Мобильная версия
   

Лев Толстой «Война и мир»


Лев Толстой Война и мир
УвеличитьУвеличить
XVI

 

Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.

Он 1 сентября приехал из армии в Москву.

Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что‑то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.

Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.

Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.

- Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, - сказал граф, - что войска? Отступают или будет еще сраженье?

- Один предвечный бог, папаша, - сказал Берг, - может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они - оно, - поправился он, - показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать: Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), - я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что‑нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти: да, мужественные и древние подвиги, - сказал он скороговоркой. - Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! - И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого‑то вопроса, смотрела на него.

- Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! - сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд: - «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? - сказал Берг.

В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.

- Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать:

- Я не понимаю, что делают люди, - сказала графиня, обращаясь к мужу, - мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому‑нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?

Граф хотел что‑то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.

Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.

- А у меня к вам, папаша, большая просьба, - сказал он.

- Гм?.. - сказал граф, останавливаясь.

- Еду я сейчас мимо Юсупова дома, - смеясь, сказал Берг. - Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что‑нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и:

Граф сморщился и заперхал.

- У графини просите, а я не распоряжаюсь.

- Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, - сказал Берг. - Мне для Верушки только очень бы хотелось.

- Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. - закричал старый граф. - Голова кругом идет. - И он вышел из комнаты.

Графиня заплакала.

- Да, да, маменька, очень тяжелые времена! - сказал Берг.

Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что‑то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.

На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.

- Ты знаешь за что? - спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.

- За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, - сказал Петя. - Мне Васильич сказал. По‑моему:

- По‑моему, - вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, - по‑моему, это такая гадость, такая мерзость, такая: я не знаю! Разве мы немцы какие‑нибудь?.. - Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно‑почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.

- Это гадость! Это мерзость! - закричала она. - Это не может быть, чтобы вы приказали.

Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.

- Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! - закричала она. - Они остаются!..

- Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?

- Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже: Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка: Маменька, ну что нам‑то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе: Маменька!.. Это не может быть!..

Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.

Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.

- Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому‑нибудь! - сказала она, еще не вдруг сдаваясь.

- Маменька, голубушка, простите меня!

Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.

- Mon cher, ты распорядись, как надо: Я ведь не знаю этого, - сказала она, виновато опуская глаза.

- Яйца: яйца курицу учат: - сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.

- Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. - спрашивала Наташа. - Мы все‑таки возьмем все самое нужное: - говорила Наташа.

Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.

Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.

Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.

- Четверых еще можно взять, - говорил управляющий, - я свою повозку отдаю, а то куда же их?

- Да отдайте мою гардеробную, - говорила графиня. - Дуняша со мной сядет в карету.

Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно‑счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.

- Куда же его привязать? - говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, - надо хоть одну подводу оставить.

- Да с чем он? - спрашивала Наташа.

- С книгами графскими.

- Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.

В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.

- Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? - кричала Наташа.

Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


  1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150
 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180
 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210
 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240
 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270
 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300
 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330
 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360
 361 362 363 364 365 

Все списки лучших





Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика