Альфред Брем «Жизнь животных»

Том III

Пресмыкающиеся. Земноводные. Рыбы

ПРЕДИСЛОВИЕ СОСТАВИТЕЛЕЙ

Пожалуй, никакие животные не вызывают у человека такой суеверный страх, и одновременно не служат таким источником легенд, как рептилии. Огромная часть первобытных анимистических верований связаны со змеями и крокодилами, поначалу, видимо, являвшихся тотемными животными – позже зооморфными богами, которым посвящались храмы и отправлялись службы. Так в древнем Египте бог с головой крокодила – Сет – занимал в пантеоне богов одно из главенствующих мест. А в Индии до сих пор ежегодно проводятся змеиные праздники "нагпанчами". Есть в этой стране город под названием Нагпур, горы Нага, река Нагари: во всех этих названиях корень "наг" ("змеиное божество"). Многие африканские народы строили специальные храмы для содержания змей и обращались к ним со словами: Ты, мой господин!

Всем известна эмблема врачевания – чаша, обвитая змеей (в США ее заменяет кадуцей – жезл, увитый двумя змеями) – возникновение этой эмблемы восходит к глубокой древности. Недаром греческий бог врачевания Асклепий (у римлян он Эскулап) с давних времен изображался с жезлом, обвитым змеей. Одна из легенд гласит о том, что змеям якобы известны целебные свойства разных растений. Чтобы обрести эти знания, нужно превратиться в змею. Это удавалось Асклепию, который, вновь обретая облик человека, использовал травы при врачевании. По другой легенде, бог врачевания в своей "практике" использовал целебные свойства змеиного яда. Действительно, как и во многих легендах, здесь есть свое рациональное зерно – сегодня яд многих видов ядовитых змей нашел широкое применение в медицине. Препараты, изготовляемые из него, помогают больным эпилепсией, стенокардией, гемофилией, ревматизмом, ишиасом и другими недугами.

Удивительно, но такое же место в поверьях змеи занимали и у южноамериканских индейцев, главным богом которых был Пернатый змей Кетцалькоатль.

Змеям приписывались самые невероятные качества, вплоть до фантастического долголетия (по некоторым поверьям змеи живут чуть не до тысячи лет). Приписывалось им также особое коварство и «змеиная» мудрость.

Поскольку змеи и другие рептилии занимают такое значительное место в культуре и медицине, неудивительно, что зоологи, начиная с родоначальника современной зоологии Аристотеля углубленно занимались этой группой животных и большая часть сведений до сих пор не утратила своей ценности. Разумеется, на реальные факты продолжали накладываться легенды и суеверия – кровожадность змей, их размеры, их ядовитость, долговечность, прожорливость и коварство крокодилов и т.д.

Увы, большинство наиболее интересных фактов и преданий, видимо, любовно собранных и приведенных Бремом, видимо осталось за пределами этой книги, видимо, благодаря инициативе составителя и редактора первого русского сокращенного издания. И, хотя змеи и другие рептилии в культуре, истории, теории эволюции, экологии занимают место соразмерное с теплокровными позвоночными, в данном издании они подверглись несправедливому сокращению. Особенно это коснулось систематики и поведения рептилий – в частности, практически полностью были изъяты аспекты размножения, поскольку первое русское предназначалось для детей.

Один из самых значимых аспектов биологии рептилий, который остался за бортом данного издания – их эволюционное значение, как предков современных теплокровных – птиц и млекопитающих. В истории Земли рептилии по праву занимали огромное место – динозавры на протяжение огромного отрезка времени играли в биосфере планеты ту же роль, которую сейчас играют все группы позвоночных животных вместе взятые. История жизни на Земле вплоть до появления и установления господства «настоящих» птиц и млекопитающих осталась за пределами данной книги.

Амфибии, первые позвоночные, освоившие сушу, чьи предки дали начало всему современному многообразию наземных позвоночных, до сих пор остаются несправедливо обиженной группой. А ведь ученые-эволюционисты до сих пор изучают особенности развития амфибий для того, чтобы понять общие закономерности развития жизни на Земле! Да и в биосфере как составная часть различных экосистем, амфибии занимают далеко не последнее место…

Поэтому, комментируя данный раздел, составители постарались в первую очередь привести в комментариях некоторые яркие факты из жизни этих групп позвоночных, которые, вероятно, выпали при безжалостном первоначальном сокращении этого раздела, привести систематику, также значительно урезанную, сообщить о последних новейших разработках в этой области, в частности, экологии и поведения этих групп животных. Надо сказать, что ХХ век оказался для изучения амфибий и рептилий не менее революционным, чем для других разделов зоологии – только в первой его половине был обнаружен комодосский дракон (самый крупный, активный и хищный из ныне существующих видов ящериц), выделена в отдельную систематическую группу гаттерия, разработаны и введены в широкую практику противозмеиные вакцины и сыворотки, начали активно применяться препараты из змеиного яда, и т.д. Разработан комплекс природоохранных мер по спасению редких и исчезающих видов и т.д. Для комментариев использвалась следующая литература: Жизнь животных. Т. 5. М., «Просвещение», 1985; Ромер А., Парсонс Т. Анатомия позвоночных. Т. 1-2. М. Мир. 1992; Стишковская Л.Л. Жизнь амфибий как она есть. М. Знание. 1988; Шариков К.Е. По лабиринтам живой природы. Минск. Ураджай. 1971; Бломберг Р. Змеи-гиганты и страшные ящеры. М. "Знание". 1966; Талызин Ф.Ф. Ядовитые животные суши и моря. М. Знание. 1970; Реймерс Н.Ф. Популярный биологический словарь. М. Наука. 1991; Словарь названий животных. Амфибии и рептилии. М. Русский язык. 1988; Дмитриев Ю. Путешествие на всю жизнь. М. Молодая гвардия. 1977; Карр А. Рептилии. М. Мир. 1975.

Рыбы представляют для человека не только сугубо прикладной гастрономический интерес (хотя рыболовство было, наряду с охотой одним из основных древнейших промыслов для человечества), да и до сих пор по количеству животного белка занимают значительную часть в рационе приморских стран (достаточно сказать, что нынешний улов рыбы составляет ок. 85 млн. т. в год – примерно 17 кг. в пересчете на одного жителя Земли). Рыбы привлекают интересующихся биологией людей еще тем, что это – древнейшая группа позвоночных животных, а, следовательно – и родоначальники ныне существующих наземных позвоночных. Многие группы рыб (в том числе и знаменитые панцирные рыбы) уже вымерли и сейчас существуют лишь в ископаемых останках, но некоторые, не менее древние, дожили до наших дней, как, скажем, – акулы и скаты, которые до сих пор являют собой великолепный пример эволюционного совершенства.

Тут надо отметить, что развитие рыб пошло по пути специализации – современные формы великолепно приспособлены для жизни в воде, причем используют все возможные экологические ниши Мирового океана. Но, как ни странно, именно у наиболее архаичных форм мы находим те черты, которые впоследствии получили развитие у наземных млекопитающих – внутреннее оплодотворение; живорождение; небольшое количество потомства; яйца, одетые в плотную оболочку; «легочное» дыхание и, соответственно, более сложную систему кровообращения (у двоякодышащих); плавники, напоминающие конечности наземных позвоночных (кистеперые рыбы); более развитый головной мозг. Впоследствии именно эти признаки унаследовали высшие позвоночные. Рыбы, следовательно, представляют огромный интерес для ученых-эволюционистов, поскольку их изучение позволяет проследить историю жизни на земле вплоть до появления млекопитающих, а, значит, и человека.

Надо сказать, что многие стороны биологии рыб до сих пор остаются загадкой для ученых-ихтиологов. Например, далеко не всегда удается отследить весь цикл развития от икры до взрослой особи, поскольку личинки часто бывают совершенно непохожи на взрослы формы и ведут совершенно другой образ жизни. Во многом загадкой представляется биология глубоководных форм. Но все же именно в «послебремовские» времена, в ХХ веке ихтиологам во много удалось расширить границы познания благодаря изобретению акваланга и глубоководных батискафов (впервые глубоководное погружение с целью исследования водной фауны совершил американский ихтиолог У. Биб на батискафе «Век прогресса» в 1934 году в районе Бермудских островов), эхолота и подводной фотосъемки. Именно благодаря глубоководным погружениям и новым методам исследования морского дна были открыты многие виды глубоководных рыб. Так же, как ни странно, во многом расширила познания ихтиологов аэрофотосъемка и съемка с космических станций, позволившая проследить пути миграции крупных косяков рыб и распределение морских течений, играющих огромную роль в жизни этой группы животных. Только в ХХ веке был расшифрован полный цикл размножения речного угря (чему во многом способствовала экспедиция на датском судне «Дана» в 1920-1922 году, где исследовательская группа под руководством Й. Шмидта судне обнаружила нерестилища европейского угря в Саргассовом море). В 1938 обнаружен предполагаемый предок наземных позвоночных (во всяком случае, его близкий родич) – кистеперая рыба целакант. Кстати, целакант вполне мог бы быть обнаружен и во времена Брема – для поимки этой рыбы не требовалось никакого особого оборудования – все известные науке экземпляры целакантов были пойманы коморскими рыбаками на традиционные примитивные удочки с небольших лодок, не удаляющихся от берега больше, чем на километр. То, что первооткрыватели целаканта мисс Латимер и ихтиолог Дж. Смит обратили внимание на эту необычную рыбу, говорит не столько о развитии оснащения ихтиологической науки, сколько об их необычайной наблюдательности и энтузиазме.

Группы донных организмов (бентоса), активно плавающих (нектона) и пассивно переносимых течениями (планктона) были известны и во времена Брема, но лишь во второй половине ХХ века академиком Ю. П. Зайцевым введено понятие «гипонейстона» (поверхностной пленки воды, где концентрируются личинки и икра многих видов рыб)…

С другой стороны, именно ХХ век привел к драматическим переменам в видовом распределении рыб Мирового океана в результате интенсивного перелова промысловых видов, загрязнения бассейна нефтью (растянувшаяся по поверхности пленка нефтепродуктов губит гипонейстонную фауну). Особенно драматично картина складывается для внутренних морей и закрытых водоемов, как, например, Аральского моря, чьи притоки были разобранного на ирригационные нужды; уникальной фауны оз. Байкал, загрязненного целлюлозным комбинатом; Черного и Каспийского морей, обладающего уникальным и древним комплексом так называемой понто-каспийской фауны, страдающих от загрязненных речных сбросов, катастроф нефтеналивных танкеров, осолонения из-за разбора речной воды, перелова коренных рыбных запасов и т.д. На краю гибели стояла и уникальная экосистема американских Великих озер (впрочем, этот тот случай, когда энтузиасты природоохранного дела во-время забили тревогу).

Огромный вред экосистемам морей приносит заселение водоемов новыми видами – так, несколько десятилетий назад попавший в Черное море хищный гребневик подорвал запасы молоди промысловых рыб. Неизвестно, как повлияет на экосистему северных морей заселенный туда в середине ХХ века камчатский краб…

Огромный вред рыбным запасам приносит изменение речных бассейнов – перегораживание рек плотинами, образование водохранилищ, термальные стоки, стоки с полей, богатые минеральными и органическими удобрениями и т.д. привели к радикальному изменению речных экосистем, в том числе к подрыву уникального стада осетровых…

Обо всем этом будет рассказано в комментариях к разделу «рыбы» – поскольку речь в книгах Брема идет не только о систематике (радикальный пересмотр систематики этой группы животных произошел только в ХХ веке) и биологии, но и о той роли, которую эта группа позвоночных животных играет в жизни человечества. Прокомментировать раздел нам помогли следующие книги: Словарь названий морских рыб на шести языках. М., «Русский язык», 1984; Б. Сергеев. Жизнь океанских глубин. М., Молодая гвардия, 1990; Сравнительная физиология животных. В 3-х томах. М., Мир, 1977-78; Жизнь животных. Т.4. Рыбы. Под ред. проф. Т.С. Расса. М., «Просвещение», 1983; А. Лори. Живой океан. Л., Гидрометеоиздат,1976; К. Лоренц. Кольцо царя Соломона. М., «Знание», 1970; Ж.И. Кусто, Ф. Дюма. В мире безмолвия. М., «Знание», 1966; Ч. Шепард. Жизнь кораллового рифа. Л., Гидрометеоиздат, 1987; Э. Ричиути. Опасные обитатели моря. Л., Гидрометеоиздат, 1979; Н. В. Парин. Рыбы открытого океана. М., «Наука», 1988

Пресмыкающиеся

Пресмыкающиеся (Reptilia) по наружному виду сильно отличаются от млекопитающих и птиц. Тело их по большей части продолговатое, иногда округлое и даже сплющенное, часто сильно вытянутое, иногда червеобразное.

Наружным покровом служат чешуи, костяные или роговые щиты, иногда более или менее сросшиеся вместе. Конечностей обыкновенно бывает четыре, за исключением тех форм, у которых вовсе нет их, но они лишь помогают передвижению тела, как подвижные рычаги, и по большей части не могут действительно поддерживать животное над землей.

Красотой внешней окраски пресмыкающиеся не уступают другим классам животных. По большей части окраска животного соответствует цветам обыкновенного их местопребывания, т. е. цвету почвы, листьев, древесной коры и т. п. У некоторых, кроме того, существует способность приспособляться к цвету окружающей обстановки и изменять свою окраску до некоторой степени произвольно, как мы увидим далее, напр., у хамелеона.

Скелет у пресмыкающихся почти всегда окостеневает вполне и состоит из тех же самых частей, как и у птиц и у млекопитающих. Череп, вообще сходный с птичьим, обыкновенно бывает приплюснут, причем лицевые и челюстные кости получают в нем преобладающее развитие. Небно-челюстной аппарат также представляет большое разнообразие; у змей части его соединены бывают подвижными сочленениями с твердой черепной коробкой; у крокодилов и черепах, наоборот, все части бывают неподвижно соединены с черепом, за исключением нижней челюсти. У змей подвижны даже и небные кости, и сама нижняя челюсть состоит из двух половин, соединенных между собой только растяжимыми связками и мышцами. Благодаря такому устройству челюстного аппарата змеи по произволу могут сильно расширять пасть и проглатывать несоразмерно большие сравнительно с их собственным ростом предметы. У других пресмыкающихся нижняя челюсть также очень подвижна и состоит из нескольких частей, в различной степени соединенных между собой.

Позвоночник у пресмыкающихся всегда окостеневает и ясно расчленяется на позвонки, число которых у различных представителей этого отряда весьма различно: от 30 у некоторых черепах до 400 и даже более у змей. Столь же неопределенно число ребер, которые всегда бывают хорошо развиты, у змей – лучше всех из позвоночных животных.

При этом у змей и у некоторых других пресмыкающихся ребра обладают большой подвижностью, между тем как у черепах они срастаются со спинным щитом.

Грудная кость и плечевой пояс отсутствуют только у змей.

Вооружение рта не менее разнообразно. У черепах нет зубов, но их челюсти покрыты острыми роговыми пластинками. У других пресмыкающихся, наоборот, зубы хорошо развиты и сидят не только на челюстях, но также на других костях, окружающих пасть. По большей части зубы эти приспособлены только к схватыванию добычи и ее удержанию, а не к разжевыванию. Зубы или сидят в ячейках и прикреплены плотной сухожильной тканью, или срастаются с костями, на которых они сидят; правильной смены зубов не бывает, но они непрерывно возобновляются по мере изнашивания старых. Наиболее совершенный зубной аппарат, у ядовитых змей, будет описан дальше.

Из органов полости рта наибольшего внимания заслуживает язык. У крокодилов он имеет вид плоского возвышения, прирос ко дну ротовой полости и совершенно неподвижен; у черепах он также мало подвижен, короток, толст, мясист. У некоторых ящериц, наоборот, язык очень подвижен и у многих способен выбрасываться, у змей очень удлинен и раздвоен на конце. Пищевод у всех очень растяжим и незаметно переходит в объемистый желудок, продолжающийся дальше кишкой. Печень, желчный пузырь, селезенка и поджелудочная железа бывают у всех пресмыкающихся.

Существуют слюнные железы, а у змей, кроме того, бывают ядовитые железы, представляющие из себя видоизменение слюнных.

Почки обыкновенно очень велики, и протоки их открываются в клоаку, куда открываются также и выводные каналы половых желез.

Органы дыхания у всех пресмыкающихся являются в форме легких, которые представляют перепончатые мешки, по большей части цельные, но у некоторых легкие состоят из системы трубочек с легочными пузырьками на концах.

У змей развито только правое легкое.

Сердце состоит из четырех камер: двух вполне разделенных предсердий и двух желудочков, перегородка между которыми почти у всех неполная, так что венозная кровь отчасти смешивается с артериальной. Потребность в дыхании у пресмыкающихся в значительной степени ограничена, и они могут довольствоваться количеством кислорода, гораздо меньшим, нежели выше организованные животные, как, напр., птицы и млекопитающие. Движение крови в сосудах у пресмыкающихся происходит медленно, все другие жизненные процессы совершаются вяло, а вследствие этого температура тела лишь на несколько градусов выше температуры окружающей среды. Отсюда происходит название пресмыкающихся – холоднокровные животные, но правильнее было бы их назвать животными с изменяющейся температурой крови.

Устройство мозга у пресмыкающихся гораздо менее совершенно, чем у млекопитающих и птиц, но, с другой стороны, оно сложнее, чем у рыб и земноводных. В головном мозге ясно различаются три части: передний, средний и задний мозг и обособляется слой коркового вещества, аммоновы рога и мозговой свод. Но еще более головного развит спинной мозг, который в теле вообще имеет преобладающее значение.

Из органов чувств у всех пресмыкающихся особенно развиты глаза, хотя они иногда бывают даже совершенно скрыты под кожей; веки обыкновенно есть, но иногда они срастаются между собой; более развито бывает обыкновенно нижнее веко, а у крокодилов, черепах и некоторых ящериц, кроме того, бывает еще мигательная перепонка.

У многих пресмыкающихся глаза неподвижны, но у некоторых подвижность глаз, наоборот, достигает высшей степени. У хамелеона, напр., глаза способны вращаться в разные стороны и притом совершенно независимо друг от друга. Радужная оболочка обыкновенно ярко окрашена; зрачок или круглый, или в виде щели, причем последний глаз способен видеть в темноте.

Орган слуха менее развит, чем у высших позвоночных; наружное ухо отсутствует, а у змей нет и среднего. Чувство осязания, напротив, хорошо развито, в особенности на языке, но чувство вкуса развито очень мало.

Развитие пресмыкающихся в большинстве случаев происходит из яиц, похожих на птичьи; они состоят из желтка, облеченного более или менее тонким слоем белка, и заключены в кожистую оболочку, на поверхности которой отлагается иногда известь. Развитие яйца обыкновенно начинается гораздо раньше кладки, а у некоторых форм даже и заканчивается в яйцеводе самки, так что детеныш прорывает оболочку еще в утробе матери и появляется на свет живым, почему некоторые из пресмыкающихся считаются живородящими.

Большинство пресмыкающихся должно назвать немыми, и лишь у немногих есть способность издавать какие-нибудь звуки. Змеи и ящерицы, как известно, могут испускать более или менее громкое шипение, черепахи пыхтят или издают негромкий свист. Только крокодилы и некоторые ночные ящерицы в состоянии воспроизводить определенные и довольно громкие звуки, но зато некоторые пресмыкающиеся могут быть названы совершенно немыми.

Жизнедеятельность пресмыкающихся, вообще говоря, несравненно ниже, чем у птиц или млекопитающих; соответственно незначительному развитию мозга и медленному кровообращению пресмыкающиеся ведут вялую жизнь, так сказать, прозябают, а не живут.

Хотя пресмыкающиеся могут пользоваться весьма разнообразными способами передвижения: бегают, лазают, прыгают, плавают, некоторые даже как бы летают, но они вполне заслуживают свое название, так как даже их ходьба и бегание в точном смысле есть нечто иное, как пресмыкание. В большинстве случаев брюхо волочится по земле и оставляет на ней след; даже у тех пресмыкающихся, которые имеют конечности, они бывают направлены в стороны и хотя могут сообщать телу движение, но не в состоянии поддерживать его. У змей, у которых нет конечностей, роль их исполняют ребра, которые, при своей подвижности, могут сообщать толчки и подталкивать тела. Змеи могут даже взбираться на деревья, пользуясь ребрами, как ногами; у других пресмыкающихся, особенно у ящериц, бывают очень совершенные приспособления для ползания по деревьям или совершенно отвесным каменным стенам. Для этого служат в большинстве случаев крепкие серповидно изогнутые когти или же пневматические присоски в виде ямочек на расширенных концах пальцев.

Все пресмыкающиеся дышат медленно и долгое время могут обходиться без свежего воздуха. Можно сказать, что дыхание у них произвольнее, чем у теплокровных животных: при удобном случае они наполняют свои легкие и выпускают испорченный воздух понемногу, по мере надобности. Вместе с тем пресмыкающиеся выказывают иногда поразительную живучесть. Один ученый поместил гадюку под колокол воздушного насоса и выкачал оттуда воздух. Животное пробыло в безвоздушном пространстве 23 часа, но все еще показывало признаки жизни, и когда воздух был снова впущен под колокол, то гадюка совершенно ожила.

К этому присоединяется еще большая независимость спинного мозга от головного, почему даже обезглавленные пресмыкающиеся еще долго двигают своими членами.

Известен достоверный случай, когда черепаха, после того как ее обезглавили, еще в течение 11 дней двигала ногами; другая черепаха, у которой был срезан брюшной панцирь, вынуто сердце и все внутренности, на другой день сама перевернулась и поползла. Отсюда видно, что различные органы и члены пресмыкающихся до некоторой степени независимы от центральных жизненных органов. В связи с этим находится способность восстановления членов. У ящерицы отрубленный хвост вновь вырастает; раны, несомненно смертельные для других животных, у пресмыкающихся легко залечиваются.

Обладая незначительной собственной теплотой, пресмыкающиеся находятся в большей зависимости от наружной температуры, чем теплокровные животные. Чуть станет теплее, жизнедеятельность повышается, наоборот, в холодную погоду пресмыкающиеся как бы замирают, иногда даже цепенеют. Вот почему все они так любят солнечную теплоту, и для них высшим наслаждением является возможность погреться на солнечном припеке.

Душевные способности пресмыкающихся развиты весьма незначительно. Все высшие проявления деятельности головного мозга у них только намечены и то по большей части весьма слабо. Способность распознавать окружающие явления замечается только у немногих животных этого класса. Обман чувств, наоборот, замечается у них часто. О способности рассуждать почти не может быть и речи.

Некоторая способность запоминать местность, ограниченная способность распознавать съедобное от несъедобного, еще того меньше – полезное от вредного, понимание опасности – вот и все почти проявления их душевной деятельности. Кроме того, у многих пресмыкающихся высказывается возбуждаемость, злоба, гнев, коварство и т. п. О хитрости в применении к пресмыкающимся можно говорить лишь только условно.

Привязанность этих животных к другим, взаимная любовь между самцами и самками или к детенышам – точно так же подвержена большому сомнению. Даже заботы о потомстве сведены у них до минимума и в большинстве случаев оканчиваются с кладкой яиц.

Тем не менее некоторым пресмыкающимся, несомненно, свойственна некоторая опытность, и в известных случаях они умеют надлежащим образом употребить ее в дело. Так, напр., ядовитые змеи прекрасно сознают силу своего смертоносного оружия и спокойно ожидают результатов ранения жертвы ядовитым зубом.

Наконец, каждое пресмыкающееся до некоторой степени может быть приручено, т. е. мало-помалу привыкает к человеку, который дает ему пищу. Однако оно с трудом может отличить это лицо от другого и скорее видит в нем привычное явление, связанное с приемом корма. Крокодилы, ящерицы, черепахи и даже змеи постепенно могут приучиться выходить на определенный свист или какой-либо другой звуковой сигнал; крокодилов и змей можно даже отучить от кусания, но и то в очень ограниченной степени. Так называемые ручные пресмыкающиеся всегда остаются опасными. О привязанности к приручителям не может быть и речи, скорее можно рассчитывать на страх перед наказанием, да и то лишь отчасти.

Даже между собой эти животные не имеют дружелюбного общения. Десятки крокодилов, ящериц или змей греются на солнышке рядом, сотни черепах плавают бок о бок – но ни одно из этих животных нисколько не заботится о другом, а исключительно о самом себе; общество никогда не приходит на помощь своему сочлену, и вообще об общественной жизни у них не может быть и речи.

Деятельность пресмыкающихся проявляется преимущественно ночью или в сумерки, хотя есть между ними и настоящие дневные животные. Добычу они себе находят главным образом в животном царстве: начиная от мелких насекомых и червячков и кончая средней величины млекопитающими, не исключая и человека – все платят дань пресмыкающимся.

Почти все пресмыкающиеся проглатывают свою добычу целиком, почему проглатывание пищи у многих составляет немалый труд и требует специальных приспособлений в устройстве пасти и глотки. Пищи они пожирают сравнительно много, но зато очень долго могут поститься. Один уж оставался без пищи в течение 311 дней!

Кладка яиц происходит обыкновенно весной. Гнезда почти никогда не устраиваются, а в большинстве случаев для помещения яиц служит первая попавшаяся нора, трещина или щель, но иногда яйца кладутся и прямо на мох или между камнями. Черепахи обыкновенно закапывают яйца в песок на берегу водоема, где они живут.

В умеренных широтах к зиме, а в жарком поясе с наступлением неблагоприятного сухого времени года пресмыкающиеся зарываются в землю или прячутся в глубокие трещины или норы и там впадают в оцепенение, соответствующее зимней спячке млекопитающих.

Побудительной причиной и у них также является падение температуры, как сообщает Шинц: «Что животные, которые в бодрствующем состоянии могут без вреда для своего здоровья поститься целыми месяцами и проводят без пищи зиму, это очень понятно. С другой стороны, здесь наблюдается тот же закон, что и при зимней спячке млекопитающих, именно: потребление питательных соков все-таки продолжается, что ясно доказывается фактом гибели пресмыкающихся, если осенью перед спячкой у них был недостаток в пище. Однако судить о том, насколько приостанавливаются во время зимнего сна жизненные функции и какие из них совершенно прекращаются, довольно трудно, так как эти функции и во время бодрствующего состояния могут быть прерваны у животного без вреда для его жизни. По всей вероятности, сохраняется одно, и то более медленное и прерывистое, кровообращение; дыхание почти совсем прекращается, чему и не нужно удивляться при незначительном содержании кислорода в крови этих животных. Слишком сильный и продолжительный холод губителен и для них. Во время зимней спячки вес пресмыкающихся немного уменьшается, что и доказывает трату органических веществ: черепаха, весившая перед спячкой 4 фунта 9 унций, потеряла до февраля 1 фунт 5 др. весу. Тем не менее животные пробуждаются отнюдь не бессильными; напротив, скорее проявляют особенное оживление после зимней спячки».

Крокодилы, живущие во многоводных реках, спячке не подвергаются, а если река пересыхает, то проводят время до наступления дождей, зарывшись в ил.

Растут и развиваются пресмыкающиеся очень медленно, и соответственно этому продолжительность их жизни очень велика. Черепахи даже в неволе проживали более 100 лет. Крокодилы и змеи по некоторым данным могут жить по нескольку сот лет.

Польза, приносимая пресмыкающимися, сравнительно с другими классами животных – незначительна. Человек употребляет на различные поделки и украшения щиты черепах, кожу крокодилов и змей, наконец, употребляет в пищу мясо некоторых из этих животных. С другой стороны, многие пресмыкающиеся приносят пользу тем, что истребляют вредных насекомых, их личинки и вредных млекопитающих. Но все это ничто в сравнении с тем огромным вредом, который приносят такие животные, как крокодилы или ядовитые змеи! Не говоря уже о том, что они истребляют массу полезной дичи, они опасны даже для самого человека и его домашних животных. Впрочем, ящерицы и черепахи в большинстве случаев все же более полезны, чем вредны, но змеям и крокодилам не должно быть пощады.

Огромное большинство пресмыкающихся живут в низменностях тропического пояса; отсюда по направлению к полюсам число их очень быстро убывает, так что за полярными кругами встречаются лишь весьма немногие виды.

Почти так же уменьшается их число с увеличением абсолютной высоты. Вообще для пресмыкающихся теплота составляет главнейшее условие существования; в теплых странах повышается даже их жизнедеятельность, животные эти достигают гораздо большей величины, получают более яркую окраску и т. д. Наоборот, в более холодных странах живут исключительно мелкие виды, которые по сравнению с тропическими своими сородичами являются жалкими заморышами.

Кроме теплоты, важным условием жизни пресмыкающихся является также степень влажности. Знойно-сырые страны наиболее благоприятны для их жизни, поэтому Индия и Америка представляют настоящее их царство, тогда как жаркая, но в общем безводная Африка сравнительно бедна этими животными.

Место обитания пресмыкающихся очень разнообразно, но большинство – все-таки наземные животные. Постоянно в море живут только некоторые черепахи и немногие змеи, многие черепахи населяют пресные воды, так же как и крокодилы, но они неразрывно связаны с землей и некоторую часть дня непременно должны провести на берегу. Остальные пресмыкающиеся – настоящие наземные животные, но большинство предпочитают влажные места. Леса, кустарники, песчаные пустыни и отчасти травяные степи богаты пресмыкающимися, которые живут как на земле, так и под землей, помещаясь на кустах и деревьях или в глубоких норах.

Пресмыкающихся разделяют на 4 отряда: ящериц, змей, крокодилов и черепах.

Кроме того, новозеландская ящерица гаттерия настолько отличается от остальных ящериц, точно так же, как и от змей, что ее выделяют в особый, V отряд ящерогадов (Rhynchocephalia).

Отряд I. – Ящерицы (Sauria)

Общее представление о наружном виде этих животных легко составить по нашей обыкновенной зеленой или серой ящерице, которая, без сомнения, знакома нашим читателям по их собственным наблюдениям. Форма эта может быть признана основной, хотя сильно видоизменяется у других представителей этого отряда пресмыкающихся. Так, напр., у некоторых ящериц совсем нет конечностей, такие виды совершенно походят по наружному виду на змей; у некоторых видов развиваются кожистые гребни, горловые мешки, капюшон и т. п.

Как бы ни было велико наружное сходство ящерицы с какими-либо другими животными, опытный наблюдатель без труда может отличить их. Характерными признаками ящериц служат: внешний покров, состоящий из роговых чешуек, и зубы, плотно сросшиеся с челюстью, а не сидящие в ячейках. Ушное отверстие не закрыто складкой кожи; барабанная перепонка находится снаружи или на дне очень неглубокой ушной впадины. Веки – обыкновенно подвижны.

По внешнему виду ящериц отчасти можно судить об образе их жизни, который бывает очень разнообразен. Большинство, однако, наземные животные и питаются животной пищей, причем добычей им служат в большинстве случаев насекомые, улитки, черви; но крупные виды преследуют также и лягушек, змей, рыб, птичек и даже маленьких млекопитающих.

Некоторые ящерицы питаются преимущественно растительной пищей, но не пренебрегают также и животной.

Почти все ящерицы пьют воду, лакая ее языком. Но большинство довольствуется росой, которую они собирают с листьев; наконец, некоторые могут по целым месяцам обходиться совсем без воды.

Распространение ящериц очень обширно; они живут по всем странам земного шара, за исключением лишь холодных поясов, в местностях самого разнообразного характера: в плодородных равнинах точно так же, как и в обнаженных пустынях, в воде или близ воды и в безводных степях. Водных форм, впрочем, очень мало, да и то время от времени они должны выходить на сушу, чтобы погреться на солнышке и выспаться. Но громадное большинство видов избегает воды и держится преимущественно в сухих местах. Некоторые, наконец, живут на деревьях или ютятся на склонах скал, в расщелинах и между камнями.

Одни из ящериц начинают свою деятельность рано утром и оканчивают ее с заходом солнца, другие, наоборот, ведут ночной образ жизни. Первые и последние часы дня посвящаются охоте, а околополуденное время они проводят в ленивой неге, растянувшись на солнечном припеке, а в очень жарких странах в тени, или весело резвятся, собираясь целыми обществами.

Каждая ящерица избирает себе известный район жительства и в нем какое-нибудь укромное местечко, иногда даже искусственно приготовленное для постоянного пребывания. От этого места, которое можно назвать жилищем или гнездом ящерицы, она никогда не удаляется, а в случае опасности спешит укрыться туда. Даже водные и древесные ящерицы устраивают себе на земле такие жилища. В большинстве случаев нетрудно убедиться, что каждая ящерица избирает себе местожительство, по окраске подходящее к ее собственному цвету. Здесь она охотится, зорко высматривая добычу, и при удобном случае бросается на нее большим прыжком, схватывает ртом, раздавливает между зубами и глотает целиком. После захода солнца дневные ящерицы всегда прячутся в свои убежища, куда заползают также и днем в дурную погоду, и остаются там иногда по нескольку дней и даже недель.

В умеренных странах на зиму, а в жарких – на время засух ящерицы, как уже было указано, впадают в оцепенение; в северной части Европы такое состояние продолжается до 6-8 месяцев.

Весной мать довольно заботливо приготовляет гнездо: вырывает ямочку, которую устилает мхом, или устраивается в щели гнилого дерева и кладет туда яйца, покрытые мягкой кожистой скорлупой. Из них через несколько недель, а иногда и месяцев, смотря по времени, когда они отложены, развиваются без всякой помощи со стороны родителей детеныши, которые сразу начинают вести такую же жизнь, как и взрослые.

Ящерицы совершенно безвредны для человека, хотя и польза от них очень незначительна и ограничивается истреблением вредных насекомых. Некоторые большие ящерицы съедобны. В общем ящерицы не заслуживают того враждебного отношения, которым они обязаны главным образом своему сходству со змеями.

Мы начнем описание с настоящих ящериц (Lacertidae), которые всем известны, так как они почти везде встречаются. Их очень много видов, но по образу жизни все они сходны между собой.

Наиболее обыкновенные зеленые, или серые, ящерицы (Lacerta viridis и L. azilis) представляют собой очень миловидных и даже красиво сложенных животных.

