ГЛАВА XVII
— Лиззи, дорогая, где вы так долго пропадали? —
Этим вопросом встретила ее Джейн сразу, как только Элизабет вошла в комнату.
Тот же вопрос задали ей и остальные члены семьи, пока все рассаживались за
столом. Покраснев, она сумела только ответить, что они забрели в незнакомые
места. Но ни краска на ее лице, ни какие-нибудь другие обстоятельства не
вызвали ни малейших подозрений.
Вечер прошел тихо, без происшествий. Признанные влюбленные
болтали и смеялись, непризнанные — молчали. Дарси не было свойственно искать
выхода своим счастливым чувствам в бурном веселье, а взволнованная и смущенная
Элизабет скорее сознавала свое счастье, нежели его переживала. Помимо обычной
неловкости, которую при таких обстоятельствах испытывает всякая молодая девица,
ее угнетали и многие другие опасения. Она заранее представляла себе, как примут
известие об их помолвке члены ее семьи. И, хорошо зная, что, кроме Джейн, все
относятся к Дарси с большой неприязнью, она боялась, как бы это чувство не
оказалось настолько сильным, что ни его состояние, ни положение в обществе не
смогут его рассеять.
Перед сном она призналась во всем своей сестре. И хотя
обычно Джейн не сомневалась в ее словах, на сей раз она проявила крайнюю
недоверчивость.
— Ты шутишь, Лиззи? Этого не может быть! Помолвлена с
мистером Дарси! Нет, ты меня обманываешь. Я знаю, это невозможно.
— Что ж, начало и впрямь малообещающее. Я только на
тебя и надеялась. Если даже ты мне не веришь, как же я заставлю поверить
других? Джейн, милая, я говорю серьезно. Чистую правду. Он до сих пор меня
любит, и мы помолвлены.
Джейн недоверчиво взглянула на сестру.
— Ах, Лиззи, это совершенно невероятно. Я знаю, ты ведь
его терпеть не можешь.
— Ты ничего не знаешь. Старое следует начисто забыть.
Быть может, я не всегда его любила так, как сейчас. Но хорошая память при таких
обстоятельствах непростительна. И сейчас я вспоминаю об этом в последний раз.
Мисс Беннет не знала, что и подумать. Элизабет снова и еще
более серьезно уверила ее, что все сказанное — сущая правда.
— Боже милостивый! — воскликнула Джейн. —
Неужели это могло случиться? И, однако, я должна тебе теперь верить. Лиззи,
дорогая, я хотела бы, я была бы рада тебя искренне поздравить. Но ты
уверена, — прости мне этот вопрос, — ты вполне убеждена, что будешь с
ним счастлива?
— Можешь в этом не сомневаться. Мы уже решили, что
будем счастливейшей супружеской парой на свете. Но ты не огорчена, Джейн?
Сумеешь ли ты полюбить такого брата?
— Конечно же, всей душой! Для нас с Бингли это самая
большая радость. Мы с ним говорили о такой возможности и, увы, решили, что она
исключается. Но ты вправду его любишь? Ах, Лиззи, делай все что угодно, но
только не выходи замуж без любви! Ты убеждена, что испытываешь к нему
достаточно сильное чувство?
— О да! Когда я тебе признаюсь во всем, ты найдешь, что
я его люблю слишком сильно.
— Что ты имеешь в виду?
— Что, по совести говоря, я люблю его больше, чем
мистера Бингли. Боюсь, ты на меня за это рассердишься!
— Лиззи, родная, постарайся удержаться от шуток. Нам же
нужно поговорить серьезно. Расскажи мне сейчас же все, чего я не знаю. Ты давно
его любишь?
— Чувство росло во мне так постепенно, что я сама не
могу сказать, когда оно возникло. Пожалуй, однако, началом можно считать тот
день, когда я впервые увидела его восхитительное поместье в Дербишире…
Новый призыв к серьезности достиг желанной цели. И Элизабет
вскоре вполне убедила сестру в своей глубокой привязанности к мистеру Дарси.
Когда наконец Джейн полностью в этом уверилась, ей больше ничего не оставалось
желать.
