5. Свидетели трагедии
— Осмотрели
ли вы в комнате все, что вас интересовало? — спросил Уайт Мейсон,
когда мы возвратились обратно.
— Пока
все, — ответил инспектор.
Холмс
ограничился утвердительным кивком головы.
— Тогда,
может быть, хотите выслушать показания жителей дома? Перейдем для этого
в столовую. Пожалуйста, Эмс, вы первый расскажете нам все, что вы знаете.
Рассказ
дворецкого был прост и произвел впечатление полной искренности. Пять лет
назад он поступил на службу к мистеру Дугласу. От него Эмс получил
распоряжение поднимать мост каждый вечер, как в старину; хозяин любил
старинные обычаи. Он выезжал в Лондон, да и вообще из дому, крайне
редко, но за день до убийства побывал в Тенбридже за покупками. В тот
день Эмс заметил в мистере Дугласе какое-то беспокойство. Он был
нетерпелив и раздражителен, что на него совсем не походило. В роковую
ночь дворецкий находился в кладовой и убирал столовое серебро после
гостей. Вдруг он услышал резкий звонок. Выстрела не слыхал, что вполне
объяснимо, поскольку кладовая и кухня находятся в самом конце дома
и отделены от парадных комнат множеством плотно затворенных дверей
и длинным коридором. Экономка тоже выбежала из своей комнаты,
встревоженная звонком. Они вместе направились в переднюю половину дома.
Когда они дошли до подножия лестницы, то Эмс увидел спускающуюся вниз миссис
Дуглас Она не выглядела испуганной или взволнованной. Как только она дошла до
конца лестницы, к ней подбежал мистер Бэркер. Он остановил миссис Дуглас
и стал убеждать ее возвратиться: «Ради Бога, вернитесь в свою
комнату! Бедный Джон мертв! Вы ничем не можете ему помочь. Идите к себе!»
Миссис Дуглас покорно пошла обратно. Экономка Эллен помогла ей взойти по
лестнице и прошла с хозяйкой в ее спальню. Эмс и мистер
Бэркер направились в комнату убитого, где нашли все так, как обнаружила
полиция. Они выглянули в окно, однако ночь была темная и ничего не
было видно. После этого Эмс бросился опускать мост, чтобы мистер Бэркер смог
отправиться за полицией.
Рассказ
экономки Эллен в общем подтвердил слова Эмса и ничего к ним не
прибавил.
Затем
в качестве свидетеля был допрошен мистер Бэркер. Он убежден, что убийца
скрылся через окно, о чем свидетельствовал кровавый след. Мистер Бэркер
выдвинул свою версию причины убийства. Дуглас отличался скрытностью,
и в книге его жизни были страницы, о которых он никогда никому
не рассказывал. Впервые Бэркер встретился с ним в Калифорнии, где они
стали компаньонами по разработке богатой рудничной жилы в местечке
Бенитоканьон. Они было там окончательно обосновались, но Дуглас вдруг
ликвидировал свои дела и неожиданно уехал в Англию. Спустя некоторое
время Бэркер продал свою долю и поселился в Лондоне. Там они
возобновили свою дружбу. Дуглас производил впечатление человека, над головой
которого постоянно висела какая-то опасность. Это Бэркер заключил и из его
внезапного отъезда из Калифорнии, и из того, что он снял дом в одном
из самых тихих уголков Англии. Бэркер считал, что какая-то тайная организация
следила за Дугласом. Таинственная карточка наверняка имела отношение
к ней.
— Как
долго вы жили с Дугласом в Калифорнии? — спросил Макдоналд.
— Все
пять лет.
— Он
был холост?
— Вдовец.
— Вы
не слышали, откуда родом его первая жена?
— Он
говорил, что она была шведкой и умерла от тифа за год до нашего
знакомства.
— Вы
не можете связать его прошлое с какой-нибудь конкретной местностью
в Америке?
— Иногда
он рассказывал мне о Чикаго, который знал хорошо. Он много путешествовал
в свое время.
— Он
не занимался политикой?
— Нет,
политикой он не интересовался совершенно.
— У вас
нет оснований думать, что он был преступником?
