4. ДОРОГА ЧЕРЕЗ ЛЕС
Вскоре
дорога сделалась не такой ровной и гладкой, как раньше. Идти стало трудно, и
Страшила постоянно спотыкался на выбоинах. Время от времени на пути попадались
ямы. Тотошка перепрыгивал через них, а Дороти аккуратно обходила. Поскольку у
Страшилы вместо мозгов была солома, он шел напрямик, частенько терял равновесие
и падал плашмя. Однако он не ушибался. Дороти помогала ему подняться на ноги, и
он первый смеялся над своими неудачами.
Фермы в
этих местах были уже не такими ухоженными, как раньше. Дома попадались реже и
реже, да и фруктовых деревьев было поменьше. Чем дальше шли путники, тем глуше
и мрачней становилась местность.
В
полдень они сделали привал у ручья. Дороти вынула из корзинки хлеб, предложила
Страшиле, но тот отказался.
– Я
не знаю, что такое голод, – сказал он, – и это просто здорово. Мой
рот нарисован красками, но если бы вместо эгого в голове у меня проделали дырку,
солома стала бы высыпаться и голова потеряла бы форму.
Дороти
понимающе кивнула и принялась уписывать хлеб за обе щеки.
Когда
она закончила свой обед. Страшила попросил рассказать ее о себе и своей стране.
Дороти рассказала ему о серых степях Канзаса, о том, как ураган забросил ее в
эти далекие края. Страшила внимательно слушал, а потом проговорил:
– Никак
не могу взять в толк, почему тебе так хочется покинуть эту замечательную и прекрасную
страну и вернуться в унылое, засушливое место, которое ты называешь Канзасом.
– Ты
не можешь понять, потому что у тебя нет мозгов, – ответила девочка. –
Мы, люди из плоти и крови, любим жить у себя на родине, даже если есть страны и
покрасивее. Нет места лучше, чем родной дом.
Страшила
только вздохнул:
– Конечно,
где уж мне вас понять. Если бы ваши головы, как моя, были набиты соломой, вы бы
все отправились жить в прекрасные страны, а ваш Канзас совсем опустел бы.
Канзасу сильно повезло, что в нем живут люди с настоящими мозгами!
– Может,
ты тоже расскажешь о себе, пока мы еще не двинулись в путь? – спросила
Дороти.
Страшила
взглянул на нее укоризненно.
– Ты
же знаешь, я так недавно живу, что мне нечего и рассказывать. Меня сделали
только позавчера. Что было до моего рождения, я не знаю. К счастью, первое, что
сделал мой хозяин-фермер, это нарисовал мне уши, и я стал слышать, что
происходит вокруг. С ним был другой Жевун, и фермер спросил его:
– Как
тебе уши?
– По-моему,
получились криво, – отвечал тот.
– Не
беда, – отозвался фермер. – Главное, что это уши, а не что-то другое.
Он был
совершенно прав.
– А
теперь я нарисую глаза, – сказал мой хозяин. Сначала он нарисовал правый
глаз, и, как только закончил работу, я стал с большим любопытством оглядывать
его и озираться по сторонам.
– Неплохо! –
похвалил фермера приятель, внимательно следивший за его работой. – Голубой
цвет очень подходит для глаз!
– Второй
глаз я, пожалуй, сделаю побольше, – задумчиво проговорил фермер, и, когда
он нарисовал и его, я обнаружил, что вижу гораздо лучше.
Затем он
нарисовал мне нос и рот, но я тогда не заговорил, потому что не знал, для чего
нужен рот. Я с интересом смотрел, как они делали мое туловище, руки и ноги.
Когда на туловище насадили голову, я очень загордился собой. Я решил, что
выгляжу не хуже фермера и его приятеля.
– Этот
парень быстро распугает всех ворон, – заявил фермер. – Он очень похож
на человека.
– Вылитый
человек, – согласился его приятель, и я подумал, что он прав. Хозяин взял
меня под мышку, отнес на кукурузное поле и посадил на шест. Потом они с
приятелем ушли, а я остался один.
