5. Тепловой луч
Вид
марсиан, выползавших из цилиндра, в котором они явились на Землю со своей
планеты, казалось, зачаровал и парализовал меня. Я долго стоял среди кустов
вереска, доходивших мне до колена, и смотрел на груды песка. Во мне боролись
страх и любопытство.
Я не
решался снова приблизиться к яме, но мне очень хотелось заглянуть туда. Поэтому
я начал кружить, отыскивая более удобный наблюдательный пункт и не спуская глаз
с груды песка, за которой скрывались пришельцы с Марса. Один раз в сиянии
заката показались три каких-то черных конечности, вроде щупалец осьминога, но
тотчас же скрылись; потом поднялась тонкая коленчатая мачта с каким-то круглым,
медленно вращающимся и слегка колеблющимся Диском наверху. Что они там делают?
Зрители
разбились на две группы: одна, побольше, – ближе к Уокингу, другая, поменьше, –
к Чобхему. Очевидно, они колебались, так же как и я. Невдалеке от меня стояло
несколько человек. Я подошел к одному – это был мой сосед, я не знал, как его
зовут, но попытался с ним заговорить. Однако момент для разговора был
неподходящий.
– Что
за чудовища! – сказал он. – Боже, какие они страшные! – Он
повторил это несколько раз.
– Видели
вы человека в яме? – спросил я, но он ничего не ответил.
Мы молча
стояли рядом и пристально смотрели, чувствуя себя вдвоем более уверенно. Потом
я встал на бугор высотой около ярда, чтобы удобнее было наблюдать. Оглянувшись,
я увидел, что мои сосед пошел по направлению к Уокингу.
Солнце
село, сумерки сгустились, а ничего нового не произошло. Толпа налево, ближе к Уокингу,
казалось, увеличилась, и я услышал ее неясный гул. Группа людей по дороге к
Чобхему рассеялась. В яме как будто все замерло.
Зрители
мало-помалу осмелели. Должно быть, новоприбывшие из Уокинга приободрили толпу.
В полумраке на песчаных буграх началось медленное прерывистое движение, –
казалось, царившая кругом тишина успокаивающе подействовала на людей. Черные
фигуры, по двое и по трое, двигались, останавливались и снова двигались,
растягиваясь тонким неправильным полумесяцем, рога которого постепенно
охватывали яму. Я тоже стал подвигаться к яме.
Потом я
увидел, как кучера покинутых экипажей и другие смельчаки подошли к Яме, и
услышал стук копыт и скрип колес. Мальчик из лавки покатил тележку с яблоками.
Затем в тридцати ярдах от ямы я заметил черную кучку людей, идущих от Хорселла;
впереди кто-то нес развевающийся белый флаг.
Это была
делегация. В городе, наскоро посовещавшись, решили, что марсиане, несмотря на
свою безобразную внешность, очевидно, разумные существа, и надо сигнализировать
им, что и мы тоже существа разумные.
Флаг,
развеваясь по ветру, приближался – сначала справа от меня, потом слева. Я стоял
слишком далеко, чтобы разглядеть кого-нибудь, но позже узнал, что Оджилви,
Стэнт и Гендерсон вместе с другими принимали участие в этой попытке завязать
сношения с марсианами. Делегация, казалось, притягивала к себе почти
сомкнувшееся кольцо публики, и много неясных темных фигур следовало за ней на
почтительном расстоянии.
Вдруг
сверкнул луч света, и светящийся зеленоватый дым взлетал над ямой тремя
клубами, поднявшимися один за другим в неподвижном воздухе.
Этот дым
(слово «пламя», пожалуй, здесь более уместно) был так ярок, что темно-синее
небо наверху и бурая, простиравшаяся до Чертси, подернутая туманом пустошь с
торчащими кое-где соснами вдруг стали казаться совсем черными. В этот же миг послышался
какой-то слабый шипящий звук.
На краю
воронки стояла кучка людей с белым флагом, оцепеневших от изумления, маленькие
черные силуэты вырисовывались на фоне неба над черной землей. Вспышка зеленого
дыма осветила на миг их бледно-зеленоватые лица.
Шипение
перешло сперва в глухое жужжание, потом в громкое непрерывное гудение; из ямы
вытянулась горбатая тень, и сверкнул луч какого-то искусственного света.
Языки
пламени, ослепительный огонь перекинулись на кучку людей. Казалось, невидимая
струя ударила в них и вспыхнула белым сиянием. Мгновенно каждый из них
превратился как бы в горящий факел.
При
свете пожиравшего их пламени я видел, как они шатались и падали, находившиеся позади
разбегались в разные стороны.
Я стоял
и смотрел, еще не вполне сознавая, что это смерть перебегает по толпе от одного
к другому. Я понял только, что произошло нечто странное. Почти бесшумная
ослепительная вспышка света – и человек падает ничком и лежит неподвижно. От
невидимого пламени загорались сосны, потрескивая, вспыхивал сухой дрок. Даже
вдалеке, у Нэп-Хилла, занялись деревья, заборы, деревянные постройки.
Эта
огненная смерть, этот невидимый неотвратимый пылающий меч наносил мгновенные,
меткие удары. По вспыхнувшему кустарнику я понял, что он приближается ко мне,
но я был слишком поражен и ошеломлен, чтобы спасаться бегством. Я слышал
гудение огня в песчаном карьере и внезапно оборвавшееся ржание лошади. Как
будто чей-то невидимый раскаленный палец двигался по пустоши между мной и марсианами,
вычерчивая огненную кривую, и повсюду кругом темная земля дымилась и шипела.
Что-то с грохотом упало вдалеке, где-то слева, там, где выходит на пустошь
дорога к уокингской станции. Шипение и гул прекратились, и черный куполообразный
предмет медленно опустился в яму и скрылся.
Это
произошло так быстро, что я все еще стоял неподвижно, пораженный и ослепленный
блеском огня. Если бы эта смерть описала полный круг, она неизбежно испепелила
бы и меня. Но она скользнула мимо и меня пощадила.
Окружающая
темнота стала еще более жуткой и мрачной. Холмистая пустошь казалась черной,
только полоска шоссе серела под темно-синим небом. Люди исчезли. Вверху мерцали
звезды, а на западе светилась бледная зеленоватая полоса. Вершины сосен и крыши
Хорселла четко выступали на вечернем небе. Марсиане и их орудия были невидимы,
только на тонкой мачте беспрерывно вращалось зеркало. Тлели деревья, кое-где
дымился кустарник, а в неподвижном вечернем воздухе над домами близ станции
Уокинг поднимались столбы пламени.
Все
осталось таким же, как было, словно и не пролетал этот смерч огня. Кучка черных
фигурок с белым флагом была уничтожена, но мне казалось, что за весь этот вечер
никто и не пытался нарушить тишину.
Вдруг я
понял, что стою здесь, на темной пустоши, один, беспомощный, беззащитный. Точно
что-то обрушилось на меня… Страх!
С
усилием я повернулся и побежал, спотыкаясь, по вереску.
Страх,
охвативший меня, был не просто страхом. Это был безотчетный ужас и перед марсианами,
и перед царившими вокруг мраком и тишиной. Мужество покинуло меня, и я бежал,
всхлипывая, как ребенок. Оглянуться назад я не решался.
Помню, у
меня было такое чувство, что мной кто-то играет, что вот теперь, когда я уже почти
в безопасности, таинственная смерть, мгновенная, как вспышка огня, вдруг
выпрыгнет из темной ямы, где лежит цилиндр, и уничтожит меня на месте.
|