 Увеличить |
ГЛАВА VI. Д'АГВИЛАР
ГОВОРИТ
– Убытки? –
переспросил д'Агвилар. – Неужели я ослышался: богач Джон Кастелл, который
держит в своих руках половину торговли с Испанией, говорит об убытках?
– Да,
сеньор, это так. Дела очень плохи. С этим судном мне не повезло. Оно едва уцелело
от весенних бурь. Однако садитесь, прошу вас.
– Неужели
дела действительно плохи? – усмехнулся д'Агвилар, усаживаясь. – Как,
однако, нагло врут слухи! Я слышал, что ваши дела идут хорошо. Впрочем,
конечно, то, что для вас является убытком, для такого человека, как я, было бы
колоссальной прибылью.
Кастелл
не ответил. Он выжидал, чувствуя, что его гость пришел не для того, чтобы разговаривать
с ним о торговых делах.
– Сеньор
Кастелл, – вновь обратился к нему д'Агвилар; в голосе его чувствовалось
волнение. – Я пришел просить вас кое о чем.
– Если
вы хотите одолжить у меня денег, сеньор, то боюсь, что момент как раз неподходящий. –
И он кивнул на бумагу, испещренную цифрами.
– Я
не собираюсь просить у вас денег в долг, я прошу вас сделать мне подарок.
– Все,
что есть в моем бедном доме, принадлежит вам, – с восточной вежливостью ответил
Кастелл.
– Рад
слышать это, сеньор, потому что я действительно хочу получить кое-что из вашего
дома.
Кастелл
вопросительно посмотрел на него.
– Я
прошу руки вашей дочери, сеньоры Маргарет.
Кастелл
удивленно посмотрел на д'Агвилара, и с его губ сорвалось:
– Это
невозможно.
– Почему
невозможно? – медленно спросил Д'Агвилар, словно ожидавший такого ответа, –
По возрасту мы подходим друг к другу, хотя я занимаю гораздо более высокое положение,
чем вы предполагаете. Не хочу хвастаться, но женщины не считают меня уродливым.
Я буду добрым другом дому, из которого возьму жену, а ведь может прийти день,
когда понадобятся друзья. И, наконец, я хочу жениться на ней не ради того, что
она принесет с собой, хотя богатство никогда не бывает лишним, а потому – прошу
вас поверить мне, – что люблю ее.
– Я
слышал, что сеньор Д'Агвилар любит многих женщин там, в Гранаде.
– Так
же как я слышал, что «Маргарет» проделала очень выгодный рейс, сеньор Кастелл.
Слухам, как я только что говорил, верить нельзя. Я буду говорить прямо. Я не
был святым. Но теперь я им стану ради Маргарет. Я буду верен вашей дочери,
сеньор. Что вы теперь скажете?
Кастелл
только покачал головой.
– Послушайте, –
продолжал Д'Агвилар, – я не тот, за кого выдаю себя. Ваша дочь, выйдя за
меня замуж, получит высокое положение и титул.
– Да,
вы маркиз Морелла, сын принца Карлоса и мавританки, племянник его величества
короля Испании.
Д'Агвилар
в упор посмотрел на своего собеседника и слегка поклонился.
– Ваши
сведения не менее точны, чем мои. Вам, конечно, не нравится примесь в моей крови.
Ну что ж, если бы ее не было, я бы теперь сидел на месте Фердинанда. Мне она
тоже не по душе, хотя это древняя кровь благородных мавров. Однако разве
племянник короля и сын гранадской принцессы не может быть подходящим мужем для
дочери… еврея… да, марана, и английской леди, христианки, из хорошей семьи, но
не больше?
Кастелл
поднял руку, собираясь сказать что-то, но Д'Агвилар продолжал:
– Не
отрицайте этого, друг мой. Здесь, когда мы с вами одни, не стоит это делать. Разве
некий Исаак из Толедо лет пятьдесят назад не покинул вместе со своим маленьким
сыном Испанию и не стал известен в Лондоне как Джозеф Кастелл? Как видите, не
только вы изучаете родословную.
– Ну,
и что из этого, сеньор?
– Что
из этого? Ничего, мой друг Кастелл. Кого может заинтересовать эта старая история,
если старый Исаак давно умер, а его сын уже около пятидесяти лет добрый
христианин, был женат на христианке и имеет христианку дочь. Вот если бы он
только притворялся христианином, а в действительности тайно исполнял еврейские
обряды, вот тогда…
– Что
тогда?
