Действие четвертое
Явление первое
Доримена, г‑н Журден, Дорант, трое певцов, лакеи.
Доримена.
Дорант, что я вижу? Да это же роскошный пир!
Г‑н Журден.
Полноте, сударыня, я бы хотел предложить вашему вниманию что‑нибудь
более великолепное.
Доримена, г‑н Журден, Дорант и трое певцов садятся за стол.
Дорант.
Господин Журден совершенно прав, маркиза, и я ему весьма
признателен за то, что он вам оказывает столь радушный прием. Я с ним согласен,
что обед недостаточно для вас великолепен. Я его заказывал сам, но в этой
области я не такой тонкий знаток, как некоторые наши друзья, а потому и трапеза
получилась не очень изысканная, так что вы найдете здесь прямые нарушения
правил поваренного искусства и отклонения от строгого вкуса. Вот если б это
взял на себя Дамис, тогда уж ни к чему нельзя было бы придраться: во всем были
бы видны изящество и знание дела, он сам расхваливал бы каждое кушанье ив конце
концов вынудил бы вас признать его незаурядные способности к науке чревоугодия.
Он рассказал бы вам о поджаренных хлебцах со сплошной золотистой корочкой,
нежно похрустывающей на зубах, о бархатистом, в меру терпком вине, о бараньей
лопатке, нашпигованной петрушкой, о затылке нормандского теленка, вот этаком
длинном, белом, нежном, который так и тает во рту, о дивно пахнущих куропатках
и, как о венце творенья, о бульоне с блестками жира, за которым следует молоденькая
упитанная индейка, обложенная голубями и украшенная белыми луковками вперемешку
с цикорием. А что касается меня, то я принужден сознаться в собственном
невежестве и, пользуясь удачным выражением господина Журдена, хотел бы
предложить вашему вниманию что‑нибудь более великолепное.
Доримена.
Я ем с большим аппетитом – вот как я отвечаю на ваш
комплимент.
Г‑н Журден.
Ах, какие прелестные ручки!
Доримена.
Руки обыкновенные, господин Журден, но вы, вероятно, имеете
в виду брильянт, – вот он действительно очень хорош.
Г‑н Журден.
Что вы, сударыня, боже меня сохрани, это было бы недостойно
светского человека, да к тому же сам брильянт – сущая безделица.
Доримена.
Вы слишком требовательны.
Г‑н Журден.
А вы чересчур снисходительны.
Дорант (сделав знак г‑ну Журдену) .
Налейте вина господину Журдену и вот этим господам, которые
будут так любезны, что споют нам застольную песню.
Доримена.
Музыка – чудесная приправа к хорошему обеду. Должна
заметить, что угощают меня здесь на славу.
Г‑н Журден.
Сударыня, не мне…
Дорант.
Господин Журден, послушаем наших певцов: то, что они нам
скажут, куда лучше всего того, что можем сказать мы.
Первый и второй певцы (поют с бокалами в руках).
Филида, сделай знак мне пальчиком своим, –
Вино в твоих руках так искристо сверкает!
Твоя краса меня одушевляет,
И страстию двойной я ныне одержим.
Вино, и ты, и я – отныне быть должны мы
Навек неразделимы.
Вино в твоих устах горит живым огнем,
Твои уста вину окраску сообщают.
О как они друг друга дополняют!
Я опьянен вдвойне – тобою и вином.
Вино, и ты, и я – отныне быть должны мы
Навек неразделимы!
Второй и третий певцы
Будем, будем пить вино, –
Время слишком быстролетно:
Надо, надо беззаботно
Брать, что в жизни суждено!
Темны реки забвенья волны:
Там нет ни страсти. ни вина.
А здесь бокалы полны,–
Так пей, так пей до дна!
Пусть разумники порой
Речи мудрые заводят,
Наша мудрость к нам приходит
Лишь с бутылкой и едой.
Богатство, знание и слава
Не избавляют от забот.
Кто пьян – имеет право
Сказать, что он живет!
Все трое вместе
Лей, мальчик, лей, полнее наливай,
Пока не перельется через край!
Доримена.
Лучше спеть невозможно. Просто прекрасно!
Г‑н Журден.
А я вижу перед собой, сударыня, нечто более прекрасное.
Доримена.
Что я слышу? Я и не думала, что господин Журден может быть
так любезен.
Дорант.
Помилуйте, маркиза! За кого же вы принимаете господина
Журдена?
Г‑н Журден.
Я хочу, чтоб она принимала меня за чистую монету.
Доримена.
Опять?
Дорант.
Вы его еще не знаете.
Г‑н Журден.
Она меня узнает, как только пожелает.
Доримена.
Да он неистощим!
Дорант.
Господин Журден за словом в карман не лезет. Но вы даже не
замечаете, маркиза, что он доедает все кусочки, до которых вы дотрагиваетесь.
Доримена.
Господин Журден приводит меня в восхищение.
Г‑н Журден.
Вот если б я мог надеяться на похищение вашего сердца, я был
бы…
|
