9. Эндрью Шейхцер
Как– то
раз в четверг, когда лондонский зоологический сад был закрыт для публики,
мистер Томас Греггс, сторож в павильоне земноводных, чистил бассейн и террарии
своих питомцев. Он находился в полном одиночестве в отделении саламандр, где
были выставлены американский скрытожаберник, японская исполинская саламандра,
Andrias Scheuchzeri и множество мелких тритонов, саламандрид, аксолотлей,
угрей, сирен, протеев и т. д. Мистер Греггс орудовал тряпкой и шваброй,
насвистывая песенку об Энни-Лори, как вдруг кто-то сзади произнес скрипучим голосом:
– Смотри,
мама!
Мистер
Томас Греггс оглянулся, но там никого не было; только скрытожаберник пощелкивал
языком, сидя в своей тине, да большая черная саламандра, этот Андреас,
опиралась передними лапками о край бассейна и вертела туловищем. «Это мне
показалось», – подумал мистер Греггс и продолжал мести пол с таким
усердием, что пыль столбом стояла.
– Смотри:
саламандра! – раздалось сзади.
Мистер
Греггс быстро обернулся; черная саламандра, этот Андриас, смотрел на него,
мигая нижними веками.
– Бррр!
Ну, и противный же!… – сказала вдруг саламандра. – Пойдем отсюда, дружок!
Мистер
Греггс раскрыл рот от изумления.
– Что?
– Он
не кусается? – проскрипела саламандра.
– Ты…
ты умеешь говорить? – запинаясь, пробормотал мистер Греггс, не веря своим
ушам.
– Я
боюсь его, – заявила саламандра. – Мама, что он ест?
– Скажи
«здравствуйте», – произнес ошеломленный мистер Греггс.
Саламандра
завертела всем туловищем.
– Здравствуйте!…
– заскрипела она. – Здравствуйте! Здравствуйте! Можно дать ему булочку?
Мистер
Греггс в смятении полез в карман и вытащил оттуда кусок булки.
– На
вот тебе…
Саламандра
взяла булку в лапку и начала ее грызть.
– Смотри:
саламандра!… – удовлетворенно похрюкивала она. – Папа, почему она такая черная?
Вдруг
она нырнула в воду, выставив одну голову.
– Почему
она в воде? Почему? У-у, какая противная.
Мистер
Томас Греггс удивленно почесал затылок. Ага, она повторяет то, что слышала от
людей.
– Скажи
«Греггс», – попробовал он.
– Скажи
Греггс, – повторила саламандра.
– Мистер
Томас Греггс.
– Мистер
Томас Греггс.
– Здравствуйте,
сэр!
– Здравствуйте,
сэр. Здравствуйте. Здравствуйте.
Казалось,
саламандра не может наговориться вдоволь; но Греггс уже не знал, что бы сказать
ей еще; мистер Томас Греггс был человеком не слишком красноречивым.
– Помолчи
пока, – сказал он, – вот справлюсь с работой, поучу тебя говорить.
– Помолчи
пока, – проворчала саламандра. – Здравствуйте, сэр. Смотри:
саламандра. Поучу тебя говорить…
Дирекция
зоологического сада бывала недовольна, когда сторожа учили своих животных каким-нибудь
штукам; ну, слон – куда ни шло, но остальные животные находятся здесь для образовательных
целей, а не для того, чтобы давать представления, как в цирке. Вот почему
мистер Греггс облекал свои визиты в отделение саламандр покровом тайны, выбирая
часы, когда там уже никого не оставалось. А так как он был вдов, то никто не
удивлялся его затворничеству в павильоне земноводных. У каждого человека свои
причуды. К тому же отделение саламандр мало посещалось публикой. Крокодил еще
пользовался широкой популярностью, но Andrias Scheuchzeri проводил дни в
относительном одиночестве.
Однажды,
когда уже наступили сумерки и павильоны закрывались, директор зоологического
сада, сэр Чарли Витгэм, обходил некоторые отделения, чтобы проверить, все ли в
порядке. Когда он проходил по отделению саламандр, в одном из бассейнов
послышался плеск воды и кто-то скрипучим голосом произнес:
– Добрый
вечер, сэр!
– Добрый
вечер, – удивленно ответил директор. – Кто там?
– Извините,
сэр, – сказал скрипучий голос. – Вы не мистер Греггс.
– Кто
там? – повторял директор.
– Энди.
Эндрью Шейхцер…
Сэр
Чарльз подошел поближе к бассейну. Там была только саламандра, неподвижно стоявшая
на задних лапах.
– Кто
здесь разговаривал?
– Энди,
сэр, – сказала саламандра. – А вы кто?
– Виггэм, –
произнес сэр Чарльз, – вне себя от изумления.
– Очень
приятно, – учтиво молвил Энди. – Как поживаете?
– Что
за черт! – взревел сэр Чарльз. – Греггс! Э-эй, Греггс!
Саламандра
вздрогнула и молниеносно скрылась под водой. В дверях появился запыхавшийся и
взволнованный мистер Греггс.
