Домик повернулся два, или три раза, как карусель. Он
оказался в самой середине урагана. Вихрь закружил его, поднял вверх и понёс по
воздуху.
В дверях фургона показалась испуганная Элли с Тотошкой на
руках. Что делать? Спрыгнуть на землю? Но было уже поздно: домик летел высоко
над землёй…
Ветер трепал волосы Анны, которая стояла возле погреба,
протягивала вверх руки и отчаянно кричала. Прибежал из сарая фермер Джон и в
отчаяньи бросился к тому месту, где стоял фургон. Осиротевшие отец и мать долго
смотрели в тёмное небо, поминутно освещаемое блеском молний…
Ураган всё бушевал, и домик, покачиваясь, нёсся по воздуху.
Тотошка, недовольный тем, что творилось вокруг, бегал по тёмной комнате с
испуганным лаем. Элли, растерянная, сидела на полу, схватившись руками за
голову. Она чувствовала себя очень одинокой. Ветер гудел так, что оглушал её.
Ей казалось что домик вот-вот упадёт и разобьётся. Но время шло, а домик всё
ещё летел. Элли вскарабкалась на кровать и легла, прижав к себе Тотошку. Под
гул ветра, плавно качавшего домик, Элли крепко заснула.
|