 Увеличить |
Глава I ЗАЗЕРКАЛЬНЫЙ
ДОМ
Одно было совершенно ясно: белый котенок тут ни при
чем; во всем виноват черный и никто другой. Вот уже полчаса, как мама-кошка
мыла Снежинке мордочку (а та стойко сносила эту муку) – так что при всем
желании Снежинка ничего не могла сделать.
А знаешь, как Дина умывала своих котят? Одной лапой она
хватала бедняжку за ухо и прижимала к полу, а другой терла ей всю мордочку,
начиная с носа, против шерсти. Как я уже сказал, в это время она трудилась над
Снежинкой, а та лежала смирно, не сопротивлялась, да еще пыталась мурлыкать –
видно, понимала, что все это делается для ее же блага.
С черненькой Китти Дина покончила раньше, и теперь, пока
Алиса сидела, свернувшись калачиком на уголке просторного кресла, что-то
бормоча про себя в полудреме, Китти от души забавлялась, играя с клубком
шерсти, которую Алиса мотала поутру; она весело гоняла его по полу и, конечно,
размотала и запутала вконец. Нитки валялись теперь на коврике перед камином, до
того спутанные, что на них страшно было смотреть, а Китти прыгала по ним,
пытаясь поймать собственный хвост.
– Ах, Китти, до чего же ты противная! – сказала
Алиса, поймав ее и легонько целуя в мордочку, для того, видно, чтобы она
получше поняла, что хозяйка на нее сердится. – Неужели Дина тебе не
объясняла, как себя нужно вести?
Она взглянула с укоризной на Дину и как можно строже
добавила:
– Нехорошо , Дина, нехорошо .
А потом она опять забралась в кресло, прихватив с собой
шерсть и котенка, и снова принялась за клубок. Но дело у Алисы шло медленно,
потому что она все время отвлекалась – то беседовала с Китти, а то бормотала
что-то себе под нос. Китти смирно сидела у нее на коленях, притворяясь, что
внимательно следит за тем, как Алиса мотает шерсть; время от времени она
протягивала лапку и тихонько трогала клубок, словно желая сказать, что с
удовольствием помогла бы, если б умела.
– А знаешь, что будет завтра? – говорила
Алиса. – Ты бы и сама догадалась, если б сидела со мной утром на окошке.
Только ты была занята – Дина тебя умывала. А я смотрела, как мальчишки собирают
щепки на костер. Для костра надо много щепок, Китти. Было ужасно холодно, а тут
еще снег пошел – пришлось им разойтись по домам! Но не горюй, Китти! Завтра мы
пойдем смотреть на костер! 10
Тут Алиса намотала немножко шерсти Китти на шею – просто
так, чтобы посмотреть, пойдет ли ей это; Китти стала вырываться – клубок
скатился на пол и опять размотался.
– Знаешь, – продолжала Алиса, когда они снова
устроились в кресле, – я так на тебя рассердилась, Китти, когда увидела,
что ты наделала. Я чуть было не открыла окошко и не посадила тебя на снег! Ты
это заслужила, шалунья! Что ты можешь сказать в свое оправдание? А теперь
слушай и не прерывай меня! (Тут она погрозила Китти пальцем.) Я тебе все скажу!
Во-первых, ты пищала, когда тебя мыли сегодня утром. Да, возражать тебе нечего,
я слышала своими собственными ушами! Что ты там говоришь? (Алиса замолчала, сделав
вид, что слушает Китти.) Она попала тебе лапой в глаз? Сама виновата, незачем
тебе было открывать глаза! Если б ты зажмурилась покрепче, этого бы не
случилось! Не оправдывайся, пожалуйста! Лучше послушай! Во-вторых, ты оттащила
Снежинку 12 за хвост от блюдечка, когда я налила ей молока. Ах, вот как, тебе
пить захотелось? А про нее ты не подумала? И, в-третьих, стоило мне
отвернуться, как ты тут же размотала всю шерсть. Целых три проступка, Китти, а
ты еще ни за один не поплатилась! Ну, подожди, накажу я тебя за все сразу –
через неделю!
А что было бы, если бы меня тоже стали наказывать за
все разом? (Она размышляла вслух, обращаясь скорее к самой себе, чем к Китти.)
Что бы тогда было в конце года! Сидеть бы мне в тюрьме, не иначе! А
если б меня оставляли без обеда за каждый проступок? Тогда бы в один прекрасный
день я осталась бы сразу без ста обедов! Ну, это еще не так страшно!