— Теперь я по-настоящему счастлива! — сказала
она. — Твоя жизнь будет такой же радостной, как и моя. Я всегда была
высокого мнения о мистере Дарси. Одна только любовь к тебе служила ему в моих
глазах прекрасной рекомендацией. Но теперь, в качестве друга Бингли и твоего
мужа, он станет для меня самым дорогим человеком на свете после тебя и Бингли.
Но, Лиззи, откуда в тебе столько лукавства? Оказывается, ты от меня так много
скрывала! Я ведь почти ничего не знала, что произошло в Пемберли и Лэмтоне.
Все, что мне об этом было известно, я узнавала от других.
Элизабет объяснила ей причины своей скрытности. В то время
она не хотела напоминать сестре о мистере Бингли. И, еще недостаточно
разобравшись в собственных чувствах, она в равной степени избегала имени
мистера Дарси. Однако теперь ей уже не к чему было скрывать роль Дарси в
замужестве Лидии. И после того как все было сказано, они провели в разговорах еще
половину ночи.
— Боже мой, — воскликнула на следующее утро, стоя
у окна, миссис Беннет. — Неужели этот несносный мистер Дарси опять
увязался за нашим дорогим Бингли? О чем только он думает, проводя у нас с такой
назойливостью целые дни? Я бы нисколько не возражала, если бы он отправился на
охоту или занялся другими делами и не стеснял бы нас своим присутствием. Что же
мы сегодня будем с ним делать? Лиззи, придется тебе опять вытащить его на
прогулку, чтобы он не мешал Бингли.
Элизабет едва удержалась от улыбки, настолько ее устраивало
это предложение. Вместе с тем то, что ее мать постоянно сопровождала его имя
подобными эпитетами, не могло ее не уязвлять.
Как только молодые люди вошли, Бингли посмотрел на нее так
выразительно и пожал ей руку с таким жаром, что нельзя было сомневаться в его
осведомленности. Вскоре он сказал:
— Миссис Беннет, не найдется ли здесь в округе еще
каких-нибудь мест для прогулок, где Лиззи снова могла бы заблудиться?
— Я бы посоветовала мистеру Дарси, Лиззи и Китти
отправиться с утра на Оукхемский холм, — отвечала миссис Беннет. —
Это отличная прогулка, а мистер Дарси еще там не бывал.
— Что касается остальных участников, — сказал
мистер Бингли, — им это вполне подойдет. Но Китти, пожалуй, будет трудно
туда добраться, не правда ли, Китти?
Китти подтвердила, что она предпочла бы остаться дома. В то
же время мистер Дарси необыкновенно заинтересовался видом с холма, и Элизабет
молча согласилась его туда проводить. Когда она пошла к себе, чтобы
приготовиться к прогулке, миссис Беннет, выйдя за ней, шепнула ей по дороге:
— Мне жаль, Лиззи, что тебе приходится брать на себя
заботу об этом несносном человеке. Но ты, , я надеюсь, не возражаешь? Тебе ведь
понятно, — все делается ради Джейн. И тебе вовсе не нужно с ним
разговаривать. Довольно сказать одно-два слова, пусть это тебя не тревожит.
Во время прогулки было решено испросить в этот вечер
согласие мистера Беннета. Объяснение с матерью Элизабет взяла на себя. Как она
воспримет известие, было трудно предвидеть. Иногда Элизабет начинала сомневаться,
сможет ли все богатство и знатность Дарси смягчить ее неприязнь к этому
человеку. Но приведет ли ее будущий союз в негодование или восторг, — поведение
матери в эту минуту все равно не могло оказать чести ее уму. И для Элизабет
было одинаково невыносимо, чтобы Дарси присутствовал при первом взрыве восторга
или приступе негодования миссис Беннет.
