Увеличить |
ГЛАВА XVI. БЕТТИ
ПОКАЗЫВАЕТ КОГОТКИ
– Сеньора, –
начала Инесса, – мне кажется, что вы на меня сердитесь.
– Нет, –
возразила Маргарет, – вы то, что вы есть; почему же я должна винить вас?
– Ну,
тогда вы вините сеньора Брума.
– Может
быть. Но это касается только его и меня. Я не собираюсь обсуждать это с вами.
– Сеньора, –
продолжала Инесса с улыбкой, – мы оба не виноваты в том, что произошло.
– Неужели?
А кто виноват?
– Маркиз
Морелла.
Маргарет
ничего не ответила, но глаза ее были достаточно красноречивы.
– Сеньора,
вы мне не верите, и в этом нет ничего удивительного. И все-таки я говорю
правду. То, что вы видели с башни, было спектаклем, в котором сеньор Брум играл
свою роль. Причем, как вы, может быть, заметили, играл довольно скверно. Я
предупредила его, что моя жизнь зависит от того, как он справится с этой ролью.
Я выходила его от тяжелой болезни, а он человек благодарный.
– Я
так и думала, но я не понимаю вас.
– Сеньора,
я в этом доме рабыня, рабыня, которая больше никому не нужна. Остальное вы,
пожалуй, можете предположить. Здесь это обычная история. Мне предложили
свободу, если я завоюю сердце этого мужчины и сделаю его своим любовником. Если
же я не сумею этого добиться, меня, вероятно, продадут другому хозяину, а
может, поступят со мной еще хуже. Я согласилась – почему мне было не
согласиться? Мне это ничего не стоило. Передо мной стоял выбор: с одной стороны
– жизнь и свобода, а с другой – позор или смерть, которая, без сомнения,
ожидает меня теперь, если меня разоблачат. Сеньора, я не имела успеха; правда,
я не очень добивалась его. Он видел во мне только сиделку, не больше, а для
меня он был только тяжелобольной. Тем не менее мы стали настоящими друзьями, и
постепенно я узнала всю вашу историю. Я поняла, что вам была устроена ловушка,
что, обманувшись, вы попали в еще более страшную западню. Сеньора, я не могла объяснить
ему всего, особенно в той комнате, где за нами шпионили. К тому же мне было
совершенно необходимо, чтобы его приняли за влюбленного. Я увела его в сад и,
прекрасно зная, что вы наблюдаете за нами, заставила его сыграть роль.
Очевидно, он все-таки провел ее достаточно хорошо, если вы обманулись.
– И
все-таки я не понимаю вас, – сказала Маргарет уже более мягко.
– Вы
говорите, что ваша жизнь и благополучие зависят от этого постыдного поступка.
Почему же вы рассказываете мне все?
– Чтобы
спасти вас от вас самой, сеньора. Чтобы спасти моего друга сеньора Брума и
отплатить Морелла его же монетой.
– Так
же вы сделаете это?
– Первые
два дела, мне кажется, я уже сделала. По третье более трудное. Поэтому я и
пришла к вам, несмотря на страшный риск. Если бы мой господин не был вызван ко
двору короля мавров, я не сумела бы пробраться сюда. А он может в любую минуту
вернуться.
– У
вас есть какой-нибудь план? – спросила Маргарет, быстро наклоняясь к ней.
– Плана
пока нет, есть только идея. – Инесса повернулась и, посмотрев на Бетти, продолжала:
– Эта дама – ваша дальняя родственница, не так ли, только она занимает другое
положение в обществе?
Маргарет
кивнула головой.
– Вы
довольно похожи, одного роста, у вас одинаковые фигуры, хотя сеньора Бетти
гораздо крепче. У нее голубые глаза и золотые волосы, в то время как у вас
глаза черные, а волосы каштановые. Однако под вуалью или ночью не так легко
различить вас, если вы обе будете говорить шепотом.
– Да, –
согласилась Маргарет, – но что из этого?
– Теперь
в игру вступает сеньора Бетти, – ответила Инесса. – Сеньора Бетти, вы
поняли наш разговор?
– Кое-что,
но не все, – заявила Бетти.
– Тогда
то, что вы не поняли, ваша хозяйка переведет вам. И, умоляю вас, не сердитесь
на меня за то, что я знаю о вас и о ваших делах больше, чем вы рассказывали
мне. Переведите, пожалуйста, мои слова, донна Маргарет.