— Я не
встречал человека честнее его.
— Не
замечали вы в нем чего-нибудь странного, когда жили вместе
в Калифорнии?
— Он
избегал людных мест. Вот почему я еще тогда подумал, что он кого-то
опасается. После его внезапного отъезда в Европу я утвердился
в этой мысли. Наверное, он получил тогда какое-то предостережение. Через
неделю после его отъезда о нем справлялись шестеро парней.
— Как
они выглядели?
— Грубые
на вид.
— Были
эти люди калифорнийцами?
— Не
думаю, но, несомненно, они были американцами. На шахтеров не походили. Словом,
не знаю, кто они были.
— Это
произошло шесть лет назад?
— Да.
— А до
этого вы с Дугласом прожили в Калифорнии пять лет. Так что
неизвестная нам история произошла не менее одиннадцати лет назад?
— Видимо,
так.
— Это,
должно быть, исключительно сильная вражда, раз она длилась до сих пор
и завершилась таким печальным финалом.
— Я думаю,
это было какое-то мрачное дело и оно бросало тень на всю его жизнь.
Воспоминание о нем никогда не выходило из его головы.
— Но
если человек знает, что над его головой висит смертельная опасность, то почему
он не обратился за защитой к полиции?
— Вероятно,
от этой опасности никто не мог его защитить. Не случайно он всюду ходил вооруженным.
Но в эту ночь он был уже в халате. Раз мост был поднят, он считал
себя в безопасности.
— Я хотел
бы поточнее разобраться в сроках, — сказал Макдоналд. — Шесть
лет назад Дуглас оставил Калифорнию. Вы последовали за ним в следующем
году?
— Да,
в следующем же году.
— Если
он был женат пять лет, то, значит, вы возвратились в Англию к самой
свадьбе?
— За
месяц перед венчанием. Я был его шафером.
— Знали
ли вы миссис Дуглас до свадьбы?
— Нет,
ведь меня не было в Англии.
— Но
после этого вы часто ее видели?
— Я часто
видел Дугласа после этого, — ответил Бэркер, холодно взглянув на
сыщика. — Если же встречался с ней, то только потому, что невозможно
посещать друга и не быть даже знакомым с его женой. Если вы
предполагаете, что…
— Я ничего
не предполагаю, мистер Бэркер. Я задаю те вопросы, какие нужны для
разъяснения дела. Мистер Дуглас одобрял вашу дружбу с его женой?
Бэркер
слегка побледнел.
— Вы
не должны задавать подобные вопросы! — крикнул он.
— Какое
отношение имеет это к делу, которое вы расследуете?
— Я должен
повторить свой вопрос.
— Тогда
я отказываюсь отвечать.
— Вы
вправе отказаться, но ваш отказ уже является ответом.
Бэркер
помолчал минуту. В его черных глазах читалось сильное напряжение мысли.
Неожиданно он улыбнулся.
— В конце
концов, джентльмены, вы действительно только исполняете свою обязанность,
и я не могу препятствовать вам. Прошу только не мучить миссис Дуглас
всеми этими расспросами. Ей и так пришлось много пережить. Я должен
признать, что бедный Дуглас имел единственный недостаток, а именно —
ревность. Он любил меня и обожал свою жену. Он хотел, чтобы
я приходил сюда, и даже часто посылал за мной. Но, когда видел, что
его жена дружески болтала со мной, он нередко терял самообладание и мог
наговорить оскорбительные вещи. И тем не менее никто в мире не имел
более любящей, верной жены и более преданного друга, чем я.
— Вам
ведь известно, что обручальное кольцо убитого снято с его пальца?
— Вроде
бы да.
— Что
вы хотите сказать этим «вроде бы»? Это же несомненный факт.
Бэркер
впервые выглядел растерянным и смущенным.
— Когда
я сказал «вроде бы», то хотел подчеркнуть как раз его недостоверность.
Ведь не исключено, что Дуглас сам снял кольцо.
— Тем
не менее исчезновение кольца указывает на то, что между браком Дугласа
и преступлением имеется определенная связь.
Бэркер
пожал плечами.