Тело их равномерно округлено с боков, очень вытянуто и оканчивается длинным хрупким хвостом. Конечности хорошо развиты, имеют пять пальцев, снабженных небольшими когтями. Веки хорошо развиты и свободно подвижны. Наружный покров составляют плотно сросшиеся щитки или чешуйки; на голове щитки имеют многоугольную форму, на брюхе четырехугольную и продолговатую, а на спине и боках чешуйки переходят в мелкие зернистые. Зубы – конические, прямые, на конце слегка согнутые и снабженные двумя или тремя остриями. Язык плоский, раздвоен и оканчивается двумя остриями.

Зависимость жизнедеятельности пресмыкающихся от температуры воздуха очень ясно сказывается на наших обыкновенных ящерицах. В теплую погоду они охотнее всего располагаются на солнышке, подстерегая и высматривая своими блестящими глазами добычу, преимущественно летающих насекомых. Но чуть погода испортится, пойдут дожди или станет прохладно, резвушки-ящерицы по целым дням и даже почти неделям сидят в своих норках без пищи, делаются вялыми, больными, истощенными.

Когда ящерицы греются на солнце, то выбирают такие места, где наиболее сосредоточивается теплота; для этой цели они даже влезают на деревья, на изгороди, а чаще всего лежат, распластавшись как можно шире, на накаленных солнцем камнях. Чем ярче светит солнце, тем оживленнее и бодрее делаются ящерицы, в полдень гораздо больше, чем утром или вечером.

Чем теплее страна, тем более богат и разнообразен мир пресмыкающихся. Но даже и в наших умеренных странах ящериц очень много. В ясную, теплую погоду они шмыгают и шелестят повсюду, в особенности в кустарниковых зарослях или на лужайках; глаза наши повсюду восхищаются этими великолепными, чудноокрашенными, блестящими животными. Подобно драгоценной цепочке, извивается в зелени сверкающее тело зеленой ящерицы, переливаясь медно-бронзово-золотистыми оттенками; у других на бугорчатой коже сверкают, словно драгоценные камни, мелкие чешуйки.

Все настоящие ящерицы – подвижные, резвые, живые и относительно умные животные с тонко развитыми чувствами. Беспрестанно шмыгая, они проявляют свое удивительное проворство и неутомимость. Все вообще виды умеют очень быстро ползать по земле, ловко взлезают на возвышения, а при случае могут и плавать. Зрение и слух они имеют тонкое, хорошо развито также осязание, органом которого является язык, хотя им же они распознают и вкус.

Настолько же хорошо развиты у ящериц душевные способности, и в этом отношении они превосходят большую часть других пресмыкающихся. Насколько они подвижны и беспокойны, настолько же раздражительны и впечатлительны; любопытство свое они постоянно проявляют, иногда они бывают пугливыми и робкими, иногда, наоборот, отважными, смотря по обстоятельствам; легко впадают в гнев, но скоро успокаиваются под влиянием новых впечатлений. Они обращают внимание на все, что им представляется, и, между прочим, очень любят музыку.

В умственном отношении они превосходят очень многих других пресмыкающихся, набираются опыта и сообразно с этим меняют свои поступки, довольно скоро свыкаются с изменившимися условиями жизни и делаются ручными.

Пища ящериц почти исключительно животная, лишь немногие виды питаются растениями, да и то большинство лишь вперемежку с животными разного рода и притом пренебрегают мертвыми животными. По большей части они преследуют насекомых, дождевых червей, земляных улиток, а которые побольше, то нападают также и на маленьких зверьков, грабят гнезда птичек, поедая их яйца и детенышей. Добычу свою они поглощают живьем или предварительно умертвивши.

Проглатывание крупного насекомого маленьким ящерицам стоит большого труда: они до тех пор ворочают свою жертву во рту, пока она не ляжет головою вперед, и тогда уже медленно проглатывают ее. Свою низменную природу пресмыкающихся ящерицы выказывают в том, что беспощадно преследуют своих, собственных детенышей, и если удастся поймать, то пожирают их с видимым удовольствием.

Весной самка откладывает обыкновенно в ночное время от 6 до 12 яиц величиной с боб, зарывая их слегка в песок, между камнями или мусором или же помещает их в кучку мха. Здесь яйца развиваются сами собой, и в средине лета из них вылупляются детеныши, которые с самого начала начинают очень быстро бегать, охотиться за насекомыми и вообще ведут себя совершенно так же, как и взрослые ящерицы. Линяние происходит в течение лета по нескольку раз, тем чаще, чем обильнее питание и вообще привольное житье ящерицы. Старая кожа отделяется лоскутками, и для ее удаления животное трется о камни или пролезает в очень узкую щель.

Маленькие безвредные ящерицы имеют бесчисленное множество врагов. Почти все хищные животные, птицы и пресмыкающиеся беспрестанно угрожают им. Большой страх наводят на них змеи: едва завидев змею, они изо всех сил бросаются убегать, а если к тому не представляется никакой возможности, то остаются на месте с закрытыми глазами, словно окаменев от ужаса. Действительно, змеи составляют лютых врагов их, в особенности некоторые виды гадюк, которые охотятся почти исключительно за ящерицами, пожирая их во множестве.

Познакомившись с обыкновенными ящерицами наших стран, перейдем к обширной группе цепкопалых (Gecconidae) ящериц, или гекконов. Это – ночные животные, обитающие во всех жарких странах, очень странного вида и весьма интересные по своему образу жизни.

Тело их сравнительно коротко и плоско, шея короткая и толстая, морда заостренная, щучья, цвет кожи некрасивый – грязно-серый или бурый; хвост, очень ломкий, имеет среднюю длину, довольно толстый, иногда также плоский. Особого внимания заслуживает устройство глаз и пальцев.

Как и у всех ночных животных, глаза у них значительной величины, сильно выпуклые, зрачок в виде узкой поперечной щели, в темноте он сильно расширяется и становится круглым. Век у гекконов нет совсем. На коротких ногах сидят пальцы очень своеобразного строения. В большинстве случаев они коротки и соединены друг с другом кожистой перепонкой, а снизу снабжены пластинчатыми подушечками, состоящими из множества поперечно расположенных кожистых листочков. Эти подушечки действуют, как пневматические присоски, и дают возможность животному быстро бегать по очень гладким поверхностям в каком угодно положении. Присасывательные подушки у одних видов занимают всю нижнюю поверхность пальцев, у других только часть ее. Помимо того, у большинства видов на концах пальцев имеются когти, которые также помогают гекконам прикрепляться к поверхности, по которой они ползают.

Некрасивая наружность и ночной образ жизни гекконов всегда возбуждали в людях к ним недоверие и враждебное отношение. В древности их считали очень ядовитыми и вредными во многих отношениях. Про них сочинено очень много различных небылиц. Считали, что одно прикосновение их производит на коже человека пузыри и даже антонов огонь, что слюна их представляет странный яд и т. п. Аристотель рассказывает, что гекконы заползают в уши и ноздри домашних животных; по сообщению Плиния, если геккона утопить в вине или каком-нибудь другом напитке, то у всякого человека, который примет этого снадобья, лицо покроется веснушками. Ученый Плиний, впрочем, дает и противоядие этого опасного снадобья: яичный желток, смешанный с медом и щелоком, уничтожает его вредное действие.

Натуралист Бонциус сообщает, что укус этой ящерицы необыкновенно ядовит и смерть наступает через несколько часов. Он рассказывает даже случай, которого был сам очевидцем. У одного матроса, который лежал в госпитале в Батавии, геккон пробежал по груди, и на этом месте у него тотчас же вскочил пузырь, словно от ожога. При вскрытии этого нарыва из него вытекла желтая вонючая материя, мясо почернело и начало отваливаться кусками в два пальца толщины. «Ящерица эта, – говорит Бонциус, – имеет столь острые крепкие зубы, что оставляет ими следы на стали».

«Ее пасть ярко-красного цвета, как горящая печь. К ужасу тамошних жителей, она часто попадается в их спальнях, и люди часто принуждены ломать свои хижины, чтобы прогнать оттуда этих животных. Яванцы отравляют свое оружие их кровью и слюной; для того чтобы приготовить яд, вешают этих ящериц за хвост и собирают в сосуд желтую липкую слюну, которой гекконы брызжут в ярости».

Подобные же рассказы существуют про гекконов американских, египетских и австралийских, и тем не менее наукой несомненно доказано, что все это не более как вымысел, подсказанный несомненно отвратительной, страшной наружностью этих на самом деле совершенно безобидных животных.

Единственные неприятности, которые они доставляют людям, заключаются лишь в том, что они очень любят поселяться в человеческих жилищах и наряду с огромной пользой (как, напр., истребление вредных насекомых) причиняют часто беспокойство своим присутствием.

С наступлением ночи, а отчасти и днем, гекконы беспрестанно бегают по стенам и по потолку, откуда иногда сваливаются, причем у них обыкновенно отламывается хвост. Движения гекконов очень быстры и чрезвычайно ловки. Нрав их соответствует такой живости, они также беспокойны, задорны, веселы и игривы, как и наши дневные ящерицы. В большом обществе гекконы почти всегда живут во вражде между собой, беспрестанно ссорятся и дерутся друг с другом, преследуют и при этом очень хорошо умеют пользоваться своими острыми зубами. Задор их доходит до того, что они пытаются даже защищаться против человека: раскрывают насколько возможно пасть, устремляют на нападающего свирепый взгляд своих огромных выпученных глаз, а при случае бросаются и кусают так сильно, что прокусывают кожу.

В Южной Европе гекконы очень боязливы, так как сильно преследуются, но в Африке и Индии они вовсе не боятся людей и становятся почти что домашними животными. Рассказывают много случаев удивительной привязанности ручных гекконов к человеку.

Поймать геккона нелегко, а еще труднее сохранить в целости его хвост, который ломается при малейшем неосторожном прикосновении к нему. Впрочем, поломка хвоста не составляет большого несчастья для геккона, так как уже через неделю хвост отрастает на значительную длину, а через месяц совершенно восстанавливается.

В Индии водятся небольшие, безвредные и необыкновенно красивые ящерицы, которые носят название сказочных чудовищ драконов (Draco), принадлежащих к семейству агамовых (Agamidae).

Животные эти существенно отличаются от других ящериц тем, что у них несколько (5-6) ложных ребер с каждой стороны оттопырены и соединены между собой перепонкой; получается таким образом род крыльев, которыми дракон, правда, не может махать и летать, но они служат ему как бы парашютом и задерживают его на воздухе при прыжке.

Отличительный признак драконов составляет также горловой мешок, который представляет собой большую складку кожи посредине горла вместе с двумя другими складками поменьше, расположенными по бокам большой.

Летающий дракон (Draco volans), живущий в Ост-Индии и на островах Зондского архипелага, необыкновенно красив. Голова у него бурого цвета с металлическим отблеском или зеленоватая, спина и задняя часть парашюта окрашены смесью темно-бурого и розово-красного цветов с металлическим отливом. Передняя часть парашюта изменяется от оранжево-желтого до розово-красного; здесь, как и на задней части «крыльев», замечаются темные полоски, а пятна и черточки в разных направлениях и по краям, перепонка оторочена серебряного цвета каемкой. Конечности, хвост, грудь и брюхо окрашены столь же пестро и красиво. Горловой мешок у самца – ярко-оранжевый, у самки – синеватый.

Все драконы живут исключительно на деревьях и на земле по своей воле не бывают никогда. В густой листве деревьев они родятся из яиц, отложенных матерью в трещины коры, живут всю жизнь и здесь погибают естественной или насильственной смертью. Благодаря своей пестрой окраске драконы совершенно незаметны на дереве, тем более что они держатся всегда на значительной высоте. Здесь сидят они по большей части совершенно неподвижно, и если добыча (какое-нибудь насекомое, жучок или бабочка) пролетает недалеко, то дракон моментально распускает свои «крылья», делает большой прыжок и обыкновенно схватывает свою жертву на лету, после чего опускается на другую ветку, немного пониже.

Таким образом, дракон может «пролетать» даже значительное расстояние – в 3-5 сажен. Величина дракона различна, но не превышает 21 см, из которых около 12 приходится на удлиненный и на конце очень тонкий хвост.

Под именем василиска (Basiliscus) древние греки и римляне представляли себе страшное чудовище, имеющее вид змеи и одаренное сверхъестественной силой. Самое рождение этого страшилища, по их мнению, происходило неестественным путем: петух клал уродливые яйца, а змеи и жабы их высиживали, – и таким-то путем появлялся на свет василиск – крылатое безобразное чудовище; у него было четыре петушиных ноги, змеиный хвост, сверкающие глаза, один взгляд которых был смертельно ядовит для человека. Исходящий от этого страшилища яд заражал воздух вокруг и убивал все живущее; даже растения погибали под влиянием этого яда, плоды опадали с деревьев и сгнивали, трава засыхала, птицы падали мертвыми, лишь только налетали на это место; даже всадник, если он приближался к такой зараженной атмосфере, вместе со своей лошадью моментально погибал.

Какое животное имели в виду древние, выдумывая подобные страсти, – неизвестно и даже трудно предположить, но про василиска упоминается в литературе всех древних народов, напр., у египтян и даже в Библии, где этому загадочному животному приписываются также очень вредоносные свойства.

По странной случайности зоологи дали название этого мифического чудовища совершенно безвредной американской ящерице, относимой к семейству игуановых (Jguanidae). Живут василиски, которых до сих пор известно всего четыре вида, исключительно в Центральной Америке. Размеры имеют довольно значительные: около 80 см длины, из которых 56 приходится на хвост. Наружный вид отчасти оправдывает столь страшное название, которое ученые дали василиску. Голова и шея его коротки, туловище худощавое, сплющенное с боков, хвост очень длинный и также сплющен с боков. На спине и на хвосте у самцов имеется кожистый гребень, который поддерживается кожистыми отростками позвонков. Во рту множество зубов, более 100; цвет кожи зеленовато-бурый. Образ жизни изучен только в последнее время. Животные эти живут на деревьях и всегда около реки. При каждом шуме василиск приподымает голову, устремляет свирепый взгляд, с грозным видом надувает горло и быстро двигает своим гребнем. При виде угрожающей опасности василиск бросается в воду и быстро уплывает, причем гребет передними ногами и помогает хвостом.

Василиск питается исключительно растительными веществами и в этом отношении походит на игуан (Iguana) – огромных ящериц, живущих также в тропической Америке. Легуан (Iguana tuberculata), типичный представитель этого рода, достигает 11/2 и даже 2 метров (около 1 сажени) в длину (на хвост приходится около 1 метра, т. е. более половины). Туловище легуана вытянутое, с боков сжатое, голова большая, четырехугольная, шея короткая, ноги коренастые, пальцы длинные, а хвост также очень длинен и сжат с боков. На горле у легуана, так же как и у дракона, имеется большой висячий мешок с гребнем спереди, состоящим из шипов. От затылка до конца хвоста тянется спинной гребень. Зубов очень много, не только на челюстях, но и на крыловидных костях. Все игуаны живут на деревьях, преимущественно растущих на берегу. Здесь они двигаются с большой ловкостью, лазая и прыгая с ветки на ветку, и умеют очень хорошо прятаться в листве. К вечеру они нередко спускаются на землю, чтобы и здесь искать себе пищу, но при опасности спасаются, если это возможно, на верхушки деревьев или прыгают в воду.

«Деревья из рода инга, – рассказывает Шомбург, – привлекли большое множество игуан. При каждом ударе весла 3 или 4 этих больших животных падали с деревьев в воду и исчезали, удивительно быстро перебираясь с ветки на ветку, в густой листве высоких деревьев, где, однако, зоркие глаза и меткие стрелы индейцев следовали за ними. Все оживились, так как каждому хотелось получить вкусное блюдо на ужин. Охота шла не так успешно с ружьями, как с луком и стрелами, так как игуаны, убитые дробью, падали в воду и быстро тонули, между тем как длинные стрелы отчасти удерживали их на воде. В числе нашей добычи были экземпляры длиной до 2 метров и толщиной в 30 см».

В воде игуаны двигаются очень хорошо, причем с большой ловкостью действуют своим сильным гребенчатым хвостом, как веслом; ныряют точно так же хорошо, как и плавают, могут долго оставаться под водой, не устают и могут легко спастись от всех врагов, угрожающих им в этой чуждой для них стихии; по крайней мере, они вовсе не боятся кайманов, изобилующих в местных реках.

Питаются они исключительно растительными веществами, хотя, вероятно, при случаях проглатывают и мелких насекомых или червей. При виде человека они обыкновенно убегают, так как научились видеть в нем самого опасного своего врага; если же они находятся в безвыходном положении и бежать не могут, то пробуют защищаться, причем надувают и расширяют свой горловой мешок, что придает им страшный вид, шипят, фыркают, прыгают на своего противника, пробуют его укусить, а если что схватят своими сильными зубами, то вырвать это назад очень трудно, почти невозможно. Своим большим хвостом они наносят очень чувствительные и даже опасные удары. В феврале, марте или апреле самка откладывает прямо в песок или в небольшие, тщательно выкопанные и прикрытые ямочки 18-24 яиц, величиной с голубиные.

В Вест-Индии почти повсюду распространено мнение, что мясо игуан нездорово; однако мало кто обращает внимания на это, напротив, каждый старается убить игуану, чтобы полакомиться ее вкусным мясом. По отзывам путешественников, мясо их очень вкусно, питательно и легко переваримо; едят его в жареном, а еще чаще в вареном виде. Большое лакомство составляют яйца игуаны, и в Вест-Индии существуют специальные охотники, которые занимаются отыскиванием этой странной дичи.

Способы охоты за самими животными очень разнообразны. Обыкновенно для этого пользуются дрессированными собаками, так как без их помощи очень трудно, даже почти невозможно, отыскать игуану среди густой листвы деревьев. Наиболее удобный способ охоты – это подкарауливание игуан вечером, когда они слезают с деревьев, и спускание на них собак. Некоторые собаки прямо схватывают игуану за спину и закусывают ее до смерти, но таких немного, так как собаки по опыту боятся сильных ударов хвостом, а также острых когтей и зубов игуан. Пленные игуаны сначала бывают очень дики и яростно бросаются на человека, когда он к ним приближается. Но ярость их понемногу затихает, и по прошествии нескольких недель они становятся настолько ручными, что позволяют себя трогать. На родине иногда их содержат на свободе в садах или в домах; в других странах они редко выживают и потому в зоологических садах и зверинцах Европы все еще составляют большую редкость.

Не только пресные воды имеют своих обитателей из ящериц, но и море; в море живет очень крупная морская ящерица (Amblyrhynchus cristatus), принадлежащая к тому же семейству игуановых (Iguanidae). Она достигает 140 см при длине хвоста 80 см, и весит до 12 кг. Туловище ее очень толстое, на затылке, шее и спине до самого конца хвоста – гребень, состоящий из шипов; хвост длинный, к концу сильно сплющен, ноги короткие и плотные, пальцы соединены короткой перепонкой, но концы свободны и вооружены большими, сильно изогнутыми когтями.

Вся верхняя часть головы покрыта многоугольными щитками различной величины; на лбу находятся щитки самые крупные, а к затылку они постепенно уменьшаются. Животное это плавает в воде легко и быстро, змееобразно извивая туловище и хвост, но при этом не пользуется своими ногами, которые плотно прижимаются к бокам и в воде никогда не двигаются. Питаются морские ящерицы водорослями, и если попадаются иногда в их желудке остатки крабов, ракушек, то они, по всей вероятности, проглочены бывают случайно вместе с водорослями. Замечательно, что эти животные, вполне морские по своему образу жизни, как бы боятся воды и не спасаются в нее при опасности. Ее легко загнать на камень, выступающий из воды, но там она скорее даст себя поймать за хвост, чем бросится в воду. О защите посредством зубов она и не думает. Если ее сильно напугать, то она брызжет из ноздрей попавшей в рот водой. Дарвин рассказывает, что однажды он поймал морскую ящерицу в глубокой луже, оставшейся после отлива; он несколько раз бросал ее в воду, но ловкое, увертливое животное тотчас же возвращалось на берег, на то самое место, где стоял заинтересованный наблюдатель.

Из других гигантских ящериц упомянем варанов (Varanidae), которых известно до 27 видов, живущих в Африке, Южной Азии, Австралии, Полинезии. Некоторые из варанов живут постоянно на суше, даже в песчаных и каменистых пустынях, другие должны быть причислены к водным животным, так как держатся исключительно вблизи воды, в болотах или на берегах рек и в случае опасности спасаются в воду.

По своему образу жизни, нравам и привычкам вараны напоминают обыкновенных ящериц; однако, соответственно своей величине и силе, они гораздо более хищны, смелы и задорны, чем их более мелкие родичи. От человека и крупных животных они постоянно убегают, если могут это сделать. Если же им нельзя спастись, то они смело вступают в бой с помощью своих ног и сильного хвоста, делают высокие прыжки и храбро стараются вцепиться в лицо и руки своего противника. Пища их состоит из различных животных.

Нильский варан (Varanus niloticus) считается одним из самых опасных врагов крокодила, так как, по рассказам туземцев, он отыскивает и уничтожает его яйца и пожирает молодых крокодилов. Один натуралист уверяет, что был свидетелем, как несколько индийских варанов напали на детеныша оленя, долго его преследовали и, наконец, утопили в воде и растерзали; другие также утверждают, что находили в желудках варанов бараньи кости. Однако сомнительно, чтобы вараны могли одолевать столь больших животных; по всей вероятности, они довольствуются более мелкой добычей.

Вараны, живущие на земле, преследуют мышей, маленьких птичек, небольших ящериц, змей, лягушек, насекомых и червей, а также воруют птичьи яйца; живущие в воде виды этого семейства питаются, главным образом, лягушками и рыбами, но, конечно, не упускают случая захватить неосторожно приблизившееся к берегу маленькое млекопитающее или зазевавшуюся птичку.

Там, где их не преследуют и где им легко прятаться, они сильно разбойничают в курятниках, захватывая цыплят и куриные яйца, и потому в этих местах их совершенно справедливо боятся и ненавидят.

Вараны приносят для человека некоторую пользу. Хотя они приносят вред своими хищническими набегами на домашних птиц, но, с другой стороны, полезны своим вкусным мясом, которое похоже на телятину, и своими еще более вкусными яйцами. По словам Теобольда, житель Бирмы, несмотря на свою прирожденную леность, не пожалеет срубить дерево, в котором спрятался варан, чтобы завладеть лакомым блюдом. Яйца варанов в Бирме продаются дороже куриных; они совершенно справедливо считаются лакомством, не имеют никакого противного запаха, действительно очень вкусны и отличаются от птичьих яиц только тем, что белок их при варке не свертывается.

Во всей западной части Азии, от Каспийского моря до Индии, в Палестине и Аравии и во всей северной части Африки живет серый варан (Varanus griseus), который по справедливости уже Геродотом назван был наземным крокодилом. Кочевники не без основания боятся его, так как он смелее и злее других своих сородичей. Если его вспугнуть на открытом месте, то он тотчас же приготовляется к защите, подпрыгивает с помощью своего сильного хвоста на целый метр, бросается человеку в лицо или на грудь, а крупным животным вцепляется зубами и когтями в брюхо и наносит сильные раны верблюдам, лошадям и ослам, отчего те пугаются и бешено несутся по пустыне.

Ядозуб (Heloderma horridum) единственный представитель особого семейства Helodermatidae и вместе с тем единственная ящерица, которая может считаться ядовитой и от укуса которой человек может умереть.

Животное это достигает в длину 60 см, обитает в Мексике, Техасе и Калифорнии. Ядозуб имеет тело и хвост почти цилиндрические и по внешнему виду напоминает серого варана, но гораздо неуклюжее его, а по окраске очень похож на нашу саламандру: верхняя часть тела его имеет темно-бурый цвет и покрыта небольшими желтоватыми, оранжевыми или красноватыми пятнами, на хвосте такого же цвета полосы; нижняя часть тела немного светлее и испещрена желтоватыми пятнами.

Животное это ночное, днем прячется под корнями деревьев или лежит, неподвижно свернувшись в куче листьев, вечером выползает из своего убежища и охотится за всякими мелкими животными: бескрылыми насекомыми, земляными червями, многоножками, маленькими лягушками. В сухое и жаркое время года он впадает в спячку, как и многие другие пресмыкающиеся в Средней и Южной Америке.

Если ядозуба раздразнить, то у него изо рта течет беловатая клейкая слюна, выделяемая очень развитыми слюнными железами; при этом он издает глухое шипенье, бросается на своего врага и кусает его. Зубы его загнуты крючком, как у змей, имеют бороздчатые канальцы и вообще по строению сходны со змеиными.

Туземцы считают укусы ядозуба гораздо более опасным, чем укусы самых страшных ядовитых змей. Хотя такое мнение несколько преувеличено, но несомненно доказано, что яд этого животного может причинить смерть не только человеку, но и крупным животным, напр., оленям, быкам, буйволам и т. п.

В Южной и Западной Австралии живет очень странная на вид ящерица, получившая название молоха (Moloch horridus) и принадлежащая к семейству агамовых. Это небольшое животное, от 18 до 22 см, имеет на самом деле очень страшную наружность. Голова его очень маленькая и узкая, не шире шеи, туловище толстое, посредине расширенное и плоское; хвост немного короче туловища, округленный и на конце тупой. На середине шеи возвышается бугорок, по сторонам которого торчат большие шипы. Голова, шея и туловище покрыты щитками, на которых сидят шипы различной величины и различным образом изогнутые. Самые большие и самые кривые сидят на лбу, точно рога; большие шипы находятся также на спинном бугорке, по бокам туловища, на ногах и на хвосте. Окраска довольно пестрая. Ящерица эта живет только в очень песчаных местах, двигается медленно, но при случае может бежать и быстро. Питается молох преимущественно муравьями. Молох имеет способность изменять свой цвет сообразно окружающей обстановке, но это делается не внезапно, а постепенно. Несмотря на свой страшный вид, молох – совершенно безвредное и безобидное существо, так как единственное его оружие составляют вышеупомянутые шипы.

Желтопузик (Ophisaurus apus), как и другие ящерицы того же семейства веретеницевых (Anguidae), по наружному виду совершенно сходен со змеей, так как тело его равномерно вытянуто и совершенно незаметно переходит в хвост; ног нет совсем, и только на месте задних конечностей заметны небольшие отростки. Наоборот, голова нисколько не похожа на змеиную и совершенно сходна с головой нашей обыкновенной ящерицы.

Желтопузик достигает в длину 1 метра, водится в Юго-Восточной России, в приволжских степях, во всей почти Южной Европе и в Средней Азии. Любимым местопребыванием желтопузика служат густо заросшие кустами долины, где он удобно может прятаться, несмотря на свой крупный рост. Это одно из самых полезных пресмыкающихся, так как желтопузик питается исключительно вредными животными; главной пищей ему служат мыши и улитки, причем последних он глотает вместе со скорлупой; он поедает также других пресмыкающихся, в особенности гадюк, которых спокойно пожирает, не обращая внимания на ядовитые укусы.

От других ящериц желтопузик отличается своей живостью: он постоянно в движении, ползает красивыми изгибами, свивается в кольца и самым тщательным образом исследует своим языком каждую щелочку. Если пойманного желтопузика пустить гулять по комнате, то он тотчас же начинает охотиться за насекомыми и пауками и особенно полезен тем, что истребляет массу тараканов и прусаков, отыскивая их во всех щелях и даже в печных трубах. Страшный для насекомых, мелких гадов и даже маленьких млекопитающих, желтопузик совершенно безопасен для более крупных животных. Единственное средство защиты, которым он пользуется против человека, это задний проход, чем он похож на обыкновенного ужа. Когда его схватывают, то он так ловко извивает свое, по-видимому, очень твердое тело, что всегда сумеет с головы до ног опрыскать человека своим ужасно вонючим пометом. Этим, однако, он и довольствуется, так как, по совершенно непонятной причине, никогда не употребляет в дело против человека свои очень сильные зубы. Когда видишь, как он на свободе, со свойственной ему быстротой, ловит песчаную гадюку и совершенно легко ее раскусывает пополам, то кажется очень удивительным, что он не пользуется силой своих челюстей для защиты от человека: однако достоверно известно, что в борьбе с человеком он никогда не кусается.

В высшей степени интересно видеть, как желтопузик ловит и убивает мышь или крота. Если ему удастся захватить подобную добычу, он начинает с удивительной быстротой вертеться, пока схваченное животное не потеряет сознания и не лишится возможности от него ускользнуть. Тогда он раздавливает ему голову и начинает есть. На это требуется много времени, так как он глотает ее по кускам, и зубы его не настолько остры, чтобы он мог разом прокусить кожу. Он постоянно гоняется за ящерицами и откусывает у них хвосты; остальные части тела ему, по-видимому, не нравятся. Ловкость этой удивительной безногой ящерицы, проявляемая ею на охоте, невольно поражает наблюдателя.

Главным представителем настоящих веретениц у нас является медянка (Anguis fragilis). Медянка и некоторые другие родственные веретеницы живут по всей Европе, а также и по всей Западной Азии. Веретеницы встречаются повсюду на равнинах и на высотах, до 11/2 версты высоты. Сырость, однако, составляет очень важное условие ее жизни, и потому она попадается чаще на влажных лугах, в лесах и в кустарниковых зарослях. В мягкой земле она вырывает себе норку или же прячется в траве, между растениями, в кустах под их корнями; в каменистых местностях ютится под плоскими камнями, которые ей особенно нравятся. Замечательно, что она не боится муравьев и потому часто живет вместе с ними, поселяется иногда даже в самых муравейниках, но муравьи, которые нападают на всякое животное, по-видимому, ее совсем не трогают.

В середине или в конце октября медянка забирается в какое-нибудь логовище, приготовленное самой природой, или в норку и там засыпает на зиму. Весьма интересно наблюдать, как веретеница роет себе норку. Она несколько изгибает голову, втыкает ее в землю и начинает вертеться, словно буравит землю; таким способом она может углубиться сантиметров на 30 и даже на 1 метр. На зимнюю спячку веретеницы обыкновенно собираются целыми обществами, в 20-30 штук.

Днем медянка лежит на солнечном припеке и греется. Однако в очень жаркие дни она редко выползает из своего логовища, но всегда вылезает перед дождем. В народе даже существует примета, что если в жару покажется веретеница, то непременно будет дождь; некоторые натуралисты также считают ее верной предсказательницей погоды, но объясняют ее появление перед дождем тем, что в это время выползают на поверхность земли дождевые черви, которые составляют главную пищу веретениц.

Медянка вовсе не пуглива и даже при опасности не теряет своей рассудительности. Схваченная каким-нибудь врагом, она начинает страшно извиваться, стараясь таким образом высвободиться, причем почти всегда у нее отламывается кончик хвоста.

Как и все пресмыкающиеся, медянка очень живуча. Табачный сок, напр., который безусловно смертелен для змей, ей мало вредит. Одной веретенице влили в рот нефти; она сделалась очень беспокойной, завертелась так, что обломала себе хвост, но все-таки осталась жива. Медянки рождают живых детенышей, как гадюки, но размножение у них наступает не раньше, как на 4 году жизни.

В северной половине Африки, в Юго-Западной Азии – от Аравии до Индии и до Туркестана и в Южной Европе живут многие виды рода халцид (Chalcides), принадлежащих к семейству сцинковых (Scincidae). Халциды в общем походят на веретениц.

Из них особенно замечателен сепс трехпалый (Chalcides tridactylus), который водится в прибрежных странах Средиземного моря: в Испании, Сицилии и Алжире.

Сепс трехпалый имеет заостренную голову и длинное змееобразное туловище, незаметно переходящее в хвост. Но от змеи и веретеницы сепс ясно отличается тем, что имеет недоразвившиеся конечности, и на них по три зачаточных пальца, которые вооружены едва заметными когтями.

По образу жизни сепс очень напоминает нашу веретеницу, но имеет гораздо меньшие размеры (около 40 см); питается он маленькими насекомыми, пауками и улитками; он очень любит теплоту и солнце, но в противоположность веретенице предпочитает сухие, песчаные и каменистые равнины. Простой народ, однако, считает это совершенно невинное животное страшно ядовитым и беспощадно преследует его. Кроме человека у сепса есть еще бесчисленное множество врагов; его преследуют все маленькие хищные млекопитающие и птицы, а также вороны, сойки и куры.

Представители семейства хамелеонов (Chamaeleontidae) так сильно отличаются от других ящериц и так мало имеют с ними родственного, что выделяются в совершенно особый подотряд червеязычных (Vermilinguia, Rhiptoglossa).

Туловище хамелеонов сильно сжато с боков, имеет заостренный, выпуклый, в виде зубчатого гребня, хребет; голова пирамидальная или плоско сжатая и обыкновенно украшена шлемом с гребнем, а спереди заострена и вообще имеет очень странный вид; шея очень коротка и совершенно слита с головой. Во рту на челюстях сидят очень острые, хотя и небольшие зубы. Ноги устроены не менее странно: они очень длинны, тощи, имеют по пяти пальцев, которые по два и по три слиты вместе: на передних ногах соединены вместе три внутренних пальца и по два наружных, а на задних наоборот – по три наружных и по два внутренних. Таким образом ноги похожи отчасти на клешни раков.

Хвост также служит хватательным органом, сильно развит, к концу постепенно утончается и имеет способность свертываться спиралью. Он не так хрупок, как хвост большинства других ящериц, но зато и не отрастает, если отломлен.

Еще более замечательно строение глаз хамелеонов. Они покрыты толстыми, сросшимися между собой веками, так что посредине остается только маленькое отверстие для зрачка. Оба глаза совершенно независимы друг от друга в своих движениях: хамелеон может смотреть правым глазом вперед, или вверх, или вправо, а в то же время левым глазом – влево или вниз. Благодаря такому устройству глаз это странное животное может очень удобно, не поворачивая головы, обозревать всю окрестность.

Таков хамелеон снаружи, но и внутреннее его строение не менее своеобразно и замечательно и отчасти напоминает организацию первобытных ящериц, именно динозавров. Не вдаваясь в подробности организации, укажем лишь на чрезвычайно своеобразно устроенные легкие и в особенности на устройство языка. В легких хамелеонов есть очень много слепых отростков; при наполнении их воздухом животное может сильно раздуваться. Язык, имеющий важное значение в жизни животного, заслуживает подробного описания. В состоянии покоя он лежит втянутым в закрытой пасти, но вот хамелеон заметил добычу и открывает рот: тогда язык моментально выпрямляется и выбрасывается из пасти, причем сильно удлиняется (на 10 и более см), утолщается и делается твердым. В вытянутом положении язык имеет толщину гусиного пера, на ощупь эластичен, красноватого цвета, к концу сильно утолщается и на самом кончике имеет углубление, выстланное морщинистой слизистой оболочкой, с многочисленными железками, из которых высачивается клейкая слизь. Столь быстрое изменение состояния языка объясняется деятельностью специальных мускулов и множеством кровеносных сосудов, которые моментально наполняются кровью, сильно растягиваются и приводят язык в увеличенное и напряженное состояние.

Стоя по целым часам неподвижно, прикрепившись ногами и хвостом к какой-нибудь веточке дерева или куста, хамелеон терпеливо ожидает добычи. Чуть приблизится к нему какое-нибудь насекомое, хамелеон моментально выбрасывает свой язык, касается клейким кончиком добычи и вместе с изловленной таким образом жертвой снова втягивает его обратно в пасть. После этого замечается несколько движений челюстями, и затем животное снова замирает в ожидании поживы. Хамелеон издавна привлекал к себе внимание наблюдателей другой замечательной особенностью – именно способностью произвольно менять свою окраску. Прежде предполагали, что хамелеон может очень быстро, по своему желанию, изменить цвет своей кожи; полагали, что он может принимать цвет окружающей среды и таким образом скрывается от преследующих его врагов; поэтому человека, который меняет свои убеждения сообразно с обстоятельствами, для своей выгоды, называли хамелеоном и считали это животное эмблемой холопской угодливости и подлой лести.

В настоящее время причина перемены цветов имеет научное физиологическое объяснение, и доказано, что изменение окраски происходит с известной правильностью, под влиянием внешних воздействий, или вызывается ощущениями, напр., голодом, жаждой, усталостью, пресыщением и т. п. Однако все эти перемены не у всех экземпляров совершаются одинаковым образом. Притом не все части тела имеют изменчивую окраску. Обыкновенно хамелеон имеет зеленоватую окраску, подходящую к цвету листьев, но на его коже встречаются все переходы от оранжевого через желто-зеленый до сине-зеленого с оттенком и переливами всех тонов, в отдельности переходящие через серый или бурый в черный, белый, красный, фиолетовый и синевато-серый. По сторонам тела замечаются две широкие светлые полоски и между ними рассеяно множество темных пятнышек, которые наиболее подвержены изменению в цвете. По утрам, когда животное спокойно, цвет его обыкновенно бывает желтоватый, а обе полосы имеют красноватый оттенок; что же касается пятнышек, то они тогда очень мало заметны. Немного позднее общая окраска тела остается такой же, но полосы становятся светлее и окрашиваются в темно-зеленый цвет. Если животное привести в возбужденное состояние, напр., взять в руку, то пятнышки очень быстро зеленеют, брюхо становится синеватым, полосы белыми, а крап черным. Однако это далеко не единственный порядок изменения цветов. Иногда хамелеон выглядит красновато-бурым, полосы почти совсем белые, пятнышки и тени почти совершенно исчезают. Наблюдали быстрое изменение окраски этих животных от молочно-белой, в спокойном состоянии, до совершенно черной, когда их сердили; некоторые исследователи видели хамелеонов с бледно-красными, пурпуровыми и фиолетовыми пятнышками.

Вообще окраска и узор тем ярче, чем восприимчивее животное и чем лучше его состояние. Свет и теплота имеют огромное влияние на хамелеона. Если сидящего в прохладном месте хамелеона взять в руки или согреть каким-нибудь иным способом, то цвет его кожи очень быстро изменится.

Стоит только ночью подойти к хамелеону со свечой и подержать ее некоторое время на расстоянии 6-10 см от одного бока животного, то можно заметить, как на желтоватой коже появятся светло-бурые пятна, которые постепенно будут все темнеть и наконец сделаются совершенно черными.

Если свечку удалить, то пятна постепенно снова исчезнут; когда к хамелеону приближается враг или даже какая-нибудь безобидная птичка, то он прежде всего раздувается, так что тело его становится почти круглым, затем принимается фыркать и шипеть. Если схватить раздраженное животное рукой, то оно кусается, хотя зубы его не в состоянии причинить человеку какого-нибудь вреда. При этом его кожа переливается самыми разнообразными цветами и оттенками и сама форма животного сильно изменяется: все ребра оттопыриваются, кожа на них растягивается до того, что тело его становится почти прозрачным, так что сквозь него можно видеть ветки или перекладины клетки, которые просвечивают в виде темных полос.

Как и все пресмыкающиеся, хамелеон без всякого вреда для себя может голодать по целым неделям, даже месяцам, и жажду может выносить очень долго. Однажды летом, помнится мне, я получил из Александрии множество этих животных, которые находились в пути недели две.

Больше трети всех хамелеонов лежали мертвыми на полу своей клетки, хотя перед отправлением все они были в здоровом состоянии; оставшиеся живыми были очень апатичны и без всякого сопротивления позволяли брать себя в руки. Как мертвые, так и живые имели совершенно одинаковую окраску: светло-желтую без всякого узора.

В виде опыта я пустил на них сверху искусственный дождь, который произвел магическое, животворное действие на изнуренных животных. Каждая капля, падавшая на тело, восстанавливала свежесть кожи, и на ней появлялись более или менее яркие пятнышки. В клетке была бумага, и хамелеоны бросились с жадностью ее высасывать.

Утолив таким образом жажду, они с жадностью набросились на предложенных им лучших мучных червей и стали ловить мух, слетавшихся на поставленный в клетке мед. После такого угощения туловище хамелеонов изменилось: из листоподобных они сделались округлыми, подгибавшиеся раньше ноги сделались крепкими, тусклые глаза приобрели подвижность.

Весьма замечательна у хамелеонов разделенность правой и левой половины тела, которые совершенно самостоятельны и независимы одна от другой.

Все хамелеоны живут в Старом Свете, и в западном полушарии нет ни одного родственного представителя. Для Африки животное это можно считать характерным, в особенности много их на Мадагаскаре и соседних островах; довольно многочисленны они также в Индии, в Южной Аравии, в Центральной и тропической Африке.

Один из видов – хамелеон обыкновенный (Chamaeleon vulgaris) живет по берегам Средиземного моря: в Южной Испании и Греции, в Малой Азии, на соседних островах и по всему северному побережью Африки. Размеры этого животного, как и всех других сородичей, невелики, 25-30 см, из которых около половины приходится на хвост.

Живут хамелеоны исключительно на деревьях и на землю никогда не спускаются, разве только самки сходят на короткое время для кладки яиц. Они выбирают для своего обитания области, где хотя по временам идут дожди и выпадает роса; свою жажду они утоляют капельками, собираемыми на листьях.

Самой замечательной чертой их характера должна быть признана крайняя неподвижность. Прицепившись к ветке своими цепкими ногами и хвостом, животное это в течение целого дня почти что не меняет своего положения. Зато в постоянном движении находятся глаза, беспрестанно вращающиеся для обозревания окрестности. Охота этого животного заключается лишь в том, что оно с замечательным терпением выжидает в совершенной неподвижности, пока жертва приблизится на такое расстояние, что хищник легко может схватить ее языком.

Знаменитый английский мореплаватель Кук первый поведал миру, что в Новой Зеландии водится исполинская ящерица гаттерия, которая, как ему сообщали, «достигает 2,6 метра в длину и толщиной с человека; ему рассказывали, что она нападает иногда даже на людей и пожирает их».

Позднее страшилище это было подробно изучено и оказалось, что это очень замечательное животное по своему строению является единственным сохранившимся до сих пор видом многочисленного отряда вымерших пресмыкающихся.

Новозеландская гаттерия по внешнему виду очень сходна с другими крупными ящерицами, именно с игуанами, но сильно отличается от них по своему внутреннему строению.

Голова у нее четырехгранная, тело, слегка укороченное, поддерживается четырьмя сильно развитыми ногами. На затылке и на спине имеется шиповатый хвост, как у игуан, тело покрыто мелкими и более крупными щитками, а на нижней стороне – чешуйками.

Главнейшие особенности внутреннего строения заключаются в следующем: квадратная кость, в противоположность всем чешуйчатым пресмыкающимся, неподвижно соединена с черепом. Зубы плотно укреплены в челюстных костях и у пожилых гаттерий так сильно стираются, что они кусают краями челюстей, подобно черепахам. Сходство с крокодилами заключается в присутствии брюшных ребер, которые по своему числу и по положению соответствуют наружным брюшным щиткам и крепко срастаются с ними.

Сходство со змеями выражается в отсутствии барабанной перепонки и обособленной барабанной полости. Наконец, строение позвонков отчасти напоминает рыб и некоторых земноводных и тождественно с позвонками ископаемых допотопных животных: ихтиозавров, мегалозавров и телеозавров.

В общем гаттерия есть пресмыкающееся, сходное по внешнему виду с ящерицами, но в некоторых отношениях организация ее соответствует более низкой ступени – земноводным, а отчасти имеет особенности, свойственные черепахам и змеям.

Животное это очень быстро исчезает, и с каждым годом становится труднее добывать их. Великанов, о которых сообщали путешественники, давно уже нет, и теперь попадаются лишь мелкие экземпляры менее 1 м длиной.

Отряд II. – Змеи (Ophidia)

Змеи характеризуются вытянутым, более или менее цилиндрическим, постепенно утончающимся к концу телом. Кожа покрыта чешуйками, которые мало отличаются и по своему строению, и по расположению от тех, которые мы уже видели у ящериц. Настоящие конечности всегда отсутствуют. Голова устроена несколько иначе, нежели у ящериц. Важнейшим отличительным признаком является подвижность лицевых костей, вследствие чего пасть и глотка могут очень сильно расширяться. Голова у змеи бывает обыкновенно небольшой величины, овальной или треугольной формы и по большей части приплюснута. Ротовая щель очень велика, так что разрез ее заходит далее глаз.

Окраска и рисунок кожи очень разнообразны: существуют змеи совершенно одноцветные, другие украшены пестрыми узорами, состоящими из пятен, полос, колец, черточек, крапин, причем у некоторых тропических видов бывают очень яркие цвета. Большинство, однако, имеет скромное одеяние, обыкновенно подходящее к общему фону окружающей их среды. Так, змеи, живущие в пустынях, имеют песочно-желтую окраску, древесные виды – зеленоватую, живущие в местностях, покрытых растительностью, – пеструю; пресноводные змеи, соответственно темному цвету иловатых вод, – темную и т. д. Даже одни и те же виды в разных местностях имеют неодинаковую окраску, и как общее правило можно сказать, что чем климат теплее, тем окраска ярче.

Скелет имеет очень простое строение и состоит из множества позвонков, от 200 до 430. Каждый позвонок, начиная со второго или третьего от черепа, несет пару ребер, которые свободно оканчиваются, так как грудной кости нет и следа. Нет также ни плечевого пояса, ни таза. Исключение представляют удавы, у которых существуют зачаточные задние ноги и таз. Ребра у змей имеют особенное значение, так как они заменяют им недостающие конечности. Важнейшей частью скелета является череп, своеобразно устроенный. В нем особенно замечательно устройство челюстного аппарата. Межчелюстная кость плотно связана с носовой; верхнечелюстные, крыловидные и небные кости, наоборот, очень подвижны у большинства змей и могут двигаться во все стороны. Зубы помещаются не только на челюстях, но также часто и на небных и крыловидных костях. Зубы всегда плотно прирастают к костям, на которых они сидят, очень остры и крючковато изогнуты. Они служат только для укусов и задержания добычи, а не для жевания пищи. Различают три рода зубов: плотные, бороздчатые, т. е. снабженные на передней выпуклой поверхности желобком, и полые, имеющие внутри канал, открывающийся близ конца зуба.

Сообразно удлиненной форме туловища внутренности очень вытянуты. Дыхательное горло тянется под пищеводом и переходит в одно только правое легкое, имеющее вид длинного полого мешка. Сердце, значительно удаленное от головы, малых размеров и состоит из двух совершенно обособленных предсердий и двух желудочков, не вполне разделенных. Органы пищеварения очень просто устроены. Длинный мускулистый пищевод постепенно расширяется в мешкообразный вытянутый желудок, который, в свою очередь, продолжается в толстые и тонкие кишки, очень мало извитые. Точно так же вытянуты почки, печень, желчный пузырь и поджелудочная железа. В голове змеи существует шесть пар желез и одна непарная, именно: подъязычная передняя и задняя, слезные, губные, нижняя и верхняя, и, наконец, ядовитые. Слюнные железы у некоторых видов достигают значительных размеров; их отделение служит животному для обливания добычи, которую без этого проглотить было бы очень трудно. Ядовитые железы также очень велики и имеют внутри небольшую полость, где скопляется яд. Эта полость сообщается с выводным канальцем, который открывается в отверстие зубного канала. Ядовитая железа окружена очень сильным мускулом, при сжимании которого яд течет по выводному протоку и оттуда изливается в канал зуба.

Головной мозг очень небольшого объема, тогда как спинной сильно развит. Из чувств наиболее развито осязание, органом которого служит язык. Языком змея ощупывает всякий предмет, который ей попадется и с которым она хочет ознакомиться. Орган этот очень длинен и тонок, спереди разделяется на две части, которые обе на концах оканчиваются ороговелыми остриями. В задней части он заключен в чехол и может быть совершенно втянут в него или, наоборот, сильно выпячивается. Зрение у змей менее совершенно, чем у других пресмыкающихся; особенность глаза заключается в том, что вместо подвижных век глазное яблоко закрыто у них выпуклой прозрачной кожицей. Вследствие этого глаза у змей кажутся совершенно неподвижными, точно стеклянными, но под этой кожицей, похожей на часовое стеклышко, глаз может свободно двигаться во все стороны. Однако зоркость у змеи довольно значительна; гораздо менее развито обоняние и слух.

Змеи более, чем все другие представители этого класса, заслуживают названия пресмыкающихся, так как они действительно ползают на брюхе не только по ровной почве, но и вверх и вниз, ползают по деревьям, ползают по отвесным стенам и даже на поверхности воды, когда плавают, проделывают почти те же самые движения, как и на твердой земле. При ползании они пользуются своими ребрами, подвижно сочлененными с позвонками, как ногами. Движения совершаются посредством боковых волнообразных извилин. Позвоночный столб очень гибок, ребра легко передвигаются вперед или назад своими нижними концами; змея попеременно сокращает то одни, то другие боковые мускулы, причем на стороне, противоположной сокращению, ребра выдвигаются концами вперед и при следующем сокращении мускулов с другой стороны отгибаются назад и передвигают тело вперед. По деревьям или по отвесным плоскостям змея лазает, точно так же пользуясь подвижными ребрами, как рычагами. «Змеи очень проворны, – говорит Ласепед. – Когда они бросаются на добычу или убегают от врага, то уподобляются стреле, выпущенной из лука сильной рукой; каждая часть в отдельности действует тогда как стальная пружина, которая отскакивает с силой. Кажется, будто их беспрестанно отталкивает все, к чему они прикасаются, будто они летают по воздуху, только дотрагиваясь до земли. На высочайшие верхушки деревьев они взбираются быстрее, чем птица: они с такой быстротой извиваются вокруг стволов и ветвей, что за ними едва можно уследить взором…» Однако кажущаяся быстрота движений змеи гораздо более действительной; как бы быстро ни ползла змея, человек не только бегом, но даже и скорым шагом может идти наравне с нею. Сравнительно с ящерицами, лягушками, мышами и т. п. змеи движутся гораздо медленнее. Много еще значит состояние поверхности, по которой ползет змея: по мху и по степи с короткой травой змея ползет быстрее всего, но по совершенно ровной поверхности она не может ползти так скоро; если положить змею на стеклянную и другую гладко полированную поверхность, то змея только с большим трудом может подвигаться вперед.

Высоко подымать свою голову могут только очень немногие змеи. Большинство не подымают головы выше чем на 30 см. Однако гибкость хребта и крепость мускулов у змеи действительно поразительны; если взять змею за хвост и держать в отвесном положении, то она в состоянии настолько изогнуться, что может достать до плеча держащего.

Змеи очень раздражительны. Рассвирепевшая змея, неядовитая так же, как и ядовитая, начинает шипеть и в ослеплении гнева бросается кусать что ни попало, даже свою собственную тень, и очень часто попадает мимо того предмета, в который метила.

Будьте мудры, как змеи, и бесхитростны, как голуби, – говорится в Библии. Изречение это надо понимать весьма условно, так как умственные способности змеи очень ограничены. По мнению некоторых натуралистов, у змеи не только внешние чувства тупы, но они и вообще тупоумны.

Змеи живут во всех частях света, начиная от 67° сев. шир. и приблизительно до 60° ю. ш.; число змей, их величина, степень ядовитости и яркость окраски вообще возрастают по направлению к экватору и убывают к полярным кругам. Наиболее обильны змеями тропическая Америка и Индия.

Новый Свет богаче вообще пресмыкающимися, и в частности змеями, чем Старый. Австралия хотя сравнительно бедна змеями, но замечательна тем, что около двух третей живущих там змей относятся к ядовитым, тогда как в других странах процент ядовитых змей гораздо меньше. Упомянем, что на Канарских островах, на Мадере и Новой Зеландии, насколько до сих пор известно, змей нет совсем.

Кроме теплоты, весьма важное условие жизни для змеи составляет влажность, хотя существует много видов змей, которые живут исключительно в безводных пустынях.

Безвредные змеи почти все – дневные животные; наоборот, почти все ядовитые и так называемые «подозрительные» змеи, которые имеют бороздчатые зубы, – ночные животные.

Впрочем, ядовитые змеи по большей части выползают и днем, но тогда они преимущественно греются и вообще находятся в состоянии полусонливом, а деятельность их начинается лишь с сумерек. Все змеи – хищники и питаются почти исключительно такими животными, которых они сами поймают и умертвят. Способы охоты очень разнообразны. В большинстве случаев они подстерегают добычу из засады, неожиданно бросаются на неосторожно приблизившуюся жертву, кусают ее и затем, смотря по размерам добычи, проглатывают ее тотчас, еще живую, или предварительно задушивают ее. Ни одна змея не в состоянии откусывать куски от большого животного, но все проглатывают добычу исключительно целиком. Крупные змеи, как, напр., удавы, могут проглатывать даже больших животных; у одного застреленного питона в желудке нашли взрослую антилопу, у которой не было ни одной сломанной косточки, хотя головы совсем не было. Другие змеи довольствуются более мелкой добычей: маленькими млекопитающими, птичками, пресмыкающимися, рыбами и т. п. Насекомыми и червями питаются только самые маленькие змеи; обычную пищу змей составляют также яйца птиц.

С давних пор составилось мнение о так называемой магической силе змей и об очаровании змеиным взглядом. Существует множество рассказов о том, что животные, под влиянием устремленного на них «чарующего» взгляда змеи, невольно приближаются к ней и становятся жертвой. Другие наблюдатели полагают, что очарование заключается в ядовитом запахе, который исходит от змеи. Однако и то и другое совершенно неверно. Не ядовитый запах, не уверенность в неизбежной гибели, а тем более не какая-нибудь магическая сила змеи, а простое любопытство и непонимание опасности заставляют животное приближаться к змее на опасное расстояние.

Что касается птичек, то они, как известно, для того чтобы отвлечь внимание врага от гнезда с яйцами или с птенцами, часто притворяются с целью обратить внимание на себя. При этом они жалобно кричат, прихрамывают, порхают вокруг и вообще стараются показать себя беспомощными. Неудивительно, что столь ловкий охотник, как змея, иногда и сумеет захватить притворщицу.

Интересно наблюдать, как змея проглатывает слишком крупную для нее добычу. Вцепившись зубами, всегда у них изогнутыми назад, змея постепенно передвигает челюсти вперед, так что выходит, что не добыча проталкивается в глотку, а сама пасть змеи как бы натягивается на добычу; маленькая змея, в 40-50 см, может таким образом проглотить целиком яйцо, которое гораздо крупнее ее собственной головы. Проглатывание крупных животных, даже для гигантов змеиного царства, весьма затруднительно. Большую пользу змее оказывают при этом слюнные железы, выделением которых жертва предварительно обильно смачивается. У ядовитых змей ядовитые зубы при этом предварительно отгибаются назад к небу, а проглатывание совершается главным образом нижней челюстью.

Проглотив добычу, змея долгое время лежит совершенно неподвижно и предается пищеварению, которое совершается очень энергично. Та часть, которая находится в нижней части желудка, переваривается раньше, затем она переходит в кишки, а на ее место поступает новая порция из верхней части желудка и из пищевода. Случается таким образом, что одна часть проглоченного животного уже поступила в кишки и всасывается, тогда как другая еще и не начинала перевариваться.

Наружные признаки, по которым можно отличить ядовитую змею от безвредной, весьма неопределенны и ненадежны. Один естествоиспытатель, Дюмериль, посвятивший всю свою жизнь изучению змей и издавший немало очень ценных трудов по этому вопросу, однажды на прогулке схватил гадюку, приняв ее за гадюкового ужа, был укушен, и жизнь его несколько дней находилась в опасности. Отсюда видно, как осторожно нужно обращаться с этими опасными тварями. Вообще змеи очень вредные животные. Ежегодно от них гибнет много тысяч людей. По официальной статистике, в одной Индии в год умирает от 16 до 22 тысяч человек! Число укушенных, но выздоровевших еще более значительно. Неудивительно поэтому, что почти всяким человеком, в особенности неопытным новичком, при встрече со змеей овладевает ужас. Ядовитые змеи иногда появляются в таком невероятном количестве и наносят людям и домашним животным такой вред, что жители даже покидают страну. Правительства тех стран, где змеи приносят особенно большой вред, выплачивают премии за убитых змей. В Индии, напр., за промежуток времени в 9 лет, 1878-1886 гг., убито более 21/2 миллионов змей и за них выплачено около трехсот тысяч марок.

Если иметь в руках мертвую змею, то при некотором навыке довольно легко отличить ядовитую змею от безвредной. У всех ядовитых змей в верхней челюсти находятся длинные, изогнутые, пробуравленные внутри зубы. Верхняя челюсть у них сравнительно коротка и чрезвычайно подвижна. Пробуравленные ядовитые зубы у всех змей могут подгибаться к небу.

Они тверды, хрупки и очень остры, так что, подобно иголке, легко проникают в тело и прокалывают кожу. Нередко случается, что ядовитые зубы ломаются, и тогда на их месте появляются новые зубы. Восстановление это совершается очень скоро, в 5-6 недель, а иногда даже в течение нескольких дней. Поэтому заклинатели змей не только выламывают ядовитые зубы, но вырезают даже слизистую оболочку и выламывают часть верхней челюсти, где растут эти зубы. Сами железы очень невелики, у гремучей змеи, напр., имеют всего несколько мм и выделяют не более 4-6 капель яда, но маленькой капли этого яда достаточно, чтобы в течение нескольких минут отравить кровь даже большого животного.

Количество и степень ядовитости яда зависит от того, насколько он растрачивается. Наиболее сильно действует яд змеи, которая долго не кусала. Яд состоит из белковых веществ и сохраняет свое смертоносное свойство в течение очень долгого времени, напр., 12-15 лет.

Змеиный яд действует не только будучи введен в кровь, но и принятый внутрь, хотя бы сильно разбавленный водой. Отравление ядом проявляется у всех животных одинаково. Непосредственно после укуса, жертва обыкновенно испытывает нестерпимую боль, которая проходит по телу, как электрический ток. Вслед за тем больной чувствует страшный упадок сил, голова кружится, и глубокие обмороки следуют один за другим. Очень часто появляется рвота, иногда даже с кровью, понос, а иногда начинается кровоизлияние из носа, ушей, рта: изнеможение проявляется в сонливости и в заметном ослаблении мозговой деятельности; органы чувств повреждаются, так что, напр., может внезапно появиться слепота или глухота. По мере увеличения слабости уменьшается ощущение боли; наконец, наступает полная бесчувственность, и больной умирает в забытьи. Укушенная часть тела обыкновенно распухает, и опухоль распространяется дальше. Укушенный становится бледен, как мертвец, и даже холодеет.

Так протекает отравление в большинстве случаев, но иногда наблюдается совершенно иной ход. Ощущения боли иногда совершенно не бывает, так что укушенный думает, что он просто оцарапался шипом. Уменьшение чувствительности также бывает не всегда; часто укушенные в течение нескольких часов испытывают невыразимое страдание, нервная система возбуждается у них до такой степени, что каждое движение, каждый шорох раздражают их и причиняют новое страдание.

Укушенные люди жалобно рыдают, собаки воют до тех пор, пока не наступит бесчувствие и смерть. Расширение и сужение зрачка, медленное и неправильное дыхание, судороги, наконец, паралич и конвульсии составляют также обычные признаки отравления змеиным ядом.

В качестве противоядия применяются самые разнообразные средства, причем суеверие играет значительную роль. Наиболее рационально вырезание или прижигание раны, прикладывание измельченных корней и листьев и принятие внутрь некоторых веществ, как, напр., нашатырного спирта, хлора, мышьяка. Однако до сих пор не найдено ни одного безусловно верного средства. Винный спирт, принятый внутрь в чистом ли виде или в виде рома, коньяка, водки, действует вообще хорошо. Американские охотники, по отзывам некоторых натуралистов, обращают очень мало внимания на укусы змеи; они выпивают как можно больше водки, затем просыпают свой хмель и не испытывают особенно дурных последствий от отравления. Точно так же веруют в целебность спирта индусы и малайцы. В новейшее время доказано, что спирт не есть противоядие при укусах змей, но алкоголь повышает деятельность сердца, которая сильно понижается при отравлении; это свойство алкоголя несомненно может оказать большую пользу отравленному организму как возбуждающее средство.

При уходе за больным, укушенным змеей, всякая излишняя нежность вредна, а нужно только одно, именно – быстро и решительно действовать. Фэйрер, на основании своих многочисленных опытов, дает вкратце следующее наставление для ухода и лечения человека, укушенного ядовитой змеей: тотчас же после укуса взять какую-нибудь тесьму, обернуть ее выше укушенного места и завязать как можно туже, лучше даже закрутить посредством палки. Несколько повыше первого наложить 2, 3 или 4 таких же бинта, затем произвести глубокий разрез над раной и позволить крови свободно выливаться. Еще лучше кровь высасывать, а также хорошо прижечь рану каленым железом или раскаленным углем, ляписом или каким-нибудь другим едким веществом. Если появятся признаки отравления, то давать больному нашатырный спирт, сильно разбавленный водой, а еще лучше нагретый винный спирт, водку, крепкое вино с водой. При этом лучше давать не сразу много, а маленькими порциями. Когда появится слабость, то положить на живот горчичник или горячий компресс, полезно направить на сердце электрический ток и обливать больного холодной водой. Если несчастный страдалец захочет принять противоядие, в которое он верит, то непременно исполните его желание. Самое важное – это внушить больному как можно больше бодрости.

В Индии и в Африке в большом ходу так называемые «змеиные камни», которые продаются за большую цену факирами. Возможно, что в них иногда и заключается какое-нибудь противоядие, но в большинстве случаев камень этот приносит пользу лишь тем, что благодаря своей пористости быстро всасывает отравленную кровь из раны, к которой его приложат.

Замечательно, что некоторые животные решительно не поддаются действию змеиного яда; из таких животных известны хорек, крот и еж. Впрочем, некоторые ученые сомневаются в неуязвимости этих животных; по-видимому, животные эти не страдают от ядовитых змей только потому, что хорошо защищены против них, как, напр., еж своими иглами, свинья толстым слоем сала. Некоторые птицы, пожирающие змей, ограждены от укусов их плотным, непроницаемым покровом из перьев, а ноги их покрыты плотными роговыми пластинками.

Только что вылупившаяся из яйца змея сбрасывает с себя кожу, а взрослое животное линяет по нескольку раз в год.

Через несколько дней после первого весеннего линяния начинается размножение. Яиц откладывается самое разнообразное количество – от 6 до 100. Развитие яиц происходит в какой-нибудь ямочке, в кучке мха или в песке и требует всегда влажности. У многих змей яйца откладываются настолько развитыми, что детеныши тотчас же разламывают скорлупу и расползаются. Наконец, немногие виды рождают живых детенышей. Нередко родители пожирают свое потомство, и только относительно некоторых удавов известно, что они правильно высиживают яйца и выказывают некоторую заботливость по отношению к своему потомству.

В древние времена змеям почти повсеместно оказывались божеские почести, их содержали в храмах, приносили им жертвы и т. п. Несомненно, страх перед этими животными был причиной такого почитания. И до сих пор в некоторых странах Африки и Америки, а также в Индии и в Австралии дикари, не будучи в состоянии бороться с этими вредными тварями, стараются умилостивить их.

Польза, приносимая змеями, очень незначительна и ограничивается истреблением некоторых вредных животных; но вред, приносимый одними ядовитыми змеями, несравненно значительнее; поэтому совершенно понятна глубокая ненависть, которую питает человек ко всем змеям, не разбирая ядовитых и безвредных, а по сходству с ними даже и к невинным ящерицам. Конечно, было бы более справедливо и рационально истреблять только ядовитых змей и щадить безвредных, но мы уже видели, как трудно их различить по внешнему виду и потому согласимся с Вергилием, который говорит: «Живее берите камни и дубины и безжалостно бейте вредное существо, хотя бы оно с угрозой приподымалось и шипело с раздутой шеей».

Приручение змей известно с древности, точно так же ими с древних времен пользуются фокусники и укротители, но всегда почти близкое общение с этими животными остается опасным.

Остановимся сначала на интересном семействе ложноногих (Boidae), к которому принадлежат гиганты змеиного царства. У всех ложноногих голова довольно явственно отделена от туловища; тело очень мускулисто, с боков слегка сжато; хвост сравнительно короток. Главный отличительный признак всего семейства составляют зачаточные кости таза, которые и называются ложными ногами и снаружи обозначены двумя маленькими роговыми коготками, которые помещаются по обеим сторонам заднепроходного отверстия. Семейство это обитает почти исключительно между тропиками и в прилегающих странах; исключение только составляет степной удав (Eryx), который обитает в закаспийских, киргизских и калмыцких степях. Живут они преимущественно в лесах, в особенности в странах, хорошо орошенных; некоторые из видов этого семейства могут быть названы водными животными, так как живут и охотятся в воде, а на землю выходят лишь для того, чтобы погреться и поспать. Ложноногие змеи по большей части ночные животные, хотя не упускают случая поохотиться и днем.

Поселяются они обыкновенно на отдельных скалах и на больших островах среди реки или озера; другие залезают на деревья и там предаются покою, свившись клубком или перевесившись через ветку. Способ ловли добычи заключается в том, что змея обвивается вокруг схваченного животного и душит его, после чего проглатывает пойманную жертву. Хотя змеи обладают удивительной растяжимостью пасти, но даже самые колоссальные удавы и питоны не в состоянии проглотить человека, быка или лошадь, хотя антилоп и косуль они могут пожирать, и то с большим трудом.

Самые большие змеи при встрече с человеком обыкновенно убегают от него, хотя несомненно, что если бы исполинская змея действительно обвилась вокруг человека, то он мог бы погибнуть. Однако таких случаев известно очень немного. Охотники ревностно преследуют исполинских змей, тем более что с огнестрельным оружием борьба с ними не очень трудна: метко пущенный в голову заряд дроби обыкновенно сразу убивает гиганта, так как змеи эти, сравнительно с их величиной, мало живучи. Их ловят довольно часто живьем, посредством петель, которые ставят перед их убежищем и настораживают таким образом, чтобы животное на пути просунуло голову. Помимо того существует масса различных способов.

Тигровый питон (Pithon molurus) живет почти во всей Индии; достигает 6 м и более; по словам одного натуралиста, на Цейлоне и на Яве несколько лет тому назад встречались экземпляры до 10 м длиной. Голова этого питона красноватая, коричневая или оливкового цвета, спина с желтоватым узорчатым рисунком посредине, желтоватая и вообще более светлая окраска нижней части тела делают наружность этой змеи очень красивой.

Близкий родич ее сетчатый питон (Pithon reticulatus), обитающий на Малайском архипелаге, в Индокитае, на Филиппинских и Молуккских островах; длиной он превосходит тигрового питона и достигает 81/2 м. Среди туземцев распространены об этих змеях многочисленные рассказы, напоминающие сказки древних о драконах, которые выдаются за достоверные многими путешественниками. На границе Бенгалии, рассказывает, напр., голландец Клейер, я видел, как змея огромной величины напала на буйвола.

Бой их представляет страшное зрелище. На расстоянии доброго пушечного выстрела слышалось хрустение костей буйвола, которые раздроблялись этим чудовищем. Я купил, – продолжает Клэйер, – у одного охотника подобную змею и нашел в ней, при вскрытии, целого оленя средней величины со шкурой и шерстью»; в желудке другой подобной змеи он нашел будто бы дикого козла с длинными рогами, которые были целы; у третьего питона оказался целый дикобраз с иглами. «А на острове Амбоин, – добавляет легкомысленный голландец, – однажды была проглочена даже беременная женщина». Очевидно, этот рассказ, как и очень многие другие, сильно преувеличен.

В восточной части Ю. Африки живет южноафриканский питон (Pithon natalensis), который очень сходен с только что описанными как по окраске, так и по величине. По всей Западной и Центральной Африке распространен гиероглифовый питон (Pithon sebae), названный так вследствие причудливой формы его пятен. Последний на Гвинейском берегу у туземцев почитается божеством; для него строятся храмы и содержатся особые жрецы. Гиероглифовый питон пожирает не только коз, овец, свиней, но нападает также на леопардов. Натуралист Мэтьюс рассказывает, что змея эта обитает преимущественно в болотистой местности и достигает огромной величины. Со слов туземцев он уверяет, что это чудовище может проглотить даже буйвола. Насколько ужасно это животное для туземцев Африки, можно видеть из рассказа Лясепеда. Когда это чудовище, подобно большому бревну, ползет, извиваясь в высокой траве и кустарниках, то уже издали можно заметить след, прокладываемый его огромным телом; видны целые стада антилоп и др. животных, убегающих от него; чтобы оградить себя от убийственной пасти змеи, годно только одно средство – поджечь траву. Всякое другое оружие бессильно против свирепого чудовища. Избегнуть смерти можно, только противопоставив ему бушующую огненную стихию. Нигде нет спасения от этой змеи, так как она хорошо плавает по воде, даже по морю, легко взбирается на самые высокие деревья, а на открытом месте двигается с необыкновенной быстротой.

«В одном овраге, – рассказывает Швейнфурт, – мой спутник поместился со своим ослом, а я занимался охотой и ранил небольшую антилопу. Я видел, как она бежала по траве, и каждую минуту ожидал, что она упадет. Вдруг я услышал, как она издала короткий блеющий крик, и в то же мгновение исчезла у меня из глаз, словно упала в яму. Я пошел через высокую траву к месту, где видел ее в последний раз, но ничего не мог найти. Мои движения были стеснены двумя ружьями, которые я захватил с собой из предосторожности. Продолжая поиски, я вдруг наткнулся на свою антилопу; она лежала на земле и конвульсивно двигала ногами. Сначала я никак не мог разобрать, в чем дело, и мне показалось, что на животное наброшен какой-то предмет, словно пестрый платок нубийца. Когда я подошел совсем близко, то разглядел исполинскую змею, которая трижды обвилась вокруг моей антилопы; голова питона была откинута в сторону и острые зубы вцепились в одну из ног жертвы. Отойдя на несколько шагов назад, я выстрелил и увидел, что чудовище моментально поднялось над землей больше чем на метр, но тотчас же снова опустилось и стремительно бросилось на меня. Однако оказалось, что первый выстрел попал в цель, так как животное могло двигать только передней частью тела, а остальная была парализована. Убедившись в этом, я остался спокойно стоять на месте и стрелял дробью. Хотя при быстроте движений змеи метко нацелиться было невозможно, однако в конце концов я убил ее и потом, расправив ее, невольно был поражен ее гигантскими размерами».

Самым красивым из питонов должно признать ромбического питона (Morelia argus), который живет в Австралии и Новой Гвинее. Голова у него черного цвета с желтыми пятнами, спина – темно-синего и усеяна блестящими пятнами ромбической формы ярко-желтого цвета. Размеры его от 4-5 м; питается он сумчатыми крысами, мышами и птицами. Ромбический питон довольно легко привыкает к неволе и делается ручным.

Степной удав (Eryx jaculus) встречается на Балканском полуострове, в прикаспийских степях и далее на восток до Алтая. Он достигает в длину 65-77 см, и его легко отличить от других европейских змей по короткому, тупо закругленному хвосту и по небольшой, совершенно слившейся с туловищем голове. Змея эта ярко-желтого цвета, местами сероватая, на голове две широких темно-бурых полосы; по всему телу расположено 4 продольных ряда пятен более темного цвета; нижняя сторона имеет более светлую окраску и испещрена черными пятнами. Встречается степной удав преимущественно в песчаных местностях и питается в основном ящерицами. Днем он обыкновенно зарывается в песок и моментально показывается оттуда, как только почувствует близость добычи.

В северной половине Южной Америки обитает обыкновенный удав (Boa constrictor), величиной до 6 и более метров. Рисунок его очень красив и изящен. Основной цвет красновато-серый, по спине проходит широкая полоса серо-желтого цвета, состоящая из больших овальных пятен, голова разрисована черными полосками. В Древней Мексике этот удав считался священным. К нему обращались с молитвами, воздавали ему почести, и жрецы выводили предсказания из его шипения.

Живет эта гигантская змея в сухих жарких местностях, в лесах и кустарниках. Здесь она ютится в норах и в расщелинах между корнями, причем нередко собираются вместе 4-5 экземпляров; в воду никогда не идет и держится в сухих местах. Шомбург однажды встретился с таким удавом, который при его приближении не скрылся в кустах, а остался неподвижен, с приподнятой головой. «Несмотря на мольбы и убеждения моего спутника-индейца, – рассказывает Шомбург, – я вступил с ним в борьбу. Выбрав большую дубину, за неимением другого оружия, я стал приближаться к змее и только что хотел нанести удар, как животное моментально спряталось в густой зелени, и только шуршание и волнообразное колебание травы показывало след убегающего животного». Не теряя времени, Шомбург погнался за беглецом, который через несколько времени остановился и, снова приподняв голову, с любопытством осматривал своего преследователя. Удачный удар дубины в голову удава так сильно поразил его, что он повалился на землю, а смелый охотник нанес ему еще несколько ударов. После этого с помощью своего спутника, Шомбург туго затянул ему шею своими подтяжками. При этом надо было избегать могучих ударов хвоста гигантской змеи. Питаются удавы мелкими млекопитающими, кроликами, мышами, агути, а также не щадят и птиц. Из этого рассказа очевидно, что всевозможные страхи, сообщаемые про этих и подобных змей, нечто иное, как вымыслы и преувеличения.

На свободе удавы питаются лишь такой добычей, которую они умертвили сами, но содержимых в неволе постепенно можно приучить к падали. В Америке из убитых удавов извлекают пользу: мясо их едят, причем у негров жир считается предохранителем против многих болезней; кожу обыкновенно дубят и выделывают из нее различные хозяйственные вещи или обувь. Негры обвивают вокруг своего тела ремни из кожи удава и считают это также предохранительным средством от многих болезней. Удавов, которые попадают в Европу, чаще всего ловят в петли, которые ставят перед логовищем. Пойманное животное сильно извивается и страшно бьется, однако почти никогда не случается, чтобы удав таким образом задохнулся, так как известно, что змеи могут долго обходится без дыхания.

Шомбург приводит следующий пример живучести этих змей.

Один удав был пришиблен и казался совершенно мертвым, однако Шомбург крепко привязал его веревками к столбам хижины, и предосторожность эта оказалась совершенно уместной.

«Неудержимый хохот негров и шипение змеи разбудили меня утром, – рассказывает этот натуралист. – Я поспешно соскочил с гамака и вышел из хижины. Оказалось, что змея оправилась и делала отчаянные усилия, чтобы освободиться от связывающих ее веревок. Чтобы прекратить ее мучения, я убил ее выстрелом в голову». В Бразилии и на Антильских островах плантаторы часто пускают удавов, нарочно для этого пойманных, в амбары и в склады, где животное это очень ловко истребляет крыс и мышей. Для этой же цели гигантских змей пускают иногда в трюм судна, как это делают, например, китайцы и малайцы. Удавы, как и питоны, очень легко могут переносить голод, вследствие чего пересылка их очень легка: змею запирают в ящик, крепко сколоченный гвоздями, затем в стенках просверливаются небольшие дырки, и ящик посылают, нисколько не заботясь о пропитании пленника. Неволю удавы переносят сравнительно легко, хотя редко выживают долго. Замечательный случай рассказывает Ленц, который показывает, что даже и в нашем холодном климате полная свобода для тропической змеи весьма полезна. Много лет тому назад в город Шлиц прибыл странствующий зверинец. Одна из бывших в нем исполинских змей была больна. Однажды, когда владелец зверинца как раз был в отлучке, сторож счел змею мертвой и боясь, чтобы ему не поставили в вину этого несчастья, выбросил ее в речку Шлиц, а в клетке раздвинул несколько прутьев и рассказал, что змея убежала. На следующее утро хозяин зверинца велел обыскать все окрестности, чтобы найти ушедшую змею, но не нашел никаких следов ее; через несколько дней зверинец отправился далее, причем змею все продолжали разыскивать, пока, наконец, не пришли к убеждению, что она погибла. Однако оказалось, что змея вовсе не погибла, а прекрасно устроилась в той самой реке, куда ее бросил сторож. В теплые ночи можно было видеть, как она плавала на поверхности и, кроме того, постоянно оставляла следы на песчаных дорожках графского парка. Несмотря на все старания, змею не удалось изловить. Так прошло лето и наступила зима. Змея исчезла, и все были уверены, что она погибла от холода. Но, к великому удивлению и ужасу жителей, змея эта снова появилась на следующую весну в реке, хотя уже в другом месте. И снова она благополучно прожила лето, счастливо избегая поимки и выстрелов охотников, но на третью весну ее уже нигде не видели. Случай этот, в достоверности которого едва ли можно сомневаться, показывает, что на свободе тропические змеи могут переносить значительный холод, тогда как в неволе постоянно приходится заботиться об их согревании. В зверинцах их обыкновенно заворачивают в одеяла и кладут на них бутылки с горячей водой. Однако в благоустроенных зоологических садах, где уход за змеями и питание их лучше, они чувствуют себя вообще удовлетворительно. Что касается вышеупомянутых шерстяных одеял, то употребление их представляет даже некоторую опасность для животного. Действительно, довольно часто наблюдали, что удавы проглатывают такие одеяла, вероятно под влиянием голода. В Берлинском зверинце один удав проглотил одеяло, которое оставалось у него в желудке 36 дней; в течение всего этого времени удав очень много пил и был нездоров, пока наконец ему не удалось при помощи сторожа извергнуть обратно через пасть огромный комок шерсти, оказавшийся непереваримым.

Первенство по величине между всеми исполинскими змеями Нового Света, без сомнения, принадлежит удаву анаконде (Eunectes murinus). Гигант этот достигает 8,29 м в длину, а 6-7-метровые встречаются довольно часто. Анаконда живет обыкновенно в воде или около воды, прекрасно плавает, может очень долго оставаться под водой и подолгу лежит на дне, отдыхая. На берег она выходит, чтобы погреться на горячем песке или съесть пойманную добычу. Питается анаконда птицами, небольшими млекопитающими, а также рыбами. Среди домашних животных она нередко производит опустошения, почему местные жители ее сильно ненавидят. По словам Шомбурга, анаконда иногда нападает даже на таких больших животных, как свинья. «Во время нашего пребывания в одной гавани, – рассказывает Бэтс, – мы были свидетелями странного посещения анаконды. Однажды около полуночи меня разбудил сильный удар в борт лодки, за которым последовал сильный всплеск воды от упавшего тяжелого тела. Я вскочил со своего ложа и бросился посмотреть, что случилось. Однако все уже успокоилось, и только раздавалось беспокойное кудахтанье кур, помещенных в корзине на лодке. Утром, при внимательном исследовании, в этой корзине оказалась большая дыра и двух кур недоставало. Заподозрили в этом анаконду и, устроив правильную охоту, убили ее».

Рассказывают, что анаконда нападает иногда и на человека. Вот что передает Шомбург. В одной из миссий в Гвиане все были ошеломлены нападением исполинской змеи на двух жителей миссии. За несколько дней до этого один индеец из миссии поехал с женой вверх по реке на охоту за птицами. Он выстрелил в летящую утку, и она упала на берег. Охотник поспешно плыл к своей добыче, как вдруг огромная анаконда охватила его своими железными кольцами. Пустившись вплавь, охотник не захватил с собой никакого оружия и теперь находился в совершенно беспомощном состоянии. Наконец, немного оправившись от неожиданного нападения гигантской змеи, он крикнул жене, чтобы она поспешила к нему на помощь с большим ножом, который был оставлен в лодке. Едва индианка приблизилась к нему, как свирепое чудовище набросилось и на нее, так что несчастная чета представляла собой ужасное подобие группы Лаокоона. Наконец индейцу, после отчаянной борьбы, удалось высвободить руку и нанести змее ножом, переданным ему женой, несколько сильных ран.

Могучие объятия чудовища начали ослабевать, охотник и его жена удваивали свои усилия, и, наконец, змея совершенно распустила свои кольца и поспешно обратилась в бегство. «Это был единственный известный мне случай, – заключает свой рассказ Шомбург, – когда анаконда напала на людей». Возможно, что змея в данном случае хотела схватить утку, но, ослепленная яростью, вцепилась в подвернувшегося охотника.

По рассказу Бэтса, огромная анаконда однажды чуть не съела десятилетнего мальчика. Дело происходило вот как. Мальчик этот вместе со своим отцом плыли в лодке и высадились на песчаный берег, рассчитывая насобирать здесь плодов. Отец пошел в лес, а мальчик остался около лодки и плескался в воде. Вдруг на него накинулась огромная змея, которая незаметно приблизилась к нему. Она обвилась вокруг мальчика и начала кусать его; тот поднял отчаянный крик, на который прибежал отец и сумел спасти своего ребенка, убив змею.

Толстую, красиво блестящую чешуями кожу анаконды выделывают, изготовляя из нее сапоги, чемоданы, попоны для лошадей и т. п., мясо и жир употребляют в пищу. Кроме людей, у взрослых анаконд почти нет врагов, и рассказы о страшных битвах между водяными змеями и крокодилами – не что иное, как вымыслы.

Чтобы покончить с неядовитыми змеями, опишем еще ужей (Colubridae), которых насчитывается не менее 1000 видов, распространенных по всей Земле. Многие виды любят сырые места и даже живут в воде, другие предпочитают сухие местности. В большинстве случаев они дневные животные, очень быстрые и подвижные. Тело у них тонко и очень гибко, небольшая голова ясно отделяется от туловища, хвост на конце заострен. Многочисленные зубы сидят на челюстях и на нёбе. В скелете нет никакого зачатка тазовых костей. Вообще они обладают наиболее правильной формой тела, которая может быть признана типичной для змей; но от большинства других змей ужи отличаются своей подвижностью и понятливостью. Пища их состоит главным образом из мелких позвоночных животных, преимущественно из классов пресмыкающихся и земноводных; но некоторые виды могут поглощать даже небольших грызунов, а также птичек и рыб.

Обыкновенный уж (Tropidonotus natrix) причисляется к водным животным, так как он отлично плавает в воде и часто там же добывает себе пищу. Водится он во всей Европе, исключая лишь области Крайнего Севера. Чаще всего он встречается в густых кустарниковых зарослях на берегах рек и озер или на болотах, поросших кустами, в лесах с влажной почвой, а также в старых заброшенных плотинах на мельницах; нередко поселяется и в человеческих жилищах, в погребе, в хлевах или просто на дворе, в кучах мусора.

Птичьи дворы по преимуществу излюблены ужами, где им особенно нравится влажная теплая подстилка. Здесь они прекрасно уживаются с курами, утками и другими птицами и часто кладут свои яйца в покинутые утиные или куриные гнезда. В конюшнях и хлевах для крупных домашних животных, наоборот, ужи почти никогда не поселяются, вероятно, потому, что здесь им угрожала бы опасность быть раздавленными копытами. Но и в самых человеческих жилищах уж поселяется довольно часто. В Малороссии существует поверье, что пребывание ужа в доме приносит счастье и что убить это животное – большой грех. Малоросс верит, что существует «царство ужей», в котором есть «ужиный царь». Он носит украшенную драгоценными камнями корону, которая чудесно блестит на солнце, и ему подвластны все ужи. Если одному из его подданных сделают зло, то он мстит за это, напуская на обидчика болезнь, у этого человека рождается урод, случается пожар или он подвергается какой-нибудь другой беде. Весьма естественно, что уж вступает в дружеские отношения с настроенными таким образом обитателями дома.

Довольно интересно наблюдать это подвижное животное. Вот лежит он на поросшем кустами берегу и греется на солнышке. Один момент – и он уже бесшумно соскальзывает в воду, купается и развлекается плаванием. Обыкновенно он плывет таким образом, что тело его скрыто в воде и находится очень близко от поверхности, а голова приподнята над водой; однако он может плавать также и в глубине и даже лежит иногда на дне по целым часам. В случае опасности уж обыкновенно бросается в воду и скрывается надолго на дне. Перед тем как броситься в воду, он набирает побольше воздуха, если собирается плыть. Струк сообщает, что уж часто располагается на спинах плавающих уток, вероятно с целью воспользоваться мягкой подстилкой и теплотой, а в то же время он зорко высматривает добычу и, заметив рыбку, стрелой бросается на нее и схватывает зубами; после этого уж выходит со своей добычей на берег и там ее пожирает. Довольно часто ужи взбираются на деревья и умеют очень ловко перебираться с ветки на ветку и даже с дерева на дерево.

Уж заслужил название добродушного животного, так как он почти никогда не пускает свои зубы в дело против человека; кроме того, он хорошо уживается, как на свободе, так и в неволе, с другими животными. При нападении он становится в оборонительное положение, шипит, даже пытается укусить, но делает это только в крайности, когда убежать нельзя. Схваченный каким-нибудь врагом, он страшно бьется, но единственное оружие, которое он употребляет, это страшно вонючие испражнения, которыми он брызгает на своего врага.

Самую обыкновенную и любимую пищу ужа составляют лягушки, которых он преследует как на берегу, так и со стороны воды. Схваченную жертву он глотает живьем, причем ему стоит немалого труда удержать в зубах трепещущую лягушку; иногда даже случается, что лягушка вырывается, оставив в пасти хищника ногу. Мелких травяных лягушек уж проглатывает по 5-6 сразу, а сильно проголодавшись, может проглотить сравнительно в короткое время до 100 головастиков.

Яйца по форме и по величине похожи на голубиные, покрыты мягкой кожистой скорлупой и состоят главным образом из желтка, окруженного лишь тонким слоем белка. На открытом месте они засыхают и не развиваются, в воде также гибнут. Для откладки их самка выбирает кучи навоза или листьев или же искусно зарывает их в рыхлую землю. Яйца выходят одно за другим и связаны студенистым веществом, так что все они имеют вид зернистого шнура, вроде четок. Эти яйца простой народ считает «петушьими яйцами» и приписывает им чудесные свойства. Недели через три после откладки яйца развиваются, детеныши сами разламывают скорлупу, выползают и начинают жить самостоятельно. Молодой уж, только что вышедший из яйца, имеет около 15 см в длину, вооружен зубами и питается насекомыми, червями, улитками.

К неволе уж привыкает очень легко и довольно скоро становится совершенно ручным.

К семейству ужей относятся также медянки (Coronella), которых в Европе известно около 20 видов. Это – одна из самых изящных, подвижных, живых и красивых змей. Главный цвет кожи бурый, разрисованный на спине и на затылке пятнышками и полосками более темного цвета; нижняя часть тела голубого цвета или красно-желтого.

Живет она в сухих местностях, по склонам каменистых холмов и гор. Характер медянки нельзя назвать добродушным; это вспыльчивое и злобное животное, которое в раздраженном состоянии бешено кусает все, что может захватить зубами. Между собой медянки очень часто дерутся, точно так же, как и с другими животными. Злой характер создал медянке дурную славу; простой народ считает ее страшно ядовитой, и даже опытному исследователю легко смешать ее с гадюкой, когда она яростно бросается на всякого потревожившего ее покой и злобно шипит. Питается медянка преимущественно ящерицами и маленькими змеями, поедает даже молодых гадюк.

Упомянем еще об эскулаповом уже (Coluber aesculapii), который считается эмблемой врачебной науки. Родина его в Южной Европе, но предполагают, что змея эта распространена римлянами; хотя в точности неизвестно, откуда она привезена.

По этому поводу римская история рассказывает следующее. Однажды в Риме свирепствовала чума. Жрецы справились с Сивиллиными книгами, и оказалось, что мор может прекратиться только тогда, когда «бог Эскулап будет привезен из Эпидавра». Немедленно послано было посольство в Эпидавр; граждане приняли их любезно и повели послов в храм Эскулапа. Здесь бог сам выказал римским послам свое благоволение, именно: из-под статуи божества появилась змея, которая поползла по улицам города, по направлению к гавани. Народ почтительно расступался перед божественным посланником, который, достигнув берега, бросился в воду, поплыл прямо к римскому военному кораблю, взобрался на борт и скрылся в каюте начальника посольства. Тогда послы заключили, что это и есть указанный пророчеством бог Эскулап. Они сердечно поблагодарили жителей Эпидавра и отплыли домой, а змея все продолжала лежать, удобно свернувшись в занятой ею каюте. Через несколько дней корабль зашел в Анциум, где находился знаменитый храм Эскулапа. Тогда змея, которая оставалась спокойной при прежних остановках, снова выползла на палубу, бросилась в море и, выйдя на берег, направилась к храму. Здесь она взобралась на миртовое дерево, которое росло около портика храма, и оставалась в таком положении три дня, после чего снова взобралась в каюту корабля, и послы двинулись дальше. Наконец, корабль вошел в устье Тибра, и змея поместилась на одном маленьком острове недалеко от города. В Риме тотчас же прекратилась чума, и благодарные граждане построили Эскулапу великолепный храм на этом острове. Эскулапов уж достигает 1/2 м в длину; сверху он имеет серовато-желтую окраску, испещренную на спине беловатыми мелкими пятнышками.

Во всей Южной Азии водится великолепно окрашенная, довольно большая и страшная ядовитая змея, которая называется очковой змеей (Naja tripudians, род Naja). Бороздчатые ядовитые зубы ее помещаются впереди от неядовитых (Proteroglypha). Длиной от 11/2 до 2 почти метров, она очень пестро разрисована; основной цвет ее огненно-желтый, отчасти с голубым отблеском; на голове явственно заметен рисунок, имеющий некоторое сходство с очками, откуда и произошло название змеи. Обитает она обыкновенно в покинутых холмиках термитов, в развалинах, не избегая также соседства с человеческим жилищем. На охоту отправляется чаще всего днем после обеда; в движениях медленна и довольно неуклюжа, хотя при случае может проворно плавать и лазать по деревьям.

Так португальцы, впервые встретившие ее на Цейлоне, назвали ее кобра де капелло, что означает «шляпная змея», вследствие способности кобр расширять шею, растопыривая в стороны передние 4 пары ребер. Так как змея при этом ставит переднюю часть тела вертикально, а голову изгибает горизонтально, то кажется, будто на голове надета круглая шляпа.

В Индии эта змея как раньше, так отчасти и теперь пользуется почитанием. Весьма интересно сказание, связанное с этим почитанием. Будда однажды заснул на земле, и полуденное солнце очень беспокоило его; тогда явилась кобра, расширила свои щитки и защитила ими лицо бога от солнца. В благодарность за это Будда обещал ей милость, даровав очки, которых очень боятся грифы – главные враги кобр. Если индус находит в своем доме кобру, то он сначала упрашивает ее удалиться или пытается выманить ее, держа перед ней пищу; если же ничто не помогает, то он обращается к жрецам, которые за приличное вознаграждение мирным образом избавляют его от опасного гостя. Убить змею считается страшным грехом; наоборот, такую гостью кормят и заботливо охраняют в суеверном убеждении, что всякий вред, причиненный змее, повлечет за собой несчастье для всего дома. Даже в том случае, если страх перед опасным животным пересилит у индуса благоговейное почитание, если, например, змея укусит кого-нибудь из семьи, то хозяин все-таки не решится убить ее, а отваживается лишь на небольшое насилие: змею с большой опасностью для себя ловят в корзину и, отнеся подальше от дома, с почтительными извинениями отпускают на свободу.

При таком отношении к змеям неудивительно, что всякого рода фокусники и заклинатели змей считаются волшебниками, обладающими какой-то сверхъестественной силой, а брамины в своих интересах поддерживают в народе эту веру. Действительно, нельзя не поражаться, с какой ловкостью обращаются эти люди с опасными животными. Прежде полагали, что заклинатели всегда выламывают ядовитые зубы у змей, с которыми они выступают перед публикой, но теперь уже несомненно доказано, что если и не всегда, то часто змеи укротителей сохраняют свою ядовитость. Имея дело с такими животными, укротитель полагается единственно на свое знание характера змей и отчасти на дрессировку.

Вот как описывает представление заклинателя Рондо. «В 6 часов вечера на палубу явился индийский заклинатель змей. Он был бедно одет, и только три павлиньих пера на тюрбане указывали на его профессию. В различных мешочках у него были амулеты разного рода, а в плоской корзине заключалась очковая змея. Он расположился на баке, а мы расселись на скамьях и на шканцах; кругом столпились матросы. Заклинатель присел на корточки около корзины и снял с нее крышку. Тогда все увидели в ней свернувшуюся кольцами очковую змею. Заклинатель вынул род кларнета и начал однообразно наигрывать протяжную и жалобную мелодию. Змея понемногу приподымается и вертикально вытягивается, но хвост ее, свернутый в кольца, все еще лежит на две корзины. Через несколько времени змея приходит в беспокойство, начинает раскачиваться, расширяет свой щит, злобно шипит, быстро двигает языком и несколько раз стремительно бросается на заклинателя, как бы с целью его укусить, но под пристальным взглядом факира как бы в нерешительности останавливается. Щит ее все расширяется, а заклинатель в течение 10 минут не спускает с нее странного пристального взгляда. Наконец, змея начинает успокаиваться, медленнее раскачивает головой и, как бы прислушиваясь к музыке, которая постепенно замедляется и делается тише, начинает постепенно свертывать кольца и опускаться в корзину. Впрочем, язык по-прежнему высовывается и втягивается назад. Еще через несколько минут и змея впадает в полусонное состояние. Глаза ее, которые раньше горели огнем и выражали ярость, постепенно делаются совершенно неподвижными, змея как будто очарована. Заклинатель пользуется этим мгновением слабости, медленно приближается к ней, не переставая играть и не спуская пристального взгляда, прижимает к ее голове сначала нос, затем язык. Это продолжается лишь несколько мгновений, и очнувшаяся от своего оцепенения змея снова яростно бросается на индуса, который едва лишь успевает отскочить». Когда после этого Рондо и его товарищи произвели опыт над змеей и дали ей укусить одну за другой несколько кур, то они через 6-8 минут околели в страшных мучениях.

Подобные же представления проделывают и арабские заклинатели в Египте и в других странах Африки с другими змеями из рода Naja.

Укус очковой змеи почти всегда смертелен, а так как твари эти очень многочисленны, то в Индии ежегодно умирает около 20000 человек в среднем.

Египетский аспид, или змея Клеопатры, гая (Naja haje) чуть не самая знаменитая Змея на всей земле. У древних египтян аспид находился в большом почете; животное это считалось символом возвышенности; фараон носил изображение аспида на лбу как знак своего могущества и власти. Трудно определить, почему эта змея попала в такой почет. Почти у каждого греческого или римского писателя можно встретить указания на суеверное почитание, с которым относились к ней египтяне.

Египтяне, – рассказывает Элиан, – очень почитают аспидов, которые у них совершенно приручены. Они воспитывают их вместе со своими детьми, и те им не причиняют никакого зла. Имен им не дают, но вызывают их из нор хлопанием в ладоши; по окончании обеда египтяне разламывают на столе хлеб, размоченный в вине и в меде, затем хлопают в ладоши, и призванные таким образом аспиды спокойно поедают предложенную пищу. Если египтянин проходит по своему дому ночью, то он также хлопает в ладоши для предупреждения разгуливающих по комнате аспидов, чтобы не наступить на них. Египтяне уверены, – утверждает Элиан, – что аспиды созданы на пользу, а не на вред человеку и что будто бы змеи эти умерщвляют только злых и никогда не приносят вреда добрым. Но большинство авторов описывают аспида очень злобным и вредным животным. Представьте себе кровавого аспида, – рассказывает Никандр, – который поднимает свою голову с раздутой от ярости шеей и грозит смертью всякому живому существу, которое к нему приблизится. Аспиды живут всегда парами. Если кто-нибудь убьет одного из пары, то другим овладевает ничем не удержимая жажда мести, он неутомимо преследует убийцу и в конце концов находит его даже в большой толпе. Так рассказывает великий естествоиспытатель древности Плиний и прибавляет: «Трудно определить, создала ли природа больше зла у этого животного или средств против него». Все аспиды как Старого, так и Нового Света очень ядовиты, средняя величина около 1/2 м.

Величина египетского аспида до 21/4 м, по окраске гая похожа на очковую змею. Змея эта, по словам некоторых путешественников и по мнению туземцев, замечательна тем, что кроме укусов может принести вред своей ядовитой слюной, которую она плюет на врага на расстоянии 1-11/2 м. Гая очень свирепа и не упускает случая наброситься на человека. Путешественники рассказывают, что гая никогда не обращается в бегство, но принимает оборонительное положение: с угрожающим видом приподнимает переднюю часть тела, сильно раздувает шею и со страшным шипением наклоняет свою маленькую головку вперед; нередко она переходит и в наступление.

«Один из моих друзей, – говорит Андерсон, – с трудом спасся однажды от такой змеи. Он собирал растения, как вдруг не замеченный им аспид бросился по направлению к его руке. У него не было времени повернуться, и он побежал задом так быстро, как только мог. Змея следовала за ним по пятам и, несомненно, очень скоро сумела бы его догнать, если бы эта опасная охота не прекратилась вдруг самым неожиданным образом. Бегущий задом натуралист наскочил на муравейник и со всего размаху упал навзничь. Лежа на земле, он с замиранием сердца видел, как разъяренная змея стрелой пронеслась мимо, вероятно в ослеплении ярости не заметив его.

Укус аспида, безусловно, смертелен, человек умирает уже через 10-20 минут. Питается гая различными мелкими животными: мышами, тушканчиками, ящерицами, лягушками, жабами, а также птицами, когда сумеет их поймать.

Африканские заклинатели по большей части употребляют для своих фокусов аспидов. Ловля их производится очень просто. Заклинатель вооружается длинной крепкой палкой и отправляется в места, где много этих опасных гадин. К концу палки крепко привязывается комок тряпок. С этим оружием он обыскивает щели и обычные убежища змей, пока злобное шипение не выдаст присутствие раздраженной гаи. Когда змея станет в оборонительное положение, то он подставляет ей конец палки. В ярости змея впивается в нее зубами, и когда ловец изо всей силы дернет назад палку, то ядовитые зубы обламываются. Повторив этот маневр несколько раз, из предосторожности и для того, чтобы изнурить змею, заклинатель ловко прижимает ей палкой голову к земле; затем схватывает ее за шею, надавливает на известное ему место на затылке, от чего змея впадает в столбняк. После этого он тщательно осматривает ей пасть, чтобы убедиться, действительно ли ядовитые зубы выломаны.

В Южной Азии живет самая большая из ядовитых змей – большая ная (Naja bungarus), которая в длину имеет более 3 м, а встречаются экземпляры даже более 4 м (4,26 м). Питается она почти исключительно змеями, ядовитыми и неядовитыми, и на этом основано мнение туземцев Индии, что описываемая ная – «царь змей».

Род аспидов (Elaps) отличается вытянутым телом и небольшой головой. На спине выступает гребень; глаза маленькие, с круглым или овальным зрачком; ядовитые зубы бороздчатые.

Коралловый аспид (Elaps corallinus), живущий в Бразилии, в Аргентине и на Вест-Индских островах, отличается удивительной красотой. Основной цвет этого животного, достигающего 60-70 см в длину, ярко-красный; по всему телу расположены черные кольца с зелеными каемочками по краям. Голова темно-голубая, а на затылке светло-зеленая полоса; хвост черный с белыми полосками, а самый кончик совершенно белый.

В Австралии также есть представители семейства най. Из них наиболее известна, как опасная ядовитая змея, черная ехидна (Pseudechis porphiriacus), длиной 11/2-21/2 м. Она очень обыкновенна во всей Австралии и в Новой Гвинее и представляет большую опасность как для человека, так и для домашних животных, быстро умирающих, притом в страшных мучениях, от ее ядовитых укусов.

Из ядовитых змей с пробуравленными зубами обратимся прежде всего к семейству гадюк (Viperidae), которые могут служить представителями всех ядовитых змей. По наружному виду они отличаются плотным и даже толстым телом, плоской четырехугольной головой и коротким тупым хвостом. Гадюки распространены почти по всему свету.

Все гадюки без исключения – животные ночные и начинают свою деятельность лишь после солнечного заката; обитают они почти всегда на земле, и лишь немногие виды взбираются на деревья, а некоторые африканские гадюки держатся около воды. Способ охоты у всех гадюк одинаков: не особенно подвижные, они терпеливо ожидают на одном месте, пока какая-нибудь добыча приблизится, тогда моментально вонзаются в жертву страшные зубы, и гадюка спокойно ожидает действия своего яда. Если нападение сразу не было удачно, то гадюка очень редко, разве только под влиянием страшного голода, преследует ускользнувшую добычу. Все гадюки живородящи.

Обыкновенная гадюка, козюлька (Vipera berus), встречающаяся во всей Европе до стран Крайнего Севера, имеет в длину около 60 см, а самка на 10-15 см больше; окраска и рисунок весьма разнообразны, но почти у всех вдоль спины проходит зигзагом желтая или какого-нибудь другого цвета полоса – так называемый «каинов знак». У самца цвета более светлых тонов, которые изменяются от серебристо-серого и светло-бурого до зеленоватого и светло-желтого; у самок окраска более темная, бурая, красно-бурая, темно-серая и даже совершенно черная. Глаза с вертикально прорезанным щелеобразным зрачком, большие, огненные, и вследствие выдающихся надглазных щитков производят впечатление коварства и злобы.

Гадюка может жить в самых разнообразных местностях, как в лесистых, так и в обнаженных, и всегда ютится в какой-нибудь норе между корнями или в расщелинах почвы между камнями. Сравнительно с ужами, медянками и ящерицами это очень ленивые и равнодушные животные; днем гадюка по большей части греется на солнышке, но с наступлением сумерек оживляется, делается подвижной и проворной. По ровному месту они двигаются быстро, на дерево легко взбираются, но воды вообще избегают, хотя и могут в случае необходимости отлично плавать. Умственные способности сравнительно слабо развиты. Большинство натуралистов называют гадюк глупыми животными, а главной чертой их характера считают безумную ярость. Все непривычное возбуждает ее гнев, причем гадюка часто грубо обманывается в своих чувствах. Разъяренная гадюка с одинаковым бешенством кусает как живое существо, так и неодушевленный предмет, который ей подставят. Пленная гадюка, помещенная за стеклом, разбивает себе морду до крови в беспрестанных попытках укусить показываемый ей из-за стекла палец. Ярость ее вообще безгранична, так что она, за отсутствием чего другого, кусает собственную тень, прямо воздух и даже саму себя. Такое злобное создание никогда не уживается с другими животными, и приручить гадюку нельзя. Очень распространено мнение, что гадюка в гневе подпрыгивает и пускается преследовать врага на большое расстояние. Однако это неверно.

