Глава 23. КАК
Д'АРТАНЬЯН ВЫПОЛНИЛ ПОРУЧЕНИЕ КОРОЛЯ
В то
время как король отдавал эти последние распоряжения, чтобы выяснить истину,
д'Артаньян, не теряя ни секунды, побежал в конюшню, взял фонарь, сам оседлал
лошадь и направился к месту, указанному его величеством. Согласно данному
обещанию, он никого не видел и ни с кем не разговаривал и довел свою
добросовестность до того, что обошелся без помощи слуг и конюхов.
Д'Артаньян
был из числа людей, которые считают своей обязанностью в трудные минуты
выказать все лучшие качества.
Пустив
коня галопом, мушкетер через пять минут был в роще, привязал коня к первому попавшемуся
дереву я пошел пешком на поляну. Он с полчаса тщательно осматривал ее с фонарем
в руках, затем молча сел на лошадь, и шагом вернулся в Фонтенбло, погруженный в
размышления.
Людовик
поджидал его у себя в кабинете. Он был один и что-то писал. С первого же
взгляда д'Артаньян заметил, что строчки неравной длины и испещрены помарками.
Он заключил, что это были стихи.
Король
поднял голову и увидел д'Артаньяна.
– Ну
что, сударь, узнали что-нибудь?
– Да,
государь.
– Что
же вы увидели?
– Приблизительно
вот что, государь… – сказал д'Артаньян.
– Я
просил у вас точных сведений.
– Я
постараюсь быть как можно более точным. Погода благоприятствовала только что произведенному
мною расследованию: сегодня вечером шел дождь, и дороги развезло…
– К
делу, господин д'Артаньян!
– Государь,
ваше величество сказали мне, что на поляне в роще Рошен лежит мертвая лошадь;
поэтому я прежде всего стал изучать состояние дорог. Я говорю – дорог,
потому что в центре поляны пересекаются четыре дороги. Свежие следы виднелись
только на той, по которой я сам приехал.
По ней
шли две лошади бок о бок; восемь копыт явственно отпечатались на мягкой глине.
Один из
всадников торопился больше, чем другой. Следы одной лошади опережают следы
другой на половину корпуса.
– Значит,
вы уверены, что они приехали вдвоем? – спросил король.
– Да,
государь. Лошади крупные, шли мерным шагом; они хорошо вымуштрованы, потому
что, дойдя до перекрестка, повернули под совершенно правильным углом.
– Дальше!
– Там
всадники на минуту остановились, вероятно, для того, чтобы столковаться об
условиях поединка. Один из всадников говорил, другой слушал и отвечал. Его
лошадь рыла ногой землю; это доказывает, что он слушал очень внимательно,
опустив поводья.
– Значит,
был поединок?
– Без
всякого сомнения.
– Продолжайте,
вы тонкий наблюдатель.
– Один
из всадников остался на месте – тот, кто слушал; другой переехал поляну и
сперва повернулся лицом к своему противнику. Тогда оставшийся на месте пустил
лошадь галопом и проскакал две трети поляны, думая, что он едет навстречу
своему противнику. Но тот двинулся по краю площадки, окруженной лесом.
– Вам
не известны имена, не правда ли?
– Совершенно
неизвестны, государь. Но ехавший по опушке сидел на вороной лошади.
– Откуда
вы узнали это?
– Несколько
волос из ее хвоста остались на колючках кустарника, растущего по краю поляны.
– Продолжайте.
– Другую
лошадь мне нетрудно описать, потому что она лежит мертвая на поле битвы.
– Отчего
же она погибла?
– От
пули, которая пробила ей висок.
– Пистолетной
или ружейной?
– Пистолетной,
государь. И рана лошади выдала мне тактику того, кто ее убил. Он поехал вдоль
опушки леса, чтобы зайти своему противнику во фланг. Я прошел по его следам,
видным на траве.
– Следам
вороной лошади?
– Да,
государь.