Мне не
понравилось, что меня бросили на произвол судьбы, и я попытался пойти вслед за
ними, но мои ноги никак не могли достать до земли, и я был вынужден оставаться
на этом шесте. Мне было скучно одному – я даже не мог предаться воспоминаниям,
потому что мне не о чем было вспоминать. До этого над полем летали птицы, но,
увидев меня, они испугались, что пришел человек, и куда-то скрылись. Это мне
придало немножко уверенности, я почувствовал себя важной персоной. Но прошло
совсем немного времени, и ко мне подлетела старая ворона. Внимательно меня
осмотрев, она села мне на плечо и сказала:
– Неужели
фермер вздумал нас провести таким неуклюжим образом? Любая нормальная ворона
сразу поймет, что это не человек, а обыкновенное соломенное
пугало-страшила. – С этими словами она преспокойно слетела на землю и
принялась клевать кукурузу. Другие птицы, увидев, что я не причинил вороне
никакого вреда, прилетели обратно и тоже стали угощаться кукурузой.
Сначала
я очень расстроился, так как решил, что я плохое пугало, но та же ворона
утешила меня:
– Если
бы в голове у тебя были мозги, а не солома, ты был бы ничуть не хуже этих
людей, а может, даже гораздо лучше. Мозги в этой жизни могут сослужить хорошую
службу не только человеку, но и вороне.
Когда
вороны улетели, я стал усиленно соображать, и наконец мне пришло в голову, что
надо непременно постараться раздобыть мозги. На мое счастье, мимо проходила ты
и сняла меня с шеста. Судя по тому, что ты говоришь, мне тоже надо обязательно
попасть в Изумрудный Город, вдруг великий Оз даст мне мозги.
– Надеюсь,
что даст, – сказала Дороти. – Раз тебе они так необходимы, он вряд ли
откажет.
– Еще
бы! – воскликнул Страшила. – До чего же неприятно знать, что ты
безмозглый глупец!
Тем
временем огороженные поля остались позади, и земли, что тянулись по обе стороны
дороги, никто не обрабатывал. К вечеру путники пришли в такой дремучий лес, что
ветки деревьев по обе стороны дороги из желтого кирпича тесно переплелись. Свет
почти не проникал в эту чащобу, идти было трудно, но Дороти и Страшила не
останавливались.
– Если
дорога привела нас в лес, рано или поздно она выведет нас из него! –
глубокомысленно изрек Страшила. – А поскольку там, где кончается дорога,
находится Изумрудный Город, нам все равно надо идти по ней до самого конца.
– Это
само собой разумеется, – сказала Дороти. – Невелика мудрость!
– Естественно, –
согласился Страшила. – Я бы никогда не придумал такого, для чего следовало
бы немножко пошевелить мозгами.
Примерно
через час и вовсе стемнело, но путешественники по-прежнему ковыляли по дороге.
Дороти почти ничего не видела, Тотошка был в лучшем положении – многие собаки
хорошо видят в темноте, а Страшила сообщил Дороти, что ночью видит так же, как
и днем. После чего он взял Дороти за руку и повел ее вперед.
– Если
увидишь дом, то скажи, – попросила его девочка. – Нет ничего
неприятней ходьбы в потемках, а в доме мы бы могли переночевать.
Вскоре
Страшила остановился.
– Справа
вижу дом! – провозгласил он. – Хижина из бревен, крытая ветками.
Может, зайдем?
– Давай, –
обрадовалась девочка. – А то я что-то устала.
Страшила
провел ее к хижине, еле заметной за деревьями. Когда они вошли в нее, то в углу
увидели кровать из сухих листьев. Дороти легла и тотчас же заснула крепким
сном. Тотошка примостился рядышком. Страшила, который не знал, что такое
усталость, встал в другом углу и принялся терпеливо ждать, пока не наступит
утро.
|
