Эписодий Четвертый
Со стороны города появляется Полиник.
Антигона
Уж близится пришелец[47] к
нам, отец мой.
1250 Он одинок и весь в печали; слезы
Без удержу струятся из очей.
Эдип
Кто он?
Антигона
Тот самый, о котором сразу
Ты догадался: пред тобой — твой сын.
Полиник
О, что мне делать? Собственное горе
Оплакать раньше, сестры? Иль его,
Родителя, печальный вид? Заброшен
Он на чужбине, странник бесприютный,
Одетый в рубище; зловонный тлен
Лохмотьев ветхих старческое тело
1260 Его бесчестит; на главе слепца
Свободный ветер развевает космы
Нечесанных волос; а там, в суме
Несет он пищи нищенской остатки.
О горе мне! Как поздно понял я,
Неблагодарный, что с тобой я сделал!
Сознаться должен я: средь сыновей
Нет нечестивее меня на свете!
Я сам в том признаюсь тебе, отец,
Но ведь недаром у престола Зевса
Во всяком деле Милость восседает;
И ты, отец, совет ее прими,
Мой грех велик и больше стать не может,
1270 Но искупить его возможно мне.
Молчишь ты?
Отец, не отвращай лица, ответь!
Ужель, ни слова не сказав, с бесчестьем
Меня отпустишь ты? Хоть взрывом гнева
Молчание ужасное прерви!
О дочери измученного старца,
О сестры милые, уговорите
Его хоть вы, чтоб разомкнул застылость
Окаменелых, неприветных уст,
Чтоб убоялся отпустить с презреньем
Просителя смиренного богов!
Антигона
1280 Нет, лучше сам скажи ему, несчастный,
Зачем ты здесь. Нередко слова звук,
Внушая радость, иль печаль, иль злобу,
Устам безмолвным голос возвращал.
Полиник
Да, здрав совет твой; расскажу вам все.
Ты ж, Посидон, яви мне помощь ныне!
У твоего святого алтаря
Поднял меня страны властитель этой
И повелел мне, под залогом слова,
Бесстрастной речью облегчить нужду.
И вас прошу о помощи, селяне,
1290 Да вас, родные, — и тебя, отец.
Итак, зачем пришел я? — Вот зачем.
Я изгнан кривдой из земли фиванской
За то, что я, по праву первородства,
Престол державный твой занять хотел.
Изгнал меня брат младший, Этеокл,
Не пожелав ни словом убежденья
Меня склонить, ни меч скрестить в бою —
Нет, граждан он увлек лукавой речью.
Опутал, видно, сердце нечестивца
Дух-мститель твой;[48] так
сам я смутно чуял,
1300 Так и пророки возвестили[49] мне.
Итак, я беглецом явился в Аргос,
Дорийский град; там стал Адраст мне тестем;
Там собрались вокруг меня герои,
Чей бранный меч в земле Пелопа славен.
Мы поклялись — походом семиратным
Идти на Фивы, чтобы с честью пасть
Иль, город взяв, низвергнуть супостата.
Ты спросишь, для чего теперь я здесь?
К тебе пришел я, мой отец, с мольбою
1310 И от себя, и от дружины всей, —
Нас семь вождей,[50] и
ратью семеричной
Мы окружили кремль и стены Фив.
Там — царственный Амфиарай, боец
Прославленный и прорицатель мудрый;
Второй — Тидей, сын старого Энея,
Этолец; третий — Этеокл аргосский;
Гиппомедонт — четвертый, сын Талая;
Вождь пятый — тот, что зарево пожара
Возжечь поклялся в Фивах, Капаней;
1320 Шестым пришел Парфенопей аркадский, —
По матери он назван,[51] что
лишь поздно
Отдавшись мужу, родила его, —
Прекрасной Аталанты верный отпрыск;
А я — седьмой, твой сын — пускай не твой;
Сын рока злобного; но все ж твоим
По отчеству привык я величаться —
На Фивы рать бесстрашную веду.
И все тебя, отец, мы заклинаем
Душой твоей и дочерьми твоими:
О, отпусти нам гнев тяжелый свой,
Дай наказать мне брата, что отчизну
1330 Из длани братней вырвал и похитил!
Вещаньем верным суждена победа
Той рати, что своей признаешь ты.
О ради вод, питающих отчизну,
Богов родимых ради: пожалей!
И я ведь нищ и странник, как и ты;
Чужой подвластны прихоти мы оба,
Судьбы одной печальные рабы.
А он, о низость! Негой окруженный,
И надо мной глумясь, и над тобой,
В дворце твоем властителем сидит!
1340 Но если ты за нас, родитель — быстро
Завянет спеси скошенной убор.
Его я свергну, и опять, как прежде,
Царем ты будешь — и с тобою я!
Дозволен мне полет мечтаний гордых,
Но лишь с тобой, а без тебя и жизни
Не вынесу из брани я, отец!
Корифей
Почти пославшего, Эдип. Ответ
Дай человеку — и пускай уходит.