Питается гадюка преимущественно теплокровными животными, именно: мышами, кротами, землеройками и птичками; однако не пренебрегает ящерицами и другими пресмыкающимися, пожирает даже собственных детей. Гадюка без вреда может вынести продолжительное голодание, но при случае выказывает поразительную прожорливость и может проглотить, напр., 3 больших мыши одну за другой.

На зимнюю спячку гадюки собираются обыкновенно обществами в 10-20 штук и забираются в глубокие щели на 1-2 метра под землю. Но сон их не очень крепок: при сильном беспокойстве они могут проснуться и приподнимают голову, а если зимой выдастся исключительная теплая погода, то они даже выползают наружу.

Известно, что чем теплее климат, тем сильнее действует яд одних и тех же видов змей. Это хорошо видно на гадюке, от укусов которой люди почти никогда не умирают в северной части Европы, хотя и сильно страдают; между тем в Южной Европе укусы гадюк очень часто бывают смертельными. Даже в случае благоприятного исхода болезни после укуса гадюки весьма часто остаются еще надолго вредные последствия. Ленц приводит удивительный пример, как одна капелька яда может на всю жизнь отравить организм человека.

Одна 19-летняя девушка была укушена гадюкой в ногу. Сначала она обратила на это мало внимания, но нога очень быстро стала пухнуть, и боль настолько усилилась, что девушка только при посторонней помощи добралась до дому. Позванный врач применил все доступные средства, и после продолжительной болезни девушка оправилась. Однако до 40 лет нога у нее постоянно болела, и на ней выступали то желтые, то синие, то багровые пятна. Несчастная страдалица беспрестанно лечилась. Но в 40 лет нога вдруг совершенно излечилась, а болезнь перешла на глаза, которые сильно болели, и, наконец, несчастная женщина ослепла. Так продолжалось два года.

Затем глаза вдруг выздоровели, и больная стала снова видеть, но зато болезнь распространилась по всему телу и выражалась в страшных болях, то в различных частях туловища, то в конечностях; вдобавок она скоро оглохла.

Из семейства гадюк упомянем еще песчаную гадюку (Vipera ammodytes), которая водится на Аппенинском полуострове, в южной части Балканского, в Малой Азии и Армении, а также в Восточных Альпах и прилежащих областях. Самый главный отличительный признак этой змеи составляет рогообразный придаток на носу. По образу жизни она мало отличается от обыкновенной гадюки.

Упомянем также капскую гадюку (Vipera arietans) и тик-полончу. Первая обитает во всей тропической и умеренной полосе Южной Африки, в длину имеет около 11/2 м, очень ядовита и опасна. Тик-полонча (Vipera russelli), обитающая на двух южных полуостровах Азии, одна из самых красивых змей всего семейства гадюковых. Индусы боятся ее более, чем кобры, так как она очень коварна, умеет очень ловко и незаметно подкрадываться к своей жертве, не упускает также случая ужалить и человека, в жилище которого очень часто заползает.

Из американских ядовитых змей самая замечательная гремучая змея (Crotalus durissus), или кротал. Самый главный ее отличительный признак составляют гремушки, т. е. роговые кольца в форме конуса, которые сидят одно за другим на конце хвоста. Кольца эти составляют остатки кожи, сбрасываемой при линьке, так что, чем старше змея, тем больше у нее колец. Основной цвет темно-серый, слегка коричневый, на теле разбросаны неправильной формы темные пятна и черные поперечные полоски; брюшная сторона светло-желтого цвета, с темными крапинками; средняя величина около 1/2 м, но встречаются самки (которые вообще больше самцов) до 2 м. В начале прошлого столетия змеи эти были очень многочисленны в Северной Америке, так что, по рассказам, двое охотников в течение трех дней убили 1104 змеи; но постепенно число их все уменьшается, по мере распространения земледелия. В настоящее время змея эта встречается лишь в западных штатах и по берегам Мексиканского залива.

Гремучие змеи держатся преимущественно в скалистых, поросших кустами местностях, но не очень удаляются от рек или ручьев и плодородных долин. Змея эта очень чувствительна к переменам температуры и по нескольку раз в день меняет свое местопребывание. Утром она ползает по траве и как бы купается в росе; до полудня она лежит на песке или на раскаленных камнях и греется, а в самую жару ищет прохлады в тенистых местах. На зиму впадает в спячку, но в теплые зимние дни нередко просыпается и выходит.

По этому поводу Одюбон рассказывает следующее. «Однажды зимой я с несколькими знакомыми отправился поохотиться на уток; около обеда мы развели костер на берегу одного озера и начали ощипывать уток; один из моих товарищей хотел прикатить к костру толстое бревно, лежавшее неподалеку, и под ним нашел оцепеневшую, твердую, как палка, гремучую змею. Я взял ее и положил в чехол от ружья, висевший у меня за спиной. Немного спустя, когда утки наши уже жарились, я услышал позади себя какое-то шуршание и заметил, что что-то шевелится. Сначала я подумал, что это двигается какая-нибудь из уток, не совсем убитая, как вдруг мне пришла в голову мысль об опасном животном, которое помещалось у меня за спиной. Я схватил чехол и далеко отбросил его от себя. Оказалось, что змея действительно ожила, выползла из чехла и приготовилась к нападению. Но так как теперь она была далеко от костра, то холод скоро произвел свое действие, и змея постепенно опять окоченела. Мы взяли ее с собой и дорогой еще несколько раз будили таким же образом, поднося к огню».

По отзывам наблюдателей, гремучая змея очень ленива и отчасти даже добродушна. Она никогда сама не нападает, если ее не раздражать. Опасность ее уменьшается еще тем, что, благодаря погремушкам, о приближении ее можно узнать заблаговременно; один исследователь утверждает, что, заметив приближающуюся змею, он всегда успевал вырезать себе палку и убить ее. Однако гремучая змея может двигаться и очень быстро. По словам Гейера, она бросается на свою добычу с постепенно увеличивающейся быстротой. «Однажды я видел, – рассказывает он, – как гремучая змея с дерева бросилась на цыпленка, схватила его и с быстротой молнии унесла на голую скалу, так что я не мог ее догнать».

Укусы гремучей змеи очень опасны, так как она может прокусить своими большими и острыми зубами даже самую плотную одежду и толстую кожу; толстую палку, подставленную ей, она прокусывает насквозь. Действие яда очень сильно и смертельно не только для человека, но и для более крупных животных, как, напр., быка и лошади. Замечательно в то же время, что свиньи не боятся этих змей, истребляя их в большом количестве.

Как только гремучая змея увидит свинью, она тотчас же обращается в бегство; свиньи чуют их издали и ревностно разыскивают, в особенности если их несколько; тогда они окружают ядовитую гадину, затаптывают ее ногами и с наслаждением пожирают, хотя голову оставляют нетронутой. Говорят, что в Америке, если кто хочет распахать новь, то предварительно он пускает туда стадо свиней и после этого может спокойно приступать к обработке, в полной уверенности, что на всем участке не осталось ни одной змеи. В долине реки Колумбии, рассказывает Браун, было необыкновенное множество гремучих змей. В первое время по прибытии туда переселенцы сильно страдали от этих гадин, которые проникали даже в жилища и заползали по ночам в кровати. Но по мере того как у них разводились свиньи, число гремучих змей очень быстро уменьшалось, так что вскоре они сделались редкостью.

К ядовитым змеям принадлежат также морские змеи (Hydrophiinae), которые водятся в Индийском и Тихом океанах, в особенности же многочисленны в части океана от Южно-Китайского моря до северного берега Австралии. По наружному виду они более похожи на угрей, чем на змей; голова их сравнительно невелика, тело с боков сжатое и оканчивается весловидным коротким хвостом. Во рту имеются бороздчатые ядовитые зубы и множество других, более мелких. Живут они исключительно в морях и никогда не выходят на сушу, а также не заходят и в реки.

Все рассказы о колоссальных чудовищных змеях в несколько сажен длиной должны быть отнесены к вымыслам фантазии, так как все известные морские змеи лишь немногим превышают 1 м в длину.

Морские змеи весьма редко отдаляются от берега на большое расстояние и в большинстве случаев держатся в проливах. Плавают они всегда высоко подняв голову, быстро, легко и изящно. В тихую погоду лежат на поверхности, погрузившись в сладкую дремоту, и по целым часам могут лежать на дне. Все они очень проворные и свирепые животные; они с яростью набрасываются на приблизившегося врага. Укусы их столь же опасны, как и наземных ядовитых змей. Питаются они рыбами и ракообразными, рождают обыкновенно живых детенышей. Главными врагами их являются акулы и орланы. Некоторые морские змеи обрастают водорослями и мшанками, так что они иногда тащат с собой целый плавучий лес, населенный маленькими ракообразными и другими животными.

Отряд III. – Крокодилы (Crocodilia)

По наружному виду крокодилы сходны с ящерицами, но величиной значительно превосходят их; они представляют остаток допотопных исполинов из класса пресмыкающихся. Голова у них плоская, удлиненная, иногда заостренная, шея очень коротка, хвост по длине превосходит все остальное тело, на конце сжат с боков в виде весла. Короткие конечности снабжены длинными пальцами, вооруженными когтями. На передних ногах по 5 пальцев, на задних по 4; последние соединены вполне или до половины перепонкой. Глаза сидят глубоко в орбитах и защищены тремя веками. Наружный покров составляет толстая грубая кожа; на голове, спине, а отчасти и на брюхе расположены костяные чешуйки и щитки, которые составляют крепкий панцирь. Верхняя челюсть плотно прирастает к черепу, а нижняя – подвижна; зубы сидят в ячейках, очень крепки, остры, длинны и все немного изогнуты назад.

Позвоночник состоит из шейных, спинных, поясничных, крестцовых и множества (около 40) хвостовых позвонков, соединенных хрящами, почему весь позвоночник очень гибок. Кроме настоящих ребер, есть еще особые тонкие брюшные ребра, которые не соединены с позвоночником, и каждое в отдельности состоит из двух частей. По обеим сторонам позвоночного столба проходят очень длинные сильные мускулы; в хвостовой части они особенно сильно развиты.

Черепная полость очень незначительна и занимает едва одну двенадцатую часть головы; соответственно этому головной мозг мал, но разделяется на 5 частей. Спинной мозг и нервная система сильно развиты. Короткий плоский и очень мускулистый язык по всей длине неподвижно прикреплен к ротовой полости и этим существенно отличается от подвижного языка ящериц и змей.

Просторный пищевод продолжается в желудок, который лежит с левой стороны брюшной полости и состоит из двух неравных частей; вторая – меньшая часть соединяется с первой лишь небольшим круглым отверстием. Кишки разделяются на 3 отдела различной толщины и длины; поджелудочная железа довольно объемиста, еще больше печень, состоящая из 2 лопастей; желчный пузырь и селезенка, наоборот, небольших размеров. Мочевого пузыря нет, мочевые канальцы соединяются между собой и открываются непосредственно в клоаку, по обеим сторонам которой расположены две большие мускусные железы.

Дыхательный аппарат состоит из дыхательного горла, которое в грудной полости разделяется на 2 длинные трубки; они открываются в обширные легкие. Сердце сравнительно маленькое, желудочки его вполне разделены.

Крокодилы, которых насчитывают 24 вида, живут во всех частях света, за исключением Европы, но область их жительства ограничивается жарким поясом и некоторыми соседними странами.

Крокодилы живут в воде, преимущественно в медленно текущих реках, а также в озерах, как пресных, так и соленых, и в болотах; в морских заливах встречаются сравнительно редко. На землю они выходят редко, чтобы погреться на солнце и поспать. Если тот поток, в котором они живут, пересыхает, то они переселяются в другое место, а иногда закапываются в ил и погружаются в спячку до наступления нового дождливого периода.

Все крокодилы – хищники и питаются позвоночными разных родов и величины, начиная от человека и кончая мелкими рыбками и лягушками. Они очень прожорливы и наглы, но вместе с тем очень трусливы.

Для человека крокодил представляет большую опасность. Охваченный этим животным человек, правда, не всегда погибает, но, без сомнения, огромные зубы, сидящие в пасти чудовища, представляют большую опасность даже для взрослого человека, но еще более опасен сильный, мускулистый хвост крокодила, ударом которого он может убить не только человека, но даже и более крупное животное.

Однако смелая и решительная оборона озадачивает крокодила, и он обращается в бегство. Один путешественник рассказывает следующий интересный случай.

«Однажды он пустил вплавь своего осла через небольшую, но довольно быструю и глубокую речку. Когда он был посередине реки, вдруг появился огромный крокодил и, быстро настигнув бедное животное, схватил его за хвост и потянул под воду. Присутствовавший при всей этой сцене хозяин осла не мог ничего предпринять и считал его уже погибшим, но, к удивлению, через несколько минут осел вырвался и снова появился на поверхности. Два-три удара могучим хвостом крокодила по воде – и осел опять скрылся под водой, снова захваченный хищником, однако через несколько мгновений опять вынырнул и изо всех сил работал ногами, торопясь добраться до берега, до которого оставалось уже недалеко. Вот осел уже вступил передними ногами на плоский песчаный берег, но крокодил все не отстает и делает третью попытку захватить свою жертву. Но здесь осел, чувствуя под своими ногами уже твердую почву, тем более не растерялся и так лягнул своего преследователя, что тот, получив очень чувствительный удар в голову, поспешил скрыться в воде».

Часто приходится слышать рассказы, как путешественники освобождают из пасти крокодилов своих собак или вырывают у них какую-нибудь добычу. Впрочем, не везде крокодилы столь опасные хищники, как это обыкновенно приходится слышать. Некоторые рассказы кажутся совершенно невероятными, но им приходится верить, так как они подтверждаются лицами, достойными полного доверия.

«Крокодилы Майсура, – говорит Сандерсон, почти никогда не бросаются на людей; рыбаки уверяли меня, что если они при рыбной ловле натолкнутся на крокодила, то он остается спокойно лежать на дне, не подавая никаких признаков жизни, даже если на него наступить. Я сам видел, – продолжает он, – как рыбаки один за другим прыгали в воду на 2-саженной глубине, чтобы поймать за хвост крокодила и вытащить его. Наконец, им удалось схватить животное за хвост и вытащить на берег, и только тогда крокодил начал извиваться и ударять хвостом, пока я не пристрелил его».

А вот что рассказывает Закс. Однажды в Индии по его приказанию рыбаки закинули в реку сеть. Когда невод тащили, то он вдруг застрял. Рыбаки тотчас же решили, что это запутался крокодил, и один из них разделся и бросился в воду, чтобы распутать сеть. «У меня замерло сердце от тревожного ожидания, – рассказывает Закс. – Более минуты прошло, пока рыбак снова появился на поверхности воды, и после этого невод свободно пошел далее». На вопрос Закса, каким образом этому смельчаку удалось высвободить из сети запутавшегося крокодила, рыбак отвечал ему, и все присутствующие единогласно подтвердили это, что крокодилу очень нравится, когда ему почесывают ребра. Надо к нему приближаться сзади, и в то время как одной рукой продолжать тереть ему спину и ребра, другой можно спокойно распутывать сеть.

Все крокодилы размножаются яйцами, которых самка откладывает от 20 до 100 штук и зарывает в песок на берегу. Яйца величиной с гусиные и покрыты твердой известковой скорлупой. Говорят, что самка от времени до времени наведывается в то место, где спрятаны яйца. Вылупившиеся молодые крокодилы тотчас же переходят в воду и начинают жить самостоятельно, питаясь различными мелкими животными. Уже в первый год они достигают в длину около 30 см и так же быстро растут в течение нескольких лет; но лет с восьми они растут уже очень медленно. Продолжительность жизни их очень велика и, вероятно, исчисляется несколькими столетиями. За это время они вырастают до огромных размеров, достигая 10 с лишком метров в длину.

Настоящие крокодилы (род Crocodilus), которых насчитывается 12 видов, водятся в Африке, Южной Азии, в Северной Австралии и в тропической части Америки. Наиболее известным из них является нильский крокодил (Crocodilus niloticus), сведения о котором сохранились уже с глубокой древности. Животное это описывается в Библии под именем Левиафана; о жизни его оставили свои заметки почти все писатели древности, начиная с Геродота и Аристотеля и кончая Плинием и Плутархом. Животное это обитает в реках всей Африки, достигая огромной величины, до 10 метров и даже больше.

Кроме материка Африки нильский крокодил обитает на Мадагаскаре и на островах Коморских и Сейшельских, где живет также близкий родич его, исполинский крокодил (Crocodilus robustus). В самом Египте в настоящее время крокодилы почти совершенно уничтожены, но в Судане, в Центральной Африке и во многих других местностях этого материка крокодилы еще очень многочисленны. Почти на каждой отмели больших и малых рек Центральной Африки днем можно видеть по крайней мере одного взрослого крокодила и несколько молодых. В Судане нет почти ни одного села, в котором жители не могли бы рассказать множество несчастных случаев касательно этих чудовищ. Вооруженные лишь стрелами и копьями, суданцы принуждены беспомощно проклинать это прожорливое животное, когда оно безнаказанно утаскивает в глубину их детей или домашних животных.

Низкие песчаные отмели являются излюбленным местом отдыха крокодилов; в местах, где течение реки быстро, крокодилы очень редко попадаются. У них замечается привязанность к излюбленному месту; в сухое время года они переселяются в более влажные местности, но затем опять возвращаются на прежнее место.

На суше крокодил кажется очень неуклюжим, медленным и неповоротливым, хотя при случае может двигаться очень быстро. Один путешественник рассказывает, как он однажды натолкнулся на крокодила, который лежал в русле высохшего потока, зарывшись в листьях. При виде опасности крокодил бросился убегать напрямик к реке, до которой было около 10 верст, и бежал так быстро, что путешественник не мог догнать его на хорошем верховом верблюде. Но в воде крокодил очень проворен, превосходно плавает и ныряет, с быстротой стрелы рассекая воду на всякой глубине. При плавании он пользуется не только перепончатыми задними ногами, но еще более своим хвостом; при помощи слабых движений хвоста крокодил может по целым часам удерживаться на поверхности воды в лежачем положении, причем ему помогают также сильное раздутие легких воздухом. При быстром движении в воде он усиленно машет хвостом в обе стороны и быстро работает лапами, так что вода шумит и пенится, и тогда крокодил вполне оправдывает выражение Ломоносова, взятое из Библии:

«Когда ж ко брани устремятся,

В пучине след его горит,

Как пещь, гортань его дымится,

И море, как котел, кипит».

Из внешних чувств у крокодила наиболее развиты слух и зрение; обоняние, вкус и осязание довольно тупы. Понятливость у этих животных несколько выше, чем у других пресмыкающихся. Они очень умело выбирают себе место для отдыха, с таким расчетом, чтобы можно было с удобством поспать и погреться, а в случае опасности легко добраться до воды. Они также прекрасно запоминают места, где легко охотиться за добычей, поэтому прячутся вблизи тропинок, ведущих к реке, по которой проходят животные на водопой и ходят женщины для черпанья воды. Зорко высматривая из засады, они неожиданно бросаются на подкарауленную добычу и утаскивают в воду. На земле крокодил труслив, неповоротлив и производит довольно жалкое впечатление; в воде, наоборот, отважен и предприимчив. Томимый голодом, крокодил теряет самообладание и пожирает всякое животное, которое может поймать; при этом не меньшей опасности, чем другие животные, подвергаются и сами крокодилы поменьше ростом от своих более взрослых собратий.

Крокодилы могут издавать крик, похожий отчасти на мычание или на ворчание, а иногда сходный более с громким сопением. Только что вылупившиеся из яйца крокодилы издают особый звук, напоминающий квакание лягушек. После полудня крокодил обыкновенно выходит на сушу для отдыха. Медленно и осторожно выползает он на берег, зорко осматривая окрестности своими зеленоватыми глазами и внимательно прислушиваясь. Если осмотр дал удовлетворительный результат, то он грузно падает на брюхо, вытягивается и засыпает, причем обыкновенно сворачивается полукругом, так что рыло и конец хвоста обращены к воде; хвост часто даже погружается концом в воду. Во сне он обыкновенно широко раскрывает свою пасть, но спит не крепко, так что пробуждается при незначительном шорохе и, чуть заподозрит опасность, бросается в воду. Если не случится никакой помехи, то крокодил лежит совершенно неподвижно до самого заката солнца. Часто вместе собираются значительные общества, и крокодилы лежат или поодиночке, или, что реже, вместе, налегая друг на друга, но молодые всегда почти держатся на почтительном отдалении от взрослых.

В сумерки начинается охота, которая продолжается всю ночь и утром. Самую главную пищу крокодила составляют рыбы; но кроме них они поглощают всякое животное, которое могут захватить.

В местах, где для водопоя часто собираются животные, крокодилы по целым часам скрываются в воде недалеко от берега, выставив из воды только ноздри для дыхания, а лишь только какое-нибудь животное подойдет к берегу и начнет пить, крокодил с необыкновенной быстротой, как молния, бросается на свою жертву, словно выпрыгивает из воды. Но если нападение оказалось неудачным, то крокодил почти никогда не пытается преследовать ускользнувшую добычу.

В своих нападениях крокодил проявляет также немало хитрости и коварства. Особенно изощряться приходится этому неуклюжему животному при охоте за птицами, свободными обитателями воздушной стихии. Чаще всего он обманывает птиц своим наружным спокойствием и неподвижностью. Он делает вид, что и не помышляет об их преследовании, а между тем совершенно незаметно, дюйм за дюймом, приближается к ним и затем внезапно бросается на них. «Я неоднократно наблюдал, – рассказывает Беккер, – как крокодил набрасывается на густые стаи мелких птиц, которые собираются на берегу. Птички эти, наученные опытом, очень осторожны, но бдительность их обманывается коварным крокодилом. Он лежит на поверхности воды с таким спокойным и невинным видом, словно он совершенно случайно попал сюда, а когда птицы его замечают, то медленно уплывает на значительное расстояние от берега. Тогда птицы, одураченные коварным обманщиком, легкомысленно полагают, что опасность миновала, и снова собираются на берегу, ищут корм или утоляют свою жажду. Занятые своим делом, они не замечают, что вероломный хищник вдруг исчез с поверхности воды… Но вдруг перед самой птицей из воды появляется грозная зубастая пасть и моментально захватывает иногда более 10 доверчивых созданий. Мучимые голодом, крокодилы становятся очень неразборчивыми в пище и проглатывают даже совершенно несъедобные предметы. Так, напр., в желудке некоторых крокодилов находили осколки бутылок, довольно крупные камни и даже металлические вещи. Под влиянием того же голода они решаются нападать даже на таких крупных животных, как лошади, быки и верблюды. На Верхнем Ниле они ежегодно производят большие опустошения в стадах.

В Судане пастухи всегда принимают различные предосторожности, когда гоняют своих животных на водопой.

Верблюдов и лошадей загоняют в реку не иначе, как целым стадом, и при этом стараются производить как можно больше шума, чтобы отогнать крокодилов. Что касается более мелких животных, как, напр., овец, коз, коров, то их никогда не поят прямо из реки, где водятся крокодилы, а вырывают для этого особые пруды или глубокие ямы на некотором расстоянии от берега.

Люди также становятся нередко добычей крокодилов. В Судане в каждой деревне можно слышать рассказы о многочисленных несчастьях подобного рода. Чаще всего люди подвергаются нападению крокодилов во время купания или при черпании воды. Достоверно также известны случаи, когда крокодилы нападают на людей, сидящих в лодках; они или предварительно опрокидывают челнок, или же прямо набрасываются на жертву из воды и утаскивают ее через борт. Крокодилы не гнушаются и падалью.

Молодые крокодилы довольно скоро привыкают к человеку, идут на зов, принимают пищу из рук и дозволяют себя гладить и почесывать. У древних египтян крокодилы почитались священными животными, им устраивали великолепное житье, обвешивали их драгоценностями, кормили мясом жертвенных животных и различными изысканными кушаньями.

После смерти их бальзамировали и помещали в великолепные гробницы, которых сохранилось немало и до сих пор. В некоторых городах содержались даже особые жрецы для служения крокодилам, которые наблюдали за их пищей, вычищали им зубы и вообще заботились об их благополучии.

У Геродота описывается способ ловли, который употребляли древние египтяне для истребления этих хищников, так как не везде они пользовались почитанием. Охотник прятался на берегу реки и забрасывал в воду большой крючок на длинной крепкой веревке, на который насаживал большой кусок свинины; возле себя он клал связанного поросенка, которого ударами заставлял кричать. Крик этот привлекал крокодила, который проглатывал приманку вместе с крючком, а затем уже пойманного гиганта оставалось только вытащить на берег и убить.

Подобным же способом и в настоящее время ловят крокодилов дикари в некоторых местностях Центральной Африки.

Но в большинстве случаев на этих животных охотятся с огнестрельным оружием, а там, где его не знают, с острыми копьями и гарпунами. Мясо крокодила употребляют в пищу.

В больших реках Индии живет особый род крокодила, называемый гавиалом (Gavialis gangeticus), длиной около 4 метров с лишком. Животное это у многих индусов считается священным, посвященным Вишну, творцу и властелину вод.

Главное отличие рода гавиала от настоящего крокодила заключается в очень вытянутом зубастом рыле. Гавиал еще более других крокодилов – водное животное и питается почти исключительно рыбой. Для человека и других крупных животных он мало опасен.

Весьма мало отличается от описанного нильского крокодила и его близкий родич американский крокодил (Crocodilus americanus), который водится в северной половине Южной Америки, во всей Центральной и в Вест-Индии; размеров он достигает весьма значительных, до 6 и даже 7 метров.

Миссисипийский аллигатор (Alligator mississipicus) отличается от крокодилов главным образом формой головы: она у него широкая, плоская и почти гладкая сверху; цвет кожи обыкновенно серовато-зеленый с темными пятнами; нижняя часть тела ярко-желтого цвета; живет в юго-восточной части Соединенных Штатов и особенно многочислен во Флориде и Луизиане. Длина аллигатора достигает 41/2 метра. На суше может двигаться только очень медленно, но плавает легко и проворно. Одюбон однажды наблюдал, как аллигатор, перебиравшийся из одного озера в другое, в течение нескольких часов подвинулся лишь шагов на 600 и дальше уже двигаться не мог. Вообще на суше они совершенно беспомощны и поэтому очень трусливы. Если во время пребывания своего на земле на довольно значительном расстоянии от воды аллигатор заметит приближение какого-нибудь врага, то он даже и не пытается бежать, а только прижимается как можно плотнее к земле и громко пыхтит. Человеку в это время убить его совсем нетрудно, надо только избегать могучего хвоста аллигатора, ударом которого он может убить человека.

Совершенно иным становится аллигатор в воде. Здесь он очень ловко и проворно плавает и превращается в смелого хищника. Однако от человека аллигатор в большинстве случаев убегает даже и в воде. В Америке пастухи, когда загоняют стадо в реку на водопой или переправляют своих животных вплавь, обыкновенно отправляются сами вперед с дубинами, чтобы разогнать опасных хищников. Главную пищу аллигаторов составляют рыбы, для ловли которых они употребляют довольно оригинальный прием: собравшись целой стаей, они начинают очень сильно бить могучими хвостами по воде; совершенно ошеломленные рыбы в страхе начинают бросаться из стороны в сторону и, наконец, выпрыгивают из воды, где и попадают в пасть тому или другому аллигатору. Одюбон рассказывает, что аллигаторы иногда взбираются на стволы деревьев, наклонно стоящих, и там греются на солнечном припеке. При охоте на аллигаторов больше пользы приносит выстрел из дроби, чем пулей, что, впрочем, относится и к другим крокодилам. Но чаще их вылавливают сетями, а затем убивают топорами. Негры умеют очень ловко набрасывать на них петли, когда они приближаются к берегу. Аллигаторы легко выживают в неволе, и потому они чаше, чем другие крокодилы, встречаются в зверинцах.

Кайманы (Caiman), которые живут в тропической части Южной Америки, отличаются по внутреннему строению от аллигаторов лишь тем, что у них нет костной перегородки между ноздрями и, кроме того, у них не спина, а брюхо покрыто костным панцирем. Цвет кожи у них вообще черный с желтоватыми пятнами.

Черный кайман (Caiman niger), достигающий в длину 4 метра, очень многочислен в реках, озерах и болотах Гвианы, северной части Бразилии и во всем бассейне Амазонки. Ежегодно они предпринимают странствования: в дождливое время года подымаются вверх по рекам и поселяются на затопленных водой низинах, болотах и лужах.

В верховьях Амазонки, по словам одного натуралиста, они почти так же многочисленны, как некоторые лужи в наших странах бывают переполнены головастиками. С наступлением сухого времени года они перекочевывают обратно в реки.

Туземцы очень боятся черных кайманов, тогда как на других местных крокодилов очень мало обращают внимания. Действительно, это очень хищные и опасные животные и наносят мирным жителям огромный вред, постоянно истребляя домашних животных. Впрочем, для человека и крупного скота черный кайман безопасен, так как, по своей трусости, очень редко отваживается на нападения. Обычную пищу его составляют рыбы, а также и всякое не особенно крупное животное, которое попадается ему в воде и на берегу.

Шомбург рассказывает об одном интересном случае, которого он был свидетелем. Он видел, как на совершенно гладкой поверхности реки в одном месте вдруг стало заметно необыкновенно сильное волнение… Скоро из воды показался черный кайман, который держал в своей пасти другого каймана, более мелкого вида, кайкучи. Несчастный был схвачен поперек туловища и отчаянно барахтался, чтобы освободиться. Вскоре оба они исчезли в пучине, и только сильно пенящаяся поверхность показывала, что под водой происходит отчаянная борьба; так прошло несколько минут. Наконец, оба чудовища снова появились на поверхности, и отчаянная борьба продолжалась еще некоторое время, пока силы кайкучи окончательно не истощились, и тогда кайман пожрал свою добычу на соседней песчаной отмели.

Черный кайман отличается от других крокодилов сильно развитыми родительскими чувствами: они наблюдают за своими детенышами и самоотверженно защищают их в случае опасности.

«Однажды я услышал крик, похожий на мяукание, – рассказывает Шомбург. – Полагая, что это детеныш тигровой кошки, я начал обыскивать кусты, но мой спутник-индеец указал мне на воду и объявил, что это кричат молодые кайманы. Действительно, звуки слышались из воды; здесь на берегу стояло большое дерево, которое было подмыто и наклонилось так сильно, что верхние ветви были погружены в воду: из-под этих-то ветвей и слышалось мяуканье. Мы поползли осторожно по стволу и вскоре увидели целый выводок молодых кайманов, около 1/2 м в длину. Мой спутник без труда убил стрелой одного детеныша, на отчаянный крик которого тотчас же появилась мать. Видя извивающегося в муках на конце стрелы своего детеныша, мать в бессильной ярости с глухим ревом или рычанием наносила страшные удары хвостом по воде, даже выпрыгивала из воды, пытаясь схватить своей страшной пастью убийцу детеныша. Тотчас же на крик несчастной матери собралось более 10 других кайманов, которые выражали свое сочувствие ударами хвостов по воде и гневным рычанием. Несмотря на безопасность положения, так как мы находились почти на 2 аршина от воды, мы невольно испытывали чувство страха перед разъяренными чудовищами, которые все продолжали свои попытки добраться до нас. Индеец начал пускать в кайманов стрелы, а когда весь запас их вышел, то мы поспешили перебраться обратно на берег и сочли себя в безопасности только тогда, когда отбежали на некоторое расстояние от берега». Так как у убитого детеныша щитки были совершенно мягкие, то Шомбург предположил, что виденный выводок очень недавно вышел из гнезда. Действительно, вскоре найдено было гнездо, в котором лежало около 40 скорлупок, из которых, очевидно, недавно вылупились детеныши. Гнездо представляло небольшое углубление, устланное листьями; яйца были положены в несколько слоев; от гнезда вела широкая тропинка к берегу, очевидно вытоптанная матерью, которая часто приходила наведываться в гнездо. Впрочем, столь нежные чувства к детенышам замечаются только у матерей, тогда как самцы иногда даже пожирают свое собственное потомство.

Кайманы очень живучи. Проводник Шомбурга однажды ночью убил старого каймана. Животное очень долго билось в предсмертных конвульсиях и, наконец, затихло; однако солнечные лучи на следующее утро снова пробудили в нем жизнь. Чудовище пошевелилось и медленно направилось к берегу; видевшие это индейцы бросились с кольями и окружили каймана, преградив ему путь в воду. Кайман с раскрытой пастью бросился на смельчака, который подошел к нему ближе других, но последний, не теряя присутствия духа, вонзил ему кол в самую глотку. В то же время другие индейцы напали на каймана сзади и били ею дубинами по концу хвоста. При каждом метком ударе по хвосту чудовище бросалось на своих врагов, тогда как удары кольями в голову и туловище, по-видимому, не производили на него ровно никакого действия.

Индейцы считают, что хвост самое чувствительное место у каймана, и полагают, что в хвосте заключается его главный жизненный центр.

Почти по всей Южной Америке живут очковые кайманы (Caiman sclerops) и очень сходные с ними шакары (Caiman latirostris). Последний, более обыкновенный, имеет в длину около 31/2 метра; верхняя часть тела темно-оливково-бурого цвета, а по бокам окраска сероватая; живут шакары и очковые кайманы преимущественно в Восточной Бразилии, в Уругвае и в Перу, к востоку от Андов. Шакары держатся больше в мелких водных потоках и в стоячей воде, питаются преимущественно рыбой, а также птицами, которых они искусно ловят, и многими другими животными, даже речными моллюсками. Человека вообще боятся и при встрече быстро убегают от него, хотя местные рыбаки рассказывают, что шакар нападает иногда на купающихся людей и пожирает их; самка у них также защищает детенышей, и в таком случае ее боязнь перед человеком совершенно исчезает. Размножаются они чрезвычайно быстро: самка откладывает около 60 яиц, которые обыкновенно все развиваются.