Хуже, если б нужно было съесть все сто обедов разом!
– Слышишь, как снег шуршит о стекла, Китти? Какой он
пушистый и мягкий! Как он ласкается к окнам! Снег, верно, любит поля и
деревья, раз он так нежен с ними! Он укрывает их белой периной, чтобы им было
тепло и уютно, и говорит: «Спите, дорогие, спите, пока не наступит лето». А
восстав от зимнего сна, Китти, они наденут зеленый наряд и пустятся в пляс на
ветру. Ах, как это красиво! – Тут Алиса захлопала в ладоши и опять уронила
клубок. – Хорошо бы все это и вправду так было! Ведь осенью лес и
в самом деле такой сонный. Листья деревьев желтеют – и он погружается в сон.
– Послушай, Китти, а в шахматы играть ты умеешь? Не
смейся, милая, я тебя серьезно спрашиваю. Когда мы сегодня играли, ты так
смотрела на доску, как будто понимала все ходы: а когда я сказала «Шах!», ты
замурлыкала! Ах, Китти, какой это был хороший ход! И я бы, конечно,
выиграла, если б не этот противный конь! Как это он подобрался к моим фигурам!
Китти, милая, давай играть, как будто мы…
Я даже сказать тебе не могу, – как часто Алиса
повторяла эту фразу! Не далее как вчера у нее вышел долгий спор с сестрой;
Алиса ей сказала: «Давай играть, как будто мы – короли и королевы», – а
сестра, которая во всем любит точность, заявила, что это невозможно, потому что
их только двое. В конце концов Алисе пришлось уступить. «Ну хорошо, –
сказала она, – ты будешь одним королем-и-королевой, а я всеми
остальными королями и королевами сразу!» А однажды она до смерти напугала свою
старую няньку, крикнув ей прямо в ухо: «Няня, давай играть, как будто я
голодная гиена, а ты – кость!»
Но мы отвлеклись. Итак, Алиса сказала Китти:
– Китти, миленькая, давай играть, как будто ты Черная
Королева! Знаешь, если ты сядешь на задние лапки, а передние прижмешь к груди,
то будешь совсем как Черная Королева. Ну-ка, попробуй, душечка!
И Алиса сняла со стола Черную Королеву и поставила ее перед
Китти, чтобы та видела, кому подражать. Но из этой затеи ничего не вышло – в
основном потому, что, если верить Алисе, Китти ни за что не желала поднять как
следует лапки. Тогда в наказание Алиса поднесла ее к Зеркалу над камином –
пусть видит, какой у нее хмурый вид.
– Если ты сию же минуту не исправишься, я тебя посажу
туда, в Зазеркальный дом. Ну, что ты на это скажешь?
– Знаешь, Китти, если ты помолчишь хоть минутку, –
продолжала Алиса, – и послушаешь меня, я тебе расскажу все, что знаю про
Зазеркальный дом. Во-первых, там есть вот эта комната, которая начинается прямо
за стеклом. Она совсем такая же, как наша гостиная, Китти, только все там
наоборот! 14 Когда я залезаю на стул и смотрю в Зеркало, она видна мне вся,
кроме камина. Ах, как бы мне хотелось его увидеть! Мне так интересно узнать,
топят они зимой камин или нет. Но в это Зеркало как ни гляди, камина не
увидишь, разве что наш камин задымит – тогда и там появится дымок. Только это,
верно, они нарочно – чтобы мы подумали, будто и у них в камине огонь. А книжки
там очень похожи на наши – только слова написаны задом наперед. Я это точно
знаю, потому что однажды я показала им нашу книжку, а они показали мне свою!
– Ну, как, Китти, хочешь жить в Зеркальном доме?
Интересно, дадут тебе там молока? Впрочем, не знаю, можно ли пить зазеркальное
молоко? Не повредит ли оно тебе, Китти… 17 А дальше идет коридор. Если
распахнуть дверь в нашей гостиной пошире, можно увидеть кусочек
коридора в том доме, он совсем такой же, как у нас. Но, кто знает, вдруг там,
где его не видно, он совсем другой? Ах, Китти, как бы мне хотелось попасть в
Зазеркалье! Там, должно быть, столько всяких чудес! Давай играть, будто мы туда
можем пройти! Вдруг стекло станет тонким, как паутинка, и мы шагнем сквозь
него! Посмотри-ка, оно, и правда, тает, как туман. Пройти сквозь него теперь
совсем не трудно…
Тут Алиса оказалась на каминной полке, хоть и сама не
заметила, как она туда попала. А зеркало, и точно, стало таять , словно
серебристый туман поутру.
