СЦЕНА 4
Дворец
герцога.
Входят
герцог, Виола, Курио и другие.
Герцог
Я музыки
хочу. – Друзья, привет вам! –
Цезарио,
пусть мне опять сыграют
Ту
песенку старинную, простую,
Которую
мы слышали вчера.
Она мне
больше облегчила душу,
Чем
звонкие, холодные напевы
Шальных
и суетливых наших дней.
Один
куплет сыграйте.
Курио
Простите,
ваша светлость, здесь нет того, кто умеет петь эту песню.
Герцог
А кто он
такой?
Курио
Шут
Фесте, государь. Его выходки очень забавляли отца графини Оливии. Он сейчас
где-то во дворце.
Герцог
Найти
его. – А вы напев сыграйте.
Курио уходит. Музыка.
Когда
узнаешь сладкий яд любви,
Ты
вспомяни меня, мой милый мальчик.
Влюбленные
все на одно лицо:
Изменчивы,
неровны, прихотливы,
И только
образу своей любимой
Они
всегда верны… Ну, как напев?
Виола
Он эхо
пробуждает в том дворце,
Где
властвует любовь.27
Герцог
Как это
метко!
Хотя ты
очень молод, но клянусь,
Что
чей-то взор, благоволенья полный,
Нарушил
твой покой.
Виола
Вы,
государь,
Проникли
в самые глубины сердца.
Герцог
А кто
она?
Виола
Во всем –
подобье ваше.
Герцог
Ты плохо
выбрал. Сколько же ей лет?
Виола
Не
более, чем вам.
Герцог
Ох, как
стара!
Ведь
женщине пристало быть моложе
Супруга
своего: тогда она,
Обыкновеньям
мужа покоряясь,
Сумеет
завладеть его душой.
Хотя
себя мы часто превозносим,
Но мы в
любви капризней, легковесней,
Быстрее
устаем и остываем,
Чем
женщины.
Виола
Вы
правы, государь.
Герцог
Найди
себе подругу помоложе,
Иначе
быстро охладеешь к ней.
Все
женщины, как розы: день настанет –
Цветок
распустится и вмиг увянет.
Виола
Как жаль
мне их, о, как мне жаль цветы,
Чей
жребий – вянуть в цвете красоты!
Курио входит с шутом.
Герцог
А, ты
пришел! Порадуй нас, дружище,
Вчерашней
песней старой, заунывной.
Ее
мурлычут пряхи за работой,
Вязальщицы
на солнышке поют,
Перебирая
костяные клюшки.
Она
полна сердечности и правды,
Как
старина.
Шут
Можно
начинать, государь?
Герцог
Да-да,
мы слушаем.
Шут
(поет)
Поспеши
ко мне, смерть, поспеши
И в
дубовом гробу успокой,
Свет в
глазах потуши, потуши, –
Я
обманут красавицей злой.
Положите
на гроб не цветы,
А камни.
Только
ты, о смерть, только ты
Мила
мне.
Схороните
меня в стороне
От
больших проезжих дорог,
Чтобы
друг не пришел ко мне
И
оплакать меня не мог,
Чтобы, к
бедной могиле моей
Склоненный,
Не
вздыхал, не рыдал над ней
Влюбленный.
Герцог
Возьми
себе за труд.
Шут
Какой же
это труд, государь? Для меня петь – удовольствие!
Герцог
Тогда за
удовольствие возьми.
Шут
Справедливо,
государь: за удовольствие тоже рано или поздно надобно расплачиваться.
Герцог
Прости,
но нам придется распроститься.
Шут
Да
хранит тебя бог меланхолии и да сошьет тебе портной камзол из переливчатой
тафты, потому что душа твоя ни дать ни взять – опал. Людей с таким постоянным
нравом следовало бы отправлять в море: там они могли бы заниматься чем
вздумается и плыть куда заблагорассудится, вот и совершили бы отменное
путешествие, ловя собственный хвост. Счастливого пути. (Уходит.)
Герцог
Оставьте
нас.
Курио и придворные уходят.
Цезарио,
пойди
Еще раз
к ней, к жестокости надменной,
И
повтори ей, что моей душе,
Объятой
благороднейшей любовью,
Не нужен
жалкий прах земных владений.
Я
презираю и дары Фортуны,
Которыми
Оливия богата,
И самое
Фортуну; но безмерно
Я
очарован чудом красоты,
Которая
по милости природы
В моей
владычице воплощена.
Виола
Но если
вас она любить не может?
Герцог
Я не
могу принять такой ответ.
Виола
Но вы
должны! Представьте, ваша светлость,
Что
женщина – быть может, есть такая! –
Терзается
любовью к вам, а вы
Ей
говорите: «Не люблю!» Так что же,
Возможно
ль ей отказом пренебречь?
Герцог
Грудь
женщины не вынесет биенья,
Такой
могучей страсти, как моя.
Нет, в
женском сердце слишком мало места:
Оно
любовь не может удержать.
Увы! Их
чувство – просто голод плоти.
Им
только стоит утолить его –
И сразу
наступает пресыщенье.
Моя же
страсть жадна, подобно морю,
И так же
ненасытна. Нет, мой мальчик,
Не может
женщина меня любить,
Как я
люблю Оливию.
Виола
И все же
Я знаю.
Герцог
Что,
Цезарио, ты знаешь?
Виола
Как
сильно любят женщины. Они
В любви
верны не меньше, чем мужчины.
Дочь
моего отца любила так,
Как,
будь я женщиною, я, быть может,
Любил бы
вас.
Герцог
Ну что
же, расскажи,
Что было
с ней.
Виола
Ее
судьба, мой герцог,
Подобна
неисписанной странице.
Она
молчала о своей любви,
Но тайна
эта, словно червь в бутоне,
Румянец
на ее щеках точила.
Безмолвно
тая от печали черной,
Как
статуя Терпения застыв,
Она
своим страданьям улыбалась.
Так это
ль не любовь? Ведь мы, мужчины,
Хотя и
расточаем обещанья,
Но мы,
твердя о страсти вновь и вновь,
На
клятвы щедры, скупы на любовь.
Герцог
И от
любви твоя сестра исчахла?
Виола
Я нынче,
государь, – все сыновья
И дочери
отца. Хотя, быть может…
К
графине мне идти?
Герцог
Да, и
скорее
Вручи
мой дар, и пусть она поймет:
Любовь
не отступает и не ждет.
Уходят.
|
