* ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ *
«ГАЗЕТА СИРАНО»
Пятнадцать
лет спустя, а 1655 году. Парк монастыря сестер Святого Креста в Париже. Великолепные
тенистые деревья. Налево дом; широкая терраса, на которую выходит несколько
дверей. Посреди сцены огромное дерево, в стороне от других. Направо, на первом
плане, среди высоких кустов, полукруглая каменная скамья. Вся глубина сцены
занята каштановой аллеей; аллея тянется слева направо и заканчивается совсем в
глубине, у церкви, которая виднеется между ветвями. Сквозь листву двух рядов
деревьев аллеи видна вся глубина парка – другие аллеи, лужайка, боскеты, небо.
За боковой дверью церкви колоннада, обвитая спелым виноградом. Осень. Над
зелеными еще лужайками листва деревьев, вся золотая, местами темные пятна зеленых
тисов и самшитов. Под каждым деревом – груды желтых листьев. Эти листья
устилают всю сцену, шуршат под ногами в аллеях, наполовину покрывают крыльцо и
скамьи. Направо, между скамьей и деревом, – большие пяльцы с подставленным
к ним маленьким стулом. Корзина, полная клубков и мотков. Начатая вышивка.
При
поднятии занавеса монахини в белом прохаживаются по парку. Некоторые сидят на
скамье, рядом с пожилой монахиней. Падают листья.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Мать
Маргарита, сестра Мария, сестра Беата, монахини.
Беата (Маргарите).
Да,
матушка, сестра Мария
Смотрелась
в зеркальце вчера…
Маргарита (Марии).
Замашки
скверные какие!
Мария.
Ну, ей
бы помолчать пора!
Быть
может, я и виновата,
Но,
матушка, сестра Беата
Взяла
сегодня пирожок второй.
Маргарита (Беате).
О боже
правый! Грех какой!
Беата.
Один
лишь пирожок…
Мария.
Два
беглых взгляда…
Маргарита.
Вас
наказать не мудрено:
Сегодня
расскажу все это Сирано.
Мария (испугана).
Мать
Маргарита! Нет!
Беата.
Пожалуйста,
не надо!
Он
насмехаться будет без конца!
(Глядя
на Марию.)
Его
остроты все так метки;
Он
скажет, что монахини – кокетки!
Мария (глядя на Беату),
И
лакомки!
Маргарита (улыбаясь).
И добрые
сердца!
Эх,
детки, детки!…
Мария.
Не
правда ль, матушка, ведь скоро десять лет,
Как
посещает нас он каждую субботу?
Маргарита.
Пожалуй,
более, по моему расчету, –
С тех
пор, как, навсегда покинув шумный свет,
Его
кузина поселилась с нами.
Скрывает
здесь она, за мирными стенами,
Свою
глубокую печаль.
Беата.
Одежда
черная и траурная вуаль
Средь
нас ее так выделяют странно;
И кажется
она, представьте, постоянно
Мне
черным лебедем меж белых лебедей.
Мария.
Один ее
кузен веселостью своей
Как
будто уменьшает горе,
Что
словно замерло в ее печальном взоре.
Монахини.
Ах, он
такой смешной! – Он дразнит нас всегда!
– Мы
любим все, когда приходит он сюда.
– Ему
готовим мы любимое варенье.
Мария (качая головой).
Но он не
набожен!
Беата.
Его мы
просветим!
Монахини.
Да! Да!
Его мы в веру обратим!
Маргарита.
Нет,
дети, нет! Все ваши наставленья
Не
сделают его другим.
Не
мучайте его; покой да будет с ним.
Беата.
Но… бог…
Маргарита.
Поверьте
мне, что он угоден богу:
Он в
жизни избирал прямую лишь дорогу.
Беата.
Однако
он всегда мне говорит: «Сестра!
Я и не
думал ведь поститься-то вчера!»
И с
гордостью слова он произносит эти.
Маргарита.
Он это говорит?
Так слушайте меня:
В
последний раз не ел он ничего два дня,
Когда он
к нам пришел.
Беата.
О
матушка!
Маргарита.
Да,
дети.
Он
страшно беден.
Беата.
О! Кто
это вам сказал?
Маргарита.
Мосье Ле
Бре.
Беата.
Ему
никто не помогает?
Маргарита.
Он
помощи ни от кого б не взял;
Он
рассердился бы.
В одной
из аллей, в глубине, показывается Роксана, вся в
черном в
траурной вуали и вдовьем чепце. Рядом с нею де Гиш,
по-прежнему
блестящий, но постаревший.
Маргарита.
А! Вот
она гуляет.
Явился
посетитель к ней.
Пойдемте
же домой скорей,
(Встает).
Беата (Марии, тихо).
Мне
кажется, что это маршал…
Мария.
Что ты?
Да,
вижу! Это герцог де Грамон.
Однако
здесь давно уж не был он…
Монахини.
Он
занят. Войны, двор…
Беата (вздыхая).
Житейские
заботы…
Монахини
уходят. Де Гиш и Роксана останавливаются у пяльцев. Пауза.
|
