По случаю приезда
австрийского эрцгерцога на похороны императора Николая
Нет, мера есть долготерпенью,
Бесстыдству также мера есть!..
Клянусь его венчанной тенью,
Не все же можно перенесть!
5 И как не грянет отовсюду
Один всеобщий клич тоски:
Прочь, прочь австрийского Иуду
От гробовой его доски!
Прочь с их предательским лобзаньем,
10 И весь апостольский их род
Будь заклеймен одним прозваньем:
Искариот, Искариот!
73
Графине Ростопчиной
О, в эти дни — дни роковые,
Дни испытаний и утрат —
Отраден будь для ней возврат
В места, душе ее родные!
5 Пусть добрый, благосклонный
гений
Скорей ведет навстречу к ней
И горсть живых еще друзей,
И столько милых, милых теней!
74
* * *
Тому, кто с верой и любовью
Служил земле своей родной —
Служил ей мыслию и кровью,
Служил ей словом и душой,
5 И кто — недаром —
провиденьем,
На многотрудном их пути,
Поставлен новым поколеньям
В благонадежные вожди…
75
* * *
(Из Шиллера)
С временщиком Фортуна в споре
К убогой Мудрости летит:
"Сестра, дай руку мне — и горе
Твоя мне дружба облегчит.
5 Дарами лучшими моими
Его осыпала, как мать, —
И что ж? Ничем не насытимый,
Меня скупой он смел назвать!..
София, верь мне, будем дружны!
10 Смотри: вот горы серебра —
Кинь заступ твой, теперь
ненужный, —
С нас будет, милая
сестра". —
"Лети! — ей Мудрость
отвечала. —
Не слышишь? Друг твой жизнь клянет —
15 Спаси безумца от кинжала,
А мне в Фортуне нужды нет…"
76
|