— Не
вижу никакой связи, — ответил он. — Но если вы намекаете, что это
бросает тень на репутацию миссис Дуглас, то… — Глаза его гневно блеснули,
но он усилием воли сдержал себя. — То вы на ложном пути.
— У меня
больше нет вопросов, — холодно сказал Макдоналд.
— А у меня
один есть, — заметил Шерлок Холмс. — Когда вы вошли в комнату,
там горела только свеча на столе, верно?
— Да.
— И при
ее свете вы увидели все, что произошло в комнате?
— В основном
да.
— Вы
тотчас же позвонили?
— Да.
— И Эмс
пришел очень скоро?
— Через
минуту или около того.
— И когда
он прибежал, то увидел, что свеча потушена и зажжен свет. Это очень
удивительно.
Бэркер
опять проявил признаки смущения.
— Я не
вижу в этом ничего удивительного, мистер Холмс, — ответил он после
некоторого молчания. — Свеча ведь дает недостаточно света.
Холмс
больше вопросов не задавал, и Бэркер, недоверчиво взглянув на каждого из
нас, повернулся и ушел.
Инспектор
Макдоналд послал с Эмсом записку миссис Дуглас, в которой сообщил,
что готов подняться в ее комнату. Она ответила, что спустится к нам
сама. Вскоре в столовую вошла стройная и красивая женщина лет
тридцати, сдержанная и хорошо владеющая собой. Ее вопрошающий взгляд
переходил с одного из нас на другого.
— Вы
что-нибудь открыли? — спросила она.
В ее
голосе звучал скорее страх, чем надежда.
— Мы
делаем все от нас зависящее, миссис Дуглас, — ответил инспектор.
— Не
стесняйтесь в расходах, — заявила она холодно.
— Мы
слышали от Сесила Бэркера, что вы не были в той комнате, где совершилось
преступление?
— Нет,
он удержал меня на лестнице и попросил вернуться к себе.
— Вы
услышали выстрел и спустились вниз?
— Я накинула
капот и пошла вниз.
— Через
какое время после выстрела вы встретили на лестнице мистера Бэркера?
— Очень
скоро. Трудно считать время в такой момент. Он умолял меня не входить туда
и уверял, что я ничем не могу помочь мужу. Тогда миссис Эллен, наша
экономка, проводила меня обратно наверх.
— Не
можете ли вы уточнить, сколько времени ваш супруг уже находился внизу, когда вы
услышали выстрел?
— Нет,
не могу. Я не слышала его шагов. У него была привычка каждую ночь
обходить дом.
— Из-за
этой его привычки я и побеспокоил вас, миссис Дуглас. Вы впервые
познакомились с вашим супругом в Англии?
— Да.
— Мистер
Дуглас никогда не рассказывал вам о событии, которое произошло
в Америке и навлекло на него опасность?
Миссис
Дуглас серьезно задумалась, прежде чем ответить.
— Нет,
не рассказывал, — ответила она наконец. — Но я всегда чувствовала,
что над ним висит какая-то опасность. Он не желал разговаривать на эту тему,
причем не из-за отсутствия доверия ко мне, а из-за стремления оградить
меня от огорчений.
— Как
вы тогда догадались о грозящей ему опасности?
На лице
миссис Дуглас появилась улыбка.
— Разве
может муж скрывать что-нибудь всю жизнь, чтобы любящая его женщина ничего не
заподозрила? Я догадывалась об этом по многим признакам, но самое
главное — по его манере общения с незнакомыми людьми. Я поняла,
что у него есть сильные враги и что он считает, будто они напали на
его след. Он всегда держался настороже, и я нервничала, если он
возвращался домой позже обычного.
— Какие
слова мужа особенно удивили вас и остались в вашей памяти? —
спросил Холмс.
— Долина
ужаса. Таково было выражение, которое он употребил, отвечая как-то на мои расспросы
о его прошлом. «Я был в Долине ужаса. Я еще и теперь не
совсем из нее вышел».
— Вы
спросили его, что он подразумевал под Долиной ужаса?
— Да,
но он только мрачно покачал головой. «Достаточно скверно уже то, что
я побывал там. Дай Бог, чтобы ее ужас никогда не коснулся тебя». Это
наверняка была какая-то действительно существующая долина, в которой ему
пришлось жить и в которой с ним произошло что-то страшное.