Вечером, вскоре после того как мистер Беннет удалился в
библиотеку, Элизабет увидела, как мистер Дарси последовал за ним. Она
испытывала крайнюю тревогу. Едва ли она боялась, что ее отец откажет мистеру
Дарси. Но ему предстояло большое огорчение, и то, что она, его любимое дитя,
должна опечалить отца своим выбором и вызвать в нем опасения за ее судьбу, было
ей очень неприятно и заставляло ее сильно волноваться. В нервическом
беспокойстве просидела она до возвращения Дарси и, только взглянув на него и
заметив легкую улыбку на его лице, почувствовала некоторое облегчение. Через
несколько минут он подошел к столу, за которым она вместе с Китти занималась
шитьем, и, сделав вид, что любуется ее работой, прошептал:
— Зайдите к отцу, он ждет вас в библиотеке.
Она сейчас же туда пошла.
Отец с мрачным и встревоженным видом расхаживал по комнате.
— Лиззи, — обратился он к ней, — что с тобой
случилось? В уме ли ты? Неужели ты вздумала выйти за него замуж? Разве ты не
относилась к нему всегда с неприязнью?
Как горько жалела она в эту минуту, что в своих прежних
высказываниях не проявляла достаточной сдержанности и осторожности! Если бы
раньше она вела себя по-другому, сейчас она была бы избавлена от неприятнейших
объяснений. Но теперь эти объяснения были неизбежны, и Элизабет со смущенным
видом заверила отца в своем чувстве к мистеру Дарси.
— Значит, другими словами, ты решила выйти за него
замуж. Что ж, конечно, он очень богат, и у тебя будет больше красивых платьев и
экипажей, чем у Джейн. Но разве ты от этого станешь счастливой?
— У вас есть какие-нибудь другие возражения, кроме
того, что вы не верите моему чувству?
— Ровно никаких. Мы все считали его гордым и не очень
приятным человеком, но это бы не имело значения, если бы ты действительно его
полюбила.
— Но я же его люблю, люблю всей душой! — отвечала
она со слезами на глазах. — Я люблю его. И его напрасно считают гордецом.
На самом деле он превосходный человек. Вы совсем не знаете, что он собой
представляет. И я прошу вас, не делайте мне больно, говоря о нем таким тоном.
— Лиззи, — проговорил мистер Беннет, — я дал
согласие. Он принадлежит к тем людям, которым я не осмеливаюсь отказывать, если
они соизволят меня о чем-то просить. Теперь от тебя зависит — быть ли ему твоим
мужем. Но позволь дать тебе совет — подумай об этом хорошенько. Я знаю твой
характер, Лиззи. Я знаю, ты не сможешь быть счастливой, не сможешь себя
уважать, если не будешь ценить своего мужа, — смотреть на него снизу
вверх. Твое остроумие и жизнерадостность грозят тебе, в случае неравного брака,
многими бедами. Едва ли при этом ты сможешь избежать разочарования и отчаянья.
Дитя мое, избавь меня от горя, которое я должен буду испытать, увидев, что ты
потеряла уважение к спутнику жизни. Ты плохо себе представляешь, что это такое
на самом деле.
Еще более взволнованная, Элизабет отвечала серьезно и
искренне. Повторно заверив его, что мистер Дарси — ее настоящий избранник, она
рассказала отцу, как постепенно менялись ее взгляды на этого человека. С
восторгом перечислив его достоинства, она выразила абсолютную уверенность, что
любовь Дарси к ней не мимолетное увлечение, поскольку эта любовь уже выдержала
многие месяцы серьезного испытания, не встречая ответного чувства. И в конце
концов ей удалось рассеять недоверие мистера Беннета и примирить его со своим
предстоящим замужеством.
— Что ж, дорогая, — проговорил он, когда она
замолчала. — Больше мне нечего тебе сказать. Если все, что я
услышал, — правда, он заслуживает того, чтобы стать твоим мужем. Я не мог
бы, Лиззи, расстаться с тобой ради менее достойного человека.
Для того, чтобы еще больше поднять в глазах мистера Беннета
своего жениха, она рассказала отцу о том, что Дарси добровольно сделал для
Лидии.
— Сегодня у нас в самом деле вечер чудес! Значит, все
эти переговоры, расходы по свадебному контракту, выплата долгов Уикхема и
покупка офицерского патента — дело рук Дарси? Что же, тем лучше. Это
освобождает меня от множества забот и расходов. Если бы все сделал твой дядя,
мне бы следовало — мне бы пришлось с ним рассчитаться. Но эти неистовые
влюбленные молодые люди всегда поступают по-своему. Завтра я предложу ему
вернуть долг. Он начнет протестовать и наговорит всякий вздор, настаивая на
своей страстной любви к тебе. И тогда с делом будет покончено.
