РАЗОБЛАЧЕНИЕ ВЕЛИКОГО И УЖАСНОГО
Путники направились знакомыми улицами к дворцу Гудвина. По
дороге Фарамант не утерпел и сообщил кое-кому из жителей о гибели страшной
Бастинды. Весть быстро распространилась по городу, и скоро за Элли и её
друзьями до самого дворца шла большая толпа почтительных зевак.
Зеленобородый солдат был на посту и, как всегда, смотрелся в
зеркальце и расчёсывал свою великолепную бороду. На этот раз толпа собралась
такая большая и кричала так громко, что привлекла внимание солдата не больше,
чем через десять минут. Дин Гиор очень обрадовался возвращению путников из
опасного похода, вызвал зелёную девушку, и та отвела их в прежние комнаты.
— Пожалуйста, доложите великому Гудвину о нашем возвращении,
— сказала Элли солдату. — И передайте, что мы просим нас принять…
Через несколько минут солдат вернулся и сказал:
— Я громко изложил у дверей вашу просьбу у дверей тронного
зала, но не получил от великого Гудвина никакого ответа.
Солдат каждый день являлся к дверям тронного зала и
докладывал о желании путников видеть великого Гудвина, и каждый раз ответом
была гробовая тишина.
Прошла неделя. Ожидание стало невыносимо томительным.
Путники ожидали встретить во дворце Гудвина горячий приём. Равнодушие
волшебника пугало и раздражало их.
— Уж не умер ли он? — задумчиво говорила Элли.
— Нет, нет! Он просто не хочет выполнять своих обещаний и
прячется от нас! — возмущался Страшила. — Конечно, ему жаль мозгов, и сердца, и
смелости — ведь это все ценные вещи. Но не надо было посылать нас к злой
волшебнице Бастинде, которую мы так храбро уничтожили.
Разгневанный Страшила объявил солдату:
— Скажите Гудвину: если он нас не примет, мы вызовем летучих
обезьян, скажите Гудвину, что мы — их хозяева, мы владеем золотой шапкой —
пикапу, трикапу — и когда сюда явятся летучие обезьяны, мы с ним поговорим.
Дин Гиор ушёл и очень скоро вернулся.
— Гудвин ужасный примет всех вас завтра ровно в девять часов
утра в тронном зале. Просьба не опаздывать. И знаете что, — тихонько прошептал
он на ухо Элли. — Он, кажется, испугался. Ведь он имел дело с летучими
обезьянами и знает, что это за звери.
Путешественники провели тревожную ночь и утром, в
назначенное время, собрались перед дверью тронного зала.
Дверь открылась и они вступили в тронный зал. Каждый ожидал
встретить Гудвина в том виде, в каком он показывался им в первый раз. Но они
удивились, увидев, что в зале не было никого. Там царила торжественная и жуткая
тишина, и путников охватил страх: что готовит им Гудвин?
— Я Гудвин, великий и ужасный! Зачем вы беспокоите меня!
Элли и её друзья посмотрели вокруг — никого вокруг не было
видно.
— Где вы? — дрожащим голосом спросила Элли.
— Я — везде! — торжественно отвечал голос. — Я могу
принимать любой образ и становлюсь невидимым, когда захочу. Подойдите к трону,
я буду говорить с вами!
Путники сделали несколько шагов вперёд. Все ужасно боялись,
кроме Железного Дровосека и Тотошки. Железный Дровосек не имел сердца, а
Тотошка не понимал, как можно бояться голосов.
— Говорите! — послышался голос.
— Великий Гудвин, мы пришли просить вас исполнить ваши
обещания!
— Какие обещания? — послышался голос.
— Вы обещали отправить меня в Канзас, к папе и маме, когда
мигуны будут освобождены от власти Бастинды.
— А мне вы обещали дать мозги!
— А мне сердце!
— А мне смелость!
— Но разве мигуны действительно стали свободными? — спросил
голос, и Элли показалось, что он задрожал.
— Да! — ответила девочка. — Я облила злую Бастинду водой и
она растаяла.
— Доказательства, доказательства! — настойчиво сказал голос.
— Пикапу, трикапу! — воскликнул Страшила. — Разве вы,
который везде, не видите на голове у Элли золотую шапку? Или вы хотите, чтобы
мы для доказательства вызвали летучих обезьян, бамбара, чуфара?!
— О, нет, нет, я вам верю! — поспешно перебил голос. — Но
как это неожиданно!.. Хорошо, приходите послезавтра, я подумаю о ваших
просьбах!
— Было время подумать, скорики, морики! — заорал разъярённый
Страшила. — Мы ждали приёма целую неделю!
— Не хотим больше ждать ни одного дня! — энергично поддержал
товарища Железный Дровосек, а Лев так рявкнул, что огромный зал заполнился
гулом, в котором потонул чей-то испуганный возглас.
Когда смолкли отзвуки львиного рёва, наступило молчание.
Элли и её товарищи ждали, как ответит Гудвин на их смелый вызов. В это время
Тотошка усиленно нюхал воздух и вдруг с лаем бросился в дальнюю часть комнаты.