– Продолжайте,
господин д'Артаньян.
– Теперь,
чтобы ваше величество могли ясно представить себе позицию противников, я покину
стоявшего всадника и перейду к тому, который скакал галопом.
– Хорошо.
– Лошадь
этого всадника была убита наповал.
– Как
вы узнали это?
– Всадник
не успел соскочить с седла и упал вместо с конем, и я видел след его ноги, которую
он с трудом вытащил из-под лошади. Шпора, придавленная тяжестью корпуса,
взбороздила землю.
– Хорошо.
А что он стал делать, поднявшись на ноги?
– Пошел
прямо на противника.
– Все
еще находившегося на опушке леса?
– Да,
государь. Потом, подойдя к нему ближе, он остановился, заняв удобную позицию,
так как его каблуки отпечатались рядом, выстрелил и промахнулся.
– Откуда
вы знаете, что он промахнулся?
– Я
нашел пробитую пулей шляпу.
– А,
улика! – воскликнул король.
– Недостаточная,
государь, – холодно отвечал д'Артаньян, – шляпа без инициалов, без
герба; на ней красное перо, как на всех шляпах; даже галуны самые обыкновенные.
– И
человек с пробитой шляпой стрелял вторично?
– Он
сделал уже два выстрела, государь.
– Как
вы узнали это?
– Я
нашел пистолетные пыжи.
– Что
же сталось с другой пулей?
– Она
сбила перо со шляпы всадника, в которого была направлена, и срезала березку на
противоположной стороне поляны.
– В
таком случае всадник на вороной лошади был обезоружен, тогда как у его
противника остался еще заряд.
– Государь,
пока упавший поднимался, его противник успел зарядить пистолет. Но он очень
волновался, и рука его дрожала.
– Откуда
вы это знаете?
– Половина
заряда просыпалась на землю, и он уронил шомпол, не успев засунуть его на место.
– Вы
сообщаете мне удивительные вещи, господин д'Артаньян.
– Достаточно
немного наблюдательности, государь, и любой разведчик был бы способен доставить
вам эти сведения.
– Слушая
вас, можно ясно представить себе всю картину.
– Я
действительно мысленно восстановил ее, может быть, с самыми небольшими искажениями.
– Теперь
вернемся к упавшему всаднику. Вы сказали, что он шел на своего противника в то
время, как тот заряжал пистолет?
– Да,
но в то мгновение, как он целился, его противник выстрелил.
– О! –
перебил король – И выстрел?..
– Последствия
его были ужасны, государь; спешившийся всадник упал ничком, сделав три неверных
шага.
– Куда
попала пуля?
– В
два места; сначала в правую руку, затем в грудь.
– Как
же вы могли догадаться об этом? – спросил восхищенный король.
– Очень
просто: рукоятка пистолета была вся окровавлена, и на ней виднелся след пули и
осколки разбитого кольца. По всей вероятности, раненый потерял два пальца:
безымянный и мизинец.
– Относительно
руки я согласен; но рана в грудь?
– Государь,
на расстоянии двух с половиной футов друг от друга там были две лужи крови.
Около одной из этих луж трава была вырвана судорожно сжатой рукой, около
другой – только примята тяжестью тела.
– Бедный
де Гиш! – воскликнул король.
– Так
это был господин де Гиш? – спокойно сказал мушкетер. – У меня самого
возникло такое предположение, но я не решался высказать его вашему величеству.
– Каким
же образом оно возникло у вас?
– Я
узнал герб Граммонов на сбруе убитой лошади.
– И
вы считаете, что рана его тяжелая?
– Очень
тяжелая, потому что он свалился сразу и долго лежал без движения; однако он
имел силу уйти при поддержке двух друзей.
– Значит,
вы встретили его, когда он возвращался?
– Нет;
но я различил следы трех человек, человек, шедший справа, и человек, шедший
слева, двигались свободно, легко, средний же тащился с трудом. К тому же на его
следах кое-где видны пятна крови.