– Да,
сэр?
– Что
это значит, Греггс? – крикнул сэр Чарльз.
– Что-нибудь
случилось, сэр? – беспокойно пробормотал мистер Греггс.
– Это
животное разговаривает!
– Извините,
сэр, – удрученно ответил мистер Греггс. – Нельзя этого делать, Энди.
Я вам тысячу раз говорил, что вы не должны надоедать людям своими разговорами.
Прошу прощения, сэр, больше это не повторится.
– Это
вы научили саламандру говорить?
– Но…
она начала первая, сэр, – оправдывался Греггс.
– Надеюсь,
что больше этого не будет, Греггс, – строго сказал сэр Чарльз. – Я
прослежу за вами.
Спустя
некоторое время сэр Чарльз сидел с профессором Петровым, беседуя о так называемом
интеллекте животных, об условных рефлексах и о том, как широкая публика
переоценивает умственные способности животных. Профессор Петров высказал свои
сомнения насчет эльберфельдских лошадей, которые якобы умели не только считать,
но даже возводить в степень и извлекать корни; ведь даже средний образованный
человек не умеет извлекать корни, заметил ученый. Сэр Чарльз вспомнил о
говорящей саламандре Греггса…
– У
меня здесь есть саламандра… – нерешительно начал он. – Это знаменитый
Andrias Scheuchzeri… ну, и она… научилась говорить, как попугай.
– Исключено, –
возразил ученый. – У саламандр неподвижно приросший язык.
– Пойдемте
посмотрим, – возразил сэр Чарльз. – Сегодня день чистки, так что там
будет мало народу.
И они
пошли. У входа к саламандрам сэр Чарльз остановился. Изнутри доносился скрип
швабры и монотонный голос, читающий по слогам.
– Подождите, –
прошептал сэр Чарльз Виггэм.
– «Есть
ли на Марсе люди?» – тянул по слогам монотонный голос. – Читать это?
– Что-нибудь
другое, Энди, – ответил другой голос.
– «Кто
возьмет дерби в нынешнем году – Пелгэм-Бьюти или Гобериадор?»
– Пелгэм-Бьюти, –
сказал второй голос, – но все-таки прочтите это.
Сэр
Чарльз потихоньку открыл дверь. Мистер Томас Греггс тер пол шваброй, а в
аквариуме с морской водой сидел Andrias– Scheuchzeri и медленно, скрипучим
голосом читал по
слогам
вечернюю газету, держа ее в передних лапах.
– Греггс! –
позвал сэр Чарльз.
Саламандра
метнулась и исчезла под водой. Мистер Греггс от испуга выронил швабру.
– Да,
сэр?
– Что
это значит?
– Прошу
прощения, сэр, – пробормотал, запинаясь, несчастный Греггс. – Энди
читает мне, пока я подметаю. А когда он подметает, я читаю ему…
– Кто
его научил?
– Это
он сам подглядел, сэр… я… я даю ему свои газеты, чтобы он не болтал столько. Он
все время хочет говорить, сэр. И я подумал, – сэр, пусть он по крайней
мере научится говорить, как образованные люди.
– Энди! –
позвал сэр Чарльз.
Из воды
вынырнула черная голова.
– Да,
сэр? – проскрипела она.
– На
тебя пришел посмотреть профессор Петров.
– Очень
приятно, сэр. Я – Энди Шейхцер.
– Откуда
ты знаешь, что тебя зовут Andrias Scheuchzeri?
– Здесь
написано, сэр. Андреас Шейхцер. Острова Джильберта.
– И
часто ты читаешь газеты?
– Да,
сэр. Каждый день, сэр.
– А
что тебя больше всего интересует?
– Судебная
хроника, бега и скачки, футбол…
– Ты
когда-нибудь видал футбол?
– Нет,
сэр.
– А
лошадей?
– Не
видал, сэр.
– Почему
же ты читаешь это?
– Потому,
что это есть в газетах, сэр.
– Политика
тебя не интересует?
– Нет,
сэр. «Будет ли война?»
– Этого
никто не знает, Энди.
– "Германия
готовит новый тип подводных лодок, –
озабоченно выговорил Энди. – Лучи смерти могут превратить в пустыню
целые континенты"…
– Это
ты тоже прочел в газетах, а? – спросил сэр Чарльз.
– Да,
сэр. «Кто возьмет дерби в нынешнем году – Пелгэм-Бьюти или Гобернадор?»
– А
ты как думаешь, Энди?
– Гобернадор,
сэр; но мистер Греггс считает, что Пелгэм-Бьюти. – Энди покачал головой. – "Покупайте
английские товары", сэр. «Подтяжки Снайдера – самые
лучшие. Приобрели ли вы уже новый шестицилиндровый танкред-юниор? Быстроходный,
дешевый, элегантный».
– Спасибо,
Энди, хватит.
– "Какая
киноартистка нравится вам больше всех?"
Профессор
Петров взъерошил волосы и ощетинил усы.
