Явление третье
Буланов , Карп .
Карп (подходя) . Ах, барин,
барин!
Буланов . А что, Карп?
Карп . Молоды вы очень.
Буланов . Знаю, что молод.
Карп . А это нехорошо.
Буланов . Что ж мне делать-то?
Карп . Это не к пользе вашей… А вы
старайтесь…
Буланов . Уж как ни старайся, а вдруг
лет не прибавится: я только из гимназии.
Карп . Да что гимназия! Другие и в
гимназии не были, да какие ловкие.
Буланов . Да на что ловкие-то?
Карп . Да на все, а уж особливо что
мимо рук-то плывет.
Улита показывается из коридора.
Опять?
Тьфу! Брысь ты, окаянная!
Улита (скрываясь) . Обидчик!
Буланов (задумчиво) . Да?.. Ну,
что ж?
Карп . То-то: «да». Вы что барышню-то
тревожите? Какой тут авантаж?
Буланов . Все-таки…
Карп . Осторожнее надо, сударь;
недаром Улита тут ползает, перенесет сейчас. А понравится ли барыне? Еще
неизвестно, куда вас Раиса Павловна определят. Они хоть и барыня, а ведь их
дело женское: никак даже невозможно этого знать, что у них на уме. Вдруг одно,
и сейчас другое; у них в мыслях не то что на неделе, на дню до семи перемен
бывает. Вот вы говорите: жениться; а может, что другое заставят делать! Вы
своей воли не имеете; привезли вас на пропитание, так как маменька у вас в
бедности… А вы хотите… Уж вы и смотрите все в глаза.
Буланов . В глаза?
Карп . Беспременно. Так все ходите и
смотрите, потому от них зависимы… А там по времени, из разговора или из чего и
можете понять… Барыня идут. (Уходит.)
Буланов
поправляет волосы и покручивает усики. Входят Гурмыжская , Милонов
и Бодаев .
Явление четвертое
Гурмыжская , Милонов , Бодаев
, Буланов .
Гурмыжская . Я вам говорила, господа, и
опять повторяю: меня никто не понимает, решительно никто. Понимает меня только
наш губернатор да отец Григорий…
Милонов . И я, Раиса Павловна.
Гурмыжская . Может быть.
Милонов . Раиса Павловна, поверьте мне,
все высокое и все прекрасное…
Гурмыжская . Верю, охотно верю. Садитесь,
господа!
Бодаев (откашливаясь) . Надоели.
Гурмыжская . Что вы?
Бодаев (грубо) . Ничего. (Садится
поодаль.)
Гурмыжская (заметив Буланова) .
Алексис, Алексис! Вы мечтаете? Господа, представляю вам молодого дворянина,
Алексея Сергеича Буланова.
Буланов
раскланивается.
Судьба
его очень интересна, я вам сейчас расскажу. Алексис, погуляйте в саду, мой
друг.
Буланов уходит, Гурмыжская и Милонов
садятся у стола.
Милонов . Ваш родственник, вероятно?
Гурмыжская . Нет, не родственник. Но разве
одни родственники имеют право на наше сострадание? Все люди нам ближние.
Господа, разве я для себя живу? Все, что я имею, все мои деньги принадлежат
бедным;
Бодаев прислушивается.
я только
конторщица у своих денег, а хозяин им всякий бедный, всякий несчастный.
Бодаев . Я не заплачу ни одной копейки,
пока жив; пускай описывают имение.
Гурмыжская . Кому не заплатите?
Бодаев . На земство, я говорю.
Милонов . Ах, Уар Кирилыч, не о земстве
речь.
Бодаев . Никакой пользы, один грабеж.
Гурмыжская (громко) . Подвиньтесь
поближе, вы нас не слышите.
Бодаев . Да, не слышу. (Садится к
столу.)
Гурмыжская . Этот молодой человек, господа,
сын одной моей приятельницы. Я встретилась с ней в прошлом году в Петербурге.
Прежде, давно уж, мы жили с ней совершенно как сестры; но потом разошлись: я
овдовела, а она вышла замуж. Я ей не советовала; испытавши сама, я получила
отвращение к супружеству.
