Из Мерике
Будь Феокрит, о прелестнейший, мной упомянут
с хвалою.
Нежен ты прежде всего, но и торжествен
вполне.
Ежели граций ты шлешь в золотые чертоги
богатых,
Босы они, без даров, снова приходят к
тебе,
5 Праздны сидят они снова в убогом
доме поэта,
Грустно склоняя чело к сгибу остывших
колен.
Или мне деву яви, когда в исступлении
страсти,
Юноши видя обман, ищет Гекату она.
Или воспой молодого Геракла, которому
служит
10 Люлькою кованный щит, где он
и змей задушил.
Звучен триумф твой! Сама тебя Каллиопа
венчает;
Пастырь же скромный, затем снова берешь
ты свирель.
99
Из Катулла
XLX (LI)
Тот богоравный был избран судьбою,
Тот и блаженством божественным дышит,
Кто зачастую сидит пред тобою.
4 Смотрит и слышит
Сладостный смех твой; а я-то несчастный
Смысл весь теряю, а взор повстречаю,
Лезбия, твой, так безумный и страстный
8 (Слов уж не знаю).
Молкнет язык мой, и тонкое пламя
Льется по членам моим, начинает
Звон раздаваться в ушах, пред глазами
12 Ночь наступает.
Праздность, Катулл, насылает мытарства,
Праздность и блажь на тебя напустила;
Праздность царей и блаженные царства
16 Части губила.
100
I. КНИГА ЛЮБВИ ОВИДИЯ
1. Элегия
Славить доспехи и войны сбирался я строгим
размером,
Чтоб содержанью вполне был соответствен
и строй.
Все были равны стихи. Но вдруг Купидон
рассмеялся,
Он из второго стиха ловко похитил стопу.
5 "Кто, злой мальчик, тебе
такую дал власть над стихами?
Вещий певец Пиерид, не челядинец я твой.
Кстати ль Венере хватать доспех белокурой
Минервы,
Ей, белокурой, к лицу ль факела жар раздувать?
Кто похвалил бы, когда б Церера владела
лесами?
10 А властелинкой полей дева с
колчаном была б?
Нет у меня и предмета приличного легким
размерам:
Отрока иль дорогой девушки в длинных кудрях".
Так роптал я. Но он, колчан растворяя
немедля,
Выбрал, на горе мое, мне роковую стрелу.
15 Сильным коленом согнув полумесяцем
лук искривленный,
Вот же, — сказал он, — воспеть можешь
ты это, певец!"
Горе несчастному мне! как метки у мальчика
стрелы:
Вольное сердце горит, в нем воцарилась
любовь;
Шестистопным стихом начну, пятистопным
окончу.
20 Битвам железным и их песням
скажу я: прости!
Миртом прибрежным теперь укрась золотистые
кудри,
Муза, и в песню вводи только одиннадцать
стоп.
101
II. Элегия
Чтоб это значило? Все как будто жестка
мне постеля,
И одеялу нигде места сыскать не могу,
Целую долгую ночь провел я в бессоннице
томной,
Как ни ворочался я, больно усталым костям!
5 Я бы почувствовал, кажется,
если б томился любовью;
Иль незаметно она в сердце вливает свой
яд?
Подлинно так! Вонзились мне в сердце колючие
стрелы,
И побежденную грудь злобный смущает Амур.
Что ж, уступить? Иль раздуть борьбою мгновенное
пламя?
10 Да, уступлю. Покорясь, ношу
удобней нести.
Видывал я, как вдруг от качания вспыхивал
факел,
Видывал, как потухал он, не тревожим никем.
Терпят ударов волы, еще непривычные к
плугу,
Больше гораздо, чем те, что покорились
ярму;
15 Рот у строптивых коней колючими
рвут удилами,
Чувствуют меньше узду те, что покорны
браздам,
Злее гораздо ранит Амур душой непокорных,
Чем таких, что терпеть рабство ему поклялись.
Видишь, — себя я признал, Купидон! твоею
добычей.
20 Руки покорные сам я воздеваю
к тебе,
Нечего мне воевать, прошу пощады и мира,
Я безоружен, меня что за хвала покорить.
Волосы миртом венчай, у матери взявши
голубок,
А колесницу для них вотчим тебе подарит.
25 В ней ты будешь стоять; под
крик триумфальный народа,
Править запряжкою птиц ловкой ты будешь
рукой.
Юношей пленных вослед и дев поведут за
тобою;
Шествие их для тебя будет славнейший триумф,
Сам я, пленник недавний, пойду со свежею
раной,
30 Новые цепи твои чувствуя пленной
душой.
Здравый Смысл поведут, связав ему за спину
руки,
Стыд, туда же и всех, кто на Амура восстал.
Все да боятся тебя. И, руки к тебе воздевая,
Голосом громким народ пусть восклицает:
Триумф!
35 Спутники лести пойдут при тебе:
заблужденье и дерзость,
(Эта толпа за тебя вечно готова стоять).
Этим-то войском своим ты людей и богов
побеждаешь;
Стоит отнять у тебя только их помощь —
ты наг.
Рада триумфу сыновнему, мать на высоком
Олимпе
40 Зарукоплещет и роз станет кидать
на тебя.
Ты же алмазами крылья, алмазами кудри
убравши,
На золотых колесах будешь стоять золотой.
Тут, я знаю тебя, зажжешь сердец ты немало,
И мимоходом людей многих поранишь тогда.
45 Если бы даже хотел, унять своих
стрел ты не в силах;
Жаркое пламя своей близостью жгучей палит.
Так же шествовал Вакх, покоривши пределы
Гангеса,
Тиграми он управлял, правишь голубками
ты.
Если часть твоего могу я составить триумфа,
50 Так пощади! На меня сил, победитель,
не трать!
Цезарь, родственник твой, тебе да послужит
примером:
Дланью победной своей он побежденных хранит.
102
V. Элегия
Солнце палило, и только полуденный час
миновало,
Членам давая покой, я на постелю прилег.
Часть приоткрыта была, и часть закрыта
у ставней,
В комнате был полусвет, тот что бывает
в лесах.
5 Сумерки так-то сквозят вослед
уходящему Фебу,
Или когда перейдет ночь, а заря не взошла.
Должно такой полусвет для застенчивой
девы готовить,
В нем-то укрыться скорей робкий надеется
стыд.
Вижу, Коринна идет и пояса нет на тунике,
10 Плечи белеют у ней под распущенной
косой.
Семирамида роскошная в брачный чертог
так вступала.
Или Лаиса, красой милая многим сердцам.
Я тунику сорвал, прозрачная мало мешала.
А между тем за нее дева вступила в борьбу;
15 Но как боролась она, как бы
не желая победы,
Было легко победить ту, что себя предала.
Тут появилась она очам без всякой одежды,
Безукоризненно все тело предстало ея.
Что за плечи и что за руки тогда увидал
я!
20 Так и хотелось пожать формы
упругих грудей.
Как под умеренной грудью округло весь
стан развивался!
Юность какая видна в этом роскошном бедре!
Что ж я хвалю по частям? Что видел я,
было прекрасно.
Тело нагое к себе много я раз прижимал.
25 Кто не знает конца? Усталые,
мы отдыхали,
Если бы мне довелось чаще так полдень
встречать.
103
|
