ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Роксана,
Кристиан, Сирано
сначала прячется под балконом.
Роксана (открывая окно).
Кто звал
меня?
Кристиан.
Я.
Роксана.
Я?
Кто это
– я?
Кристиан.
Красавица
моя!
Ваш
верный Кристиан.
Роксана (с презрением).
Ах вы?
Вас не ждала я!
Кристиан.
Я должен
с вами говорить сейчас.
Сирано (стоя под балконом, Кристиану).
Еще
потише.
Роксана.
Нет, не
буду слушать вас:
Вы
говорите дурно.
Кристиан.
Умоляю!
Роксана.
Нет,
нет! Довольно! Да! Теперь я знаю,
Что вы
совсем не любите меня.
Кристиан (которому Сирано подсказывает
слова).
Я, я вас
не люблю? Какое обвиненье!
И только
потому, что страстное волненье
Меня
лишило слов, и, голову склоня,
Я
чувствовал, что я бледнею, гасну, вяну?…
Вы
говорите мне – я не люблю Роксану?
Роксана (уже хотела закрыть окно, но
тут останавливается).
Однако
что это? Он лучше говорит.
Кристиан.
Прелестный
образ ваш в душе моей царит,
Любовь
моя растет, растет в душе влюбленной;
Амур,
ребенок злой, божок неугомонный,
Навеки
колыбель свою устроил в ней.
Роксана (подходя к перилам балкона).
Ах, это
уж значительно умней! –
Но если
он так зол, напрасно не успели
Вы,
сударь, задушить ребенка в колыбели.
Кристиан.
Пытался
тщетно я, но изнемог в борьбе.
Новорожденный
тот, представьте вы себе,
Был
прямо Геркулес; своей недетской силой
Он
победил меня!
Роксана.
Но это
очень мило!
Кристиан.
И так,
как Геркулес, ручонкою своей
Он
задушить успел двух самых страшных змей,
Которым
имя – Гордость и Сомненье.
Роксана (облокачиваясь на балкон).
Я не
могу в себя прийти от удивленья!…
Но что
это – слова так затрудняют вас?
Скажите,
отчего хромает ваш Пегас?
Сирано (отодвигая Кристиана и
становясь на его место).
Я буду
продолжать. Иначе невозможно!
Роксана.
Слова
как будто бы идут у вас с трудом?
Сирано.
До уха
вашего добраться осторожно
Им
трудно ощупью и в сумраке ночном.
Роксана.
Однако к
вам мои спускаются прекрасно.
Сирано.
И
попадают в цель? Но это очень ясно:
Их
сердцем я ловлю, – оно ж так велико,
А ваше
так мало прелестное ушко!
Затем,
вы наверху стоите величаво,
И ваши с
легкостью слетают вниз слова;
Мои ж
слова должны подняться вверх сперва, –
На это
времени им нужно больше, право!
Роксана.
Но
замечаю я, что несколько минут
Они
гораздо уж свободнее идут.
Сирано.
Они к
гимнастике привыкли.
Роксана.
В самом
деле?
Я с вами
говорю с ужасной вышины?
Сирано.
Да, если
бы меня убить вы захотели,
То
тяжесть на сердце вы сбросить мне должны.
Роксана (порывисто).
Так я
спускаюсь к вам!
Сирано (с живостью).
Нет,
нет! Молю!
(В
сторону.)
О боже!
Роксана (показывая ему на скамью под
балконом).
Взбирайтесь
же тогда скорее на скамью!
Сирано (с ужасом, отступая в
темноту).
Нет, нет!
Не надо!
Роксана.
Отчего
же?
Сирано(волнуясь
все сильней и сильней).
Послушайте,
от вас не утаю!
Я не
хочу прогнать блаженное мгновенье,
В
котором для меня такое упоенье;
Не
видеть ничего, но здесь, наедине,
Друг с
другом говорить так нежно в тишине!
Роксана.
Не
видеть? Почему?
Сирано.
Ужель
вам непонятно,
Что
говорит теперь у нас в сердцах так внятно?
