* * *
Не тем, господь, могуч, непостижим
Ты пред моим мятущимся сознаньем,
Что в звездный день твой светлый серафим
4 Громадный шар зажег над мирозданьем.
И мертвецу с пылающим лицом
Он повелел блюсти твои законы:
Все пробуждать живительным лучом,
8 Храня свой пыл столетий миллионы.
Нет, ты могуч и мне непостижим
Тем, что я сам, бессильный и мгновенный,
Ношу в груди, как оный серафим,
12 Огонь сильней и ярче всей вселенной.
Меж тем как я, добыча суеты,
Игралище ея непостоянства, —
Во мне он вечен, вездесущ, как ты,
16 Ни времени не знает, ни пространства.
14
Никогда
Проснулся я. Да, крыша гроба, — руки
С усильем простираю и зову
На помощь. Да, я помню эти муки
Предсмертные. — Да, это наяву; —
И без усилий, словно паутину,
6 Сотлевшую раздвинул домовину,
И встал. Как ярок этот зимний свет
Во входе склепа. Можно ль сомневаться,
Я вижу снег. На склепе двери нет.
Пора домой. Вот дома изумятся.
Мне парк знаком. Нельзя с дороги сбиться,
12 А как он весь успел перемениться!
Бегу. Сугробы. Мертвый лес торчит
Недвижными ветвями в глубь эфира,
Но ни следов, ни звуков. Все молчит,
Как в царстве смерти сказочного мира;
А вот и дом. — В каком он разрушенье!
18 И руки опустились в изумленье.
Селенье спит под снежной пеленой,
Тропинки нет по всей степи раздольной.
Да, так и есть: над дальнею горой
Узнал я церковь с ветхой колокольней.
Как мерзлый путник в снеговой пыли,
24 Она торчит в безоблачной дали.
Ни зимних птиц, ни мошек на снегу.
Все понял я. Земля давно остыла
И вымерла. Кому же берегу
В груди дыханье? Для кого могила
Меня вернула? И мое сознанье
30 С чем связано? И в чем его
призванье?
Куда идти, где некого обнять, —
Там, где в пространстве затерялось время?
Вернись же, смерть, поторопись принять
Последней жизни роковое бремя.
А ты, застывший труп земли, лети,
36 Неся мой труп по вечному пути.
15
|
