* * *
Как дочь родную на закланье
Агамемнон богам принес,
Прося попутных бурь дыханья
У негодующих небес, —
5 Так мы над горестной
Варшавой
Удар свершили роковой,
Да купим сей ценой кровавой
России целость и покой!
Но прочь от нас венец бесславья,
10 Сплетенный рабскою рукой!
Не за коран самодержавья
Кровь русская лилась рекой!
Нет! нас одушевляло в бое
Не чревобесие меча,
15 Не зверство янычар ручное
И не покорность палача!
Другая мысль, другая вера
У русских билася в груди!
Грозой спасительной примера
20 Державы целость соблюсти,
Славян родные поколенья
Под знамя русское собрать
И весть на подвиг просвещенья
Единомысленных, как рать.
25 Сие-то высшее сознанье
Вело наш доблестный народ —
Путей небесных оправданье
Он смело на себя берет.
Он чует над своей главою
30 Звезду в незримой высоте
И неуклонно за звездою
Спешит к таинственной мете!
Ты ж, братскою стрелой пронзенный,
Судеб свершая приговор,
35 Ты пал, орел
одноплеменный,
На очистительный костер!
Верь слову русского народа:
Твой пепл мы свято сбережем,
И наша общая свобода,
40 Как феникс, зародится в
нем.
51
* * *
"Все бешеней буря, все злее и
злей,
Ты крепче прижмися к груди
моей". —
"О милый, милый, небес не гневи,
Ах, время ли думать о грешной
любви!" —
5 "Мне сладок сей бури
порывистый глас,
На ложе любви он баюкает
нас". —
"О, вспомни про море, про бедных
пловцов,
Господь милосердый, будь бедным
покров!" —
"Пусть там, на раздолье, гуляет
волна,
10 В сей мирный приют не
ворвется она". —
"О милый, умолкни, о милый,
молчи,
Ты знаешь, кто на море в этой
ночи?!"
И голос стенящий дрожал на устах,
И оба, недвижны, молчали впотьмах.
15 Гроза приутихла, ветер
затих,
Лишь маятник слышен часов
стенных, —
Но оба, недвижны, молчали впотьмах,
Над ними лежал таинственный страх…
Вдруг с треском ужасным рассыпался
гром,
20 И дрогнул в основах потрясшийся
дом.
Вопль детский раздался, отчаян и дик,
И кинулась мать на младенческий крик.
Но в детский покой лишь вбежала она,
Вдруг грянулась об пол, всех чувств
лишена.
25 Под молнийным блеском,
раздвинувшим мглу,
Тень мужа над люлькой сидела в углу.
52
|