Бодаев . К супружеству, но не к
мужчинам?
Гурмыжская . Уар Кирилыч!
Бодаев . Да я почем же знаю; я только
спрашиваю. Ведь разные бывают характеры.
Гурмыжская (шутя) . И к мужчинам,
особенно таким, как вы.
Бодаев (привстает, опираясь на
костыль, и кланяется) . Премного вам за это благодарен.
Милонов . Раиса Павловна строгостью
своей жизни украшает всю нашу губернию; наша нравственная атмосфера, если можно
так сказать, благоухает ее добродетелями.
Бодаев . Лет шесть тому назад, когда
слух прошел, что вы приедете жить в усадьбу, все мы здесь перепугались вашей
добродетели: жены стали мириться с мужьями, дети с родителями; во многих домах
даже стали тише разговаривать.
Гурмыжская . Шутите, шутите. А вы думаете,
мне без борьбы досталось это уважение? Но мы удаляемся от нашего разговора.
Когда мы встретились в Петербурге, моя подруга уж давно овдовела и, разумеется,
глубоко раскаивалась, что не послушалась моих советов. Она со слезами
представила мне своего единственного сына. Мальчик, как вы видите, на возрасте.
Бодаев . В солдаты годится.
Гурмыжская . Вы не судите по наружности.
Он, бедный, слаб здоровьем, и, представьте себе, какое несчастие! Он поэтому
отстал от своих товарищей, так что все еще был в гимназии и, кажется, даже еще
в средних классах. У него уж и усики, и мысли совсем другие, и дамы стали им
интересоваться; а он должен с мальчиками, шалунами, ходить в школу. Это унижало
его, он скучал, удалялся от людей, бродил один по глухим улицам.
Бодаев . Не по Невскому ли?
Гурмыжская . Он страдал, страдала и мать;
но средств помочь горю у ней не было. Имение совершенно разорено, сын должен
учиться, чтоб кормить мать; а учиться прошло и время и охота. Ну, теперь,
господа, судите меня как хотите. Я решилась сделать три добрых дела разом.
Бодаев . Три? Любопытно.
Гурмыжская . Успокоить мать, дать средства
сыну и пристроить свою племянницу.
Бодаев . Действительно, три.
Гурмыжская . Я выписала сюда на лето
молодого человека; пусть они познакомятся; потом женю их и дам за племянницей
хорошее приданое. Ну, теперь господа, я покойна, вы знаете мои намерения. Хоть
я и выше подозрений, но, если б нашлись злые языки, вы можете объяснить, в чем
дело.
Милонов . Все высокое и все прекрасное
найдет себе оценку, Раиса Павловна. Кто же смеет…
Бодаев . Ну, отчего же не сметь? Никому
не закажешь; на это цензуры нет.
Гурмыжская . Впрочем, я мало забочусь об
общественном мнении; я делаю добро и буду делать, а там пусть говорят что
хотят. В последнее время, господа, меня томит какое-то страшное предчувствие,
мысль о близкой смерти ни на минуту не покидает меня. Господа, я умру скоро, я
даже желаю, желаю умереть.
Милонов . Что вы! Что вы! Живите! Живите!
Гурмыжская . Нет, нет, и не просите.
Милонов . Ведь это будут слезы, горькие
слезы.
Гурмыжская . Нет, господа, если я не нынче
умру, не завтра, во всяком случае скоро. Я должна исполнить долг свой
относительно наследников. Господа, помогите мне советом.
Милонов . Прекрасно, прекрасно!
Гурмыжская . У меня близких родных только
племянник моего мужа. Племянницу я надеюсь пристроить еще при жизни. Племянника
я не видала пятнадцать лет и не имею о нем никаких известий; но он жив, я знаю.
Я надеюсь, что ничто не препятствует мне назначить его своим единственным
наследником.
Милонов . Полагаю.
Бодаев . Да о чем и толковать?