Через миг Алиса прошла сквозь зеркало и легко спрыгнула в
Зазеркалье.
Прежде всего она заглянула в камин и очень обрадовалась,
увидев, что в нем жарко пылают дрова; огонь был настоящий, совсем такой же, как
дома!
– Значит, здесь мне будет так же тепло, как и
там, – подумала Алиса. – И даже, наверно, теплее! Здесь никто не
станет меня гнать от камина. А вот будет смешно, когда наши увидят меня здесь –
им ведь меня не достать!
Она осмотрелась и тут же заметила, что комната на деле
совсем не такая обыкновенная и скучная, какой казалась из-за Зеркала. Портреты
на стене возле камина были живые и о чем-то шептались, а круглые часы, стоявшие
на каминной полке (раньше Алиса видела их только сзади), улыбнулись ей.
– Здесь, право, не такой порядок, как у нас, –
подумала Алиса, заметив в каминной золе несколько шахматных фигур; вдруг она
охнула и присела на корточки: фигуры важно разгуливали по коврику парами!
– Вон Черный Король и Черная Королева, – сказала
Алиса (шепотом, чтобы не спугнуть их). – А вон Белый Король и Белая
Королева – уселись на краешке совка и болтают ногами. А вон две Туры взялись
под ручки и шепчутся о чем-то. По-моему, они меня не слышат…
Алиса наклонилась к камину.
– Они меня, верно, и не видят. Похоже, что я стала
вдруг невидимкой…
Тут на столе у нее за спиной что-то покатилось и запищало;
Алиса обернулась и увидала, что это упала Белая Пешка. Она лежала на спине и
изо всех сил брыкалась, силясь подняться на ноги. Алиса с любопытством ждала,
что будет дальше.
– Это моя малютка! – закричала Белая Королева и
бросилась к Пешке, оттолкнув Короля с такой силой, что он упал прямо в
золу. – Лили, кисочка! Котенок ты мой ненаглядный! Детка моя королевская!
И она стала карабкаться вверх по каминной решетке.
– Королевские бредни! – пробормотал Король,
потирая ушибленный при падении нос.
Немудрено, что он немного рассердился на
Королеву, – ведь он с головы до пят выпачкался в золе.
Алиса решила прийти им на помощь, и, так как крошка Лили
вопила во весь голос, она нагнулась, схватила Королеву и быстро поставила ее на
стол, рядом с громко плачущей дочкой.
Королева судорожно вздохнула и села: у нее захватило дух от
такого головокружительного взлета; с минуту она лишь молча сжимала свою дочку в
объятиях. Немножко отдышавшись, она крикнула Королю, угрюмо сидевшему в золе:
– Берегись вулкана!
– Какого вулкана? – спросил Король и с тревогой
взглянул в камин, видно, полагая, что это для вулкана самое подходящее место.
– Который… швырнул… меня наверх! – проговорила с
расстановкой Королева, которая все никак не могла отдышаться. – Подымайся
наверх обычным путем! А то взлетишь на воздух!
Алиса долго смотрела, как Король с трудом лезет вверх по
каминной решетке, осторожно перебираясь с перекладинки на перекладинку,
наконец, не выдержала и сказала:
– Так ты пролазишь весь день! Дай-ка я тебе помогу,
хорошо?
Но Король в ответ промолчал: он, конечно, ее просто не
слышал и не видел.
Алиса осторожно взяла его в руку и подняла –
медленно-медленно, чтобы у него не перехватило дыхание, как у Королевы. Но,
прежде чем поставить на стол, она решила слегка его почистить: он был весь в
пепле.
Алиса потом рассказывала, что в жизни не видела такой мины,
какую скорчил Король, почувствовав, что невидимая рука остановилась на полпути
в воздухе и кто-то начал сдувать с него пепел: он так удивился, что не мог даже
закричать; глаза и рот у него округлились и открывались все шире, хоть дальше,
казалось, уж было некуда. Алиса так расхохоталась, что рука у нее затряслась от
смеха, и она чуть не выронила бедного короля.
– Прошу тебя , милый, не строй таких рож! –
вскричала Алиса, совсем позабыв, что Король ее не слышит. – Ты так меня
рассмешил, что я тебя чуть не уронила! Закрой же рот! А не то наглотаешься
пеплу! Ну вот, теперь ты, по-моему, чистый!
