ВЫПУСК ЧЕТВЕРТЫЙ
Предисловие
Человек, не занавесивший вечером своих освещенных окон, дает
доступ всем равнодушным, а, быть может, и враждебным взорам с улицы; но было бы
несправедливо заключать, что он освещает комнаты не для друзей, а в ожидании взглядов
толпы. После трогательного и высокознаменательного для нас сочувствия друзей к пятидесятилетию
нашей музы жаловаться на их равнодушие нам, очевидно, невозможно. Что же касается
до массы читателей, устанавливающей так называемую популярность, то эта масса совершенно
права, разделяя с нами взаимное равнодушие. Нам друг у друга искать нечего. Раскрывая
небольшое окошечко четвертого выпуска в крайне ограниченном числе экземпляров, мы
только желаем сказать друзьям, что всегда рады их встретить и что за нашим окном
Вечерние Огни еще не погасли окончательно.
I Оброчник
Хоругвь священную подъяв своей десной,
Иду, и тронулась за мной толпа живая,
И потянулись все по просеке лесной,
4 И я блажен и горд, святыню воспевая.
Пою, и помыслам неведом детский страх,
Пускай на пенье мне ответят воем звери,
С святыней над челом и песнью на устах,
8 С трудом, но я дойду до вожделенной
двери.
208
17 сентября 1889.
Москва
II
Его императорскому высочеству в. к. Константину Константиновичу
Сплывают ледяные своды,
Твое явилось через воды
Письмо с короной золотой.
Ко мне, простившись со столицей,
Примчались звучной вереницей
6 Стихи, пропетые тобой.
Ужели жизнь опять приветна?
Ужель затихли безответно
И буря и недуга злость?
Какая весть благоволенья!
Какая свежесть вдохновенья!
12 Какой в глуши высокий гость!
Весной нежданной сладко веет,
В груди теплей, в глазах светлеет,
Я робко за тобой пою.
И сердце благодарно снова
За жар живительного слова,
18 За юность светлую твою.
209
25 марта 1887.
Воробьевка
|
