 Увеличить |
ГЛАВА XIV
На протяжении всего обеда мистер Беннет почти ни с кем не
разговаривал. Но когда прислуга удалилась, он решил, что для беседы с гостем
наступило подходящее время. Коснувшись темы, которая, несомненно, должна была
воспламенить мистера Коллинза, он заметил, что последний, по-видимому, очень
доволен своей патронессой. Сочувствие леди Кэтрин де Бёр всем его желаниям и ее
забота об удобствах мистера Коллинза кажутся на первый взгляд из ряда вон выходящими.
Мистер Беннет едва ли мог найти более удачный предмет для разговора. Гость
говорил о леди де Бёр с величайшим восторгом. Тема эта сделала его слог
необычно высокопарным даже для него самого. С полной убежденностью он объявил,
что за всю жизнь ему не приходилось наблюдать подобного поведения
высокопоставленных особ — такой снисходительности и благосклонности, с какими
отнеслась к нему леди Кэтрин. Она милостиво одобрила обе его проповеди, которые
он уже имел честь произнести в ее присутствии. Дважды она приглашала его к
обеду в Розингсе и всего только неделю назад присылала за ним, чтобы он принял
участие в ее вечерней игре в кадриль[14].
Многие, как известно, находят, что леди Кэтрин не в меру горда. Однако по отношению
к нему она всегда была необыкновенно приветлива. Ее светлость всегда
разговаривала с ним так же, как с любым другим джентльменом. Она ничуть не
возражала ни против его знакомства с окрестным обществом, ни против того, чтобы
он время от времени оставлял на неделю-другую приход ради визита к
родственникам. Она даже снизошла до того, что порекомендовала ему по
возможности поскорее жениться, конечно, с подобающей осмотрительностью, а
однажды посетила мистера Коллинза в его скромном обиталище. Там она вполне
одобрила все предпринятые им усовершенствования и даже снабдила его кое-какими
советами по части устройства полок в каморке на втором этаже.
— Все это необыкновенно похвально с ее стороны и,
разумеется, крайне любезно, — заметила миссис Беннет. — Осмелюсь
сказать, это, должно быть, чрезвычайно приятная женщина. Как жаль, что
большинство важных дам на нее не похожи! И она живет, сэр, неподалеку от вас?
— Сад, в котором находится мое скромное обиталище,
только аллеей отделен от Розингс-парка — резиденции ее светлости.
— Вы как будто сказали, что она вдова, сэр? Есть ли у
нее дети?
— У нее всего одна дочь — наследница Розингса, весьма значительного
имения.
— Увы, — воскликнула миссис Беннет, покачав
головой. — В таком случае она гораздо счастливее многих других барышень. А
что собой представляет эта благородная особа? Хороша ли она собой?
— Воистину это очаровательнейшая юная леди! Ее мать,
леди Кэтрин, сама говорит, что по части красоты мисс де Бёр намного превзошла
других прелестнейших представительниц своего пола, так как в ней есть что-то
такое, что сразу отличает молодую особу высокого происхождения. К несчастью, у
нее довольно слабое сложение, которое помешало ей преуспеть во многих искусствах.
По мнению дамы, занимавшейся ее воспитанием, мисс де Бёр пошла бы весьма
далеко, будь только она покрепче здоровьем. И она настолько мила, что нередко
удостаивает своим посещением мое скромное обиталище, когда выезжает на прогулку
в своем запряженном пони маленьком фаэтоне.
— Она уже была представлена ко двору? Я не встречала ее
имени в списках придворных дам.
— Увы, здоровье, к несчастью, не позволяет ей
переселиться в город. Это обстоятельство, как я однажды уже сказал самой леди
Кэтрин, лишило двор Британии его лучшего украшения. Ее светлости очень
понравилось мое замечание. Должен признаться, я часто прибегаю к такого рода изящным
комплиментам, которые столь нравятся дамам. Например, я не раз говаривал леди
Кэтрин, что ее прелестная дочь рождена, чтобы стать герцогиней и украсить собой
любое место, которое само украсило бы всякую другую особ., . Я считаю священным
долгом свидетельствовать подобными милыми мелочами свое внимание к ее
светлости.
— Вы рассуждаете весьма здраво, — сказал мистер
Беннет. — И ваше счастье, что вы обладаете талантом льстить с такой
деликатностью. А позвольте спросить, — рождаются ли у вас эти милые свидетельства
внимания в результате мгновенного проблеска мысли или вы их придумываете
заблаговременно?
— Обычно они всегда имеют отношение к происходящему. И
хотя иногда, ради развлечения, я на досуге занимаюсь изобретением изящных
маленьких сюрпризов, которые могут подойти к различным случаям жизни, но,
преподнося их, я всегда стараюсь придать им форму экспромта.
Ожидания мистера Беннета целиком подтвердились. Глупость
кузена вполне оправдала его надежды. И, слушая гостя с серьезнейшим выражением
лица, он от души развлекался. При этом, если не считать редких случаев, когда
он бросал взгляд на Элизабет, он вовсе не нуждался в партнере, с которым мог бы
разделить удовольствие.
Ко времени вечернего чаепития принятая им доза оказалась,
однако, уже настолько значительной, что мистер Беннет был рад спровадить своего
кузена в гостиную, попросив его почитать что-нибудь дамам. Мистер Коллинз с
готовностью согласился, и ему была принесена книга. Однако, взглянув на нее
(легко было видеть, что это книга из общественной библиотеки[15]), он сразу же от нее
отпрянул и, попросив прощения, заявил, что никогда не читает романов. Китти изумленно
на него уставилась, а Лидия даже от удивления вскрикнула. Были извлечены другие
книги, и после некоторого раздумья он остановился на проповедях Фордайса[16]. Как
только том был раскрыт, Лидию одолела зевота. И не успел он прочесть монотонным
голосом трех страниц, как она, перебив его на полуслове, воскликнула:
— Вы слышали, мама, дядя Филипс хочет уволить Ричарда?
Если он на это решится, Ричарда сразу возьмет к себе полковник Форстер. Мне об
этом в субботу сказала тетушка. Нужно будет завтра же сходить в Меритон и
расспросить обо всем подробнее. А заодно узнать, когда же вернется из города
мистер Денни.
Две старшие сестры попросили Лидию придержать язык, но
мистер Коллинз, оскорбленный до глубины души, отложил книгу и сказал:
— Мне часто приходилось наблюдать, как мало интересуют
молодых леди книги серьезного содержания, написанные, увы, для их же пользы. И,
признаюсь, меня это удивляет. В самом деле, может ли быть для них что-нибудь
благотворнее хорошего нравоучения? Но я больше не стану утруждать слух моих
юных кузин… — И, повернувшись к мистеру Беннету, он предложил ему сыграть
партию в триктрак[17].
Мистер Беннет принял приглашение, заметив, что кузен поступает весьма разумно,
предоставляя девчонкам заниматься своими пустячными забавами. Миссис Беннет и
ее дочери самым искренним образом извинились за выходку Лидии, обещая, если он
возобновит чтение, впредь не допустить ничего подобного. Однако, сказав, что он
не затаил против юной кузины ни малейшей обиды и что ее поступок вовсе не был
для него оскорбителен, мистер Коллинз уселся с мистером Беннетом за другой
столик и приготовился к игре.
|