– Тогда
он безусловно был бы изгнан из этой страны, где евреям запрещено жить, его
имущество было бы конфисковано в пользу королевской казны, его дочь попала бы
под опеку короля и была бы выдана замуж по желанию его величества, а сам он был
бы, по всей вероятности, передан в руки испанских властей, с тем чтобы ответить
за все. Но мы отвлеклись. Все ли еще невозможен наш брак?
Кастелл
посмотрел прямо в глаза д'Агвилару:
– Да!
Он
произнес это слово так смело, что Д'Агвилар на мгновение растерялся. Он не ожидал
такого ответа.
– Может
быть, вы будете так любезны объяснить мне причину?
– Причина
проста, маркиз: моя дочь обручена.
Д'Агвилар
не выразил удивления.
– С
этим скандалистом, вашим родственником, Питером Брумом? – спросил
он. – Я догадывался об этом, и, клянусь всеми святыми, мне жаль ее. Это
слишком скучный возлюбленный для такой красивой и яркой женщины, а как
муж… – Д'Агвилар передернул плечами. – Дорогой Кастелл, ради нее вы
не допустите этого брака.
– А
если допущу?
– Тогда
я разрушу его ради нас всех, включая, конечно, и меня, потому что я люблю Маргарет
и хочу возвысить ее, и ради вас, ибо я хочу, чтобы вы прожили оставшиеся годы в
мире и довольстве, а не как затравленная собака.
– Как
вы разрушите его, маркиз? Путем…
– О
нет, сеньор, – перебил его Д'Агвилар, – не чужими мечами, если вы это
имеете в виду. Достой шли Питер в безопасности от них, поскольку это зависит от
меня, хотя, если мы столкнемся лицом к лицу, победит тот, кто сильнее. Не
бойтесь, друг мой, я не унижусь до убийства, я слишком дорожу своей душой,
чтобы осквернять ее кровью. И я никогда не женюсь на женщине вопреки ее воле.
Однако Питер может умереть, и прекрасная Маргарет сможет протянуть мне руку и
сказать: «Я выбираю вас своим мужем».
– Все
это, конечно, может случиться, маркиз, но я не думаю, чтобы это произошло. Что
касается меня, я благодарю вас, но вынужден отклонить ваше лестное предложение.
Я полагаю, что моя дочь будет более счастлива в ее нынешнем скромном положении
с тем человеком, которого она избрала. Вы разрешите мне вернуться к моим
счетам? – Кастелл встал.
– Да,
сеньор, – ответил Д'Агвилар, тоже вставая, – но прибавьте к тем
убыткам, о которых вы говорили, еще один – дружбу Карлоса, маркиза Морелла, а
на той странице, где у вас прибыли, добавьте его ненависть.
– Смуглое,
красивое лицо д'Агвилара исказилось от злобы. – Вы что, сошли с ума?
Вспомните о маленькой молельне за алтарем в вашей часовне и о том, что там
находится!
Кастелл
пристально посмотрел на него и затем сказал:
– Пойдемте,
посмотрим. Нет, не бойтесь: так же как и вы, я помню о своей душе и не обагрю
своих рук кровью. Идите вслед за мной, вы будете в безопасности.
Любопытство
или какая-то другая причина заставила д'Агвилара подчиниться. Через несколько
минут они оказались позади алтаря.
– Смотрите, –
сказал Кастелл, нажав пружину и открыв потайную дверь.
Д'Агвилар
заглянул в комнатку. Но куда делись стол, ящик, подсвечники, свитки, о которых
говорила ему Бетти? Там были только старые пыльные ящики с пергаментами и поломанная
мебель.
– Что
вы видите? – спросил Кастелл.
– Только
то, что вы гораздо умнее, чем я предполагал. Но отвечать на эти вопросы вам
придется не сейчас и не мне. Поверьте, я не инквизитор.
С этими
словами Д'Агвилар повернулся и вышел. Когда Кастелл, прикрыв потайную дверь,
поспешно вышел из часовни, маркиза уже не было.