Маргарет
выполнила ее просьбу, и Инесса, подумав немного, медленно продолжала, а
Маргарет переводила на английский в тех случаях, когда Бетти не понимала.
– Морелла
ухаживал за вами в Англии, сеньора Бетти, не так ли? И покорил ваше сердце так
же, как он покорял сердца многих других женщин. Вы поверили, что он хочет
похитить вас для того, чтобы жениться на вас, а вовсе не на вашей кузине.
– Какое
вам до этого дело? – вспылила Бетти.
– Никакого,
не считая того, что, если бы вы захотели, я могла бы рассказать вам немало
подобных историй. Но сначала выслушайте меня, а потом задавайте вопросы. Или
лучше ответьте мне сначала на один вопрос: хотели бы вы отомстить этому
высокорожденному негодяю?
– Отомстить? –
переспросила Бетти, сжав руки. – Я готова рискнуть жизнью ради этого!
– Так
же как и я… Значит, у нас общая цель. Тогда, мне кажется, я могу указать вам
путь. Послушайте, ваша кузина видела кое-что такое, чего женщины не любят. Она
ревнива, она сердита – или была такой до тех пор, пока я не открыла ей правду.
Так вот, сегодня вечером или завтра Морелла придет к ней и спросит: «Вы
удовлетворены? Вы все еще отказываете мне из-за человека, который отдал свое
сердце первой же кокетке, соблазнившей его? Будете ли вы моей женой?» Что, если
она ответит: «Да, буду»? Нет, нет, помолчите и выслушайте меня до конца. Что,
если потом состоится тайная свадьба и сеньора Бетти случайно наденет фату
невесты, в то время как донна Маргарет, переодетая в платье Бетти, получит
разрешение уехать вместе с сеньором Брумом и ее отцом?
Инесса
умолкла и, играя веером, наблюдала за ними обеими.
Маргарет
перевела, и обе девушки в изумлении уставились сначала на Инессу, а затем друг
на друга – дерзость и бесстрашие этого плана ошеломили их. Первой заговорила Маргарет.
– Ты
не должна соглашаться на это, Бетти, – вырвалось у нее: – ведь когда он
узнает, что это ты, он убьет тебя.
Но Бетти
не обратила внимания на ее слова, она думала.
Затем
она подняла голову и сказала:
– Кузина,
мое глупое тщеславие вовлекло тебя в эту беду, значит, я в долгу перед тобой. Я
не боюсь этого человека. Он боится меня. И если дело дойдет до убийства, пусть
Инесса одолжит мне свой кинжал, и я уверена, что сумею нанести первый удар. И
кроме того, я люблю его, хотя он и мерзавец. А может быть, мы потом и
помиримся, кто знает? Если же не сделать этого… Но скажите мне, Инесса, буду ли
я его законной женой по обычаям этой страны?
– Безусловно, –
ответила Инесса, – если только священник обвенчает вас и если маркиз
наденет кольцо вам на палец и назовет вас своей женой. И после того, как будут
произнесены слова благословления, один только папа римский сможет развязать
этот узел. Но на это Морелла не пойдет. Разве маркиз Морелла, верный слуга
церкви, может обратиться с таким делом в Рим?
– Это
будет обман, – не удержалась Маргарет, – отвратительный обман.
– А
что он сделал со мной и с тобой? – воскликнула Бетти. – Нет, я пойду
на это и не побоюсь его ярости, если только я буду уверена, что вы с Питером
свободны и твой отец с вами.
– А
что будет с Инессой? – в смущении спросила Маргарет.
– Я
сама позабочусь о себе, – ответила Инесса. – Может быть, если все
будет хорошо, вы увезете меня с собой. А теперь я не могу больше здесь
оставаться. Я иду повидать вашего отца, сеньора Кастелла, и, если все будет
улажено, мы еще встретимся с вами. Между прочим, донна Маргарет, ваш жених уже
почти здоров и шлет вам свою любовь, а я советую вам, когда Морелла будет
говорить с вами, выслушайте его благожелательно.
С тем же
глубоким поклоном Инесса скользнула к двери, отперла ее и исчезла.
Через
час старый еврей, одетый в мусульманскую одежду и тюрбан, вел Инессу по извилистым
улочкам одного из самых населенных кварталов Гранады. Похоже было, что этого
еврея здесь знают, потому что его появление вместе с женщиной в вуали не
вызывало удивления у мавров, встречавшихся им на пути. Некоторые даже смиренно
приветствовали его.
– Эти
дети Магомета, кажется, любят вас, отец Израэль, – заметила Инесса.