В этом я уверена. Больше ничего не могу добавить.
— И он
не называл никаких имен?
— Нет.
Но однажды после несчастного случая на охоте, года три назад, у него
начался лихорадочный бред. Тогда он беспрестанно повторял с гневом имя
некоего мастера Макгинти, «властителя души и тела». Когда он выздоровел, я спросила
его, кто такой мастер Макгинти и чьих душ и тел он властитель. «Слава
Богу, не моих!» — ответил он смеясь. Я думаю, что существует связь
между Макгинти и Долиной ужаса.
— Еще
один вопрос, — сказал инспектор Макдоналд. — Вы встретились
с мистером Дугласом в Лондоне, и там он сделал вам предложение.
Не предшествовал ли этому какой-нибудь роман? Было ли что-нибудь таинственное
в вашем обручении?
— Роман
был. У всех всегда бывают романы. Но не помню ничего таинственного.
— У него
не было соперника?
— Нет,
я была свободной.
— Вы
знаете, что его обручальное кольцо оказалось снятым. Не удивляет ли вас это?
Возможно, какой-нибудь старинный враг действительно выследил вашего мужа, но
ради чего он снял свое обручальное кольцо?
Я готов
был поклясться, что легкая улыбка промелькнула на ее губах.
— Не
могу сказать.
— Хорошо.
Больше мы вас не задерживаем. Примите наши извинения за беспокойство, — поклонился
ей, вставая, инспектор. — Осталось еще немало невыясненных моментов, но мы
обратимся к ним позже.
Она
поднялась со стула, и я опять заметил быстрый вопрошающий взгляд,
которым она нас окинула. Женщина словно спрашивала: «Какое впечатление
произвели на вас мои показания?» Потом она удалилась.
— Красивая
женщина, — задумчиво произнес Макдоналд, когда дверь за ней
закрылась. — Бэркер, я думаю, принимал деятельное участие
в происшедшем здесь. Он признал, что покойный был ревнив, и наверняка
он более любого другого знал причины его ревности. А история
с обручальным кольцом? Ее нельзя недооценивать. Человек, стаскивающий
с мертвеца обручальное кольцо… Что вы скажете, мистер Холмс?
Мой друг
сидел, опустив голову на руки, погруженный в раздумье. Потом он встал
и позвонил.
— Эмс, —
сказал он, когда вошел дворецкий, — где теперь находится мистер Бэркер?
— Пойду
поищу его, сэр.
Через
минуту он вернулся и сказал, что мистер Бэркер в саду.
— Вы
не припомните, Эмс, что было на ногах у мистера Бэркера в последнюю
ночью?
— Он
был в ночных туфлях. Я принес ему сапоги, когда он пошел
в полицию.
— Хорошо,
Эмс. Для нас важно знать, какие следы оставлены мистером Бэркером,
а какие — преступником.
— Должен
заметить, что его туфли испачканы кровью. Так же, как и мои собственные,
конечно.
— Это
вполне естественно, кровь в комнате была всюду. Все же, Эмс, принесите,
пожалуйста, сюда туфли.
Эмс
отправился за ними и вскоре возвратился с туфлями в руках.
Подошвы их были черны от запекшейся крови.
— Странно! —
пробормотал Холмс, стоя у окна и рассматривая туфли. — Очень
странно!
Потом
быстрым резким движением он поставил одну из туфель на кровавый след,
оставшийся на подоконнике. След вполне соответствовал туфле. Он молча улыбнулся
своим коллегам.
Инспектор
изменился в лице. В его речи отчетливо зазвучал шотландский акцент,
как всегда в минуты волнения.
— Господа, —
вскричал он, — тут не приходится сомневаться! Бэркер сам указал на окно.
Пятно намного больше следа сапога. Но что все это значит, мистер Холмс, что это
значит?
— Да,
любопытно… — пробормотал мой друг.
Уайт
Мейсон хихикнул.
— Я же
говорил, тут необыкновенный случай! — воскликнул он. — Замечательный
случай!
|