Чрезвычайно
взволнованный, Кастелл вернулся в свой кабинет и сел поразмыслить. Судьба,
которая так долго оставалась благосклонной к нему, теперь отвернулась. Хуже
быть не могло. Д'Агвилар через своих шпионов раскрыл тайну его веры, и так как,
к несчастью, маркиз влюблен в его дочь, а Кастелл вынужден отказать ему, то
Д'Агвилар стал его злейшим врагом. Почему же он отказал д'Агвилару? Ведь это
человек знатный и занимающий высокое положение. Маргарет стала бы женой одного
из первых грандов Испании, стоящего ближе всех к трону. Может быть – такие
случаи бывают, – она стала бы королевой или матерью королей? Более того:
этот брак принес бы самому Кастеллу безопасность, спокойную старость, тихую
смерть в собственной постели – ведь будь он хоть пятьдесят раз мараном, кто
посмеет тронуть тестя маркиза Морелла? Так почему же он отказал? Да просто
потому, что он обещал выдать ее замуж за Питера, а за всю жизнь купца он
никогда не отказывался от своего слова. И в душе Кастелл пожалел, что
согласился выдать Маргарет за Питера. Почему он не заставил Питера, который так
долго ждал, подождать еще месяц? Но теперь уже было поздно. Он дал слово и
будет держать его, чего бы это ему ни стоило.
Кастелл
встал и приказал служанке позвать к нему Маргарет. Однако та вернулась с сообщением,
что ее хозяйка отправилась на прогулку вместе с Бетти и что лошадь ожидает
хозяина, чтобы ехать к реке. Кастелл собирался провести ночь на борту своего
судна.
Положив
перед собой лист бумаги, Кастелл подумал было, не написать ли Маргарет и не
предупредить ли ее. Но затем он решил, что ей нечего бояться д'Агвилара, по
крайней мере в настоящее время, и что опасно доверять бумаге такие вещи; он
написал только, чтобы она берегла себя и что он вернется на следующий день
утром.
В тот же
день вечером, когда Маргарет сидела в своей маленькой гостиной, примыкавшей к
общему залу, дверь отворилась, и, подняв глаза от вышивания, Маргарет увидела
стоявшего перед ней д'Агвилара.
– Сеньор, –
с удивлением воскликнула она, – как вы попали сюда?
– Сеньора, –
с поклоном ответил Д'Агвилар, закрывая за собой дверь, – меня принесли
сюда мои ноги. Если бы я мог, я думаю, что никогда не уходил бы от вас.
– Не
говорите мне комплиментов, сеньор, прошу вас, – нахмурившись, сказала Маргарет. –
Я не могу принимать вас одна, поздно вечером, когда отца дома нет.
Маргарет
встала и попыталась пройти мимо него к двери. Однако д'Агвилар не сдвинулся с
места, и ей пришлось остановиться.
– Я
знал, что его нет, – учтиво заметил д'Агвилар, – и именно поэтому я
рискнул обратиться к вам по вопросу чрезвычайно важному. Я умоляю вас уделить
мне несколько минут.
У
Маргарет мелькнула мысль, что он принес ей новости о Питере, – вероятно,
плохие.
– Садитесь
и говорите, сеньор, – ответила она, опускаясь в кресло.
– Сеньора, –
начал д'Агвилар, – мои дела в этой стране закончены, и через несколько
дней я возвращаюсь в Испанию… – Он приостановился, словно выжидая.
– Я
уверена, что ваше путешествие будет приятным, – заметила Маргарет, не
зная, что еще сказать.
– Я
тоже надеюсь на это, сеньора, потому что я пришел просить вас разделить его со
мной. Выслушайте меня, прежде чем отказывать мне. Сегодня я видел вашего отца и
просил у него вашей руки. Он не дал мне никакого ответа, не сказав ни «да», ни
«нет». Он заявил мне, что вы сами решаете свою судьбу и что я должен услышать
решение из ваших уст.
– Мой
отец сказал так? – перебила его удивленная Маргарет, но потом ей пришло в
голову, что у Кастелла, очевидно, была какая-то причина для такого ответа, и
она быстро добавила: – Ну что ж, мой ответ будет прост и краток. Я благодарю
вас, сеньор, но я остаюсь в Англии.
– Ради
вас и я готов остаться здесь, хотя, по правде говоря, я нахожу эту страну холодной
и варварской.
– Если
вы останетесь здесь, сеньор д'Агвилар, уеду в Испанию я. Прошу вас, пропустите
меня!