Мгновение — и он скрылся из глаз. Удивлённой Элли показалось, что пёсик
проскочил сквозь стену. Но тотчас же из стены, нет, из-за зелёной ширмочки,
сливавшейся со стеной, с криком выскочил маленький человечек:
— Уберите собаку! Она укусит меня! Кто разрешил приводить в
мой дворец собак?
Путешественники с недоумением смотрели на человечка. Ростом
он был не выше Элли, но уже старый, с большой головой и морщинистым лицом. На
нём был пёстрый жилет, полосатые брюки и длинный сюртук. В руке у него был
длинный рупор и он испуганно отмахивался им от Тотошки, который выскочил из-за
ширмочки и старался укусить его за ногу.
Железный Дровосек с топором на плече стремительно шагнул к
незнакомцу.
— Кто вы такой? — сурово спросил он.
— Я Гудвин, великий и ужасный, — дрожащим голосом ответил
человечек. — Но, пожалуйста, пожалуйста, не трогайте меня! Я сделаю всё, что вы
от меня потребуете!
Путники переглядывались с необычайным удивлением и разочарованием.
— Но я думала, что Гудвин — это живая голова, — сказала
Элли.
— А я думал, что Гудвин — морская дева, — сказал Страшила.
— А я думал, что Гудвин — страшный зверь, — сказал Железный
Дровосек.
— А я думал, что Гудвин — огненный шар, — сказал Лев.
— Всё это верно, и все вы ошибаетесь, — мягко сказал
незнакомец. — Это только маски!
— Как маски!? — вскричала Элли. — Разве вы не великий
волшебник?
— Тише, дитя моё! — сказал Гудвин. — Обо мне составилось
мнение, что я великий волшебник.
— А на самом деле?
— На самом деле… увы, на самом деле я обыкновенный человек,
дитя моё!
Слёзы покатились из глаз Элли от разочарования и обиды.
Железный Дровосек тоже готов был зарыдать, но вовремя
вспомнил, что при нём нет маслёнки.
Рассерженный Страшила закричал:
— Я скажу, кто вы такой, если вы этого не знаете! Вы
обманщик, пикапу, трикапу!
— Совершенно верно! — отвечал человечек, ласково улыбаясь и
потирая руки. — Я — великий и ужасный обманщик!
— Но как же теперь быть? — сказал Железный Дровосек. — От
кого же я получу сердце?
— А я мозги? — спросил Страшила.
— А я смелость? — спросил Лев.
— Друзья мои! — сказал Гудвин. — Не говорите о пустяках.
Подумайте, какое ужасное существование я веду в этом дворце!
— Вы ведёте ужасное существование?! — удивилась Элли.
— Да, дитя моё! — вздохнул Гудвин. — Заметьте: никто, никто
в мире не знает, что я — великий обманщик, и мне многие годы приходиться
хитрить, скрываться и всячески дурачить людей. А вы знаете, это нелёгкое
занятие — морочить головы людям. И, к несчастью, это всегда раскрывается. Вот
вы разоблачили меня, и, по правде сказать, — он вздохнул. — Я рад этому!
Конечно, я ошибся, впустив вас сюда всех вместе, да ещё с этой проклятой
собачонкой…
— Но-но-но, поосторожнее! — сказал Тотошка, оскалив зубы.
— Прошу прощения, — поклонился Гудвин. — Я не хотел
оскорбить вас… Да, так на чём я остановился? Ага, вспомнил… Я впустил вас всех
потому, что очень испугался летучих обезьян.
— Но я ничего не понимаю! — сказала Элли. — Как же я тогда
видела вас в образе живой головы?
— Это очень просто! — ответил Гудвин. — Идите за мной и вы
поймёте.
Он провёл их через потайную дверь в кладовую позади тронного
зала. Там они увидели живую голову, морскую деву, зверя, фантастических птиц и
рыб. Всё это было сделано из бумаги, картона, папье-маше и искусно раскрашено.
— Вот формы, которые может принимать Гудвин, великий и
ужасный! — смеясь, сказал разоблачённый волшебник. — Как видите, выбор
достаточно хорош и сделает честь любому цирку.
Лев подошёл к голове и сердито ударил её лапой. Голова
покатилась по полу, кувыркаясь и свирепо вращая глазами. Испуганный Лев
отскочил с рычанием.
— Самое трудное, — вздыхая, сказал Гудвин. — Управлять
глазами. Я тянул их из-за ширмы за ниточки, но глаза вечно смотрели не туда
куда нужно. Ты, может быть, заметила это, дитя моё?
— Меня это поразило, — ответила Элли. — Но я была так
напугана, что не понимала, в чём дело.
— Я на испуг-то и рассчитывал, — признался Гудвин. — Если
мои превращения и не всегда бывали удачны, всё же страх посетителей не давал им
заметить недостатки.
— А огненный шар? — вскричал Лев.
— Ну, вас-то я боялся больше всех, а потому сделал шар из
ваты, пропитал спиртом и зажёг. Недурно горело, а?
Лев с презрением отвернулся от великого обманщика.
— Как вам не стыдно дурачить людей? — спросил Страшила.
— Сначала было стыдно, а потом привык, — ответил Гудвин. —
Идёмте в тронный зал, я расскажу вам свою историю.
|