Увеличить |
ГЛАВА 19
Энн
В детской Большой семьи царило веселье. Дети никак не
ожидали, что им будет так приятно ближе познакомиться с «девочкой, которая не
нищенка». Их прямо-таки заворожили удивительные события, связанные с ней. Дети
не могли наслушаться ее рассказов, как ни грустны они были. Когда сидишь у
камина в просторной, ярко освещенной комнате, приятно слушать о том, как
холодно на чердаке. Вообще чердак всем ужасно понравился; дети готовы были
забыть о том, какой он холодный и пустой, – ведь там жил Мельхиседек, а
взобравшись на стол, можно было увидеть в окно и воробьев и многое другое!
Конечно, больше всего детям понравилась история про пир на
чердаке и сон, который сбылся наяву. Сара рассказала ее на следующий же день после
того, как встретилась с мистером Кэррисфордом. Старшие дети мистера Кармайкла
пришли к чаю, а потом устроились на ковре, и Сара рассказала им эту историю.
Индийский джентльмен тоже слушал и смотрел на нее. Закончив свой рассказ, Сара
взглянула на него и положила руку ему на колено.
– Это то, что известно мне, – сказала она. –
Теперь ваша очередь, дядя Том. – Так она теперь называла, по его просьбе,
мистера Кэррисфорда. – Я не знаю, как вам все это удалось, но это просто
чудесно!
И мистер Кэррисфорд рассказал им о том, как он, больной,
сидел в одиночестве и тоске и как Рам Дасс, желая развлечь его, стал описывать
ему прохожих; как его заинтересовала девочка, которая чаще других проходила
мимо их дома, – и потому, что он много думал о другой девочке, и потому,
что Рам Дасс описал ему чердак, где он побывал, ловя обезьянку. По словам Рам
Дасса, чердак был унылый, но девочка совсем не походила на служанку и держала
себя с достоинством. Мало-помалу Рам Дассу стало известно, как плохо ей
живется. Он уже знал, как легко пройти по крыше до Сариного окна, и это
послужило началом всему, что случилось позже.
«Сахиб, – сказал однажды Рам Дасс, – я мог бы
пройти по крыше и, пока девочка отсутствует, развести в камине огонь. Когда она
вернется, замерзшая и продрогшая, в камине будет гореть огонь. Она решит, что
это сделал какой-то волшебник».
Мистеру Кэррисфорду эта мысль показалась такой заманчивой,
что лицо его осветилось улыбкой; Рам Дасс пришел в восторг и с увлечением
заговорил о том, как легко можно было бы еще многое сделать. С детской радостью
и изобретательностью он отдался этому плану, приготовления к которому заняли
немало дней. Для больного они пролетели незаметно. В день прерванного пира Рам
Дасс дежурил на крыше, а все, что предназначалось для Сариной комнаты, лежало
наготове у него на чердаке. С ним вместе дежурил молодой секретарь, которого
также увлекло это необычное приключение. Рам Дасс лежал на черепицах и видел в
окно, какой катастрофой закончился званый ужин. Он не сомневался, что Сара
крепко заснет, и, вооружась затененным фонарем, пробрался в ее комнату, а
секретарь остался на крыше и подавал ему вещи в окно. Стоило Саре пошевелиться,
как Рам Дасс опускал заслонку на фонаре и бросался на пол. Все это и еще
множество других увлекательных подробностей дети узнали из рассказов мистера
Кэррисфорда. Они засыпали его вопросами.
– Я так рада, – воскликнула Сара, – что моим
другом оказались вы!
Сара очень подружилась с мистером Кэррисфордом. Казалось,
они необычайно подходят друг другу. У индийского джентльмена никогда не было
никого, кто нравился бы ему так, как Сара. Предсказание его адвоката сбылось:
через месяц мистер Кэррисфорд был уже совсем другим человеком. Все его
занимало, и богатство уже не тяготило, а радовало его. Теперь ему было о ком
заботиться, и он то и дело придумывал какой-нибудь сюрприз для Сары, которая
шутя называла его Волшебником. То в ее комнате расцветали дивные цветы; то она
находила под подушкой неожиданные подарки, а однажды, когда они сидели вечером
вместе, ей вдруг послышалось, что кто-то скребется. Сара распахнула дверь:
перед ней стоял огромный великолепный пес в золотом ошейнике с надписью: «Меня
зовут Борис. Я служу принцессе Саре».
Мистер Кэррисфорд любил вспоминать о маленькой принцессе,
которая ходила в лохмотьях. А как они веселились в те дни, когда дети мистера
Кармайкла, Эрменгарда и Лотти приходили к Саре в гости! Но более всего Сара и
мистер Кэррисфорд любили те часы, которые они проводили вдвоем в чтении или в
беседах. В это время происходило много интересного.