– Только
после того, как вы выслушаете все. Я уверен, что тогда вы будете более снисходительны.
Поймите, я занимаю очень высокое положение у себя на родине. Это здесь я
предпочитаю жить инкогнито, под скромным именем сеньора д'Агвилара. Я маркиз
Морелла, племянник короля Фердинанда. Я богат и знатен. Если вы не верите мне,
я могу представить вам доказательства.
– У
меня нет оснований не верить вам, – холодно ответила Маргарет.
– Все
это, может быть, и правда, но какое это имеет отношение ко мне?
– А
то, что я, у которого в венах струится королевская кровь, прошу дочь купца
стать моей женой.
– Благодарю
вас, но меня вполне устраивает мой скромный жребий.
– Вам
безразлично, что я люблю вас всем сердцем? Выходите за меня замуж, и я возвышу
вас, может быть, даже до трона.
Маргарет
подумала мгновение и затем сказала:
– Вы
предлагаете крупную взятку, но как вы сделаете это? Разве девушек не обманывают
поддельными драгоценностями?
– А
как это делалось раньше? Далеко не все любят Фердинанда. У меня есть много
друзей, которые помнят, что мой отец был старшим сыном, но его отравили. А моя
мать была мавританской принцессой. И если я, живущий среди мавров в качестве
посла испанского престола, соединю свой меч с их мечами… Есть и другие пути.
Однако я говорю вещи, которые никогда раньше не произносили мои уста. Если они
когда-либо станут известны, это будет стоить мне жизни – пусть это послужит
доказательством того, насколько я доверяю вам.
– Благодарю
вас, сеньор, за ваше доверие, но мне кажется, что эта корона находится так
высоко, что путь к ней весьма опасен. Я предпочитаю оставаться внизу, в
безопасности.
– Вы
отказываетесь от славы, – взволнованно прервал ее д'Агвилар,
– может
быть, вас тронет любовь. Вам будут поклоняться. Вы будете окружены таким обожанием,
как ни одна женщина в мире. Клянусь вам, в ваших глазах есть искра, которая
зажгла в моем сердце огонь, он пылает день и ночь и никогда не погаснет. Ваш
голос для меня сладчайшая музыка, ваши волосы пленили меня сильнее, чем кандалы
– узника; когда вы идете, мне кажется, что богиня красоты Венера спустилась на
землю. Ваш ум так же ясен и благороден, как и ваша красота, и с его помощью я
достигну всего на земле и завоюю место на небе. Я люблю вас, моя госпожа, моя
прекрасная Маргарет. Из-за вас все женщины на свете потеряли для меня всякую
прелесть. Смотрите, как сильно я люблю вас, если я, один из первых грандов
Испании, преклоняюсь перед вашей красотой. – С этими словами д'Агвилар
неожиданно упал перед ней на колени и, схватив подол ее платья, прижал к своим
губам.
Маргарет
смотрела на него, и гнев, вспыхнувший было у нее в душе, таял; вместе с ним исчезло
чувство страха. Этот человек был искренен, в этом она не могла сомневаться.
Рука, державшая подол ее платья, трепетала, лицо было бледно, а в черных глазах
блестели слезы. Почему же бояться этого человека, который был ее рабом?
– Сеньор, –
мягко сказала она, – поднимитесь, прошу вас. Не тратьте на меня свою любовь,
я не заслуживаю ее и не достойна вас. Я не могу ответить на нее. Сеньор, я уже
обручена. Забудьте меня и найдите другую женщину, достойную вашей любви.
– Обручена! –
воскликнул д'Агвилар. – Я знаю об этом. Нет, я не хочу сказать о нем
ничего дурного. Порочить того, кому более повезло, непристойно. Но какое имеет
значение то, что вы обручены? Что значило бы для меня, если бы вы даже были
замужем? Я все равно добивался бы вас, для меня нет другого пути. Вы говорите,
что вы ниже меня. Вы выше меня, как звезда, и вас так же трудно достичь. Искать
другую любовь? Уверяю вас, что я завоевал немало женщин – ведь не все так
неприступны, как вы, – и теперь я ненавижу их. Я жажду вашей любви и буду
добиваться вас до последнего дня моей жизни. Я завоюю вас или погибну. Впрочем,
нет, я не умру, пока вы не будете моей. Не пугайтесь, я не буду убивать вашего
возлюбленного, иначе как в честном бою. Я не буду принуждать вас стать моей
женой, даже если бы я имел такую возможность, но я еще услышу из ваших
собственных уст, как вы попросите меня быть вашим мужем. Я клянусь в этом Иисусом!