Мы оба
здесь стоим, от страсти трепеща.
Вы
видите лишь тень от длинного плаща,
Я вижу
белизну одежды вашей белой,
Я полон
нежности неясной и несмелой,
Я –
только тень для вас, вы для меня – лишь свет!
Не
позабуду я мгновений этих! Нет!
Да, если
раньше я бывал красноречивым,
То
никогда еще от сердца моего
Я так не
говорил.
Роксана.
Скажите,
отчего?
Сирано.
Боялся
волю дать я всем своим порывам.
Но нынче
вечером, не видя ваших глаз
И не
боясь прочесть в них отвращенье,
Я больше
не дрожу, не знаю я смущенья
И с вами
говорю как будто в первый раз.
Роксана.
Да,
правда! Голос ваш как будто изменился!
Сирано (приближаясь, страстно).
Я
изменился сам, я быть другим решился!
Теперь
меня от вас скрывает мрак ночной, –
Я буду
хоть на миг теперь самим собой.
(Останавливается
в испуге.)
Простите!
Может быть, я говорю туманно?
Все это
для меня так ново и так странно!
Роксана.
Что
говорите вы? Так ново?
Сирано (потрясенный, чувствуя, что
проговаривается,
старается
поправиться).
Ново!
Да!
Я с вами
искренним боялся быть всегда!
Роксана.
Боялись?
Но чего?
Сирано.
Подать
вам повод к шуткам!
Да,
сердце прикрывать старался я рассудком.
Не раз
сорвать звезду хотят мои мечты,
А вместо
этого цветочки я срываю!
Роксана.
Но,
право, иногда приятны и цветы.
Сирано.
Нет,
нынче вечером я к звездам улетаю.
Роксана.
Не
говорили так вы никогда со мной.
Сирано.
Ах,
бросим факелы, амуров, луки, стрелы.
Оставим
пошлости и будем просты, смелы!
Оставимте
духи! К чему они весной,
Когда
нам ландыши шлют аромат лесной?
И жажду
утолять не будем мы ликером,
Когда
пред нами есть целебная река!
О,
будемте дышать свободой и простором, –
Ведь
жизнь так хороша, ведь жизнь так велика!
Роксана.
Но ум,
изящество…
Сирано.
Я шел на
ухищренья,
Чтобы
заставить вас остаться здесь со мной,
Но эти
мелкие, пустые изощренья
Теперь
звучали б пошлостью одной!
И
говорить сейчас стихами Вуатюра
И
вспоминать про нимф, и граций, и Амура –
То
оскорблением казалось бы одним
Для этих
ярких звезд, для этой дивной ночи!
Взгляните
же с небес, задумчивые очи,
И
унеситесь ввысь душою чистой к ним.
Ловите
истину в величии природы!
Долой
искусственность! Пусть, правдою дыша,
В вас с
жаждой счастия и дорогой свободы
Проснется
чистая и гордая душа!
Роксана.
Но ум!
Сирано.
Что ум –
любви? Они несовместимы!
Поверьте,
продолжать бы долго не могли мы
Такой
изысканной гимнастики ума.
Все эти
выдумки – ничто! Любовь сама
Довольно
велика, довольно благородна,
Чтоб
подкрепления искать у громких фраз!
Поверьте,
миг придет, когда сама свободно
Заговорит
она и скажет все хоть раз!
Роксана.
Но если
этот миг настал для нас случайно, –
Что вы
мне скажете? Иль это тайна?
Сирано.
Что я
тебе скажу? Все то… все то… все то,
Чем
озарен мой ум, чем сердце залито!
Слова
любви моей тебе все сразу брошу!
Да,
наконец тебе отдам я сердца ношу!
Я нес ее
один, она мне тяжела:
Мне
надо, чтоб и ты ее себе взяла!
Я полон
весь тобой, я трепещу, дрожу я;
Твой
взгляд, твои слова мне слаще поцелуя.
О,
смейся надо мной, безумцем назови,
Но
задыхаюсь я от страсти, от любви.
