 Увеличить |
Положи мя, яко печать, на сердце твоем, яко печать, на мышце
твоей: зане крепка, яко смерть, любовь, жестока, яко смерть, ревность: стрелы
ее – стрелы огненные.
Песнь Песней
I
Царь Соломон не достиг еще среднего возраста – сорока пяти
лет, – а слава о его мудрости и красоте, о великолепии его жизни и
пышности его двора распространилась далеко за пределами Палестины. В Ассирии и
Финикии, в Верхнем и Нижнем Египте, от древней Тавризы до Иемена и от Исмара до
Персеполя, на побережье Черного моря и на островах Средиземного – с удивлением
произносили его имя, потому что не было подобного ему между царями во все дни
его.
В 480 году по исшествии Израиля, в четвертый год своего
царствования, в месяце Зифе, предпринял царь сооружение великого храма Господня
на горе Мориа и постройку дворца в Иерусалиме. Восемьдесят тысяч каменотесов и
семьдесят тысяч носильщиков беспрерывно работали в горах и в предместьях
города, а десять тысяч дровосеков из числа тридцати восьми тысяч отправлялись посменно
на Ливан, где проводили целый месяц в столь тяжкой работе, что после нее
отдыхали два месяца. Тысячи людей вязали срубленные деревья в плоты, и сотни
моряков сплавляли их морем в Иаффу, где их обделывали тиряне, искусные в
токарной и столярной работе. Только лишь при возведении пирамид Хефрена, Хуфу и
Микерина в Гизехе употреблено было такое несметное количество рабочих.
Три тысячи шестьсот приставников надзирали за работами, а
над приставниками начальствовал Азария, сын Нафанов, человек жестокий и деятельный,
про которого сложился слух, что он никогда не спит, пожираемый огнем внутренней
неизлечимой болезни. Все же планы дворца и храма, рисунки колонн, давира и
медного моря, чертежи окон, украшения стен и тронов созданы были зодчим
Хирамом-Авием из Сидона, сыном медника из рода Нафалимова.
Через семь лет, в месяце Буле, был завершен храм Господень и
через тринадцать лет – царский дворец. За кедровые бревна с Ливана, за
кипарисные и оливковые доски, за дерево певговое, ситтим и фарсис, за
обтесанные и отполированные громадные дорогие камни, за пурпур, багряницу и
виссон, шитый золотом, за голубые шерстяные материи, за слоновую кость и
красные бараньи кожи, за железо, оникс и множество мрамора, за драгоценные
камни, за золотые цепи, венцы, шнурки, щипцы, сетки, лотки, лампады, цветы и
светильники, золотые петли к дверям и золотые гвозди, весом в шестьдесят сиклей
каждый, за златокованые чаши и блюда, за резные и мозаичные орнаменты, залитые
и иссеченные в камне изображения львов, херувимов, волов, пальм и ананасов –
подарил Соломон Тирскому царю Хираму, соименнику зодчего, двадцать городов и
селений в земле Галилейской, и Хирам нашел этот подарок ничтожным, – с
такой неслыханной роскошью были выстроены храм Господень и дворец Соломонов и
малый дворец в Милло для жены царя, красавицы Астис, дочери египетского фараона
Суссакима. Красное же дерево, которое позднее пошло на перила и лестницы
галерей, на музыкальные инструменты и на переплеты для священных книг, было
принесено в дар Соломону царицей Савской, мудрой и прекрасной Балкис, вместе с
таким количеством ароматных курений, благовонных масл и драгоценных духов,
какого до сих пор еще не видали в Израиле.
С каждым годом росли богатства царя. Три раза в год
возвращались в гавани его корабли: «Фарсис», ходивший по Средиземному морю, и
«Хирам», ходивший по Черному морю. Они привозили из Африки слоновую кость,
обезьян, павлинов и антилоп; богато украшенные колесницы из Египта, живых
тигров и львов, а также звериные шкуры и меха из Месопотамии, белоснежных коней
из Кувы, парваимский золотой песок на шестьсот шестьдесят талантов в год,
красное, черное и сандаловое дерево из страны Офир, пестрые ассурские и
калахские ковры с удивительными рисунками – дружественные дары царя
Тиглат-Пилеазара, художественную мозаику из Ниневии, Нимруда и Саргона; чудные
узорчатые ткани из Хатуара; златокованые кубки из Тира; из Сидона – цветные
стекла, а из Пунта, близ Баб-эль-Мандеба, те редкие благовония – нард, алоэ,
трость, киннамон, шафран, амбру, мускус, стакти, халван, смирну и ладан, из-за
обладания которыми египетские фараоны предпринимали не раз кровавые войны.
Серебро же во дни Соломоновы стало ценою, как простой
камень, и красное дерево не дороже простых сикимор, растущих на низинах.
Каменные бани, обложенные порфиром, мраморные водоемы и
прохладные фонтаны устроил царь, повелев провести воду из горных источников,
низвергавшихся в Кедронский поток, а вокруг дворца насадил сады и рощи и развел
виноградник в Ваал-Гамоне.
Было у Соломона сорок тысяч стойл для мулов и коней колесничных
и двенадцать тысяч для конницы; ежедневно привозили для лошадей ячмень и солому
из провинций. Десять волов откормленных и двадцать волов с пастбища, тридцать
куров пшеничной муки и шестьдесят прочей, сто батов вина разного, триста овец,
не считая птицы откормленной, оленей, серн и сайгаков, – все это через
руки двенадцати приставников шло ежедневно к столу Соломона, а также к столу
его двора, свиты и гвардии. Шестьдесят воинов, из числа пятисот самых сильных и
храбрых во всем войске, держали посменно караул во внутренних покоях дворца.
Пятьсот щитов, покрытых золотыми пластинками, повелел Соломон сделать для своих
телохранителей.
|
