 Увеличить |
«Первую песенку зардевшись спеть.»
Поговорка
Глава первая
Иной раз в наших местах задаются такие характеры, что, как
бы много лет ни прошло со встречи с ними, о некоторых из них никогда не
вспомнишь без душевного трепета. К числу таких характеров принадлежит
купеческая жена Катерина Львовна Измайлова, разыгравшая некогда страшную драму,
после которой наши дворяне, с чьего-то легкого слова, стали звать ее леди
Макбет Мценского уезда.
Катерина Львовна не родилась красавицей, но была по
наружности женщина очень приятная. Ей от роду шел всего двадцать четвертый год;
росту она была невысокого, но стройная, шея точно из мрамора выточенная, плечи
круглые, грудь крепкая, носик прямой, тоненький, глаза черные, живые, белый
высокий лоб и черные, аж досиня черные волосы. Выдали ее замуж за нашего купца
Измайлова с Тускари из Курской губернии, не по любви или какому влечению, а
так, потому что Измайлов к ней присватался, а она была девушка бедная, и
перебирать женихами ей не приходилось. Дом Измайловых в нашем городе был не
последний: торговали они крупчаткою, держали в уезде большую мельницу в аренде,
имели доходный сад под городом и в городе дом хороший. Вообще купцы были
зажиточные. Семья у них к тому же была совсем небольшая: свекор Борис Тимофеич
Измайлов, человек уже лет под восемьдесят, давно вдовый; сын его Зиновий
Борисыч, муж Катерины Львовны, человек тоже лет пятидесяти с лишком, да сама
Катерина Львовна, и только всего. Детей у Катерины Львовны, пятый год, как она
вышла за Зиновия Борисыча, не было. У Зиновия Борисыча не было детей и от
первой жены, с которою он прожил лет двадцать, прежде чем овдовел и женился на
Катерине Львовне. Думал он и надеялся, что даст ему бог хоть от второго брака
наследника купеческому имени и капиталу; но опять ему в этом и с Катериной
Львовной не посчастливилось.
Бездетность эта очень много огорчала Зиновия Борисыча, и не
то что одного Зиновия Борисыча, а и старика Бориса Тимофеича, да даже и самое
Катерину Львовну это очень печалило. Раз, что скука непомерная в запертом
купеческом терему с высоким забором и спущенными цепными собаками не раз
наводила на молодую купчиху тоску, доходящую до одури, и она рада бы, бог весть
как рада бы она была понянчиться с деточкой; а другое и попреки ей надоели:
«Чего шла да зачем шла замуж; зачем завязала человеку судьбу, неродица», словно
и в самом деле она преступление какое сделала и перед мужем, и перед свекром, и
перед всем их честным родом купеческим.
При всем довольстве и добре житье Катерины Львовны в
свекровом доме было самое скучное. В гости она езжала мало, да и то если и
поедет она с мужем по своему купечеству, так тоже не на радость. Народ все
строгий: наблюдают, как она сядет, да как пройдет, как встанет; а у Катерины
Львовны характер был пылкий, и, живя девушкой в бедности, она привыкла к
простоте и свободе: пробежать бы с ведрами на реку да покупаться бы в рубашке
под пристанью или обсыпать через калитку прохожего молодца подсолнечною лузгою;
а тут все иначе. Встанут свекор с мужем ранехонько, напьются в шесть часов утра
чаю, да и по своим делам, а она одна слоняет слоны из комнаты в комнату. Везде
чисто, везде тихо и пусто, лампады сияют перед образами, а нигде по дому ни
звука живого, ни голоса человеческого.
Походит, походит Катерина Львовна по пустым комнатам, начнет
зевать со скуки и полезет по лесенке в свою супружескую опочивальню, устроенную
на высоком небольшом мезонинчике. Тут тоже посидит, поглазеет, как у амбаров
пеньку вешают или крупчатку ссыпают, – опять ей зевнется, она и рада:
прикорнет часок-другой, а проснется – опять та же скука русская, скука
купеческого дома, от которой весело, говорят, даже удавиться. Читать Катерина
Львовна была не охотница, да и книг к тому же, окромя Киевского патерика, в
доме их не было.
Скучною жизнью жилось Катерине Львовне в богатом свекровом
доме в течение целых пяти лет ее жизни за неласковым мужем; но никто, как
водится, не обращал на эту скуку ее ни малейшего внимания.
|