– Простите,
сэр Чарльз, – проворчал он, – но мне пора идти.
– Хорошо,
идемте. Энди, ты не будешь возражать, если я направлю к тебе нескольких ученых
джентльменов? Я думаю, они охотно поговорят с тобой.
– Буду
очень рад, сэр, – проскрипела саламандра. – До свидания, сэр Чарльз!
До свидания, профессор!
Профессор
Петров торопливо шел, раздраженно фыркая и что-то ворча себе под нос.
– Простите,
сэр Чарльз, – сказал он наконец, – но не можете ли вы показать мне
какое-нибудь животное, которое не читает газет?…
Ученые
джентльмены – это были доктор медицины сэр Бертрэм Д. М., профессор Эбиггэм,
сэр Оливер Додж, Джолиан Фоксли и другие. Приводим выдержку из стенограммы их
беседы с Andrias'ом Scheuchzeri.
– "Как
вас зовут?
– Эндрью
Шейхцер.
– Сколько
вам лет?
– Не
знаю. Хотите иметь моложавый вид? Носите корсет Либелла.
– Какой
сегодня день?
– Понедельник.
Отличная погода, сэр. В эту субботу на скачках в Ипсоме побежит Гибралтар.
– Сколько
будет трижды пять?
– Для
чего это?
– Считать
умеете?
– Да,
сэр. Сколько будет двадцать девять на семнадцать?
– Предоставьте
спрашивать нам, Эндрью. Назовите английские реки.
– Темза.
– А
еще?
– Темза.
– Других
не знаете? Кто царствует в Англии?
– Король
Георг. Да хранит его бог!
– Хорошо,
Энди! Кто величайший английский писатель?
– Киплинг.
– Очень
хорошо. Вы читали что-нибудь из его произведений?
– Нет.
Как вам нравится Мэй Уэст [51]?
– Лучше
мы будем спрашивать вас, Энди. Что вы знаете из английской истории?
– "Генриха
Восьмого" [52]
– Что
вы о нем знаете?
– Наилучший
фильм последних лет. Феерическая постановка. Изумительное зрелище.
– Вы
видели этот фильм?
– Не
видел. Хотите узнать Англию? Купите форд-малютку.
– Что
вы больше всего хотели бы видеть, Энди?
– Гребные
гонки Кэмбридж-Оксфорд, сэр.
– Сколько
есть частей света?
– Пять.
– Очень
хорошо. Назовите их.
– Англия
и остальные.
– Назовите
остальные.
– Это
большевики и немцы. И Италия.
– Где
находятся острова Джильберта?
– В
Англии. Англия не станет связывать себе руки на континенте. Англии необходимы десять
тысяч самолетов.
Посетите южный берег Англии.
– Разрешите
осмотреть ваш язык, Энди?
– Да,
сэр. Чистите зубы пастой «Флит». Самая экономная. Наилучшая из всех. Английская
продукция. Хотите, чтобы у вас хорошо пахло изо рта? Пользуйтесь пастой «Флит».
– Спасибо.
Хватит. А теперь скажите нам, Энди…"
И так
далее. Стенограмма беседы с Andrias'ом Scheuchzeri занимала шестнадцать полных
страниц и была опубликована «Нэчурэл Сайнс».
В конце
стенограммы комиссия экспертов следующим образом формулировала результаты
произведенного ею освидетельствования:
"1.
Andrias Scheuchzen, саламандра, содержащаяся в лондонском зоологическом саду,
умеет говорить, хотя и несколько скрипучим голосом; располагает приблизительно
четырьмястами слов; говорит только то, что слышала или читала. Само собой
разумеется, что о самостоятельном мышлении у нее не может быть и речи. Язык у
нее достаточно подвижный; голосовые связки мы при данных обстоятельствах не
могли исследовать более подробно.
2.
Названная саламандра умеет читать, но только вечерние газеты. Интересуется теми
же вопросами, что и средний англичанин, и реагирует на них подобным же образом,
то есть в соответствии с общепринятыми, традиционными взглядами. Ее духовная
жизнь – поскольку можно говорить о таковой – ограничивается мнениями и
представлениями, распространенными в настоящий момент среди широкой публики.
3.
«Ни в коем случае не следует переоценивать ее интеллект, так как он ни в чем не
превосходит интеллекта среднего человека наших дней».
Несмотря
на этот трезвый вывод экспертов, Говорящая Саламандра сделалась сенсацией
лондонского зоологического сада. «Душку Энди» осаждали толпы людей, жаждущих
побеседовать с ним на всевозможнейшие темы, начиная от погоды и кончая
экономическим кризисом и политической ситуацией. При этом Энди получал от своих
посетителей столько конфет и шоколада, что заболел тяжелой формой желудочного и
кишечного катара. В конце концов пришлось закрыть доступ в отделение саламандр,
но было уже поздно. Andrias Scheuchzeri, известный под именем Энди, пал жертвой
своей популярности. Как видно, слава деморализует даже саламандр.
|
