Се Маккавей-водопийца кудрявые речи раскинул как ceти…
Се Маккавей-водопийца кудрявые речи
раскинул как ceти,
Злой сердцелов! ожидает добычи, рекая
в пустыне,
Сухосплетенные мышцы расправил, и
корпий
Вынув клоком из чутких ушей, уловить
замышляет
Слово обидное, грозно вращая
зелено-сереющим оком,
Зубом верхним о нижний, как уголь
черный, щелкая.
Остаться без носу – наш Маккавей боялся…
Остаться без носу – наш Маккавей
боялся,
Приехал на воды – и с носом он
остался.
<А. Петрову>
Ну что скажу тебе я спросту?
Мне не с руки хвала и лесть:
Дай бог тебе побольше росту —
Другие качества все есть.
Спеша на север из далека…
Спеша на север из далека,
Из теплых и чужих сторон,
Тебе, Казбек, о страж востока,
Принес я, странник, свой поклон.
Чалмою белою от века
Твой лоб наморщенный увит,
И гордый ропот человека
Твой гордый мир не возмутит.
Но сердца тихого моленье
Да отнесут твои скалы
В надзвездный край, в твое владенье
К престолу вечному аллы.
Молю, да снидет день прохладный
На знойный дол и пыльный путь,
Чтоб мне в пустыне безотрадной
На камне в полдень отдохнуть.
Молю, чтоб буря не застала,
Гремя в наряде боевом,
В ущельи мрачного Дарьяла
Меня с измученным конем,
Но есть еще одно желанье!
Боюсь сказать! – душа дрожит!
Что если я со дня изгнанья
Совсем на родине забыт!
Найду ль там прежние объятья?
Старинный встречу ли привет?
Узнают ли друзья и братья
Страдальца, после многих лет?
Или среди могил холодных
Я наступлю на прах родной
Тех добрых, пылких, благородных,
Деливших молодость со мной?
О если так! своей метелью,
Казбек, засыпь меня скорей
И прах бездомный по ущелью
Без сожаления развей.
|