Чрезмерному размножению этих животных препятствуют многочисленные враги, которые истребляют молодых шакаров; в особенности много вреда приносят им грифы. Пользы шакары не приносят никакой, и за ними охотятся в целях истребления, хотя некоторые индейцы с удовольствием едят их мясо. Одно индейское племя – каничане – предпочитают даже мясо каймана всякому другому и охотятся на него весьма оригинальным способом. Охотник раздевается и входит в воду с длинной жердью, к концу которой прикреплена петля из очень крепкого воловьего ремня; осторожно приближается он к замеченному кайману, по возможности погрузившись в воду. Кайман смотрит на него добродушными глазами и не двигается с места, пока охотник подойдет к нему совсем близко; только тогда он выражает некоторое беспокойство и пристально всматривается в приближающегося врага; последний между тем осторожно вытягивает жердь, накидывает петлю на морду крокодила и сильно затягивает ее. В то же мгновение 4-5 товарищей охотника, которые до того скрывались на берегу, вбегают в воду и быстро вытаскивают чудовище, которое сильно барахтается и извивается. Вытащив каймана на берег, охотники набрасываются на него с топорами, нанося сильные удары по темени и по хвосту. Но даже и теперь кайманы помышляют лишь о бегстве и вовсе не думают пустить в ход свои страшные зубы или могучий хвост.

Отряд IV. – Черепахи (Chelonia)

По внешнему виду черепахи сильно отличаются от всех других отрядов пресмыкающихся. Самый характерный признак черепах – твердый панцирь, в который заключено туловище. Он состоит из двух щитков: спинного и грудного. Спинной всегда бывает более или менее выпуклый, круглый, слегка вытянутый; он состоит из нескольких плоских костей, расположенных симметрично, а снаружи покрыт роговыми пластинками. Кости спинного щитка срастаются с ребрами и с позвоночным столбом. Грудной щиток плоский, овальной формы, состоит также из нескольких костей и занимает место грудной кости. Оба щитка соединены между собой хрящевыми связками, которые у взрослых черепах с течением времени окостеневают.

Таким образом туловище черепахи заключено как бы в коробку, образуемую двумя соединенными щитками; в панцире есть лишь несколько отверстий спереди и сзади, через которые животное может высовывать голову, ноги и хвост.

Голова обыкновенно овальной формы, иногда слегка вытянутая, сидит на длинной, очень подвижной шее.

Строение скелета и его образование очень интересны; особенно интересно образование щитков.

Восемь спинных позвонков неподвижно срастаются между собой, расширяются в костяные пластинки, которые потом разрастаются и прирастают к ребрам. Таково образование спинного щитка; брюшной же – образуется из ножных костей. Спинные и брюшные мускулы развиты очень незначительно, зато развиты шейные мускулы и мышцы конечностей; промежутки между панцирями запираются сзади брюшными мускулами, а спереди – задними шейными. Пищеварительный канал начинается довольно широким, но очень мало растяжимым пищеводом, который непосредственно расширяется в продолговатый, толстостенный желудок; последний отделяется от кишок мускулистым запором.

Двухлопастная печень и желчный пузырь имеют значительную величину. Органы дыхания и кровообращения более совершенны, чем у других пресмыкающихся, но устроены очень своеобразно. Надгортанных хрящей у черепах нет, дыхательное горло открывается, когда выдвигается из глотки, и закрывается при втягивании в нее. Грудная клетка совершенно неподвижна. Процесс дыхания заключается у черепах в том, что очень объемистые легкие наполняются воздухом при помощи совокупных действий мускулов спинных, тазовых и плечевых. Дыхание у них состоит как бы в глотании воздуха: черепаха держит рот плотно закрытым и совершает правильное движение язычной костью, то поднимая ее, то опуская; одновременно с этим и гортань то раскрывается, то открывается. Когда язык опускается, то воздух входит через ноздри, а при поднятии языка вгоняется в легкие. Орган слуха состоит из внутреннего и среднего уха. На глазах имеются по два века и хорошо развитая мигательная перепонка; устройство глазного яблока почти совершенно такое же, как у птиц. Ноздри небольшой величины, у некоторых черепах продолжаются в короткую хоботообразную трубочку. Язык толстый, покрыт мягкими бородавочками. Полость черепа – небольшой вместимости и содержит очень незначительное количество мозга сравнительно с размерами самого животного: у черепахи в 40 кг весом головной мозг весит лишь 4 грамма.

Из чувств у черепахи более развито зрение и слух, довольно хорошо развито также обоняние; наимение развито осязание.

В настоящее время известно 194 вида черепах, которые распределены по земной поверхности приблизительно так же, как и другие пресмыкающиеся. Главное условие для их жизни составляет тепло, почему черепахи живут только в теплых странах. В жарком поясе, в местностях обильных водой, черепах очень много, к полюсам и с увеличением абсолютной высоты число их быстро уменьшается, и область их обитания прекращается значительно раньше Полярного круга. Черепахи живут в реках, болотах, трясинах, в тенистых и сырых лесах и вообще предпочитают места влажные; многие черепахи – настоящие морские животные, но, с другой стороны, есть черепахи, которые живут в безводных степях и пустынях.

Жизнедеятельность проявляется у черепах еще в более слабой степени, чем у других пресмыкающихся. Черепахи издавна считаются олицетворением медленности и лени; но в такой же степени медленно совершаются у них и непроизвольные движения, т. е. дыхание, кровообращение, пищеварение. Черепаха может очень долго удерживать дыхание и обходиться без очищения крови. Голодать они могут не только по месяцам, но даже по целым годам: в парижском Jardin des plantes одна небольшая черепаха прожила без пищи шесть лет.

Черепахи необыкновенно живучи; самые сильные раны они переносят сравнительно легко. Даже обезглавленная черепаха продолжает еще несколько недель двигаться, втягивает ноги под панцирь и вообще ведет себя, как здоровое животное; Реди вынул у одной черепахи мозг, но она ползала и проявляла все признаки жизни еще в течение шести месяцев. Керстен говорит, что единственное средство быстро умертвить черепаху, не нарушая ее целости, заключается в том, чтобы поместить ее в охладительную смесь: при замораживании черепаха погибает в несколько минут.

По земле черепахи ходят очень медленно и неуклюжи во всех своих движениях, но пресноводные виды несколько проворнее морских и сухопутных. В воде, наоборот, они плавают легко и быстро, хотя в этом отношении не могут сравняться с другими водными обитателями. Но при крайней медленности черепахи проявляют поразительную силу мускулов. Даже небольшая черепаха может без труда тащить на спине мальчика, а большие могут везти даже взрослого человека; морскую черепаху средней величины человек не в состоянии остановить при ее движении. Необычайно развиты также жевательные мускулы: маленькая черепаха, схватившись ртом за веревку или за палку, может висеть в таком положении по целым дням и не отрывается даже при сильном раскачивании.

Зубов у черепахи нет, но их челюсти покрыты заостренными роговыми пластинками, так что рот у них имеет некоторое подобие птичьего клюва. Большинство черепах питаются растительными веществами, хотя поедают также и мелких беспозвоночных животных; пресноводные и некоторые морские черепахи кормятся главным образом рыбками, ракообразными и моллюсками. Относительно питания многие черепахи обладают большой странностью: они едят в умеренных странах, собственно говоря, только в теплое летнее время, а в тропическом поясе – в дождливое время года. В течение нескольких недель они быстро жиреют, а затем почти перестают принимать пищу и на несколько месяцев впадают в оцепенение; такая спячка у тропических сухопутных черепах происходит в сухое время года, а в умеренных странах – зимой.

Впрочем, это относится лишь к сухопутным черепахам или обитающим в мелких водных бассейнах: в болотах, ручьях и т. п. Морские черепахи совсем не впадают в спячку.

Размножение черепах происходит яйцами, которые покрыты твердой известковой скорлупой, а у морских черепах лишь нетолстой оболочкой.

Самка зарывает их в песок, где через несколько месяцев из них выходят детеныши, которые начинают жить самостоятельно.

Костяной панцирь, по выражению Ласепеда, представляет для черепахи прекрасный дом и крепость, в которой она ищет спасения от своих многочисленных врагов. «Черепахи могут, – говорит он, – прятать голову, ноги и хвост в твердую костяную скорлупу, плотно запирающуюся со всех сторон, так что туда не могут проникнуть ни когти, ни зубы хищников. Благодаря своему крепкому панцирю, черепахи могут спасаться от каких угодно врагов; они пассивно выдерживают нападение хищников, предоставляя им полную свободу ломать или тупить свои когти или зубы без всякого результата; под своим непроницаемым панцирем черепаха так же хорошо защищена, как другие животные, запрятавшись в нору или под камни».

На самом деле панцирь не представляет для черепахи такой безусловной защиты, как это увлекательно описывает Ласепед. Для морских черепах не только акула, но и другие водные хищники представляют очень опасных врагов; точно так же сухопутных черепах, даже крупных, истребляют в большом количестве ягуары, тигры и другие крупные кошки.

Томимый голодом, ягуар легко справляется даже с большой черепахой: он переворачивает ее на спину и затем вытаскивает когтями мясо из панцирных отверстий; даже волки, адьяги и другие собаки успешно разгрызают панцирь небольших черепах.

Хищные птицы также пожирают черепах: небольших они прямо расклевывают, а более крупных подымают на большую высоту и бросают оттуда на скалы и камни, до тех пор пока панцирь не разобьется. Что же касается маленьких черепах, то их поедают все хищники, даже свиньи съедают их прямо с панцирем. От многочисленных врагов более, чем панцирь, черепах спасает их необыкновенная плодовитость, а также живучесть.

У японцев черепаха считается даже эмблемой долговечности.

Сравнительно со всеми другими пресмыкающимися черепахи, безусловно, самые полезные. Вред, приносимый ими, очень незначителен, хотя и польза исчерпывается тем, что они доставляют пластинки, которые употребляют на различные поделки, а также яйца и мясо. Съедобны все черепахи; у большинства мясо очень вкусное и только у немногих имеет неприятный мускусный запах.

Черепахи более всех других пресмыкающихся годны для содержания в неволе. Правда, они представляют очень мало привлекательного, кажутся слишком ленивыми и тупоумными, но зато очень выносливы и живучи, и уход за ними доставляет немного хлопот. Самое главное условие для их жизни составляет теплота; в недостаточно теплом помещении черепахи чувствуют себя плохо и скоро околевают.

Из пресноводных черепах прежде всего опишем наиболее обыкновенную европейскую эмиду (Emys orbicularis). Черепаха эта водится почти во всей Европе за исключением северной и северо-восточной ее части; наиболее распространена на Балканском полуострове, в особенности в северо-западной части (Далмация, Албания и Босния), и в Италии, довольно распространена также в Северо-Восточной Германии.

Европейская эмида имеет в длину 32 см, считая от головы до конца хвоста, длина панциря не более 19 см. Цвет спинного щитка серо-зеленый, по которому разбросаны желтоватые пятна и полоски; брюшной щиток желтоватого цвета с черными крапинками и ярко-желтыми полосками. Водится это животное в стоячих неглубоких и медленно текущих водах и в болотах. Днем выходит из воды, чтобы погреться, но при этом соблюдает крайние предосторожности и никогда не удаляется от воды, куда спасается при малейшем шуме. В воде плавает очень быстро, так что сравнительно легко настигает не только мелких водных животных, а даже и рыб.

Питается червячками, насекомыми, лягушками и рыбами. При пожирании рыбы откусывает у нее плавательный пузырь, который остается плавать на воде. Поэтому если где на воде замечаются рыбьи пузыри, то можно быть уверенным, что там водятся и эмиды. Деятельность их проявляется главным образом ночью.

В неволе они легко привыкают и становятся ручными, так что едят из рук.

Лесная черепаха (Clemmys insculpta) имеет в длину только 29 см, а панцирь не длиннее 18 см; окраска верхнего щитка почти такая же, как у эмиды, а на брюшном посередине находится большое темное пятно; на пальцах небольшая перепонка и длинные когти.

Живет она в Северной Америке, в восточной части Соединенных Штатов; держится преимущественно в лесах, в болотах, озерах и небольших речках, но может по целым месяцам проводить и на суше, в лесах. Они отличаются от других черепах большей быстротой движений на суше.

В реках и болотах Соединенных Штатов, в Мексике и далее на юг до экватора водится грифовая черепаха (Macroclemmys temmincki), достигающая почти 1/2 м длины. Эта черепаха и родственная с ней кусающаяся черепаха (Chelydra serpentina) замечательны своим злобным нравом, так что представляют некоторую опасность даже для человека. Местные жители боятся их и ненавидят; своими острыми челюстями они хватают все, что им подставят, и так сильно стискивают рот, что отнять назад схваченное нет никакой возможности. «С пойманной грифовой черепахой, – рассказывает Вейнланд, – нелегко справиться. Только что вытряхнутое из сети в лодку, рассерженное животное откидывается на задние лапы и со страшной быстротой бросается вперед с целью укусить. Если ей подставить весло, то она яростно вцепится в него». С какой силой и быстротой она бросается, можно судить по рассказу Вейнланда, который сообщает, что весло в 1 см толщиной пробивается, точно пулей, клювообразным носом грифовой черепахи. Грифовые черепахи очень смелы и свирепы, так что купаться в речке, где они обитают, опасно, потому что животное это не задумается броситься на человека и своими острыми челюстями нанести ему серьезные раны.

«Глаза этой черепахи, – говорит другой наблюдатель, Миллер, – выражают коварство и злобу, вытянутая змееобразная голова и длинный шиловидный хвост производят отвратительное впечатление и имеют страшный вид».

В воде они плавают очень быстро и, в противоположность другим черепахам, отличаются настойчивостью в преследовании добычи. Питаются они не только мелкими водными животными, но нападают также и на довольно крупных рыб, ловят уток и гусей, так что наносят вред местным жителям, истребляя у них домашнюю птицу.

Весьма странную наружность, совершенно не похожую на других черепах, имеет большеголовая черепаха (Platysternum megalocephalum), обитающая в реках Индокитая, а еще реже – в южных провинциях Китая. Спинной щиток у нее плоский, грудной также плоский; очень широкий, хвост длинный чешуйчатый; все тело вытянуто в длину. Но самое замечательное у этой черепахи – голова, очень большая, покрытая одним выпуклым щитом и снабженная настоящим крючковатым клювом, как у птиц; общая длина животного около 40 см, из которых на голову и шею приходится 81/2 см, а на хвост 15 см. Животное это очень редко и встречается лишь в самых диких местностях Сиама и Бирмы.

Во всех теплых странах, за исключением лишь Австралии, водятся настоящие сухопутные черепахи, которые живут или в лесах, или в степях и пустынях вдали от воды; главнейшее условие их существования составляет теплота; сухость составляет для них благоприятное и даже необходимое условие. В более умеренных странах на холодное время они закапываются в песок, впадая в спячку, в жарких странах спячка происходит в сухие месяцы. Более всех других черепах она заслуживает свою репутацию ленивого и равнодушного создания. Когда она идет, то переставляет ноги одну за другой с возмутительной медленностью. Если такая черепаха упадет в воду, то идет, как камень, ко дну, по которому и начинает с обычной медленностью ползти, пока не достигнет берега и не выйдет на сушу.

Переворачивание на спину ставит вообще всех черепах в затруднительное или даже в беспомощное положение. Сухопутная черепаха, опрокинутая на спину, в течение нескольких дней пытается приподняться с помощью головы и хвоста, но ноги ей решительно не помогают в этом. Если удастся схватить ртом какую-нибудь веточку или былинку травы, то черепаха подтягивается и легко переворачивается. Сухопутные черепахи не плотоядны, они питаются травами, листьями, молодыми побегами растений, но поедают также червей и улиток. Мясо их очень вкусно, так же как и яйца; к неволе они легко привыкают и живут очень долго, по нескольку лет.

Наибольшая из сухопутных черепах – слоновая черепаха (Testudo indica), различные виды которой водятся на островах Индийского и Тихого океанов. По рассказам всех путешественников XVI и XVII столетий, черепахи эта в огромном количестве водились на островах Галапагосских, Реюнион, Св. Маврикия, на Мадагаскаре и на некоторых соседних. Животные эти ходили огромными стадами в 2000-3000 штук; суда, шедшие в Индию, всегда приставали к этим островам, чтобы запастись черепахами, причем захватывали этих великанов по несколько сот штук; в течение 20-30 лет многие суда специально занимались ловлей слоновых черепах и отправкой их на европейские рынки. Вследствие такого усиленного преследования число этих черепах стало очень быстро уменьшаться, и уже в начале прошлого столетия во всем Индийском океане, за исключением лишь острова Мадагаскара и острова Альдабры, нигде не осталось ни одной слоновой черепахи в естественном состоянии. В настоящее время они и здесь почти совершенно истреблены. Также и на островах Галапагосских, со времени открытия их испанцами, слоновых черепах было необыкновенное множество, от чего эти острова и получили свое название («Черепашьи»).

В XVII столетии мореплаватели посещали эти острова для того, чтобы запастись водой и черепахами.

Люди убивали черепах для мяса, а домашние свиньи поедали молодых – и в результате на Галапагосских островах слоновые черепахи стали так же быстро исчезать, как и во всех других местах.

Животные эти имеют около 11/2 м в длину, почти столько же в ширину и около 1 м в вышину; весом достигают 600 килограммов. По внешнему виду они отличаются от всех других черепах длинной шеей, высокими ногами и черным цветом своих щитов. Образ жизни подробно описан Дарвином и другими натуралистами.

«На дороге, – рассказывает Дарвин, – мне попались две большие черепахи; одна ела кусок кактуса и, когда я подошел к ней, посмотрела на меня и спокойно пошла далее; другая, заметив меня, поспешно спрятала голову под панцирь. Животные эти держатся преимущественно в сырых местностях; питаются растениями: кактусами, листьями и молодыми ветвями деревьев и травой. Они очень любят воду, пьют ее очень много, с наслаждением валяются в тине. Если пастбище их лишено воды, то они совершают хождение на водопой не каждый день, так как могут забирать с собой запас воды в мочевом пузыре и расходуют его по мере надобности. Туземцы, когда их томит жажда, убивают слоновых черепах и выпивают воду, которая заключается в их пузыре. При своих путешествиях они идут со скоростью около 4 миль в день; походка у них тяжелая, неравномерная, медленная. Яйца откладываются без особенной заботливости в какую-нибудь яму; число их невелико: от 10 до 14. Яйца заключены в твердую белую скорлупу, имеют около 18 см в обхвате. Днем черепахи эти очень осторожны, но ночью ни на что не обращают внимания и кажутся слепыми и глухими.

Меня всегда забавляло, – говорит Дарвин, – перегонять этих громадных животных, которые спокойно шли вперед. Черепаха замечала меня лишь тогда, когда я обгонял ее, тотчас же прятала голову и шею, испускала глухое шипение и грузно валилась на землю, как мертвая. Я часто садился ей на спину и несколькими ударами ноги в заднюю часть панциря заставлял подняться и идти дальше. Однако я замечал, – добавляет Дарвин, – что, сидя у них на спине, трудно сохранять равновесие».

Портер, со слов мореплавателей, сообщает, что слоновые черепахи могут выносить голодание в течение 18 месяцев, во время переезда на судне, и по прибытии на место оказывались совершенно здоровыми и даже жирными. Известны случаи, когда такие черепахи выживали в неволе 100-150 лет.

Морские черепахи отличаются от сухопутных и пресноводных тем, что передние ноги у них длиннее задних и превращены в настоящие ласты; голова может втягиваться под панцирь лишь отчасти, а ноги совсем не могут втягиваться. Острые роговые челюсти часто бывают зазубрены, так что представляют подобие зубов. Верхняя челюсть покрывает нижнюю и загибается вниз вроде клюва.

Все морские черепахи постоянно живут в морях и удаляются от берега на расстояние сотен миль; они превосходно плавают, ныряют, очень подолгу могут оставаться под водой; на сушу выходят только самки для кладки яиц. Наиболее распространены два вида морских черепах: зеленая черепаха и каретта.

Зеленая морская черепаха (Chelone mydas) водится во всех морях тропических и подтропических стран.

В Средиземном море ее нет, но есть близко родственный ей другой вид. Животное это достигает величины 1 м или несколько более, а вес до 450 кг. Окраска спинного щитка непостоянна, но обыкновенно бывает зеленовато-бурой с темными пятнами и линиями, образующими мраморный рисунок. В морях они по большей части держатся вблизи берега, в открытом море реже. В воде плавают очень хорошо и ловко, рассекая воду своими ластами, так что движения их напоминают полет больших хищных птиц, напр., орлов. Они легко могут неподвижно лежать на поверхности и дремать, в воде могут держаться на какой угодно глубине. Чуткость и осторожность их поразительны: при малейшем шуме или опасности они моментально скрываются в глубине. Зеленые черепахи часто собираются значительными обществами.

Пищу их составляют морские водоросли, в особенности одно растение – Zostera marina, которое называется черепашьей травой; где водятся черепахи, там всегда на поверхности плавают отгрызенные стебли морских растений, почему и можно судить о присутствии черепах. Напав на заросли любимых ими растений, черепахи не только наедаются досыта, но приготовляют себе запас на будущее; они отгрызают массу стеблей, скатывают их в комки величиной в человеческую голову и склеивают глиной; когда наступает прилив, то комки эти приносятся волной к берегу, где черепахи и поедают их впоследствии.

Хотя зеленые черепахи вполне морские животные, но они до некоторой степени привязаны к определенным берегам. Самки откладывают яйца постоянно в одних и тех же местах и избирают для этого пустынные островки с низкими песчаными берегами и вообще местности, мало посещаемые человеком. Перед тем как выйти на берег, самка еще накануне целый день плавает недалеко от берега и самым тщательным образом исследует местность. Самый ничтожный шум или какой-нибудь подозрительный предмет пугает ее и заставляет искать другого места. Рассказывают, что появление корабля поблизости места кладки яиц на несколько дней прогоняет этих осторожных животных от берега, пушечный выстрел распугивает их на целую неделю. Если же все обстоит благополучно, черепаха медленно выползает на берег, отходит шагов на 30-40 от черты прилива, вырывает небольшую ямку, откладывает туда яйца и, снова заполнив песком ямку, уходит обратно в море; на этом и кончается ее забота о потомстве. Число яиц бывает очень велико: за один раз самка кладет до 100 и до 200 штук, но через несколько дней обыкновенно откладывает еще новый запас созревших яиц, а иногда кладет яйца еще и в третий раз, так что общее число яиц, отложенных одной самкой, достигает иногда 300-400 штук. Вылупившиеся из яиц молодые черепахи, направляемые инстинктом, ползут в море, но сначала не умеют нырять и потому становятся легкой добычей морских чаек, цапель, рыб и других хищников. Взрослые черепахи в своей родной стихии сравнительно редко страдают от хищников разного рода; наибольшим из врагов является человек, который ловит их разными способами, чаще всего сетями. Но по выходе на сушу животные эти оказываются совершенно беспомощными, так что ими легко овладевают не только люди, но и хищные животные, как крупные, так и более мелкие, напр., дикие собаки.

Но самый большой вред наносят люди черепахам истреблением их яиц. Во всех странах, где водятся черепахи, во время кладки яиц местные жители оставляют почти все свои обычные дела и занимаются отыскиванием черепашьих гнезд, причем захватывают на берегу и самих черепах. Десятки и сотни тысяч яиц истребляются тогда нерасчетливым человеком и вследствие этого во многих местах эти полезные животные совершенно перевелись или сделались большой редкостью.

Захваченных черепах обыкновенно переворачивают на берегу на спину и держат их в таком положении до конца охоты, а затем переносят их или в особые загородки, или прямо на суда и отправляют на рынки. При перевозке даже на весьма значительное расстояние с ними не церемонятся: их просто складывают где-нибудь в сторонке на палубе, протягивают над ними парус для защиты от солнца и не заботятся более ни о чем, полагаясь на их живучесть. Ни пищи, ни питья им не дают, разве всунут им в рот кусок белого хлеба, смоченного морской водой, да еще время от времени обливают их водой. В таком положении черепахи могут совершать продолжительные путешествия.

На европейские рынки черепахи привозятся из Вест-Индии, именно обыкновенно с острова Ямайки. Еще менее церемонятся с черепахами, предназначенными для кухни.

«Ужасное, отвратительное зрелище, – сообщает Теннент, – представляется путешественнику на рынках Цейлона. Черепахи истязаются здесь возмутительным образом. Вероятно, покупатели желают получить мясо самое свежее, а быть может, продавцы просто не дают себе труда убить продаваемую черепаху, но как бы то ни было с черепахой поступают самым варварским образом: у нее просто отделяют грудной щит и по желанию покупателя вырывают из живой черепахи ту или другую часть мяса, пользуясь необыкновенной живучестью их. Непривычный европеец с ужасом замечает, как истерзанное животное ворочает глазами, открывает рот и как в кровянистой ране бьется сердце. Продавцы ссылаются обыкновенно на то, что черепаха не чувствует боли».

Каретта, или бисса (Chelone imbricata), по наружному виду и по строению очень сходна с зеленой черепахой, но несколько уступает ей по величине. Длина ее обыкновенно не превышает 60 см, хотя изредка замечаются экземпляры более 80 см; цвет черно-бурый или каштановый с желтыми пятнышками, по спинному щиту проходят несколько светлых розово-красных полос. На передних ластах имеется по два когтя. Обитает там же, где зеленая черепаха, чаще всего встречается в Карибском море и около Цейлона. По образу жизни и по своим привычкам каретта в общем сходна с зеленой черепахой, но самое главное ее отличие заключается в пище.

Каретта – хищное животное и питается главным образом рыбой, моллюсками, раками и совершенно пренебрегает растительной пищей. Мясо ее съедобно, хотя и не столь вкусно, как мясо других черепах, но человек преследует каретту главным образом из-за рогового панциря, который представляет весьма ценный продукт. От одной взрослой каретты можно добыть 2-6 кг роговых пластин. При добывании этого ценного продукта («черепахи») с бедными кареттами поступают с отвратительной жестокостью. Их подвешивают над огнем и поджаривают живьем; при этом роговые пластинки сами собой отделяются от панциря. Китайцы находят, что от действия огня роговое вещество портится, и потому предпочитают другой способ: опускают черепаху в кипяток и, поварив ее некоторое время, отдирают пластинки и выпускают на свободу в море. Полагают, что роговое вещество может нарасти вновь.

Ископаемые остатки допотопных черепах показывают, что в отдаленные времена животные эти достигали огромной величины.

В Индии найден был в третичных слоях панцирь допотопной черепахи в 3 м длиной и 2 м высотой. В настоящее время нет таких исполинов, самая большая из ныне живущих черепах кожистая черепаха (Dermochelys coriacea) имеет длину панциря более 2 м и вес 500-600 килограммов.

Черепаха эта относится к подотряду бесщитковых (Athecae), так как у нее костяной панцирь не покрыт сверху роговым веществом.

Спинной щит с семью продольными выпуклыми полосками вроде швов разделен на 6 частей, грудной щит также не окостеневший, кожистый – он мягок и гибок и также разделен продольными швами на пять частей. Передние ноги гораздо длиннее задних, имеют вид ластов и лишены когтей. Кожистые черепахи обитают во всех морях жаркого пояса, но встречаются и в более умеренных широтах, напр., в Средиземном море. Число этих черепах уменьшается, можно сказать, с каждым годом, так что вид этот должно признать вымирающим. Чаще всего животное это появляется около Флориды и у берегов Бразилии. Здесь они откладывают свои яйца, число которых необыкновенно велико: в один сезон самка может положить более 1000 яиц. Пищу этих животных составляют рыбы, раки, моллюски и другие морские животные. Об образе жизни кожистой черепахи мало известно.

По имеющимся сведениям, животное это при нападении может оказать сильное сопротивление. Тиккель рассказывает, что шесть рыбаков напали однажды на берегу на кожистую черепаху во время кладки яиц. Однако им не удалось справиться с исполинским животным: черепаха беспрепятственно потащила их к морю и, наверно, сбросила бы туда своих преследователей, если бы на помощь к ним не подоспели другие рыбаки. Когда, наконец, черепаху одолели и привязали к толстым жердям, то 12 человек с трудом могли перенести ее до ближайшей деревни.

Из черепах, складывающих шею вбок и не способных ее втягивать, упомянем аррау (Podocnemis expansa); животное это, очень многочисленное во всей тропической части Южной Америки, достигает в длину 70 см; живет в реках Амазонки, С.-Франциско и других реках Бразилии, Гвианы, Венесуэлы и Перу; принадлежит к роду щитоногих черепах, так как наружная сторона задних ног у нее покрыта чешуями. В каком несметном количестве водится аррау, можно судить из следующего сообщения Гумбольдта.

В начале марта огромные стада этих черепах плывут к низменным песчаным островкам для кладки яиц. Уже задолго перед этим они плавают недалеко от берега, вытягивают шею и высматривают, не грозит ли им какая-либо опасность. Местные индейцы заранее расставляют на берегах стражу, чтобы ни люди, ни животные не могли появиться на берегу и распугать черепах; даже людям, которые плывут на судах по реке, показывают знаками, чтобы они держались середины реки и соблюдали бы тишину.

Наконец, после захода солнца самки в несметном количестве выходят на берег и начинают вырывать ямки своими длинными задними ногами, вооруженными когтями. Ямки вырываются глубиной около 60 см. В них поспешно кладутся яйца в один или в несколько слоев. Все торопятся, так что некоторые черепахи кладут свои яйца в чужие ямки вторым слоем: много яиц при этом разбивается.

Число черепах столь велико, что многие не находят места и ждут очереди; поэтому наступающий день застает многих еще не кончившими кладку; тогда они начинают торопиться еще больше прежнего; о самих себе в это время они не заботятся и, занятые зарыванием ямок, позволяют схватывать себя руками.

До утверждения господства испанцев в этих странах туземцы производили сбор яиц как попало, причем очень много из этого продукта портилось и пропадало даром. Но с тех пор, как владычество перешло в руки испанских монахов, промысел этот получил правильную организацию. Индейцы разбивают свой лагерь около места кладки яиц, разделяют это пространство на участки и начинают выкапывание яиц. Залежь этого своеобразного продукта простирается вдоль линии всего берега метров на 40 в ширину и в 1 метр глубиной. Разрывание земли производится руками, и яйца собираются в небольшие корзины. Затем женщины и дети относят их в лагерь и высыпают яйца в наполненные водой большие корыта. Здесь яйца разбиваются лопатами и тщательно размешиваются. Полученная таким образом смесь выставляется на солнце, пока на поверхности не соберется сгустившаяся маслянистая жидкость – яичный желток. Жидкость эту осторожно снимают сверху и довольно долго варят в металлических котлах, пока масло не сделается совершенно прозрачным. Хорошо приготовленное масло не имеет никакого запаха и по своим качествам не уступает самому лучшему прованскому. Но при вышеописанном способе приготовления масло всегда имеет легкий гнилой запах, так как не все яйца одинаково свежи, а попадаются и такие, в которых уже развились молодые черепахи.

По подсчету Гумбольдта, таким образом на берегах одной только реки Ориноко ежегодно добывается около 5000 кувшинов масла, а для получения одного кувшина его идет около 5000 яиц. Таким образом, общее число яиц, ежегодно истребляемых в бассейне Ориноко, достигает громадной цифры – около 25 000 000. Но в действительности число истребляемых яиц гораздо больше, так как много их пропадает понапрасну.

Несмотря на такое истребление, количество черепах аррау лишь немного уменьшается; к этому надо еще прибавить, что кроме человека у этих черепах есть еще много врагов. Самый главный из них – ягуар, который не только ловит аррау на берегу, но преследует их даже в воде, выкапывает их яйца, пожирает молодых черепах, только что вылупившихся из яиц. Впрочем, у этих последних слишком много врагов и помимо этого свирепого хищника: крокодилы, грифы, цапли, орлы и др. хищные птицы, наконец, рыбы пожирают беспомощных детенышей черепах.

Упоминаем еще про матамату (Chelys fimbriata), небольшую черепаху (38 см), из рода бахромчатых (Chelys). Животное это имеет очень странный вид: спинной панцирь состоит из 3 продольных рядов чешуи пирамидальной формы, шея длинная, широкая, сплющенная, усаженная множеством ветвистых отростков; голова сильно приплюснута, треугольная, верхняя челюсть покрыта небольшим роговым клювом, а нос вытянут в длинный хобот. Цвет верхней поверхности каштаново-бурый, а нижняя сторона имеет зеленовато-желтую окраску. Живет это уродливое животное в Гвиане и северной части Бразилии.

«Нет существа безобразнее этой черепахи, – говорит Шомбург. – При своей отвратительной наружности она еще издает чрезвычайно противный запах. Усаженная множеством зубчатых складок безобразная голова с хоботом и шея, увешанная множеством червеобразных отростков этого животного возбуждали во мне глубочайшее отвращение всякий раз, когда я встречал матамату. Обыкновенно она лежит в воде у самого берега, до половины зарывшись в песок или ил, так что вода чуть-чуть покрывает ее спину, и неподвижно подстерегает добычу. Питается она маленькими рыбками и лягушками; если удастся подстеречь, то схватывает и мелких птичек».

В Южной Америке, а именно в системе Ла-Платы, живет очень интересная змеиношейная черепаха (Hydromedusa tectifera). Верхний щиток у нее почти плоский, состоит из 14 пластинок, нижний совсем плоский, сплошной; шея очень длинная, усажена бородавками, очень подвижна и совершенно напоминает змею. Обитает черепаха эта в мелких озерах, лужах и ручьях. Днем лежит неподвижно, втянув голову и хвост под панцирь. Это злобное, хищное животное, которое по своему проворству и свирепости не уступает вышеописанной кусающейся черепахе или ядовитым змеям, с которыми она сильно сходна своей шеей и головой, питается рыбами, головастиками и другими мелкими водяными животными; при нападении врага защищается с большим проворством и ловкостью.