Я все в
тебе люблю! Я счастлив, вспоминая
Твой
каждый жест пустой и каждую из фраз!
Я помню,
год назад, двенадцатого мая
Переменила
ты прическу первый раз!
Я волосы
твои, с их золотистым цветом,
Давно
привык считать, мой ангел, солнца светом.
Ты
знаешь, если мы на солнце поглядим,
То алые
кружки нам кажутся повсюду;
Так, с
взором пламенным расставшись вдруг твоим,
Всe
пятна светлые я долго видеть буду.
Роксана (с волнением в голосе).
Я верю,
любишь ты…
Сирано.
Да, я
люблю тебя!
Да, вот
она – любовь. И счастлив я, любя,
И
растворяюсь весь я в этом чувстве чистом,
И я
перестаю быть мелким эгоистом;
Я
отказался бы от всех заветных грез
О
счастье собственном, с безумным наслажденьем
Я в
жертву б счастие свое тебе принес,
Когда бы
только знал, что мне вознагражденьем
Луч
счастья твоего блеснет издалека!
И эта
жертва мне казалась бы легка.
В тебе я
черпаю восторг и вдохновенье,
Я на
тебя гляжу – летит все горе прочь!
О,
понимаешь ли, какое упоенье,
Какое
счастие дарит мне эта ночь?
О,
чувствуешь ли ты, – скажи мне, дорогая, –
Как вся
душа моя, томясь, изнемогая
От силы
чувств своих, летит к тебе в тени?
Слова
любви моей – сжигают вас они?
Да, да,
вы из-за них дрожите в лихорадке.
Минуты
эти мне мучительны и сладки!
Теперь я
умер бы!… Да, ты меня зовешь;
Я
чувствую, тебя охватывает дрожь,
И дрожь
твоей руки цветам передается,
Жасмина
нежного белеющим цветам,
А от
цветов она идет к моим устам!…
(Страстно
целует свешивающуюся ветку жасмина.)
Роксана.
Да, да,
я вся дрожу, я плачу, сердце бьется.
Ты
опьянил меня, и я твоя, твоя!…
Сирано.
Ты это
говоришь? И это сделал я?
Пускай
же смерть придет, пускай теперь умру я!
Теперь я
одного лишь жажду…
Кристиан (под балконом).
Поцелуя!…
Роксана (откидываясь назад).
Мой
бог!…
Сирано.
Но…
Роксана.
Этого
хотите вы?
Сирано.
Я?… Да…
(Кристиану,
тихо.)
Как ты
торопишься!
Кристиан.
Она в
таком волненье,
В каком
ее не видел никогда;
Нельзя
же мне терять подобное мгновенье…
Сирано (Роксане).
Да… да…
сознаюсь вам… я этого хотел.
Но вижу
ясно я, что был уж слишком смел!
Роксана (несколько разочарована).
И вы
настаивать не будете?
Сирано.
Нет,
буду!
Конечно,
буду я настаивать на нем,
Но…
откажите мне в желании моем!
Кристиан (дергая его за плащ, тихо).
Как
объяснишь ты мне подобную причуду?
Сирано (тихо).
Молчи
же, Кристиан!
Роксана (нагибаясь).
Что
говорите вы?
Сирано.
Гм… я…
боюсь совсем лишиться головы,
Я…
самому себе… я произнес невольно:
«Молчи
же, Кристиан! Безумствовать довольно!»
Звучат
лютни.
Тс…
Спрячьтесь вы на несколько минут.
Я слышу
звуки лютни. Сюда идут.
Роксана
закрывает окно.
(Прислушивается
к лютням: одна играет веселый
мотив,
другая – печальный.)
Что
значат эти плутни?
Напев
веселый заиграл один,
Другой
же затянул мотив меланхоличный.
Кто ж
это может быть? Вот случай необычный!
Мужчина?
Женщина? А, это капуцин!
Входит капуцин;
он подходит к дверям то одного, то другого дома, держа в руке фонарь.
|
