ПОСЛЕДНЕЕ СВИДАНИЕ
Утром,
на другой день после злополучного выступления Керна в научном обществе, Артур
Доуэль явился к начальнику полиции, назвал себя и заявил, что он просит
произвести обыск в квартире Керна.
— Обыск
в квартире профессора Керна уже был произведен минувшей ночью, — сухо ответил
начальник полиции. — Никаких результатов этот обыск не дал. Заявление
мадемуазель Лоран, как и следовало ожидать, оказалось плодом ее расстроенного
воображения. Разве вы не читали об этом в утренних газетах?
— Почему
вы так легко предположили, что заявление мадемуазель Лоран является плодом
расстроенного воображения?
— Потому
что, сами посудите, — отвечал начальник полиции, — это совершенно
немыслимая вещь, и потом обыск подтвердил…
— Вы
допрашивали голову мадемуазель Брике?
— Нет,
мы не допрашивали никаких голов, — ответил начальник полиции.
— Напрасно!
Она также могла бы подтвердить, что видела голову моего отца. Она лично сообщила
мне об этом. Я настаиваю на производстве вторичного обыска.
— Не
имею к этому никаких оснований, — резко ответил начальник полиции.
«Неужели
подкуплен Керном?» — подумал Артур.
— И
потом, — продолжал начальник полиции, — вторичный обыск может только
возбудить общественное негодование. Общество достаточно уже возмущено
выступлением этой сумасшедшей Лоран. Имя профессора Керна у всех на устах. Он
получает сотни писем и телеграмм с выражением соболезнования ему и негодования
на поступок Лоран.
— И
тем не менее я настаиваю, что Керн совершил несколько преступлений.
— Нельзя
необоснованно бросать такие обвинения, — нравоучительно сказал начальник полиции.
— Так
дайте же мне возможность обосновать их, — возразил Доуэль.
— Эта
возможность уже была предоставлена вам. Властями был произведен обыск.
— Если
вы категорически отказываетесь, я принужден буду обратиться к прокурору, —
сказал Артур решительно и поднялся.
— Ничего
не могу для вас сделать, — ответил начальник полиции, тоже поднимаясь.
Упоминание
о прокуроре, однако, произвело свое действие. Немного подумав, он сказал:
— Я,
пожалуй, мог бы сделать распоряжение о производстве вторичного обыска, но, так
сказать, неофициальным порядком. Если обыск даст новые данные, тогда я донесу
об этом прокурору.
— Обыск
должен быть произведен в присутствии моем, мадемуазель Лоран и моего друга
Ларе.
— Не
слишком ли много?
— Нет,
все эти лица могут оказать существенную пользу.
Начальник
полиции развел руками и, вздохнув, сказал:
— Хорошо!
Я командирую нескольких агентов полиции в ваше распоряжение. Приглашу и
следователя.
В
одиннадцать часов утра Артур уже звонил у двери Керна.
Негр
Джон приоткрыл тяжелую дубовую дверь, не снимая цепочки.
— Профессор
Керн не принимает.
Выступивший
полицейский заставил Джона пропустить неожиданных гостей в квартиру.
Профессор
Керн встретил их в своем кабинете, приняв вид оскорбленной добродетели.
— Прошу
вас, — сказал он ледяным тоном, широко распахнув двери лаборатории и
бросив мельком уничтожающий взгляд на Лоран.
Следователь,
Лоран, Артур Доуэль, Керн, Ларе и двое полицейских вошли.
Знакомая
обстановка, с которой было связано столько тягостных переживаний, взволновала
Лоран. Сердце ее сильно забилось.
В
лаборатории находилась только голова Брике. Ее щеки, лишенные румян, были темно-желтого
цвета мумии. Увидя Лоран и Ларе, она улыбнулась и заморгала глазами. Ларе с ужасом
и содроганием отвернулся.
Вошли в
смежную с лабораторией комнату.