Земноводные

Земноводные, или амфибии, сильно отличаются от всех вышеописанных позвоночных. В жизни их нужно различать два периода: в молодости они сходны с рыбами и дышат жабрами, а затем постепенно превращаются в животных с легочным дыханием. Таким образом, в цикле развития земноводных имеет место превращение, которое почти не встречается у других позвоночных, и, наоборот, широко распространено у низших, беспозвоночных животных.

По образу жизни и по наружному виду земноводные имеют большое сходство, с одной стороны, с пресмыкающимися, а с другой, еще больше – с рыбами; личиночная стадия их составляет как бы переход между этими двумя отрядами.

Форма тела бывает очень различная. Хвостатые земноводные сходны более с рыбами, имеют сжатое с боков туловище и длинный весловидный хвост; у других туловище округлое или плоское, а хвост совсем отсутствует. Конечностей у некоторых амфибий совершенно нет, у других они развиты очень слабо, у третьих, наоборот, сильно развиты.

Устройство скелета земноводных до некоторой степени сходно с тем, которое мы увидим дальше у рыб. У рыбообразных амфибий позвонки совершенно такие же, как и у рыб; у других же развиваются позвонки с сочленовой головкой впереди и ямочкой сзади, чем обусловливается полное сочленение. Поперечные отростки позвонков у всех амфибий хорошо развиты, но настоящие ребра обыкновенно не развиваются: вместо них бывают лишь маленькие костяные или хрящевые придатки. Вышеупомянутые поперечные отростки у некоторых бывают очень длинны и заменяют недостающие ребра.

Устройство черепа бывает разнообразно; здесь можно заметить постепенное усложнение и увеличение костных образований за счет хрящевых и соединительно-тканных. Характерным признаком всего класса земноводных являются две сочленовые головки на затылочной части черепа, которые соответствуют двум ямочкам первого шейного позвонка. Череп всегда плоский, широкий, глазные впадины очень велики. Черепная коробка состоит из двух затылочных костей, двух лобных, основной кости. В боковых стенках черепа по большей части окостенения не происходит совсем, или же хрящ окостеневает отчасти. Небные кости неподвижно соединены с черепом; на них, точно так же как на сошнике и на клиновидной кости, иногда сидят зубы. Нижняя челюсть состоит из двух или более частей и никогда не окостеневает вполне.

Мозг земноводных имеет простое устройство. Он имеет удлиненную форму и состоит из двух передних полушарий, среднего мозга и мозжечка, представляющего лишь узкий поперечный мостик, и продолговатого. Спинной мозг развит гораздо сильнее, чем головной.

Из чувств более развиты зрение, слух и обоняние. Язык у большинства амфибий хорошо развит и у лягушек существенно отличается от языка других позвоночных тем, что прикреплен не задним, а передним концом и может выбрасываться изо рта.

Зубы, как и у пресмыкающихся, приспособлены лишь к схватыванию и к удержанию добычи, но не могут служить для разжевывания ее.

Пищеварительный канал сравнительно короток и просто устроен; он состоит из длинного пищевода, простого толстостенного желудка и задней кишки. У всех амфибий лопастная печень, желчный пузырь, поджелудочная железа, почки и мочевой пузырь.

Органы кровообращения и дыхательные имеют огромное значение в жизни амфибий и будут рассмотрены далее, в связи с историей развития.

Особенность земноводных заключается в отсутствии каких-либо твердых наружных покровов, почему они называются голыми гадами. Действительно, у них нет ни чешуи, как у рыб и пресмыкающихся, ни перьев, как у птиц, ни шерсти, как у млекопитающих; большинство покрыты снаружи лишь голой кожей, и только у очень немногих на коже имеются некоторые следы или подобия роговых образований. Зато в коже земноводных имеются некоторые образования, которых нет у других позвоночных.

В соединительно-тканном слое кожи у некоторых амфибий находятся небольшие капсюли, наполненные студенистым веществом; у других образуются довольно объемистые полости, приспособленные для развития и первоначального хранения зародышей. Наконец, у некоторых в коже иногда появляются окостенения или твердые пластинки, похожие отчасти на рыбьи чешуйки. Верхний слой кожи очень тонок и в нем часто заключаются различные красящие вещества.

Впрочем, окраска у некоторых земноводных может меняться, как мы видели это у хамелеонов, и обусловливается в большинстве случаев взаимным расположением и состоянием особых пигментных клеток, заключенных в коже. Сжатие или расширение, изменение формы, приближение к наружной поверхности кожи или удаление от нее – все это придает ту или другую окраску коже и вызывается как изменением внешних условий, так и внутренним раздражением.

Как в верхнем слое кожи, так и во внутреннем у всех земноводных находится очень много железок различной величины и различного назначения. Наиболее интересные из них ядовитые железы. Они расположены в нижнем слое кожи, имеют шаровидную или овальную форму, отделяют слизистую жидкость, в которой находится ядовитое вещество. Амфибии, у которых более развиты такие железы, могут произвольно увеличивать выделения секрета этих желез и употребляют его как средство защиты. В настоящее время установлено, что яды некоторых земноводных очень сильны, но для человека и крупных животных они не опасны потому, что содержатся в слизи лишь в очень незначительной примеси. Однако опыты показывают, что яд этот может быть смертелен для многих животных. Впрыскивание яда жаб в кровь маленьких птиц быстро убивает их; точно так же ядовитая слизь жаб, введенная в кровь щенят, морских свинок, лягушек и тритонов, действует смертельно. У некоторых жаб, и в особенности у саламандр, очень развиты слизистые железы, из которых они могут по своему произволу вызывать очень обильное выделение, даже брызжут каплями ядовитой жидкости; отсюда и произошло народное поверье, будто саламандра не горит в огне.

Эластичная, очень тонкая и ничем не покрытая кожа земноводных имеет большое значение в их жизни. Ни одна амфибия не пьет воды обыкновенным способом, а всасывает ее исключительно через кожу. Вот почему для них необходима близость воды или сырость. Лягушки, удаленные от воды, быстро худеют, делаются вялыми и скоро совсем погибают. Если к таким изнуренным сухостью лягушкам положить мокрую тряпку, то они начинают прижиматься к ней своим телом и быстро оправляются. Насколько велико количество воды, которую всасывают лягушки через кожу, видно из следующего опыта Томсона. Он взял обсохшую древесную лягушку и, взвесив, нашел, что вес ее равняется 95 граммам. После этого он обернул ее мокрой тряпкой, и через час она весила уже 152 г. Через кожу у амфибии вода всасывается и выпотевает. Через кожу также происходит обмен газов. В закрытой жестяной коробке лягушка, окруженная влажной атмосферой, может прожить 20-40 дней, даже в том случае, если доступ воздуха в легкие прекращен.

У большинства земноводных первоначальное развитие зародышей происходит так же, как и у рыб. Яйца откладываются обыкновенно в воду в виде икры, которая оплодотворяется позднее, уже в воде. Яйца окружены бывают толстым слоем студенистого вещества. Эта оболочка имеет большое значение для зародыша, так как яйцо таким образом предохраняется от высыхания, от механических повреждений, а главное, она предохраняет их от поедания другими животными; действительно, очень немногие птицы в состоянии проглотить студенистый комок лягушечьей икры; та же самая оболочка предохраняет яйца и от нападения рыб, моллюсков и водяных насекомых.

После того как зародыш закончит первоначальные стадии своего развития, личинка прорывает студенистую оболочку, питаясь ею, и начинает вести в воде самостоятельную жизнь.

Личинка имеет плоскую приплюснутую голову, округлое тело и длинный веслообразный хвост, отороченный сверху и снизу кожистым плавником. На голове отрастают первоначально наружные жабры в виде древовидно разветвленных отростков. Через некоторое время, эти жабры отпадают, и вместо них образуются внутренние жабры. Тело постепенно еще более суживается, хвостовой плавник увеличивается, и мало-помалу начинают развиваться конечности; у головастиков-лягушек вырастают сначала задняя, а потом передняя конечности, а у саламандр – наоборот. Головастики питаются сначала преимущественно растительной пищей, но постепенно более и более переходят к животной. В то же время происходят изменения и в организации всего тела: хвост, который сначала является единственным органом движения, по мере развития конечностей теряет свое значение и укорачивается; кишечник становится короче и приспособляется к перевариванию животной пищи; заостренные роговые пластинки, которыми вооружены челюсти головастика, постепенно исчезают и заменяются настоящими зубами. Все укорачивающийся хвост наконец совсем отпадает – и головастик превращается во взрослую лягушку.

В развитии мозга и органов чувств земноводных замечается большое сходство с рыбами. Сердце образуется у личинок очень рано и тотчас же начинает действовать. Первоначально оно представляет простой мешок, который впоследствии разделяется на отдельные части. Аорта проходит в жаберные дуги и разветвляется сначала в наружных жабрах, а позднее во внутренних. Обратно кровь течет по вене, идущей вдоль хвоста, а затем разветвляется на поверхности желточного пузыря и через желточные вены возвращается обратно в предсердие. Позднее постепенно образуются воротные системы печени и почек. В конце личиночной стадии жаберное дыхание мало-помалу заменяется легочным; передние жаберные дуги превращаются в головные артерии, а средние образуют аорту.

Земноводные живут во всех частях света и во всех поясах, за исключением стран полярных. Вода еще больше, чем теплота, является необходимым условием их существования, так как почти все земноводные проводят личиночные стадии в воде. Живут они исключительно в пресных водах, избегая морской или вообще соленой. Почти половина амфибий проводит всю свою жизнь в воде, другие же во взрослом состоянии поселяются на суше, хотя и держатся всегда вблизи воды и в местах сырых; в местностях совершенно сухих земноводных нет, но они могут жить там, где при общей сухости в известное время регулярно идут дожди. Сухое время года в таких странах проводят в спячке, глубоко зарывшись в ил; в умеренном поясе точно так же подвержены зимней спячке. Тропические страны, обильные лесами и водой, являются наиболее благоприятными для их жизни. Таковы центральные части Южной Америки, Мадагаскар, острова Малайского архипелага, где в изобилии растут девственные, влажные леса; наоборот, Средняя Азия, Австралия и большая часть внутренней Африки – очень бедны земноводными. Все земноводные прекрасно плавают в воде не только в личиночном состоянии, но и во взрослом; на суше хвостатые ползают, как пресмыкающиеся, а бесхвостые передвигаются короткими тяжелыми прыжками; многие из них могут даже лазить по деревьям.

В противоположность пресмыкающимся земноводные почти все голосисты; многие из них могут быть названы даже певунами, хотя голос их далеко не так приятен, как у птиц.

Впрочем, кричать и петь могут только взрослые самцы, а самки, равно как и все молодые амфибии, могут быть названы немыми.

Душевные способности у земноводных развиты не более, чем у пресмыкающихся. По мнению некоторых исследователей, в общем их следует причислить к самым глупым из всех позвоночных.

Все, что говорилось о пресмыкающихся относительно незначительной степени их жизнедеятельности, вполне применимо и к земноводным, которые имеют также холодную кровь. Общественная жизнь у них столь же мало развита; впрочем, забота о потомстве у них заметна несколько более, чем у пресмыкающихся.

Большинство амфибий ведут ночной образ жизни, начиная с заката солнца и до утра. Днем многие из них заползают куда-нибудь в трещины или под камни и сидят неподвижно, другие пользуются солнечной теплотой и проводят день в полудремоте.

Пища земноводных изменяется сообразно с возрастом. Личинки поедают всякие мелкие организмы, как растительные, так и животные: инфузорий, коловраток, микроскопических ракообразных и мелкие водоросли; но по мере превращения у них более и более является потребность в животной пище. Взрослые амфибии – уже настоящие хищники и преследуют всех животных, которых могут осилить, начиная с червячков и насекомых и кончая мелкими позвоночными; они поедают даже личинки своего же вида, если в состоянии их проглотить. Большинство из них отличаются большой прожорливостью, которая возрастает с повышением температуры окружающей среды; так, весной лягушки едят меньше, чем летом, хотя пробуждаются после зимней спячки сильно исхудавшими; точно так же тропические виды прожорливее обитателей умеренных стран.

В начале своей жизни амфибии растут очень быстро, но с течением времени рост их сильно замедляется. Лягушки становятся зрелыми лишь на 4-5 году жизни, но продолжают расти еще лет до 10; другие достигают своей настоящей величины лишь лет в 30.

Голодание земноводные способны выносить не менее пресмыкающихся; жаба, посаженная в сырое место, может пробыть без пищи более года.

Точно так же земноводные обладают и способностью восстанавливать утраченные части: отломленный хвост, отрезанный палец и даже целая нога вырастают вновь; однако способность эта у более высоко организованных форм заметно уменьшается и даже совсем исчезает. Поранения у них заживают столь же легко, как и у пресмыкающихся. Вообще живучесть некоторых амфибий поразительна, в особенности отличаются этим качеством хвостатые амфибии. Саламандру или тритона можно совершенно заморозить в воде; в таком состоянии они становятся ломкими и не проявляют решительно никаких признаков жизни; но лишь только лед растает, животные эти пробуждаются снова и, как ни в чем не бывало, продолжают жить. Вынутый из воды и помещенный в сухое место, тритон съеживается и представляет совершенно безжизненную массу. Но стоит только этот мертвый комок бросить в воду, как снова получается живой тритон в полном благополучии.

Саламандры, жабы и лягушки спасаются даже в совершенно безвыходном положении: случалось, что из желудка убитой змеи, при вскрытии, к великому удивлению исследователя, выпрыгивали ожившие жабы, у которых некоторые части тела были уже переварены. Вследствие наружного сходства с пресмыкающимися, отвращение и враждебное чувство совершенно по заслугам внушаемое нам последними, переносится и на земноводных. Однако это несправедливо и неразумно, так как из земноводных ни одно не может быть названо действительно вредным, а большинство, наоборот, очень полезны истреблением вредных насекомых.

По наружному виду и по степени организации земноводных разделяют на три отряда: бесхвостых, хвостатых и безногих.

Классификация земноводных

I отряд. Бесхвостые земноводные (Ecaudata), разделяется на 2 подотряда:

1-й подотряд. Язычные (Phaneroglossa).

Главнейшие из семейств этого отряда след.:

1 сем. Настоящие лягушки (Ranidae), главнейшие 2 рода:

1) в о д я н ы е л я г у ш к и (Rana): зеленая, озерная, серая и др.;

2) в е с л о н о г и е л я г у ш к и (Rhacophorus).

2 сем. Лягушки Нового Света (Cistignathidae), главнейшие 2 рода:

1) л и с т о в ы е л я г у ш к и (Hylodes);

2) р о г а т к и (Ceratophrys).

3 сем. Жабы (Bufonidae): род ж а б а (Bufo) (обыкновенная, пятнистая).

4 сем. Квакши (Hylidae), главнейшие 2 рода:

1) н а с т о я щ и е к в а к ш и (Hyla) (обыкновенная квакша);

2) с у м ч а т ы е к в а к ш и (Nototremata).

5 сем. Жабные лягушки (Pelobatidae), род ч е с н о ч н и ц а (Pelobates).

6 сем. Дискоязычные (Discoglossidae), главнейшие 2 рода:

1) ж е р л я н к и (Bombinator);

2) п о в и т у х и (Alytes).

2 подотряд. Безъязычные (Aglossa), состоит из:

7 сем. Пиповые (Pipidea), род п и п а (Pipa).

II отряд. Хвостатые земноводные (Caudata), 4 семейства:

1 сем. Саламандровые (Salamandridae), главнейшие 4 рода:

1) с а л а м а н д р ы (Salamandra);

2) т р и т о н ы (Molge);

3) о ч к о в ы е с а л а м а н д р ы (Salamandrina), и

4) а м б л и с т о м ы (Amblystoma).

2 сем. Рыбообразные саламандры (Amphiumidae), 2 рода:

1) с к р ы т н о ж а б е р н и к (Megalobatrachus) (Meg. maximus);

2) у к о л у г р е в и д н ы й (Amphiuma).

3 сем. Протейные (Proteidae), род п р о т е й (Proteus).

4 сем. Сиреновые (Sirenidae), 1 род с и р е н а (Siren).

III отряд. Безногие (Apoda), состоит из 1 семейства:

1 сем. Червяги (Coeciliidae), 3 рода:

1) к о л ь ч а т ы е ч е р в я г и (Siphonops);

2) н а с т о я щ и е ч е р в я г и (Саеcilia), и

3) с л е п ы е ч е р в я г и (Ichtyophis).

Отряд I. – Бесхвостые земноводные (Ecaudata)

За исключением крайних полярных областей, лягушки и жабы распространены по всей Земле, но наиболее многочисленны они в тропической Америке, где живет около половины всех известных в настоящее время видов. Образ жизни лягушек разнообразен, смотря по их месту жительства: они живут и в воде, и на берегах, и на лугах, в лесных и кустарниковых зарослях и поблизости человеческого жилища, словом, везде, где могут найти сырость и подходящую пищу.

Лягушек известно около 140 видов, но все они более или менее сходны с нашей зеленой лягушкой (Rana esculenta). Длина ее, не считая ног, достигает 6-8 см; цвет кожи зеленый с черными пятнами и с тремя продольными желтыми полосами.

Представителем бесхвостых может служить обыкновенная зеленая лягушка, которую, наверное, всякий видел. Тело ее почти четырехугольное, неуклюжее, голова широкая, сплюснутая, с большой широкой пастью. Конечности хорошо развиты, в особенности задняя, кожа гладкая, скользкая. Глаза большие, очень подвижные, навыкате, хотя могут втягиваться далеко в глубь глазничных впадин. Ушные отверстия прикрыты наружной барабанной перепонкой.

Область обитания этих лягушек весьма обширна и заключает в себе почти всю Европу, северо-западную часть Африки и всю западную половину Азии. Животные эти встречаются обыкновенно в большом количестве в местах, подходящих для их жительства; таковыми являются маленькие озерки, в особенности окруженные кустарниками и поросшие водяными растениями; канавы хотя бы и пересыхающие, но на короткое время, болота, топи и трясины.

Днем они греются на солнышке, усевшись на берегу, или на широком листе водного растения, на каком-нибудь плавающем или выдающемся из воды предмете. Согреваемые яркими солнечными лучами, лягушки погружаются в сладкую дремоту и могут оставаться в таком положении в течение нескольких часов, если их ничто не потревожит. Такое состояние не мешает им, однако, моментально выбросить липкий язык на приблизившееся неосторожно насекомое и столь же быстро проглотить его. При малейшем шуме или при виде какой-нибудь опасности лягушка бросается в воду, плывет очень быстро, работая своими перепончатыми лапами, и зарывается в мягкий ил.

Нередко случается, что лягушка, при большой поспешности, попадет лапой в раскрытую раковину моллюска. Последний тотчас же захлопывает свои створки, и бедная лягушка мучится до тех пор, пока моллюску придет в голову снова открыть раковину и освободить ущемленную там лапу. Посидев некоторое время на дне, лягушка осторожно всплывает, высматривая, нельзя ли снова усесться на прежнее место. С приближением вечера лягушки собираются в стаи и в сумерки, разместившись поудобнее где-нибудь на бережку между стеблями растений, начинают свой концерт. Зрение, слух и обоняние у лягушек хорошо развиты; понятливость их видна из того, что они хорошо узнают своих врагов, а если их мало преследуют, то становятся очень доверчивыми. Зеленая лягушка может быть названа очень хищным животным: она питается только животными, пойманными ею самой. Чаще всего она пожирает насекомых, пауков и улиток, не дает также спуску молодым лягушкам и головастикам, даже своего собственного вида.

Уже в начале апреля, если этому благоприятствует погода, лягушки пробуждаются от зимней спячки; но кладка икры начинается у них лишь тогда, когда наступит совсем теплая погода. Яйца лягушек светло-желтого цвета, окружены толстым слоем студенистого вещества и соединены в гроздья довольно значительной величины, а иногда и в шнуры; откладывается их очень много. Первоначальное развитие происходит очень быстро: уже на 4-й день замечается движение зародыша, на 5-й или, самое большее, в конце 6-го дня оболочка лопается, и появляется головастик. Если рассматривать его в увеличительное стекло, то в нем ясно можно различить глаза и рот. В течение первых дней его свободной жизни рост его быстро увеличивается; голова утолщается, тело делается более округлым, хвост удлиняется. Точно так же быстро происходит изменение жабр наружных во внутренние, а на 14-й день образуются уже легкие. Питается головастик наряду с растительными веществами и животными; так, он поедает более мелкие личинки тритонов и лягушек, рыбью икру и мелких водных насекомых.

На втором месяце жизни рост головастика замедляется; когда он, наконец, достигнет в длину 6-7 см, то у него уже вполне сформировались ноги, но хвост все еще остается длиннее всего тела; после этого начинается постепенное укорачивание хвоста, который сделался теперь ненужным, а когда хвост совершенно отпадет, то молодой лягушонок оказывается меньше ростом, чем был головастик, из которого он только что образовался. Весь цикл превращения заканчивается в 4 месяца, но рост лягушки продолжается лет до 5 и даже более.

Озерная лягушка (R. esculenta var. ridibunda) очень сходна с только что описанной зеленой лягушкой; она живет в Северной Германии и на Дунае, но в стоячих водах никогда не встречается. В Германии и Франции их едят, так как мясо их считается очень питательным и вкусным. Для этой цели их ловят сетями, а чаще убивают стрелами, прутьями или ловят на крючки; размеры от 7 до 9 см.

Лягушка-бык (Rana catesbyana), которая сравнительно с нашими европейскими лягушками должна быть названа великаном, так как имеет туловище длиной от 17 до 19 см, а задние ноги в 24 см; окраска приблизительно такая же, как у нашей зеленой лягушки; область ее обитания простирается от нижнего бассейна Миссисипи до побережья Атлантического океана. Живет она обыкновенно около рек, в густых кустарниковых зарослях. Голос имеет очень громкий, слышный на расстоянии нескольких миль, так что концерты, которые они задают весной, а в некоторых местах почти и круглый год, составляют истинное несчастье местных жителей. Сообразно своему гигантскому росту лягушка-бык очень прожорлива и в несчетном количестве пожирает всяких насекомых наземных и водных, улиток, а также хватает мелких рыбок, даже небольших птичек; у фермеров они производят даже опустошения между домашней птицей: именно поедают молодых утят, набрасываются на цыплят, приблизившихся к берегу, и, прежде чем подоспеет на помощь яростно кудахтающая наседка, утаскивают свою добычу в воду и там поедают. Рассказывают, что лягушки эти поедают даже змей. Весом до 300 граммов, лягушка эта представляет довольно лакомую дичь и на нее охотятся не только с сачками и удочкой, но также стреляют их дробью.

На некоторых островах Зондского архипелага водится очень интересное животное: летающая лягушка.

«На Борнео я видел, – рассказывает Уоллес, – большую древесную лягушку, которая плавно летела в косом направлении с вершины высокого дерева». Действительно, у этого животного между очень длинными пальцами ног натянута перепонка, и такие лапы служат ей вместо крыльев, так как общая площадь перепонки на всех четырех лапах составляет около 80 кв. см. Длина этого животного около 10 см, спина темно-зеленого цвета, нижняя часть тела и перепонки желтоватого или коричневого. На концах пальцев имеются пневматические подушечки, подобные тем, которые мы видели у гекконов.

Настоящие древесницы живут в Средней Америке. Самая обыкновенная из них пятнистая древесница (Detinctorius), маленькое животное, достигающее лишь 3-31/2 см, очень ярко раскрашенное. Их темная кожа красиво разукрашена желтыми, ярко-красными и белыми полосами, пятнышками и штрихами. Голова имеет пирамидальную форму, морда короткая, лоб посредине вдавлен; туловище узкое, плотно обтянутое гладкой кожей, ноги слабо развиты. У самцов есть горловые мешки в виде резонатора. На концах пальцев присасывательные подушечки. В коже этой лягушки помещается множество ядовитых желез; действие яда очень сильное, так что туземцы употребляют его для приготовления отравленных стрел.

Очень интересна антильская лягушка (Hylodes martinicensis), род листовых лягушек. Животное это имеет на брюхе железистые бородавки, а по внутреннему строению замечательно тем, что не имеет мечевидного отростка на грудной кости; в длину достигает 4 см. Окраска антильской лягушки очень красивая: основной цвет светло-серый, испещренный очень прихотливым рисунком из бурых пятен и черточек; живет на острове Мартинике, Порто-Рико, Гаити и некоторых других соседних островах. Прежние исследователи были поражены тем фактом, что лягушка эта появляется из яйца в совершенно развитом состоянии, т. е. без превращения. Позднейшие исследования показали, что превращения у антильской лягушки и вся стадия головастика протекают внутри большого пузыревидного яйца, наполненного прозрачной жидкостью. Впрочем, наружных жабр у этого зародыша-головастика не замечается, а конечности развиваются совершенно одновременно как задние, так и передние.

К жабам с древнейших времен и до настоящего времени люди относятся с отвращением и враждебно. Издавна про них сложились всевозможные небылицы. «Животное это, – говорит Гесснер, – совершенно холодное и влажное, это есть воплощение всего отравленного, ужасного и вредного. Если животное это раздразнить, то оно приходит в ярость и брызжет на своего врага ядовитой слизью, которая просачивается с ее кожи; даже дыхание ее ядовито, взгляд смертоносен: от них человек бледнеет, сохнет и делается безобразным…» Словно в доказательство таких ужасных свойств жабы этот натуралист рассказывает следующую историю. Один монах принес к себе в келью охапку травы и на устроенном таким образом ложе после трапезы лег спать. Во время его безмятежного сна вдруг выползла захваченная им жаба, вскочила спящему монаху на лицо и крепко вцепилась передними и задними ногами в его губы. На отчаянные крики монаха сбежалась вся братия, но при виде такого ужасного зрелища долгое время никто из них не знал, что предпринять: попытаться оторвать жабу значило идти на верную смерть, но еще хуже было оставить товарища в таком положении. Наконец, одному из присутствующих пришла в голову блестящая мысль: несчастного монаха, ставшего жертвой ядовитой гадины, перенесли к окну, где паук раскинул свою паутину, и положили его головой как раз под то место, где сидел паук. Едва только паук завидел жабу – своего смертельного врага, как тотчас же спустился по тонкой паутинке, укусил жабу и снова укрылся в своей неприступной сети. Тело жабы под влиянием яда паука сейчас же раздулось, но для умерщвления ее понадобилось еще два раза подвергнуть ее укусам паука, после чего, наконец, она, мертвая, отвалилась от своей жертвы. Таково было благодеяние, оказанное пауком своему хозяину.

«Иногда случается, – прибавляет Гесснер, – что неосторожные люди проглатывают с водой или другим питьем яйца жаб. В таком случае жабы развиваются у них в желудке и причиняют своему хозяину огромный вред».

Если натуралист рассказывает подобные небылицы, то можно себе представить, что думают о жабах темные, неученые люди. Между тем жабы наряду со многими лягушками должны быть причислены к очень полезным животным, а столь несправедливое отношение к ним объясняется безобразной наружностью этих животных, а также несомненно ядовитыми свойствами выделений их накожных желез. Жабы живут во всех частях света, но в жарких странах гораздо многочисленнее, чем в умеренных; в холодном поясе они совсем не живут. Это – вполне ночные животные, так как днем они выползают из своих убежищ лишь в исключительных случаях. По образу жизни они отчасти сходны с наземными лягушками, но еще менее их нуждаются в близости воды. Однако яйца свои они откладывают в воду, где зародыши и развиваются. Огромную пользу приносят жабы человеку истреблением всевозможных вредных животных, в особенности червей, улиток, жуков, а более крупные жабы поедают также и мелких позвоночных.

Обыкновенная жаба (Bufo vulgaris) имеет в длину от 8 до 12 см, а в теплых странах достигает даже 20 см. С виду она очень неуклюжа; все тело ее покрыто бородавками, которые за ушами скопляются в большие железы; цвет обыкновенно темно-серый, иногда с оливковым или коричневатым оттенком. На пальцах имеется неполная перепонка. Область ее обитания простирается по всей Европе, за исключением Ирландии, Сардинии и Корсики; распространяется также на Малую Азию, Центральную Азию и Японию. Жаба эта живет в лесах в кустарниковых зарослях и часто держится вблизи человеческого жилья, в садах, на полях и лугах, в погребах, в кучах мусора и т. п. Выбрав себе удобное логовище, она живет в нем постоянно, выходит только по ночам на охоту и постоянно возвращается в свое жилье. Днем она показывается только в дождливую или пасмурную погоду.

Жабы не обладают такими сильными мускулами и такой ловкостью, как большинство лягушек, и оказываются неуклюжими, беспомощными животными; крупных скачков они не могут делать и потому охотятся лишь в небольшом районе, обыкновенно раз навсегда избранном. Добычу выслеживают, по большей части неподвижно притаившись в засаде, и выбрасывают с большой быстротой свой язык на приблизившуюся жертву. Очень часто случается, что жаба благодаря своей неловкости падает в погреб, колодец или глубокую пещеру, откуда не может выбраться и живет до самой смерти, если только благодаря какой-либо счастливой случайности не выберется на волю. Впрочем, в большинстве случаев и в таких местах они чувствуют себя прекрасно, довольствуясь той пищей, которая здесь встречается. Любимую пищу жаб, кроме всевозможных насекомых, составляют также слизняки. При случае они хватают также мелких ящериц или молодых змеек, хотя вообще живут в мире с себе подобными. Пугливость развита у них очень сильно, но вместе с тем замечательно их хладнокровие, с которым они иногда смотрят на приближающуюся опасность.

Способность их к приручению доказана многочисленными опытами. Некоторым натуралистам удавалось приучать жаб брать пищу из рук и выходить из своего логовища на зов. Зимой жаба, как и другие пресмыкающиеся, погружается в спячку, для чего выбирает всегда сухое помещение подальше от воды; при этом они очень часто собираются значительными обществами. Сравнительно с лягушками, ящерицами и змеями жабы имеют мало врагов, так как очень немногие хищники решаются проглатывать их; защитой им служат ядовитые выделения их кожных желез. Наибольшим врагом их оказывается человек, который безрассудно истребляет этих полезных животных. Между тем пребывание жаб в саду или в огороде очень полезно, и благо, разумные садовники напускают их сотнями.

Пятнистая жаба (Bufo variabilis), достигающая 7-10 см, имеет очень красивую окраску. Основной цвет серо-зеленый, на котором разбросано множество пятен оливкового или темно-бурого цвета и мелкие бородавочки, желтоватые или бледно-розовые; живет в Германии и в некоторых других странах Европы, по образу жизни очень сходна с обыкновенной жабой. Замечательно очень быстрое развитие ее личинок: головастики уже на второй день теряют наружные жабры, а через 3-4 дня совершенно покидают воду.

Американская жаба ага (Bufo marinus) имеет в длину до 20 и в ширину до 12 см. Тело ее покрыто множеством бородавок, из которых некоторые несут на верхушках маленькие роговые шипы, живет она во всей Южной и Средней Америке, особенно многочисленна в Гвиане. Слизь, выделяющаяся из кожных желез, действует как сильный яд и сохраняет свои свойства в течение многих лет.

Отличительными признаками свойства квакш (Hylidae), кроме особенности в строении скелета, является присутствие зубов на верхней челюсти; у них на пальцах всегда есть присасывательные бородавки. Живут квакши всегда на деревьях; область обитания их захватывает Америку, Австралию и северную половину Старого Света.

Настоящие квакши – едва ли не самые красивые животные из всего класса пресмыкающихся. Они настолько красивы и грациозны, что приобрели даже благосклонность людей, так что их в некоторых странах держат как домашних животных.

Европейская обыкновенная квакша (Hyla arborea) имеет в длину 31/2-4 см. Окраска ярко-зеленая сверху и светло-желтая снизу; на границе обоих цветов вокруг всего тела проходит черная полоска местами с белой каемкой. Животное это очень проворно, одинаково хорошо двигается как в воде, так и на земле, с легкостью взбирается на деревья, где обыкновенно и держится; притаившись в густой листве, она зорко высматривает себе добычу: всевозможных насекомых, червяков и других мелких животных. Наметив подобную жертву, квакша с быстротой бросается на нее, схватывает и, моментально проглотив, высматривает уже себе новую жертву. Орудием ловли у нее является не только выдвижной язык, но и передние лапы, которыми она пользуется, как руками: ловко схватывает и подносит ко рту.

Квакша считается хорошей предсказательницей погоды, так как издает своеобразный крик перед всякой переменой погоды. В неволе квакши очень выносливы и неприхотливы; их можно держать в простой клетке или в стеклянной банке, причем необходимо заботиться только о том, чтобы у нее была подходящая пища и вода. Один натуралист таким образом содержал квакшу 22 года. Пленница его прожила бы может быть, и гораздо дольше, если бы не околела вследствие несчастной случайности.

Сумчатая квакша (Hyla marsupiata) одна из самых красивых квакш тропической Америки. Основной цвет ее голубоватый, на спине и на голове несколько сгущенный; по всему телу идут продольные темно-зеленые полоски со светлыми пятнышками и каемками. Эта квакша весьма замечательна своим сходством с сумчатыми млекопитающими. У самки ни спине имеется глубокая ямка, прикрытая складками кожи, в нее помешаются оплодотворенные яйца, где они и развиваются. По мере роста зародышей увеличивается и сумка, и когда головастики развиваются настолько, что могут уже плавать, то мать выпускает их в воду.

В Западной Европе живут повитухи (Alytes. сем. Discoglossidae), способ размножения которых весьма интересен. Как и многие другие лягушки, самка-повитуха откладывает яйца в виде шнуров, которые самец наматывает себе на задние ноги и несколько дней плавает с такой ношей, а затем зарывается в землю и остается неподвижным в таком положении несколько дней, пока яички разовьются. На 11-й день зародыши настолько подвигаются в своем развитии, что у них можно различать уже все части головастика. Тогда чадолюбивый отец прекращает свое добровольное заключение, отправляется в воду и там плавает, пока головастики совершенно вылупятся из яичных оболочек и уйдут в воду. У некоторых повитух самцы не зарываются в землю со своим потомством, а носят шнуры на спине.