– Да,
да, моя дорогая, – отвечал старик с усмешкой, – многие из них брали у
меня взаймы и должны вернуть свой долг прежде, чем начнется большая война с
испанцами. Вот они и готовы подметать для меня улицу своими бородами. Все это
очень полезно для осуществления планов нашего друга. О, тот, у кого есть в
кармане кроны, может надеть на голову корону. Деньги все могут сделать в
Гранаде. Дайте мне достаточно денег, и я куплю у короля его султаншу.
– У
Кастелла много денег? – деловито осведомилась Инесса.
– Много.
Он один из самых богатых людей в Англии. Но почему ты спрашиваешь об этом? Он
не подумал о тебе, потому что он обеспокоен другими делами.
Инесса
только громко рассмеялась, по не обиделась на эти слова.
– Я
знаю, – ответила она, – но я думаю все же заработать кое-что, и я
хочу быть уверена, что там хватит на всех нас.
– Хватит,
хватит. Я ведь сказал, что там хватит и еще останется, – ответил Израэль,
стучась в дверь, прорубленную в грязной стене.
Дверь
открылась, как по волшебству. Они пересекли мощеный дворик и подошли к
полуразрушенному дому мавританской архитектуры.
– Наш
друг Кастелл, поскольку он сейчас скрывается, снял себе погреб, – с
усмешкой сказал Израэль Инессе, – так что следуй за мной. Остерегайся крыс
и береги голову.
Они
спустились по шатающейся лестнице, ведущей со двора прямо в подвал, где стояли
чаны с вином. Старик зажег маленькую свечку и повел Инессу вглубь, запирая за
собой многочисленные двери. Наконец они оказались перед сырой стеной в темпом
углу винного погреба.
Здесь
старик остановился и опять постучал особым образом.
Часть
стены повернулась на невидимом стержне, открыв узкий проход.
– Неплохо
устроено, не правда ли? – ухмыльнулся Израэль. – Кому придет в голову
искать здесь вход, особенно если ты должен деньги старому еврею! Проходи,
красотка, проходи.
Инесса
пробралась вслед за ним в темную дыру, и стена закрылась за ними. Взяв ее за
руку, старик повернул сначала направо, потом налево, открыл ключом еще одну
дверь, и они оказались в роскошно обставленной комнате, хорошо освещенной
лампами. Окон в ней не было.
– Подожди
здесь, – приказал старик Инессе, указывая на кушетку, на которую она и
уселась, – пока я приведу моего жильца. – И он исчез за занавесями в
конце комнаты.
Вскоре
занавеси опять раздвинулись, и появился Израэль в сопровождении Кастелла,
одетого в мавританскую одежду и выглядевшего несколько бледным от пребывания
под землей, но совершенно здоровым. Инесса поднялась и стала перед ним, откинув
с лица вуаль, чтобы он мог рассмотреть ее. Кастелл некоторое время пристально
разглядывал ее и затем произнес:
– Вы
и есть та женщина, с которой я установил связь через своих друзей? Докажите
это, повторив содержание моих посланий.
Инесса
повиновалась и рассказала ему все.
– Это
правильно, – сказал Кастелл, – но как я могу быть уверен, что вам
можно довериться? Насколько я знаю, вы любовница маркиза Морелла или были ею.
Он мог с успехом использовать вас в качестве шпионки, чтобы погубить нас всех.
– Не
слишком ли поздно задавать подобные вопросы, сеньор? Если я и не заслуживаю
доверия, то все равно вы и ваши друзья целиком в моих руках.
– Не
совсем, дорогая моя, не совсем, – вмешался Израэль. – Если у нас
будет хоть малейший повод сомневаться в вас, то здесь есть немало больших
чанов, один из которых на крайний случай может послужить вам гробом, хоть и
будет очень жаль портить хорошее вино.
Инесса
засмеялась:
– Не
тратьте на меня ваше вино и ваше время. Морелла бросил меня, и я ненавижу этого
человека. Я хочу спастись от него и украсть его добычу. Кроме того, мне нужны
деньги. И вы должны дать их мне, или я не пошевельну пальцем. Впрочем, вы
можете пообещать мне, я знаю, вы держите свое слово. Я не возьму с вас ни
гроша, пока не сделаю то, что нужно.
– А
сколько мараведи вы потребуете с нас тогда?
Инесса
назвала сумму, услышав которую оба старика широко открыли глаза.
– Если
я останусь в живых, то я хочу жить в довольстве.