Эдип
Вы правы, старцы, этою землею
Владеющие. Если б не Фесей
1350 Его прислал услышать мой ответ —
Остался б нем я на его мольбы.
Теперь, отцовской удостоен речи,
С ответом он нерадостным уйдет.
Да, нечестивец! Скиптром и престолом
Владел и ты, как ныне брат твой, в Фивах;
И ты отца из родины изгнал,
Лишил земли, пустил ходить в лохмотьях,
О коих ныне, зритель сердобольный,
Ты слезы льешь, скитальцем став и сам.
1360 Теперь уж поздно плакать! До могилы
Их донесу, на память о тебе,
Моем убийце! Да, им стал ты явно:
Ты жизнь мою страданьем отравил;
Ты отнял дом; из-за тебя, скитаясь,
Я подаяньем у чужих живу,
И если б дев-защитниц не взрастил я,
Я б смерть вкусил — по милости твоей!
Они — мои спасительницы; пищей
Я им обязан, в бедственных скитаньях
Мужей я в них, не слабых жен нашел,
А вам отец — кто хочет, но не я.
Зато теперь карающего бога
1370 Взор беспощадный на тебе почил.
И все ж ничто весь нынешний твой ужас
Пред тем, что будет, если рать на Фивы
Воистину ты двинешь. Не мечтай
Разрушить город: раньше сам ты кровью
Прах осквернишь, и брат твой заодно.
Таким я Карам вас обрек; и раньше
Я их призвал в союзницы себе,
И ныне призываю — чтоб вы знали
Впредь уважать родителя главу
И не считали для себя бесчестьем,
Что вы слепцом, вельможи, рождены, —
Иначе поступили девы эти!
1380 Да! Если истинны заветы предков,
Что в небесах блюстительница Правда
Среди законов Зевса почтена, —
То на твоем теперь престоле Кара
Взамен тебя недвижно восседает.
Иди, отвергнутый отцом преступник,
Негодный из негоднейших! Тебе
Я посылаю вслед свое проклятье.
Ты не добудешь родины желанной,
В гористый Аргос не вернешься ты.
Братоубийственной враждой пылая,
Падешь и ты, — и он, обидчик твой.
1390 Да внемлет мне ужасного Эреба
Мрак изначальный,[52] твой
приют навек!
Да внемлют эти грозные богини,
Да внемлет он, что ваши души ядом
Нещадной злобы отравил, Apec!
Иди! Иди! И возвести кадмейцам
И доблестным союзникам твоим,
Каким наследством сыновей любимых
В последний раз порадовал Эдип!
Корифей
Не в добрый час отправился ты в Аргос;
Теперь — конец. Оставь нас, Полиник.
Полиник
О слезный путь! о горестный исход!
1400 О, для какой, товарищи, судьбины
Оставили мы Аргоса поля!
О я, несчастный! не сказать друзьям,
Что ждет нас впереди; и нет возврата.
Одно осталось: молча смерть принять.
О сестры, дети гневного отца!
Вы слышали его молитвы: сжальтесь
Хоть вы, родные, надо мною! Если
Исполнятся отцовские проклятья
И доступ вам откроется домой, —
Не отдавайте в поруганье[53] прах
мой,
1410 Его почтите жертвой и могилой.
Венец прекрасной верности дочерней,
Который ныне осеняет вас,
Вы этой новой службой завершите.
Антигона
Одну мне просьбу, Полиник, исполни!
Полиник
Какую, Антигона, друг? Скажи!
Антигона
Скорее рать отправь обратно в Аргос,
Избавь от смерти граждан и себя!
Полиник
Нет, Антигона. Трусом раз прослыв —
Уж не собрать вторично мне дружины.
Антигона
1420 К чему ж вторично гневу угождать?
Ужель спасет тебя отчизны гибель?
Полиник
Мне, старшему, позорно перед младшим
Бежать и стать посмешищем ему.
Антигона
Итак, стезю прямую ты готовишь
Отца проклятьям — смерть обоим вам?
Полиник
Он хочет так — мне уступать нельзя,
Антигона
Кто ж за тобой последовать дерзнет,
Отца вещанья грозные услышав?
Полиник
Кто ж станет разглашать их? Умный вождь
1430 Благое молвит, о дурном молчит.
Антигона
И ты решенья не изменишь, брат мой?
Полиник
Не убеждай. Мой путь начертан мне —
Путь скорбный, мрачный — путь, покрытый мглою
Его вражды и памятливых Кар.
Но ваш да будет светел путь… лишь брата
Почтите после смерти! А в живых
Уже нам не увидеться. Прощайте!
Антигона
О брат мой, брат мой!
Полиник
О не плачь, родная!
Антигона
Не плакать? Мне? Когда ты устремился
1440 Навстречу смерти явной, неизбежной?
Полиник
Умру, коль надо.
Антигона
Уступи, родимый!
Полиник
Честь не велит — не убеждай!
Антигона
О горе!
Погибнешь ты!
Полиник
Погибну ль я, иль нет —
Решит сам бог… За вас молиться буду,
Чтоб чист от зла был жизненный ваш путь:
Вы всякого достойны счастья, сестры!
|