Однажды вечером мистер Кэррисфорд, подняв глаза от книги,
заметил, что Сара сидит не двигаясь и задумчиво смотрит в огонь.
– О чем это ты задумалась, Сара?
Сара вспыхнула и подняла глаза.
– Я думала… – сказала она, – я вспоминала тот
день, когда я была так голодна, и девочку, которую я тогда видела.
– Но таких дней было немало, – заметил мистер
Кэррисфорд с грустью. – О каком из них ты вспомнила?
– Ах да, я забыла, что не говорила вам об этом, –
спохватилась Сара. – Это было в тот день, когда мой сон сбылся наяву.
И Сара рассказала мистеру Кэррисфорду о булочной, и о
четырехпенсовике, найденном в грязи, и о девочке, которая была еще голоднее,
чем она. Сара говорила об этом просто, без лишних слов; однако мистер
Кэррисфорд почему-то прикрыл глаза рукой.
– У меня возник один план, – закончила
Сара. – Мне бы так хотелось что-то сделать…
– Что же именно? – спросил мистер Кэррисфорд
негромко. – Ты можешь делать все, что захочешь, принцесса.
– Я подумала… – отвечала Сара неуверенно, –
ведь вы мне говорите, что у меня много денег… Вот я и подумала: что, если я
поеду к хозяйке этой булочной и попрошу, чтобы она, если увидит голодных детей…
особенно в такую ужасную погоду… давала бы им что-то поесть, а счета посылала
мне? Можно мне это сделать?
– Ты сделаешь это завтра же утром, – пообещал
опекун.
– Спасибо, – сказала Сара. – Я знаю, что
такое голод, – это так тяжело, что невозможно даже ни о чем фантазировать.
– Да, моя дорогая, – проговорил мистер
Кэррисфорд. – Конечно, это тяжело. Иди и сядь сюда, на скамеечку, и помни
только одно: ты принцесса.
– Да, – отвечала Сара с улыбкой, – и я могу
раздавать народу хлеб и булки.
И она села на скамеечку, а индийский джентльмен (ему
нравилось, что она его так порой называет), положив ее черную головку себе на
колени, стал гладить ее волосы.
На следующее утро мисс Минчин, выглянув в окно своей
комнаты, увидела очень неприятное для себя зрелище.
К дому индийского джентльмена подъехала карета; из дверей
вышел мистер Кэррисфорд и вслед за ним небольшая стройная фигурка, закутанная в
дорогие меха. Они спустились по ступенькам и сели в карету. Мисс Минчин хорошо
знала эту стройную фигурку, которая напомнила ей о прошлом. А за этой юной
особой шла другая, что привело мисс Минчин в еще большее раздражение. Это была
Бекки, которая всегда с величайшим удовольствием провожала свою юную госпожу до
экипажа, неся ее вещи и пледы. Лицо у Бекки заметно округлилось и порозовело.
Проехав несколько кварталов, карета остановилась у дверей
знакомой булочной, и мистер Кэррисфорд с Сарой вышли. И надо же, чтобы как раз
в этот миг хозяйка булочной, которую звали миссис Браун, подошла к окну с
подносом так и пышущих жаром булочек. Ну, не странно ли?
Когда Сара переступила порог, хозяйка повернула голову и
посмотрела на нее; потом, поставив поднос с булочками в витрину, вернулась к
прилавку. С минуту она вглядывалась в Сарино лицо; вдруг ее добродушное лицо
просияло.
– А ведь я вас уже встречала, мисс, – сказала
она. – Только…
– Да, – отвечала Сара, – вы мне однажды дали
шесть булочек на четыре пенса…
– А вы пять из них отдали нищей девочке, –
подхватила хозяйка. – Этого я никогда не забуду. Я сначала вас не
узнала… – И, взглянув на мистера Кэррисфорда, она обратилась прямо к нему:
– Вы уж меня извините, сэр, только редко кто из молодых так поступит. Я об этом
случае часто вспоминала. Прошу прощения за вольность, мисс, – прибавила
она, снова оборачиваясь к Cape, – но вы порозовели и… вообще выглядите
гораздо лучше, чем в тот… тот…
– Да, я теперь чувствую себя гораздо лучше и
счастливее, – отвечала Сара. – А у меня к вам просьба.
– Ко мне? – воскликнула, улыбаясь, хозяйка
булочной. – Вот уж не ожидала! Чем же я могу вам услужить, мисс?