– Конечно, –
пробормотал Кастелл, – мы понимаем. А теперь скажите нам, что вы
предлагаете сделать за эти деньги.
– Я
предлагаю вывести вас, вашу дочь, донну Маргарет, и ее возлюбленного, сеньора Брума,
за стены Гранады и предоставить маркизу Морелла жениться на другой женщине.
– На
какой женщине? На вас? – заинтересовался Кастелл, обратив внимание на этот
последний пункт.
– Нет,
сеньор, ни за какие деньги я не сделаю этого. На вашей родственнице, красавице
Бетти.
– Каким
образом вы это сделаете? – с изумлением воскликнул Кастелл.
– Между
кузинами есть сходство, сеньор, хотя родство их довольно далекое. Сейчас я вам
все расскажу. – И Инесса изложила свой план.
– Смелый
план, – заметил Кастелл, когда Инесса закончила, – но если даже он
удастся, будет ли этот брак законным?
– Я
думаю, что да, – ответила Инесса, – если священник будет
предупрежден, – а его можно подкупить, – да и невеста тоже. Это даже
не имеет большого значения, потому что только один Рим может объявить этот брак
недействительным, а до тех пор наша судьба будет решена.
– Рим
или смерть, – прошептал Кастелл.
И Инесса
прочла в его глазах то, чего он боялся.
– Ваша
Бетти решила испытать свою судьбу, – медленно продолжала Инесса, –
ведь многим это удавалось до нее с гораздо меньшими основаниями. Она женщина
крепкая, с сильным характером. Морелла заставил ее влюбиться и обещал жениться
на ней. Потом он использовал ее, чтобы похитить вашу дочь, и Бетти поняла, что
она была всего лишь приманкой, пользуясь которой он стремился поймать белого
лебедя. Она хочет отплатить ему – ведь из-за нее Маргарет постигли все эти
неприятности. Если Бетти удастся выиграть, она станет женой испанского гранда,
маркизой; если же она проиграет, ну что ж, она играла ради высокой ставки, и у
нее останется месть. Наконец, она сама хочет испытать судьбу. А самое главное –
вы все сможете уехать.
Кастелл
с сомнением посмотрел на Израэля, который, поглаживая свою бороду, сказал:
– Пусть
эта женщина осуществляет свой план. Во всяком случае, она не глупа и все, что
она предлагает, стоило выслушать, хотя я и опасаюсь, что это будет стоить нам
очень дорого.
– Я
могу заплатить, – прервал его Кастелл и жестом попросил Инессу продолжать.
Но ей
почти нечего было добавить, она только хотела предупредить, чтобы у них наготове
были хорошие лошади. Нужно также послать человека в Севилью и передать капитану
«Маргарет», что корабль должен быть готов выйти в море, как только они попадут
на него.
Они обо
всем договорились, и, когда Инесса с Израэлем уходили, она уносила с собой
мешочек с золотом.
В тот же
вечер Инесса разыскала отца Энрике в том зале дворца Морелла, который использовался
как молельня. Инесса сказала, что она хочет поговорить с ним и исповедаться.
Они ведь были старыми друзьями или, скорее, старыми врагами.
Случилось
так, что она застала служителя церкви в весьма дурном настроении. Оказалось,
что Морелла был чрезвычайно недоволен отцом Энрике. Маркизу донесли, что его
драгоценности, находившиеся в ящике на «Сап Антонио», попали в руки священнику.
Морелла потребовал от отца Энрике вернуть драгоценности, и более того: маркиз
поклялся взыскать с священника за все, что жители Мотриля украли с корабля. А
истинная причина заключалась в том, что маркиз не мог простить отцу Энрике, что
по его вине Питер Брум спасся и добрался до Гранады.
– Итак,
святой отец, – начала Инесса, выслушав жалобы священника,
– вы
считали себя богатым и опять оказались бедняком?
– Да,
дочь моя. Так бывает с теми, кто возлагает свои надежды на принцев. Я служил маркизу
много лет, боюсь даже, что в ущерб своей душе. Я все надеялся, что он,
пользуясь таким уважением церкви, выдвинет меня на какое-нибудь хорошее место.
А вместо этого что он делает? Он хочет отнять у меня несколько безделушек. Если
бы я их не нашел, они все равно пропали бы в море или кто-нибудь украл их. А он
еще заявляет, что я должен ему за все остальное имущество, о котором я понятия
не имею.
– О
каком же месте вы мечтаете, святой отец? Я думаю, у вас есть что-то на примете.