Гурмыжская . Благодарю вас. Я так и сама
думала. Он меня не забывает, каждый год присылает мне подарки, но писем не
пишет. Где он – неизвестно, и я не могу писать к нему; а я еще ему должна. Один
должник его отца принес мне старый долг; сумма хотя небольшая, но она тяготит
меня. Он точно скрывается от меня; все подарки я получила из разных концов
России: то из Архангельска, то из Астрахани, то из Кишинева, то из Иркутска.
Милонов . Какое же его занятие?
Гурмыжская . Не знаю. Я его готовила в
военную службу. После смерти отца он остался мальчиком пятнадцати лет, почти
без всякого состояния. Хотя я сама была молода, но имела твердые понятия о
жизни и воспитывала его по своей методе. Я предпочитаю воспитание суровое, простое,
что называется, на медные деньги; не по скупости – нет, а по принципу. Я
уверена, что простые люди, неученые, живут счастливее.
Бодаев . Напрасно! На медные деньги
ничего хорошего не купишь, а тем! более счастия.
Гурмыжская . Но ведь он не жалуется на свое
воспитание, он даже благодарит меня. Я, господа, не против образования, но и не
за него. Развращение нравов на двух концах: в невежестве и в излишестве
образования; добрые нравы посередине.
Милонов . Прекрасно, прекрасно!
Гурмыжская . Я хотела, чтоб этот мальчик
сам прошел суровую школу жизни; я приготовила его в юнкера и предоставила его
собственным средствам.
Бодаев . Оно покойнее.
Гурмыжская . Я иногда посылала ему денег,
но, признаюсь вам, мало, очень мало.
Бодаев . И он стал воровать, разумеется,
Гурмыжская . Ошибаетесь. Вот посмотрите,
что он писал мне. Я это письмо всегда ношу с собою. (Вынимает письмо из
коробки и подает Милонову.) Прочитайте, Евгений Аполлоныч!
Милонов (читает) . «Тетенька моя
и благодетельница, Раиса Павловна! Сие излагаемое мною применительно к
обстоятельствам моим, жизни, письмо пишу вам, с огорчением при недостатках, но
не с отчаянием. О, судьба, судьба! Под гнетом собственного своего
необразования, пристыжаемый против товарищей, я предвижу неуспех в своей
карьере к достижению».
Бодаев . До сих пор лестного немного
для вас и для него.
Гурмыжская . Слушайте дальше.
Милонов . «Но не устрашусь! Передо мною
слава, слава! Хотя скудное подаяние ваше подвергало меня не раз на край нищеты
и погибели; но лобызаю вашу ручку. От юных лет несовершеннолетия до
совершенного возраста я был в неизвестности моих предначертаний; но теперь все
передо мной открыто».
Бодаев . И вам не стыдно, что ваш
племянник, дворянин, пишет как кантонист.
Гурмыжская . Не в словах дело. По-моему,
это прекрасно написано, тут я вижу чувство неиспорченное.
Входит
Карп .
Карп . Иван Петров Восмибратов пришел
с сыном-с.
Гурмыжская . Извините, господа, что я при
вас приму мужика.
Бодаев . Только вы с ним поосторожнее,
он плут большой руки.
Гурмыжская . Знаете, он такой, хороший
семьянин; это – великое дело.
Бодаев . Семьянин-то семьянин, а чище
всякого обманет.
Гурмыжская . Не верю, не верю! не может
быть!
Милонов . Мы с вами точно сговорились; я
сам горячий защитник семейных людей и семейных отношений. Уар Кирилыч, когда
были счастливы люди? Под кущами. Как жаль, что мы удалились от первобытной
простоты, что наши отеческие отношения и отеческие меры в применении к нашим
меньшим братьям прекратились! Строгость в обращении и любовь в душе – как это
гармонически изящно! Теперь между нами явился закон, явилась и холодность;
прежде, говорят, был произвол, но зато была теплота. Зачем много законов? Зачем
определять отношения? Пусть сердце их определяет. Пусть каждый сознает свой
долг! Закон написан в душе людей.
Бодаев . Оно так, кабы только поменьше
мошенников, а то больно много.
Гурмыжская (Карпу) . Зови поди Ивана
Петрова!
Карп уходит. Входят Восмибратов
и Петр .
|