– Теперь,
сударь, после того как вы так отчетливо восстановили всю картину поединка, скажите
мне что-нибудь о противнике де Гиша.
– Государь,
я его не знаю.
– Как
не знаете, ведь вы так ясно видите все?
– Да,
государь, – отвечал д'Артаньян, – я вижу все, но не говорю всего, что
вижу, и раз этому бедняге удалось скрыться, то я прошу ваше величество
разрешить мне сказать вам, что я его не выдам.
– Однако
всякий дуэлянт – преступник, сударь.
– Не
в моих глазах, ваше величество, – холодно поклонился д'Артаньян.
– Сударь, –
вскричал король, – даете ли вы себе отчет в своих словах?
– Вполне,
государь, но в моих глазах человек, который хорошо дерется, – человек
порядочный. Таково мое мнение. Может быть, вы со мной не согласны; это
естественно, вы – государь…
– Господин
д'Артаньян, я, однако, приказал…
Д'Артаньян
перебил короля почтительным жестом.
– Вы
приказали мне разузнать все подробности относительно поединка, государь; они
вам доставлены. Если вы прикажете мне арестовать противника господина де Гиша,
я исполню приказание, но не требуйте, чтобы я донес на него, так как я откажусь
исполнить это требование.
– В
таком случае арестуйте его.
– Назовите
мне его имя, государь.
Людовик
топнул ногой. После минутного размышления он сказал:
– Вы
правы, – десять, двадцать, сто раз правы.
– Я
так думаю, государь, и счастлив, что ваше величество разделяете мое мнение.
– Еще
одно слово… Кто оказал помощь де Гишу?
– Не
знаю.
– Но
вы говорили о двоих… Значит, был секундант?
– Секунданта
не было. Больше того, когда господин де Гиш упал, его противник ускакал, не
оказав ему помощи.
– Негодяй!
– Что
делать, государь, – это следствие ваших распоряжений. Человек дрался
честно, избежал смерти и хочет вторично избежать ее. Он невольно вспоминает
господина де Бутвиля… Еще бы!
– И
делается трусом?
– Нет,
проявляет предусмотрительность.
– Итак,
он ускакал?
– Да,
во всю прыть.
– В
каком направлении?
– К
замку.
– А
потом?
– Потом
я уже имел честь сказать вашему величеству, что два человека пришли пешком и
увели господина де Гиша.
– Как
вы можете доказать, что эти люди пришли после поединка?
– Совершенно
неопровержимо: во время поединка дождь перестал, но земля не успела высохнуть,
и следы ног ясно отпечатывались на влажной почве. Но после дуэли, когда
господин де Гиш лежал без чувств, подсохло, и следы отпечатывались не так
отчетливо.
От
восхищения Людовик всплеснул руками.
– Господин
д'Артаньян, – сказал он, – вы поистине самый ловкий человек в
королевстве.
– То
же самое думал Ришелье и говорил Мазарини, государь.
– Теперь
остается только проверить вашу проницательность.
– О
государь, человеку свойственно ошибаться, – философски произнес мушкетер.
– В
таком случае вы не человек, господин д'Артаньян, потому что, мне кажется, вы
никогда не ошибаетесь.
– Ваше
величество сказали, что мы это проверим.
– Да.
– Каким
же образом?
– Я
послал за господином де Маниканом, и господин де Маникан сейчас придет.
– Разве
господин де Маникан знает тайну?
– У
де Гиша нет тайн от господина де Маникана.
Д'Артаньян
покачал головой.
– Повторяю,
никто не присутствовал на поединке, и если только де Маникан не является одним
из тех людей, которые вели графа…
– Тес! –
прошептал король. – Вот он идет. Останьтесь здесь и слушайте.
– Хорошо,
государь, – отвечал мушкетер.
В ту же
минуту на пороге показались Маникан и де Сент-Эньян.
|
