Явление III
Хлестаков и Аммос Федорович .
Аммос Федорович (входя и останавливаясь, про
себя.) Боже, боже! вынеси благополучно; так вот коленки и ломает. (Вслух,
вытянувшись и придерживая рукой шпагу.) Имею честь представиться: судья
здешнего уездного суда, коллежский асессор Ляпкин-Тяпкин.
Хлестаков . Прошу садиться. Так вы здесь судья?
Аммос Федорович . С восемьсот шестнадцатого был
избран на трехлетие по воле дворянства и продолжал должность до сего времени.
Хлестаков . А выгодно, однако же, быть судьею?
Аммос Федорович . За три трехлетия представлен к
Владимиру четвертой степени с одобрения со стороны начальства. (В сторону.)
А деньги в кулаке, да кулак-то весь в огне.
Хлестаков . А мне нравится Владимир. Вот Анна третьей
степени уже не так.
Аммос Федорович (высовывая понемногу вперед сжатый
кулак. В сторону.) Господи боже! не знаю, где сижу. Точно горячие угли под
тобою.
Хлестаков . Что это у вас в руке?
Аммос Федорович (потерявшись и роняя на пол
ассигнации.) Ничего-с.
Хлестаков . Как ничего? Я вижу, деньги упали.
Аммос Федорович (дрожа всем телом.) Никак
нет-с. (В сторону.) О боже, вот я уже и под судом! и тележку подвезли
схватить меня!
Хлестаков (подымая.) Да, это деньги.
Аммос Федорович (в сторону.) Ну, все кончено —
пропал! пропал!
Хлестаков . Знаете ли что? дайте их мне взаймы.
Аммос Федорович (поспешно.) Как же-с, как
же-с… с большим удовольствием. (В сторону.) Ну, смелее, смелее! Вывози,
пресвятая матерь!
Хлестаков . Я, знаете, в дороге издержался: то да се…
Впрочем, я вам из деревни сейчас их пришлю.
Аммос Федорович . Помилуйте, как можно! и без этого
такая честь… Конечно, слабыми моими силами, рвением и усердием к начальству…
постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись и руки по швам.)
Не смею более беспокоить своим присутствием. Не будет ли какого приказанья?
Хлестаков . Какого приказанья?
Аммос Федорович . Я разумею, не дадите ли какого
приказанья здешнему уездному суду?
Хлестаков . Зачем же? Ведь мне никакой нет теперь в
нем надобности.
Аммос Федорович (раскланиваясь и уходя, в сторону.)
Ну, город наш!
Хлестаков (по уходе его.) Судья — хороший
человек.
|