Я клянусь, что только этому посвящу всю свою жизнь! И если случится так, что вы
умрете раньше меня, я последую за вами до самых ворот рая и найду вас там.
Страх
вновь сжал сердце Маргарет. Любовь этого человека была страшна, хотя и величественна.
Питер никогда не говорил ей таких слов.
– Сеньор, –
сказала она почти виноватым голосом, – мертвые оказываются плохими
невестами. Оставьте эти больные фантазии, их порождает ваша восточная кровь.
– Но
это и ваша кровь – ведь вы наполовину еврейка, и вы должны понимать мои чувства.
– Возможно,
я и понимаю. Может быть, я восхищаюсь ими и даже считаю их по-своему
возвышенными и благородными, если можно считать благородным стремление завоевать
чужую невесту. Но я, сеньор, невеста другого и принадлежу ему вся, телом и
душой. И я не откажусь от своего слова и не разобью его сердце за все царства
на земле. Еще раз прошу вас, сеньор, предоставьте бедной девушке ту скромную
участь, которую она избрала, и забудьте ее.
– Леди, –
ответил д'Агвилар, – ваши слова мудры и деликатны, я благодарен вам за
них. Но я не могу забыть вас. И клятву, которую я только что произнес, я
повторяю. – И прежде чем Маргарет успела остановить его и даже догадаться
о том, что он собирается делать, д'Агвилар взял золотое распятие, висевшее у нее
на груди, поцеловал его и опустил со словами: – Вы видите, я мог поцеловать вас
в губы и вы не успели бы остановить меня, но я никогда этого не сделаю, пока вы
сами не позволите мне. Поэтому вместо ваших губ я поцеловал распятие, которое
мы оба носим. Леди Маргарет, моя леди Маргарет, через день или два я уплываю в
Испанию, и я увожу с собой ваш образ. Я верю, что пройдет немного времени – и
наши пути скрестятся. Разве может быть иначе – ведь наши жизни переплелись в
тот вечер около Вестминстерского дворца, переплелись для того, чтобы никогда не
разойтись, пока один из нас не покинет этот мир. А сейчас прощайте.
Д'Агвилар
исчез так же бесшумно, как и появился. Выпустила его из дома та же Бетти, которая
перед тем открыла ему дверь. Быстро оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться,
что ее никто не видит – на это можно было надеяться, так как Питера дома не
было, а с ним уехали лучшие слуги, хозяин тоже отсутствовал, – Бетти
оставила дверь приоткрытой, чтобы иметь возможность вернуться незамеченной, и
выскользнула вслед за д'Агвиларом. Они дошли до старой арки, которая в давние
времена служила входом в ныне разрушенный дом. Сюда, в этот темный уголок, и
завернула Бетти, потянув за руку д'Агвилара. Он остановился на мгновение,
пробормотал сквозь зубы какое-то испанское проклятие и пошел за ней. «– Что вы
хотите мне сказать, прелестная Бетти? – спросил он.
– Меня
интересует, – с едва сдерживаемым негодованием воскликнула Бетти, –
что вы хотите мне сказать, мне, которая так много сделала для вас сегодня! Для
моей кузины у вас находится немало слов, я знаю. Я ведь была в саду и сквозь
ставни слышала, как вы говорили, говорили, говорили, как будто защищали свою
жизнь.
«Надеюсь,
что в этих ставнях нет отверстий, – подумал про себя д'Агвилар, – и
она ничего не могла увидеть». Вслух же он сказал:
– Мисс
Бетти, вы не должны были стоять на этом жестоком ветре. Вы могли простудиться,
что бы я тогда делал?
– Не
знаю. Скорее всего, ничего. Но я хочу знать, почему вы уверяли меня, что хотите
прийти, чтобы повидать меня, и вместо этого провели целый час с Маргарет?
– Чтобы
избежать подозрений, дорогая Бетти. Кроме того, я должен был поговорить с ней о
Питере, который ее, по-видимому, так интересует. Вы ведь очень проницательны,
Бетти, скажите мне: там готовится свадьба?
