Действие пятое
Та же комната
Явление I
Городничий , Анна Андреевна и Марья
Антоновна .
Городничий . Что, Анна Андреевна? а? Думала ли ты
что-нибудь об этом? Этой богатый приз, канальство! Ну, признайся откровенно:
тебе и во сне не виделось — просто из какой-нибудь городничихи и вдруг… фу ты,
канальство!.. с каким дьяволом породнилась!
Анна Андреевна . Совсем нет; я давно это знала. Это
тебе в диковинку, потому что ты простой человек, никогда не видел порядочных
людей.
Городничий . Я сам, матушка, порядочный человек.
Однако ж, право, как подумаешь, Анна Андреевна, какие мы с тобой теперь птицы
сделались! а, Анна Андреевна? Высокого полета, черт побери! Постой же, теперь я
задам перцу все этим охотникам подавать просьбы и доносы. Эй, кто там?
Входит квартальный .
А, это ты, Иван Карпович! Призови-ка сюда, брат, купцов! Вот
я их, каналий! Так жаловаться на меня? Вишь ты, проклятый иудейский народ!
Постойте ж, голубчики! Прежде я вас кормил до усов только, а теперь накормлю до
бороды. Запиши всех, кто только ходил бить челом на меня, и вот этих больше
всего писак, писак, которые закручивали им просьбы. Да объяви всем, чтоб знали:
что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь
свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на
свете еще не было, что может все сделать, все, все, все! Всем объяви, чтобы все
знали. Кричи во весь народ, валяй в колокола, черт возьми! Уж когда торжество,
так торжество!
Квартальный уходит.
Так вот как, Анна Андреевна, а? Как же мы теперь, где будем
жить? здесь или в Питере?
Анна Андреевна . Натурально, в Петербурге. Как можно
здесь оставаться!
Городничий . Ну, в Питере так в Питере; а оно хорошо
бы и здесь. Что, ведь, я думаю, уже городничество тогда к черту, а, Анна
Андреевна?
Анна Андреевна . Натурально, что за городничество!
Городничий . Ведь оно, как ты думаешь, Анна
Андреевна, теперь можно большой чин зашибить, потому что он запанибрата со
всеми министрами и во дворец ездит, так поэтому может такое производство
сделать, что со временем и в генералы влезешь. Как ты думаешь, Анна Андреевна:
можно влезть в генералы?
Анна Андреевна . Еще бы! конечно, можно.
Городничий . А, черт возьми, славно быть генералом!
Кавалерию повесят тебе через плечо. А какую кавалерию лучше, Анна Андреевна:
красную или голубую?
Анна Андреевна . Уж конечно, голубую лучше.
Городничий . Э? вишь, чего захотела! хорошо и
красную. Ведь почему хочется быть генералом? — потому что, случится,
поедешь куда-нибудь — фельдъегеря и адъютанты поскачут везде вперед: «Лошадей!»
И там на станциях никому не дадут, все дожидается: все эти титулярные,
капитаны, городничие, а ты себе и в ус не дуешь. Обедаешь где-нибудь у
губернатора, а там — стой, городничий! Хе, хе, хе! (Заливается и помирает со
смеху.) Вот что, канальство, заманчиво!
Анна Андреевна . Тебе все такое грубое нравится. Ты
должен помнить, что жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не
то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или
Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все
светские… Только я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо,
какого в хорошем обществе никогда не услышишь.
Городничий . Что ж? ведь слово не вредит.
Анна Андреевна . Да хорошо, когда ты был городничим.
А там ведь жизнь совсем другая.
Городничий . Да, там, говорят есть две рыбицы:
ряпушка и корюшка, такие, что только слюнка потечет, как начнешь есть.
Анна Андреевна . Ему все бы только рыбки! Я не иначе
хочу, чтоб наш дом был первый в столице и чтоб у меня в комнате такое было
амбре, чтоб нельзя было войти и нужно было только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает
глаза и нюхает.) Ах, как хорошо!
|