Там находилась
наголо обритая голова пожилого человека с громадным мясистым носом. Глаза этой
головы были скрыты за совершенно черными очками. Губы слегка подергивались.
— Глаза
болят… — пояснил Керн. — Вот и все, что я могу вам предложить, —
добавил он с иронической улыбкой.
И
действительно, при дальнейшем осмотре дома, от подвала до чердака, других голов
не обнаружили.
На
обратном пути вновь пришлось проходить через комнату, где помещалась
толстоносая голова. Разочарованный Доуэль направился уже было к следующей
двери, а за ним двинулись к выходу следователь и Керн.
— Подождите
— остановила их Лоран.
Подойдя
к голове с толстым носом, она открыла воздушный кран и спросила:
— Кто
вы?
Голова
шевелила губами, но голос не звучал. Лоран пустила более сильную струю воздуха.
Послышался
шипящий шепот:
— Кто
это? Вы, Керн? Откройте же мне уши! Я не слышу вас…
Лоран
заглянула в уши головы и вытащила оттуда плотные куски ваты.
— Кто
вы? — повторила она вопрос.
— Я
был профессором Доуэлем.
— Но
ваше лицо? — задохнулась Лоран от волнения.
— Лицо?.. —
Голова говорила с трудом. — Да… меня лишили даже моего лица… Маленькая
операция… парафин введен под кожу носа… Увы, моим остался только мой мозг в
этой изуродованной черепной коробке… но и он отказывается служить… Я умираю…
наши опыты несовершенны… хотя моя голова прожила больше, чем я рассчитывал
теоретически.
— Зачем
у вас очки? — спросил следователь, приблизившись.
— Последнее
время коллега не доверяет мне, — и голова попыталась улыбнуться. — Он
лишает меня возможности слышать и видеть… Очки не прозрачные… чтобы я не выдал
себя перед нежелательными для него посетителями… Снимите же мне очки…
Лоран
дрожащими руками сняла очки.
— Мадемуазель
Лоран… вы? Здравствуйте, друг мой!.. А ведь Керн сказал, что вы уехали… Мне
плохо… работать больше не могу… Коллега Керн только вчера милостиво объявил мне
амнистию… Если я сам не умру сегодня, он обещал завтра освободить меня…
И вдруг,
увидав Артура, который стоял в стороне, словно оцепенев, без кровинки в лице, голова
радостно произнесла:
— Артур!..
Сын!..
На
мгновение тусклые глаза ее прояснились.
— Отец,
дорогой мой! — Артур шагнул к голове. — Что с тобой сделали?..
Он
пошатнулся. Ларе поддержал его.
— Вот…
хорошо… Еще раз мы свиделись с тобой… после моей смерти… — просипела голова
профессора Доуэля.
Голосовые
связки почти не работали, язык плохо двигался. В паузах воздух со свистом вылетал
из горла.
— Артур,
поцелуй меня в лоб", если тебе… не… неприятно…
Артур
наклонился и поцеловал.
— Вот
так… теперь хорошо…
— Профессор
Доуэль, — сказал следователь, — можете ли вы сообщить нам об
обстоятельствах вашей смерти?
Голова
перевела на следователя потухший взгляд, видимо плохо понимая, в чем дело.
Потом, поняв, медленно скосила глаза на Лоран и прошептала:
— Я
ей… говорил… она знает все.
Губы
головы перестали шевелиться, а глаза заволоклись дымкой.
— Конец!.. —
сказала Лоран.
Некоторое
время все стояли молча, подавленные происшедшим.
— Ну
что ж, — прервал тягостное молчание следователь, и, обернувшись к Керну,
произнес: — Прошу следовать за мною в кабинет! Мне надо снять с вас допрос.
Когда
дверь за ними захлопнулась, Артур тяжело опустился на стул возле головы отца и
закрыл лицо ладонями:
— Бедный,
бедный отец!
Лоран
мягко положила ему руку на плечо. Артур порывисто поднялся и крепко пожал ей руку.
Из кабинета
Керна раздался выстрел.
|