Она пригладила ему волосы и поставила его на стол рядом с
Королевой.
Король тотчас же повалился навзничь и замер, так что Алиса
забеспокоилась и пошла поискать воды, чтобы привести его в чувство. Однако, как
она ни искала, воды нигде не было; ей попался только пузырек чернил, но, когда
она вернулась с ним к столу, оказалось, что Король уже пришел в себя и
испуганно шепчется о чем-то с Королевой – так тихо, что Алиса с трудом
разобрала слова.
– Уверяю тебя, милочка, – шептал Король, – я
так испугался, что похолодел до самых кончиков бакенбард.
– Но у тебя нет бакенбард! – возразила Королева.
– Этой ужасной минуты я не забуду никогда в
жизни! – сказал Король.
– Забудешь, – заметила Королева, – если не
запишешь в записную книжку.
Алиса с любопытством смотрела, как Король вытащил из кармана
огромную записную книжку и начал что-то писать в ней. Тут Алисе пришла в голову
неожиданная мысль – она ухватилась за кончик огромного карандаша, который
торчал у Короля за плечом, и начала писать сама.
Бедный Король совсем растерялся; с минуту он молча боролся с
карандашом, но, как ни бился, карандаш писал свое, так что, наконец, Король
произнес, задыхаясь:
– Знаешь, милочка, мне надо достать карандаш потоньше
. Этот вырывается у меня из пальцев – пишет всякую чепуху, какой у меня и в
мыслях не было.
– Какую чепуху? – спросила Королева, заглядывая в
книжку.
(Алиса меж тем написала: «Белый Конь едет вниз по
кочерге. Того и гляди упадет» .) 20
– Но ты же совсем не то хотел записать! –
вскричала Королева.
На столе лежала какая-то книга; Алиса взяла ее и стала
листать, поглядывая время от времени на Белого Короля. (Она все еще волновалась
за него и держала чернила наготове – на случай, если ему снова станет плохо.)
Она надеялась, что сумеет прочитать в книге хоть одну страничку, но все было
написано на каком-то непонятном языке.
Вот как это выглядело 21.
Алиса ломала себе голову над этими строчками, как вдруг ее
осенило:
– Ну конечно, – воскликнула она, – это же
Зазеркальная Книга! Если я поднесу ее к Зеркалу, я смогу ее прочитать.
Так она и сделала. И вот что она прочитала:
БАРМАГЛОТ
Варкалось. Хливкие шорьки
Пырялись по наве,
И хрюкотали зелюки.
Как мюмзики в мове 22.
О бойся Бармаглота, сын! 28
Он так свирлеп и дик,
А в глуще рымит исполин —
Злопастный Брандашмыг! 29
Но взял он меч, и взял он щит,
Высоких полон дум.
В глущобу путь его лежит
Под дерево Тумтум.
Он стал под дерево и ждет,
И вдруг граахнул гром —
Летит ужасный Бармаглот
И пылкает огнем!
Раз-два, раз-два! Горит трава,
Взы-взы – стрижает меч,
Ува! Ува! И голова
Барабардает с плеч!
О светозарный мальчик мой!
Ты победил в бою!
О храброславленный герой,
Хвалу тебе пою!
Варкалось 30. Хливкие шорьки
Пырялись по наве.
И хрюкотали зелюки.
Как мюмзики в мове.
– Очень милые стишки, – сказала Алиса
задумчиво, – но понять их не так-то легко.
(Знаешь, ей даже самой себе не хотелось признаться, что она
ничего не поняла.)
– Наводят на всякие мысли – хоть я и не знаю, на какие…
Одно ясно: кто-то кого-то здесь убил… А, впрочем, может и нет…
Тут она опомнилась и вскочила на ноги.
– Что это я сижу? – подумала она. – Мне надо торопиться,
а то не успею осмотреть все, что здесь есть! Начнем с сада!
С этими словами Алиса бросилась из комнаты и побежала вниз
по лестнице… собственно, не побежала, а… как бы это объяснить? Это новый способ
легко и свободно спускаться по лестнице, подумала Алиса: она только положила
руку на перила – и тихонько поплыла вниз по ступенькам, даже не задевая их
ногами; так она пронеслась через прихожую и вылетела бы прямо в дверь, если б
не ухватилась за косяк. От полета у нее закружилась голова, и она рада была
снова ступить на землю.
|