– Дочь
моя, я получил письмо от друга из Севильи. Он пишет, что, если у меня найдется
сто золотых дублонов, чтобы заплатить за место, он может устроить меня на
должность секретаря святейшей инквизиции. Я ведь служил в инквизиции раньше, до
тех пор, пока маркиз не сделал меня своим капелланом и не дал мне в Мотриле
приход, который, как оказалось, ничего не стоит, и множество обещаний, которые
стоят еще меньше. За те безделушки я выручил дублонов тридцать, и еще двадцать
я скопил. Я приехал сюда, чтобы запять у маркиза остальные пятьдесят. Ведь я
оказывал ему столько услуг, ты об этом хорошо знаешь, Инесса. И видишь, чем это
кончилось?
– Очень
жаль, – задумчиво сказала Инесса. – Ведь те, кто служат инквизиции,
спасают много душ, в том числе и свои собственные. Я, например, помню, – добавила
она, и священник вздрогнул при этих словах, – как они спасли душу моей
родной сестры и спасли бы мою тоже, если бы я не оказалась… как бы это сказать…
с меньшими… с меньшими предрассудками. Кроме того, служители инквизиции
получают часть имущества проклятых еретиков и таким образом богатеют и получают
возможность продвигаться дальше по службе.
– Все
это так, Инесса. Такой случай представляется один раз в жизни, особенно для такого
человека, как я. Ведь я ненавижу еретиков. Но что говорить попусту, когда этот
проклятый беспутный маркиз… – Священник спохватился и замолк.
Инесса
взглянула на него.
– Отец
мой, – сказала она, – если бы я смогла найти для вас эти сто золотых
дублонов, смогли бы вы сделать кое-что и для меня?
Хитрое
лицо священника оживилось:
– Я
готов на все, дочь моя.
– Даже
если это поссорило бы вас с маркизом?
– Если
я буду секретарем инквизиции Севильи, у него будет больше оснований бояться
меня, чем мне его. А он должен меня бояться! – В голосе священника звучала
ненависть.
– Тогда
выслушайте меня, святой отец. Я еще не исповедовалась, – я, например, еще
не сказала вам, что тоже ненавижу маркиза. Причины для этого у меня есть, да
вы, наверно, сами знаете их. Но помните: если вы предадите меня, вы никогда не
увидите ста золотых дублонов и секретарем в Севилье будет назначен какойнибудь
другой священник. Кроме того, с вами могут случиться и худшие вещи.
– Продолжай,
дочь моя, – елейным голосом сказал священник, – разве мы не в исповедальне
или, по крайней мере, не рядом с ней?
Инесса
сообщила отцу Энрике весь план заговора, – она рассчитывала на его жадность.
Она смертельно ненавидела священника и знала ему цену. Единственное, что она
утаила от него, это откуда появятся деньги.
– Не
такое уж это трудное дело, – произнес отец Энрике, когда Инесса
кончила. – Если мужчина и женщина, не состоящие в браке, приходят ко мне
для того, чтобы обвенчаться, я венчаю их, а когда надето кольцо и обряд
произведен, они женаты, пока смерть или папа римский не разъединят их.
– А
если мужчина во время свадебного обряда полагает, что он женится на другой
женщине?
Отец
Энрике пожал плечами.
– Он
должен знать, на ком жениться. Это его дело, а не мое, и не церкви. Имена не
должны произноситься слишком громко, дочь моя.
– Но
вы дадите мне свидетельство о браке, в котором имена будут написаны четко?
– Конечно.
Я отдам тебе или кому угодно, – почему мне этого не сделать, –
разумеется, если я буду уверен в оплате.
Инесса
разжала кулак и показала десять дублонов, лежащих у нее на ладони.
– Возьмите
их, отец, – предложила она, – они идут сверх обещанной суммы. Там, откуда
берутся эти деньги, есть еще дублоны. Двадцать дублонов вы получите перед
венчанием, а восемьдесят – в Севилье, когда я получу брачное свидетельство.
Священник
сгреб монеты и спрятал в карман, говоря:
– Я
доверяю тебе, Инесса.
– Конечно, –
ответила Инесса, уходя, – теперь мы должны доверять друг другу: вы получили
деньги и оба мы сунули голову в одну и ту же петлю. Завтра, отец, будьте здесь
в это же время на тот случай, если мне потребуется опять исповедаться, потому
что, увы, мы живем в грешном мире, вы ведь об этом хорошо знаете.
|