– Думаю,
что да. Мне ничего не говорили, но я многое замечаю. Кроме того, она почти
каждый день пишет ему письма. Я только не понимаю, что она нашла в этом
человеке.
– Без
сомнения, она высоко ценит его честность, так же как я вашу. Кто может объяснить
движения сердца? Ведь, как говорят знающие люди, одни из них внушает небо, а другие
ад. В конце концов, это не наше с вами дело. Пусть они будут счастливы,
поженятся, и пусть у них будет многочисленное и здоровое потомство. Однако,
дорогая Бетти, вы готовы к поездке в Испанию?
– Не
знаю, – мрачно ответила Бетти. – Я не уверена, что можно довериться
вам и вашим красивым словам. Если вы хотите жениться на мне, как вы клянетесь,
почему мы не можем сделать все это до отъезда? Откуда я знаю, что вы выполните
свое обещание, когда мы будем в Испании?
– Вы
задаете много вопросов, Бетти. Я вам уже ответил на них раньше. Я уже говорил
вам, что не могу жениться на вас здесь потому, что должен получить на это
разрешение. Оно необходимо из-за различия в нашем положении. Здесь, где все
знают, кто вы, я такого разрешения не получу. В Испании вы будете представлены
как знатная английская леди – а вы действительно имеете на это право по своему
рождению – и я получу такое разрешение в течение часа. Но если вы сомневаетесь
во мне, то, хотя сердце у меня разрывается в груди, когда я говорю это, нам
лучше расстаться сейчас же. Мне не нужна жена, которая не доверяет мне.
Скажите, жестокая Бетти, вы хотите покинуть меня?
– Вы
знаете, что я не хочу этого, вы знаете, что это убьет меня! – воскликнула
Бетти голосом, полным страсти. Вы знаете, что я люблю землю, по которой вы
ходите, и ненавижу каждую женщину, которая оказывается около вас, даже свою
кузину, хотя она всегда была так добра ко мне. Я рискну и поеду с вами, потому
что я верю, что вы честный джентльмен и не обманете девушку, доверившуюся вам.
Но если вы обманете меня, пусть бог накажет вас. Я ведь не игрушка, которую
можно сломать и выбросить, и вы убедитесь в этом. Да, я рискну, потому что вы
заставили меня полюбить вас так, что я не могу жить без вас.
– Бетти,
ваши слова восхищают меня! Я вижу, что не ошибся в вашем благородном сердце. Но
говорите чуть потише. Вернемся к нашему плану. В день отплытия я приглашу
госпожу Маргарет и вас на мой корабль.
– А
почему не пригласить меня без Маргарет?
– Потому
что это возбудит подозрения, которых нам нужно избегать. Не перебивайте меня, Я
приглашу вас обеих или заставлю приехать под каким-нибудь другим предлогом и
тогда распоряжусь, чтобы ее отправили на берег. Предоставьте все это мне,
поклянитесь только, что вы выполните все, что я напишу вам. Если вы этого не
сделаете, имейте в виду, у нас есть могущественные враги, которые могут
навсегда разлучить нас. Я буду откровенен с вами, Бетти: есть одна знатная
дама, которая ревнует и следит за вами. Вы клянетесь?
– Да,
да, я клянусь! Но кто эта знатная дама?
– Ни
слова о ней, во имя вашей и моей жизни! Я скоро извещу вас. А теперь, дорогая,
до свидания.
– До
свидания, – отозвалась Бетти, но не тронулась с места.
Поняв,
что она ожидает еще чего-то, д'Агвилар собрался с силами и коснулся губами ее
волос. В тот же момент он пожалел об этом – даже эта умеренная ласка вызвала в
ней бурю страсти. Бетти обвила его шею руками и принялась целовать, пока он,
наполовину задушенный, не вырвался из ее объятий и не спасся бегством.
«Матерь
божья, – подумал он, – эта женщина похожа на вулкан во время
извержения! Я буду теперь целую неделю ощущать ее поцелуи. – И он вытер
лицо рукой. – Лучше было бы придумать другой план, но теперь уже поздно
менять что-либо – она выдаст меня. Как-нибудь я от нее избавлюсь, хотя бы мне
пришлось ее утопить. Тяжкая участь – любить госпожу и быть любимым служанкой».
|