Тут мистер Беннет вспомнил, как она была смущена несколько
дней тому назад при чтении письма мистера Коллинза. И, вдоволь посмеявшись над
ней, он в конце концов отпустил ее, сказав:
— Если какие-нибудь молодые люди явятся за Мэри и
Китти, можешь их направить ко мне, у меня сейчас есть свободное время.
С души Элизабет свалилась величайшая тяжесть. И после
получасовых сосредоточенных размышлений у себя в комнате она смогла достаточно
успокоиться, чтобы вернуться в гостиную. Пережитые волнения были еще слишком
свежи в ее памяти, чтобы она могла предаваться веселью, и остаток вечера прошел
очень тихо. Но дальше ей уже нечего было бояться, и ее постепенно охватывало
ощущение легкости и спокойствия.
Когда ее мать поднялась перед сном к себе в гардеробную,
Элизабет отправилась за ней и сообщила ей важную новость. Слова ее произвели
ошеломляющее действие. Выслушав их, миссис Беннет некоторое время сидела в
полном молчании, будучи не в силах что-нибудь произнести. Хотя обычно ее ум
достаточно быстро усваивал все, что было выгодно для ее дочерей или хотя бы
отдаленно касалось какого-нибудь их поклонника, прошло немало времени, прежде
чем она смогла уразуметь смысл того, что ей рассказала Элизабет. В конце концов
она начала приходить в себя, стала вертеться в кресле, вскакивала, садилась,
изумлялась и благословляла судьбу.
— Боже праведный! Благословение неба! Подумать только!
Что со мной делается? Мистер Дарси! Кто мог бы себе представить? Это на самом
деле правда? Лиззи, душенька моя! Какая ты будешь богатая и знатная! Сколько у
тебя будет денег на мелкие расходы! Сколько драгоценностей, карет! Джейн даже и
сравниться с тобой не сможет. Я в таком восторге, так счастлива! Какой
очаровательный молодой человек! Такой статный! Такой высокий! Ах, Лиззи,
миленькая! Ради бога, извинись перед ним за то, что я раньше его недолюбливала.
Надеюсь, он об этом забудет. Душенька, душенька Лиззи! Дом в городе! Любая
роскошь! Три дочери замужем! Десять тысяч в год! Боже! Что со мной будет? Я
теряю рассудок.
Этого было достаточно, чтобы больше не сомневаться в ее
согласии. И Элизабет, радуясь, что все душевные излияния матери были услышаны
ею одной, вскоре удалилась к себе. Но ей довелось провести в одиночестве не
больше трех минут. Миссис Беннет сама прибежала к ней в комнату.
— Девочка моя! Десять тысяч в год, а может быть, даже
больше! Все равно что выйти за лорда! И особое разрешение, — ты непременно
должна будешь выходить замуж по особому разрешению. Но, дорогая моя, скажи,
какое кушанье мистер Дарси больше всего любит к обеду? Я его велю завтра же
приготовить.
Это было не слишком хорошим предзнаменованием будущего
обращения матери с ее женихом. И Элизабет поняла, что даже после того, как она
убедилась в самой нежной привязанности к ней мистера Дарси и заручилась
согласием родителей, у нее останутся неосуществленные желания. Однако утро
прошло гораздо более благополучно, чем она ожидала. Миссис Беннет испытывала
такое благоговение перед будущим зятем, что была не в состоянии с ним разговаривать,
кроме тех случаев, когда могла оказать ему какую-нибудь услугу или выразить
согласие с его мнением.
Элизабет обрадовалась, увидев, что отец старается ближе
познакомиться с Дарси. И вскоре мистер Беннет уверил ее, что с каждым часом его
мнение о Дарси становится все более благоприятным.
— Все три зятя кажутся мне великолепными. Боюсь,
правда, что Уикхем останется моим любимцем. Но твой муж будет мне нравиться,
возможно, не меньше, чем Бингли.
|