И Сара, облокотясь о прилавок, изложила свою просьбу.
Хозяйка слушала, не отводя от нее глаз; лицо ее выражало
удивление.
– Господи, помилуй! Вот уж не ожидала! – повторила
хозяйка, выслушав Сарино предложение. – Да я это сделаю с радостью. Я на
жизнь собственным трудом зарабатываю, так что многого сделать сама не могу, а
ведь кругом столько нужды! Но только, вы уж позвольте мне сказать, я с того дня
не один кусок хлеба раздала и все вас вспоминала. Как вы тогда промокли и
замерзли и как проголодались, а ведь отдали булочки, что твоя принцесса!
При этих словах мистер Кэррисфорд невольно улыбнулся;
улыбнулась и Сара, вспомнив, что она говорила себе, когда клала булочки на
колени маленькой оборвашки.
– Она была такая голодная, – сказала Сара. –
Ей было хуже, чем мне.
– Она умирала с голоду, – согласилась
хозяйка. – Сколько раз она мне потом рассказывала, как сидела здесь под
дождем, а голод, словно дикий зверь, терзал ее внутренности.
– Так, значит, вы ее видели с тех пор? – живо
откликнулась Сара. – А вы не знаете, где она сейчас?
– Знаю, – отвечала с широкой улыбкой
хозяйка. – Вон там, в задней комнате, мисс; она уже месяц как живет у
меня. И до того оказалась славной девочкой! И так помогает мне в булочной и по
хозяйству, вы просто не поверите, мисс, если вспомнить, как она прежде жила.
Хозяйка подошла к дверям небольшой задней комнаты и что-то
сказала; через минуту из комнаты показалась девочка и вместе с хозяйкой подошла
к прилавку. Да, это была та самая оборвашка, только теперь она была чисто и
хорошо одета, и глаза у нее были совсем не голодные. Она глядела смущенно, но
совсем не походила на маленького звереныша; у нее было хорошее лицо, а взгляд
смягчился. Она тотчас узнала Сару – и смотрела на нее во все глаза.
– Я ей тогда сказала, чтобы она приходила ко мне, как
будет голодна, и, когда она приходила, я ей давала какую-нибудь работу. Она
работы не боялась. Я к ней привязалась и в конце концов взяла ее к себе. Она
мне помогает – славная девочка, а уж до чего благодарная! Зовут ее Энн, а
фамилия неизвестна.
Девочки постояли, глядя друг на друга; потом Сара вынула
руку из муфты и протянула ее Энн. Глядя друг другу в глаза, они обменялись рукопожатием.
– Я так рада, – сказала Сара. – И знаете, мне
сейчас в голову пришла еще одна мысль. Может быть, миссис Браун позволит вам
раздавать детям хлеб и булочки. Возможно, вам это будет приятно, потому что вы
знаете, что такое голод.
– Да, мисс, – отвечала Энн.
Больше она ничего не сказала, но Сара почувствовала, что она
ее понимает. Сара и мистер Кэррисфорд вышли из булочной, сели в карету и
уехали, а Энн еще долго стояла и смотрела им вслед.
[1] Ласкары
(англо-индийск.) – индийцы, служившие в британской армии и флоте. (Здесь
и далее примечания переводчика.)
[2] Бунгало
– просторный одноэтажный дом в тропических странах со множеством окон, дверей и
веранд.
[3] Мисси
сахиб (англо-индийск) – маленькая госпожа. Так слуги в Индии называли
господских дочерей и незамужних женщин; сахиб (англо-индийск.) – господин.
[4] Айя
(англо-индийск.) – няня.
[5] Раджа
(англо-индийск.) – владетельный индийский князь.
[6] Какая
она забавная! (фр.)
[7] Она
просто принцесса, эта крошка! (фр.)
[8] Королевский
оперный театр в Лондоне.
[9] Нет,
месье. У меня нет собаки моего дядюшки (фр.).
[10] Букингемский
дворец – лондонская резиденция английских монархов.
[11] Альфред
Великий (ок. 849 – ок. 900) – король англосаксонского королевства Уэссекс с
871 г. Легенда о лепешке связана с тем временем, когда переодетый король
скрывался от датчан во время войны за трон.
[12] То
есть Индии и Вест-Индии.
[13] Итон
– закрытая привилегированная школа для мальчиков.
[14] Коринка
– сушеный мелкий черный виноград без семян.
[15] Томас
Карлайль (1795–1881) – английский писатель и историк; его увлекательная
«История Французской революции» (1837) пользовалась широкой известностью.
[16] Тартинка
– маленький бутерброд.
|