Чтобы покончить с бесхвостыми амфибиями, упомянем еще про пипу суринамскую (Pipa americana), из группы безъязыких (Aglossa), чрезвычайно безобразную и отвратительную на вид и не менее повитухи интересную по способу развития зародышей. Почти четырехугольное плоское туловище ее, треугольная заостренная голова, совершенно не отделяющаяся от туловища, складчатая, а у самок ячеистая кожа на спине, маленькие и совершенно неподвижные глаза навыкате и вдобавок резкий, отвратительный запах все это делает описываемое животное до крайности безобразным. Пипа живет в небольших канавках и болотах недалеко от берега моря, а также в болотистых лесах; движется по земле очень медленно и неуклюже; в длину достигает до 20 сантиметров.

Размножение и развитие детенышей происходит следующим оригинальным образом: самка мечет икру в воду, а самец подбирает ее и намазывает самке на спину, изрытую бородавками и ячейками; помещаясь в этих ячейках, яички развиваются, причем эти полости увеличиваются, и у них образуются даже крышечки, как в пчелиных сотах. Когда развитие окончилось, молодая пипа приподнимает крышечку и высовывает голову из своей ячейки, но некоторое время все еще продолжает жить в ней, пока не возмужает настолько, что в состоянии вести самостоятельный образ жизни.

Отряд II. – Хвостатые земноводные (Caudata)

Хвостатые амфибии по внешнему виду очень сходны с ящерицами. Они имеют удлиненное округлое тело, длинный хвост и 4 (в очень редких случаях 2) конечности, снабженные 2-4 пальцами. Наружный покров такого же строения, как у лягушек, и точно так же регулярно сбрасывается (линяние). Окраска, в большинстве случаев, темная, испещренная черными пятнами и полосками. Позвоночный столб состоит из 50-100 позвонков, которые в туловищной части имеют небольшие ребра. Глаза имеют весьма разнообразное устройство: у некоторых они очень мало развиты и скрыты под кожей, у других, наоборот, глаза очень хорошо развиты, подвижны и снабжены веками. Органы обоняния и слуха развиты удовлетворительно. Устройство рта такое же, как и у бесхвостых амфибий. То же можно сказать про органы пищеварительные и дыхательные и про способ развития.

Большинство хвостатых амфибий живут в воде или около воды: в илистых болотах, в озерах, в канавках и т. п. Все они ведут ночной образ жизни, а днем прячутся. Движения их на суше обыкновенно неуклюжи и медленны, лишь очень немногие могут сравниться по своей юркости с ящерицами, но в воде очень проворны, хорошо плавают и ныряют, как и рыбы. Пища их состоит из мелких рыбок и моллюсков, червей, пауков, насекомых и других мелких животных. Для человека почти все хвостатые амфибии совершенно безвредны, наоборот, даже полезны, так как они истребляют вредных животных. В неволе содержать их очень легко.

Хвостатые амфибии разделяются на 4 семейства, из которых наиболее важно семейство саламандр (Salamandridae).

С древних времен саламандру считали страшно ядовитым животным. Множество желез, которые заключаются в ее коже, могут обильно выделять слизь, которая совершенно безвредна, но с давних времен, по предрассудку, считалась очень ядовитой. На этом же обильном выделении слизи основан предрассудок, что саламандра не горит в огне, так как, брошенная в огонь, она действительно некоторое время спасается усиленным выделением слизи.

«Саламандра так холодна, – сообщает древний натуралист Плиний, – что от прикосновения ее, как бы ото льда, гаснет огонь. Слизь вытекает у нее изо рта и уничтожает волосы на человеческом теле. Если помазать ею кожу на теле, то в этом месте образуется темное пятно. Саламандра – самое зловредное из всех ядовитых животных. Другие животные приносят вред только отдельным людям, но саламандра может уничтожить целый народ, если только ее не остерегутся. Когда она влезет на дерево, то отравляет все плоды, и кто их поест – умирает, как будто бы от сильного холода. Если даже саламандра дотронется лапой до стола, на котором месят хлеб, то последний будет отравлен; если упадет в колодец, то вся вода сделается ядовитой. Однако, – прибавляет Плиний, – некоторые животные в состоянии пожирать это зловредное существо, как, например, свиньи, и, вероятно, мясо этих животных может служить противоядием яду саламандр. Если бы было справедливо, – критикует Плиний, – то, что говорят маги, т. е., что это есть единственное животное, которое тушит огонь, и что даже некоторые части его тела представляют прекрасное средство против пожара, то Рим давно бы произвел подобный опыт».

Представителем семейства саламандр может служить огненная саламандра (Salamandra maculosa), которая может быть названа также пятнистой, так как испещрена множеством желтоватых и золотистых пятнышек, разбросанных по черному фону. Живет она во всей Средней и Южной Европе, Северной Африке и в Передней Азии; обитает в сырых темных местах и днем прячется под корнями, под камнями или в норках. Самое важное для нее условие жизни – влага, так что в сухую погоду саламандра чувствует себя плохо и может даже совсем погибнуть. Не обладая способностью быстро двигаться, саламандра питается только такими животными, как слизняки, черви, улитки и т. п. Детеныши рождаются живыми. Головастики, снабженные жабрами, живут в воде, но осенью теряют жабры и поселяются на земле. На зиму впадают в спячку.

Едкая слизь, выделяемая кожными железами, служит для саламандры единственным орудием зашиты, и она пользуется им очень умело, брызгая ядовитыми каплями на расстоянии даже нескольких футов. Ядовитые свойства этой слизи, как мы видели, всегда очень сильно преувеличивались, но несомненно, что сок этот смертелен для многих мелких животных: птичек, гадов и пресмыкающихся. Из новейших опытов оказывается, что кожные выделения саламандры ядовиты при впрыскивании в кровь и при приеме внутрь. Отравленная птица не может стоять на ногах, ноги и пальцы ее судорожно сжимаются, она падает на бок и начинает быстро вертеться. Смерть наступает иногда уже через минуту после отравления. Однако для крупных животных и для человека яд этот не опасен и вызывает только легкое воспаление на коже.

При хорошем уходе саламандра может очень долго жить в неволе. У одного натуралиста она таким образом прожила 18 лет и приучилась на зов вылезать из своей норки за пищей.

В Альпах живет близкая родственница описанной – альпийская саламандра (Salamandra atra) несколько меньше ростом (11-13 см), глянцевито-черного цвета, без пятен. В большинстве случаев альпийские саламандры живут обществами в сырых лесах и ущельях; очень ленивые, медленные животные.

Тритоны (Molge) отличаются от саламандр несколько более удлиненным туловищем, сжатым с боков, а также зубчатым кожистым гребнем, который проходит посередине спины и вдоль плоского весловидного хвоста; живут в воде, хотя дышат во взрослом состоянии легкими.

Гребнистый тритон (Molge cristata) может послужить типичным представителем всех тритонов. Длина его 13-14 см. Основной цвет темно-бурый с черными, белыми и ярко-желтыми пятнами различной величины. Живет во всей Европе, исключая крайних северных областей, и на Кавказе. На ногах у него имеются перепонки; по земле движется неуклюже, очень медленно, но в воде плавает хорошо, причем органом движения у него является хвост и только отчасти ноги. Если бассейн, в котором живут тритоны, пересыхает, то они продолжают жить на суше или впадают в состояние, подобное спячке, и таким образом переживают неблагоприятное для них время. Спячке подвергаются даже молодые тритоны, у которых еще не отпали жабры. Животные эти могут также переносить очень сильные морозы и после оттаивания благополучно оживают.

С самого раннего возраста тритоны питаются исключительно животной пищей, поедая мелких ракообразных, червей, других головастиков поменьше и, главным образом, насекомых и их личинки. У тритонов замечается способность изменять свою окраску совершенно так же, как мы видели у хамелеонов, но только в меньшей степени.

Тритоны плохо видят, так что ловля пищи для них представляет большое затруднение. Проворных животных им поймать трудно, и потому они часто голодают. Глазер описывает ловлю улиток тритонами. В поисках съедобных растений эти моллюски далеко высовывают свое тело из раковины. Случается, что при этом улитка попадется на глаза голодному тритону, и хотя он очень неуклюж и неповоротлив в своих движениях, но все же успевает захватить ртом еще более флегматичную улитку, которую затем с большим трудом медленно вытаскивает из раковины.

Весьма замечательна у тритонов способность воспроизводить утраченные части тела. Целая конечность, будучи отрезанной у тритона, снова вырастает. Спаланцани производил очень жестокие опыты над этими животными, отрезая у них ноги, хвост, выкалывая глаза и т. п., и оказалось, что все эти части полностью восстанавливались, даже по нескольку раз. Блюменбах вырезал у тритона 4/5 глаза и убедился, что через 10 месяцев у них образовался новый глаз, отличавшийся от прежнего только меньшей величиной. Что касается хвоста и конечностей, то эти части восстанавливаются такой же величины, как и прежние. Интересен рассказ Эрбера касательно живучести тритона.

Уж съел у него одного тритона и скрылся. Через месяц, передвигая в кухне большой ящик, за ним нашли совершенно высохшего тритона, которого, вероятно, выплюнул уж. Животное было на вид совершенно мертвым, и до такой степени иссохшим, что при первом же неосторожном прикосновении к нему у него отломилась передняя нога, но когда Эрбер положил его на землю цветочного горшка и облил водой, то тритон зашевелился. Тогда он посадил его в банку с водой и стал кормить; тритон быстро начал поправляться и уже через несколько дней чувствовал себя совсем благополучно. Оторванная нога вновь стала отрастать и через 4 месяца совершенно восстановилась.

Банка, в которой он жил, стояла на окне между рамами; однажды осенью случился сильный мороз, так что вода вся замерзла и банка лопнула. Чтобы добыть замерзшего тритона, Эрбер положил лед в кастрюльку с водой и поставил на плиту. Случайно он совершенно забыл о тритоне, и когда вспомнил через несколько времени и взглянул в кастрюльку, то увидел, что тритон снова ожил и делает отчаянные усилия, чтобы выползти из воды, которая успела уже сильно нагреться. Эрбер посадил его в новую банку, и животное благополучно прожило у него еще долго.

Мексиканская саламандра аксолотль представляет большой научный интерес и в свое время возбудила внимание всех ученых-биологов. Первые наблюдения над этим животным показали, что оно не теряет жабр всю жизнь, т. е. остается в состоянии личинки.

По позднейшим наблюдениям оказалось, что иногда, и в сравнительно редких случаях, аксолотли достигают взрослого состояния и теряют жабры, но обыкновенно они размножаются в состоянии головастика.

Замечательно, что при искусственном воспитании аксолотлей удавалось доводить их до полного развития, так что они теряли жабры и начинали дышать исключительно легкими. Из многочисленных опытов такого рода выяснилось, что головастики аксолотлей могут нормально развиваться при хорошем питании и при благоприятных условиях жизни. Превращение и замена жаберного дыхания легочным ускоряется также в том случае, если головастикам искусственно затрудняют пребывание в воде и заставляют их побольше оставаться на воздухе.

В 1726 году появилась книга, изданная Иоганном Яковом Шейхнером, доктором медицины, членом многих ученых обществ, под заглавием «Homo diluvii testis», т. е. «Человек свидетель потопа». Почтенный автор убедительно доказывал ученому миру, что найденный им отпечаток скелета в делювиальных пластах есть остаток допотопного человека. Для большей убедительности приложен был рисунок и в виде девиза взято трогательное двустишие: «Несовершенный скелет древнего грешника да смягчит сердце нынешних «детей злобы».

Книга эта наделала много шума, пока Кювье не доказал, что эти кости вовсе не человеческие, а принадлежат допотопной саламандре. Близкородственные виды ее живут и в настоящее время и составляют семейство рыбообразных саламандр (Amрhiumidae). Японский скрытожаберник (Megalobatrachus maximus), близкий родственник вышеупомянутого «свидетеля потопа», представляет неуклюжее и безобразное животное более метра длиной (от 87 до 114 см.). Широкая плоская голова оканчивается тупой закругленной мордой, туловище плоское, отороченное по бокам толстыми рубцами в виде бахромы; водится в гористых местностях Нипона и живет в мелких ручьях, питается преимущественно рыбой. По образу жизни подобен другим саламандрам и тритонам. Японцы охотятся за ними из-за вкусного мяса, которому приписывают целебные свойства, а также пускают их в колодцы и ключи, которые они очищают, съедая всякие личинки.

Очень сходен с ним аллеганский скрытожаберник (Cryptobranchus alleganiensis), который, однако, достигает лишь вполовину меньшей величины (48-55 см). Живет во всем бассейне Миссисипи и в других реках Соединенных Штатов, к востоку от Миссисипи.

Очень оригинальный вид имеет угревидный укол (Amphium means), который по внешности очень сходен с угрем, но имеет четыре очень маленькие ноги, совершенно развитые, с пальцами, но не имеющие никакого значения для животного, так как не могут носить сравнительно грузное тело укола. Животное это водится в текучих и стоячих водах в восточной половине Соед. Штатов С. Ам., плавает очень быстро, змееобразно извивая свое гибкое тело, но может также подолгу пребывать и на суше, зарываясь в ил, иногда на глубину 1 метра.

Протей (длина 25-28 см) (Proteus anguineus) по внешнему виду сходен с уколом, имеет такие же маленькие ножки, но отличается от последнего главным образом тем, что сохраняет наружные жабры на всю жизнь, а также устройством своих глаз, которые чрезвычайно малы и совершенно скрыты под кожей, так что протей является совершенно слепым животным. Впрочем, глаза ему и не нужны, так как протей обитает исключительно в подземных озерах и речках, в изобилующей пещерами гористой области юга Восточных Альп (Далмация, Крайна и прилежащие области).

Очень сходен с ним американский протей, который несколько побольше (до 36 см) и имеет маленькие глазки, хотя и плохо развитые, но открытые. Красные жаберные пучки, которые сохраняются у обоих видов всю жизнь, придают им очень оригинальный вид.

У сирены (Siren lacertina), которая в общем сходна по внешнему виду с уколом и протеями, задних ног совсем нет, но зато конечности передней пары развиты немного более, так что сирена на суше может при помощи их передвигать свое довольно грузное тело (длина 67-72 см).

Наружные жабры у сирен сохраняются на всю жизнь, хотя они могут дышать и легкими; случается, что в аквариуме рыбы дочиста объедают у сирены жабры, и тогда они дышат исключительно атмосферным воздухом.

Отряд III. – Червяги (Apoda)

Червяги по наружности похожи на змей или безногих ящериц (веретениц), но внутреннее их строение и история развития несомненно указывают место их в системе рядом с саламандрами и только что описанными протеями.

Тело червяг совершенно цилиндрическое, иногда поделенное на сегменты множеством кольцеобразных складок кожи, глаза скрыты под кожей или их совсем нет, зубы такие же, как у лягушек и тритонов; тазовых костей нет, легкое развивается только одно. Развитие происходит точно так же, как и у других земноводных, но очень быстро: из икринки развивается головастик, который постепенно теряет жабры и переходит к легочному дыханию. У некоторых червяг рождаются живые детеныши, а у большинства почти весь цикл развития совершается еще в яйцевой оболочке, так что пребывание личинки в воде продолжается очень не долго, после чего животное выходит на сушу. Червяги живут во всех тропических странах Азии, Африки и Америки, но в Австралии и на Мадагаскаре их нет.

По образу жизни червяги совершенно сходны с дождевыми червями, которыми они обыкновенно питаются, и живут под землей, где беспрестанно роются в поисках добычи.

Кольчатая червяга (Siphonops annulatus) имеет длину около 40 см, а настоящая червяга (Caecilia) достигает 65-70 см, но зато значительно тоньше.

Оба вида живут в тропической части Южной Америки. Вследствие своего сходства со змеями червяги пользуются у туземцев плохой репутацией и их считают страшно ядовитыми.

Замечательно, что некоторые червяги «высиживают» свои яйца, которые без материнского согревания не развиваются и гибнут.

Это «высиживание» заключается в том, что мать обвивается кольцами вокруг кучки отложенных яиц и остается в таком положении неподвижно в течение нескольких дней. Впрочем при этом главную роль играет не согревание, а лишь увлажнение яиц, которые всасывают слизистые выделения тела матери и сильно разбухают.

Слепые червяги (Ichthyophis) отличаются от настоящих червяг тем, что имеют щупальца около губ и ноздрей. Из них наиболее известна цейлонская червяга (Ichthyophis glutinosus) до 38 см длиной.

Рыбы

Класс рыб резко отграничивается от всех остальных позвоночных тем, что все рыбы живут в воде и дышат исключительно жабрами.

Наружная форма их чрезвычайно разнообразна. Тело их то вытягивается, как у змеи или червяка, то сплющивается с боков, так что становится лентообразным, то делается плоским, то массивным. Ни у одного класса позвоночных не наблюдается такого разнообразия в распределении и форме конечностей и органов.

Наружный покров рыб состоит из чешуек, щитков и пластинок самой разнообразной формы. Эти образования расположены или правильными рядами вдоль или поперек тела, или же в косом направлении, часто прикрывают краями друг друга или же только соприкасаются, оставляя некоторые места неприкрытыми. Кожа состоит из твердого нижнего слоя и еще более твердого верхнего.

По окраске рыбы не уступают никакому другому классу животных в смысле красоты, разнообразия и изменчивости цветов. У рыб встречается блеск всех драгоценных камней и благородных металлов, и к этому еще нужно прибавить, что чешуйки иногда имеют очень красивый узор, да, кроме того, рыбы, подобно пресмыкающимся и амфибиям, обладают иногда способностью изменять свою окраску.

Устройство скелета представляет различные ступени совершенства у многочисленных представителей рыбного царства. У ланцетника, самого низшего из всех позвоночных, нет еще позвоночного столба в собственном смысле: он является в виде так называемой спинной струны, которая состоит из хрящевого и соединительно-тканого шнура. У круглоротых рыб уже есть хрящевая черепная коробка, в которой заключается утолщение нервной трубки. У них также замечаются парные хрящевые отростки по бокам, которые представляют зачатки дуг позвонков. У химер и др. малоротых образуются уже настоящие позвонки в форме круглых пластинок, на которые разделяется наружная оболочка спинной струны. У акул позвоночный столб разделяется на множество позвонков, которые посредине продырявлены. Ребра есть у громадного большинства рыб, но они всегда оканчиваются свободно, и грудная кость не образуется.

Устройство черепа соответствует строению позвоночного столба. У самых низших он хрящевой, затем появляются местные окостенения и, наконец, у костистых рыб череп костяной. Несмотря на такое разнообразие, тип построения черепа почти у всех рыб одинаковый. У всех есть затылочные кости, клиновидные, сошник, две теменные кости, лобные, решетчатые и др., более мелкие. Особыми придатками черепа являются губные хрящи и жаберные дуги. Кости головы, образующие лицевую часть, обыкновенно связаны подвижно с черепом и представляют ряд дуг. Небно-челюстной аппарат состоит также из трех дуг: верхнечелюстной, небной и нижнечелюстной.

Мускулы прилегают по обеим сторонам к позвоночному столбу и с каждой стороны образуют две отдельные группы, так что во всем теле рыбы можно различать четыре мышцы: две верхних, образующих спину, и две нижних, образующих брюшную часть туловища и нижнюю часть хвоста.

Спинной мозг более, чем у всех остальных позвоночных, превосходит по величине головной мозг, который очень мал и не заполняет даже той маленькой полости черепа, которая имеется у рыб. Головной мозг разделяется на передний, средний, задний и продолговатый. Передний непосредственно продолжается в обонятельный нерв, от среднего отходят зрительные нервы.

Органы чувств развиты у рыб сравнительно слабо. Глаза по большей части очень крупные, совершенно лишенные век. Нос у низших рыб представляет воронкообразную ямку, у остальных же трубку, прикрытую снаружи клапаном. Наружное ухо отсутствует, а внутреннее очень простого устройства.

Жабры представляют из себя пучки кожистых листочков, в которых разветвляется множество кровеносных сосудов. Способ их расположения на хрящевых и костяных дугах весьма разнообразен. У высших рыб жаберные щели защищены снаружи костяными крышками и помещаются, таким образом, в полости.

Плавательный пузырь имеется далеко не у всех рыб. К процессу дыхания этот своеобразный орган не имеет никакого отношения и служит лишь для уравновешивания тела рыбы на различных глубинах.

У всех рыб, за исключением ланцетника, есть сердце, которое состоит из предсердия и сравнительно небольшой величины тонкостенного, очень мускулистого желудочка. Кровь течет из сердца по аорте и разделяется на ветви соответственно жаберными дугами. После обновления в жабрах она собирается в мелкие артериальные сосуды, которые, соединяясь между собой, образуют главный кровеносный сосуд – аорту; последняя тянется под позвоночным столбом вдоль всего тела, снабжая его кровью посредством боковых разветвлений. Что касается головных артерий, то они отходят непосредственно от первой жаберной дуги. Обращающаяся в теле кровь возвращается в сердце посредством вены, которая начинается в хвосте, а в туловищной части разделяется на два ствола.

Ротовая полость почти у всех рыб вооружена зубами, которых у некоторых рыб очень много; зубы сидят у них не только на челюстях, но также на небных и других черепных костях. У некоторых рыб зубы обладают подвижностью, так что у них зубы могут подниматься, как это мы видели у ядовитых змей. Настоящего корня в рыбьих зубах не бывает, обыкновенно они прикрепляются к костям соединительно-тканными волокнами. Развитие и восстановление зубов у рыб продолжается всю жизнь.

Пищеварительный канал состоит из глотки, пищевода, желудка, тонкой и толстой кишки. Желудок представляет расширение пищевода, довольно резко разделяется на два отдела и снабжен несколькими придатками и клапанами. Поджелудочной железы у многих рыб нет, но селезенка, печень и желчный пузырь имеются у всех рыб. У некоторых рыб встречаются замечательные органы, которых нет ни у каких других животных, – это электрические органы. Они представляют собой студенистые пластинки довольно значительной величины, которые составляют столбики, замкнутые в кожистые, богатые сосудами и нервами стенки. В общем такой столбик представляет некоторое подобие известного электрического прибора, вольтова столба. Электрические органы различной степени совершенства и силы встречаются у некоторых угрей, скатов, сомов. Животные, обладающие таким органом, могут освобождать собранный запас электрической энергии и производить сильный удар.

У других рыб для защиты существуют особые шипы, иногда ядовитые, и твердые панцири. Впрочем, ядовитые шипы у рыб служат исключительно для защиты, а не для нападения, как зубы у ядовитых змей. Такого рода шипы иногда имеют устройство, сходное с ядовитыми зубами: они также продырявлены или имеют желобок на поверхности, по которому течет ядовитая слизь, выделяемая особыми железами. Иногда, впрочем, подобной железы не замечается, но слизь скопляется в бородчатых складках. Иногда ядовитыми органами являются жаберные крышки или колючие выросты на плавниках.

Замечательно, что самое мясо у некоторых рыб бывает ядовито или всегда, или только в известное время, напр., весной во время нереста. Ядовитые рыбы живут главным образом в теплых морях. Около о. Кубы насчитывается 72 вида рыб, мясо которых обладает ядовитыми свойствами, вызывает сильное заболевание пищеварительных органов и воспаление слизистых оболочек, так что может даже наступить смерть после принятия такой пищи.

По объяснению некоторых натуралистов, мясо таких рыб приобретает ядовитые свойства благодаря пище этих рыб, состоящей из ядовитых медуз, кораллов или разлагающихся веществ. Поэтому в Вест-Индии считают ядовитыми всех рыб, которые живут на коралловых рифах.

Рыбы обладают в совершенстве только одним способом передвижения: плаванием. Правда, некоторые рыбы могут выпрыгивать из воды и пролетать некоторое расстояние, но этот полет совершенно несравним с грациозным и быстрым передвижением в воздухе его пернатых обитателей. Точно так же некоторые рыбы могут при помощи плавников ползать по жидкому илу, по земле и даже по корням деревьев и отчасти по стволам. Но это ползание точно так же не может быть сравнимо с быстрым и сравнительно красивым передвижением змей. Что касается плавания, то рыбы в этом действительно достигают большего совершенства, чем водные животные других классов. Лосось, по некоторым наблюдениям и вычислениям, может передвинуться в воде на 8 метров в 1 сек, а в час на 25 километров.

При плавании рыбы пользуются главным образом своим хвостом, которым производят боковые движения в обе стороны. Что касается плавников, то в большинстве случаев они играют, как органы передвижения, лишь второстепенную роль. Опускание и поднятие, словом, передвижения в вертикальном направлении, совершаются при помощи плавательного пузыря: его сжатием или расширением.

По неутомимости своей рыбы превосходят большинство животных других классов, что тем более удивительно, что они потребляют сравнительно мало кислорода, и «холодная» кровь их движется сравнительно медленно.

При своем дыхании рыбы пользуются исключительно тем кислородом, который растворен в воде; а так как его бывает в воде в растворенном состоянии сравнительно немного, то в небольшом количестве воды рыбы скоро потребляют те частицы воздуха, которые в ней находятся, и после этого должны задохнуться, точно так же, как задыхаются наземные животные в пространстве, лишенном кислорода. Вне воды рыбы погибают потому, что в жабрах их кровь может циркулировать, и, след., происходит обмен газов только в том случае, если жабры мокрые, а на воздухе они сейчас же высыхают, и тогда циркуляция крови и обмен газов прекращаются.

Поговорка «нем, как рыба» совершенно справедлива, так как рыбы не имеют голоса. Некоторые, правда, могут издавать слабые звуки неопределенного тона, скорее ворчание или трещание, чего они достигают трением твердых жаберных крышек, а иногда плавников и чешуек. Звук этот по происхождению сходен отчасти с трещанием некоторых насекомых.

У рыб существуют все пять внешних чувств. Глаза у них обыкновенно большой величины, навыкате, с широким зрачком и малоподвижны. Однако, несмотря на видимые признаки несовершенного устройства этого аппарата, рыбы в громадном большинстве случаев видят очень хорошо и даже в глубочайших слоях воды, где царствует тьма.

Устройство уха еще проще. У них нет ни барабанной перепонки, ни слуховых косточек. Тем не менее, рыбы, несомненно, слышат, так как они всегда пугаются резкого шума, и некоторым любителям удавалось приучать рыб приплывать на зов или на звонок. Обоняние и вкус очень мало развиты, в особенности вкус. Что касается осязания, то оно развито более всех других чувств. Рыбы прекрасно ощущают всякое внешнее прикосновение и притом не только грубое, но и самое слабое.

Замечательна способность изменять свою окраску, наблюдаемая у многих рыб. Камбала, напр., и некоторые другие рыбы, живущие на дне, если пролежат некоторое время на песчаном дне, принимают серо-желтую окраску, очень сходную с цветом песчаного дна.

Влияние солнечного света очень сильно сказывается при таком изменении. Причиной изменения окраски иногда оказываются также различные внутренние, так сказать душевные, причины, напр., испуг, внутреннее возбуждение во время метания икры, а также механические влияния, как, напр., надавливание или расширение. Понятливость рыб проявляется в очень незначительной степени. Они, правда, могут различать врагов от существ вредных или полезных для них, замечают преследование и даже выказывают иногда значительную степень сообразительности при избежании опасности; некоторые рыбы очень ловко устраивают гнезда, выказывают заботливость о своем потомстве. Но все это совершенно ничтожно с проявлением душевной деятельности, которую мы замечаем у большинства других животных не только высших классов позвоночных, но и у многих низших животных, как, напр., у насекомых.

Вода представляет родную стихию для рыб, которые только в ней и могут жить. Есть некоторые рыбы, которые на короткое время могут покидать воду при перекочевывании из одного бассейна в другой или для того, чтобы зарыться в ил и погрузиться в оцепенение, соответствующее зимней спячке других животных. Но таких рыб очень немного, и они представляют собой исключение.

Настоящая родина рыб – это море, тогда как пресноводные бассейны населены менее, и рыбье царство в них гораздо менее разнообразно. Море обильно населено рыбами во всех широтах, начиная от экватора до полюса и во всех своих слоях, от верхних до самых глубоких. Вообще на земле можно найти очень немного таких водных бассейнов, в которых нет рыб. В реках, подымаясь вверх против течения, они подымаются с низменностей до высоты 5000 метров, живут в маленьких горных ручьях, живут в водопадах, даже в водах, насыщенных различными минералами и различной температуры.

Но, в общем, можно сказать, что теплые моря населены богаче, чем холодные.

Однако области обитания отдельных видов рыб довольно резко ограничены, несмотря на большую легкость передвижения в однообразной и беспредельной водной стихии. Между формами рыб, населяющими определенные области морей, наблюдается постепенная последовательность и преемственность. Один вид постепенно заменяет другой, близко родственный, и в свою очередь уступает место третьему. Очень многие рыбы держатся даже на определенных участках моря и, по-видимому, сохраняют даже некоторую привязанность к месту своего рождения.

С другой стороны, у некоторых рыб замечается склонность к странствованиям. Так, напр., акулы целыми стаями в течение нескольких дней плывут иногда за идущим по морю судном. Наблюдаются и перекочевки из теплых морей в холодные и обратно, но здесь не замечается такой правильности, как у птиц, совершающих свои перелеты регулярно по сезонам на огромные расстояния.

Морские рыбы вообще отличаются от пресноводных как по наружному виду, так и по образу жизни, хотя существует немало таких рыб, которые могут жить как в морской соленой воде, так и в пресноводном бассейне.

Кроме того, очень многие рыбы совершают периодические перекочевки: подымаются в реки из моря для метания икры или реже обратно: выходят из рек, чтобы отложить икру в море. Образ жизни рыб тесно связан с их обычным местопребыванием. Так, напр., известно, что форель живет только в чистой проточной воде, сом – в илистых речных затонах и в прудах, пескарь и камбала – на песчаном дне и т. п. Однако наблюдения над рыбами, которые содержатся в неволе, показывают, что они довольно легко привыкают и к условиям, отличающимся от привычных.

По месту жительства и по образу жизни различают рыб пресноводных, лиманных и морских. Настоящих пресноводных рыб насчитывается около 2270 видов, которые группируются в 30 семейств. Одни из них очень распространены, как, напр., осетр, щука, лосось, окунь и др., которые живут как во всех пресноводных бассейнах Старого Света в его умеренной части, так и в Сев. Америке. Карпы и лососи распространены почти по всем странам земного шара.

По Гюнтеру, земной шар можно разделить на 3 большие области обитания пресноводных рыб: северную, тропическую и южную. Для северной области, распадающейся на европейско-сибирскую и на североамериканскую подобласти, характерными видами являются: некоторые виды сомовых рыб, многие карповые, лососевые, щуки и осетры. В тропической области изобилуют многочисленные виды сомов. Она разделяется на две подобласти: 1) индийско-африканскую и 2) американско-австралийскую. В первой характерными рыбами являются некоторые из сем. карповых и лабиринтовых, во второй их нет. Индия вообще характеризуется змееголовыми и копьерылыми (Mastacembelidae) рыбами, в Африке распространены длиннорылые (Mormyridae), а также многочисленные Characinidae и Chromidae. В тропической Америке больше, чем где-либо, электрических угрей, а в Австралии характерной рыбой является барамунда (Ceratodus).

Наконец, в южной области (Тасмания, Новая Зеландия и Патагония) нет карповых рыб, мало сомовых, вместо щук являются галаксовые (Galaxidae) и наши лососи заменяются бесчешуйными лососями.

Лиманные рыбы являются переходными формами между морскими и пресноводными и в большинстве случаев представляют виды, приспособившиеся к обитанию в полусоленой воде, или из типичных морских или пресноводных. В лиманах наиболее обычными обитателями являются скаты, камбалы, бычки и сельди.

Морских рыб подразделяют на 3 группы: береговых, настоящих морских и глубоководных.

Береговыми считаются те формы, которые обитают вблизи земли до глубины приблизительно 300 саж. Их насчитывают до 3600 видов.

Рыбы открытого моря очень многочисленны; они живут в верхних слоях морей и океанов.

Глубоководные рыбы, живущие в совершенно исключительных условиях: почти полного мрака, страшного давления, низкой равномерной температуры – характеризуются своеобразными формами, резко отличающимися от всех других видов как по наружности, так отчасти и по внутренней организации. Этот отдел фауны до сих пор еще мало исследован по своей недоступности.

Различные рыбы обладают весьма неодинаковой степенью живучести. Одни могут очень долго оставаться без дыхания, другие погибают немедленно; карп, будучи заморожен, если его осторожно оттаять, может продолжать жить, тогда как другие рыбы не переносят даже и небольшого изменения температуры воды. Точно так же различно действует на рыб перемена степени солености воды; одни могут легко переселяться из морской в пресную и наоборот, другие не переносят даже малейшего изменения в составе морской воды. Многие рыбы, как, напр., карпы и угри, могут оставаться без пищи по целым месяцам, но другие редко могут вынести голодание долее 2-х недель. Некоторые рыбы на зиму перестают питаться, а щуки, напр., в знойное лето почти не принимают пищи.

Поранение для рыб обыкновенно оказывается менее опасным, чем для большинства других животных. Гренландская акула, у которой голова насквозь проколота гарпуном, продолжает жить как ни в чем не бывало, если только неповрежденным остался нервный центр. Судак или щука легко переносят утрату части хвоста или даже рыла. С другой стороны, многие рыбы погибают даже от легких поранений кожи.

Способность восстановлять утраченные части тела у рыб развита гораздо менее, чем у земноводных. Впрочем, твердые концы плавников, так называемые «перья», восстанавливаются у большинства довольно легко; еще легче различные выросты и кожистые нити, которыми усажена бывает в целях имитации поверхность некоторых рыб, живущих в зарослях водяных растений.

Привычки и нравы рыб в общем очень однообразны, так как и условия их жизни почти всегда одинаковы, но, в частности, если присмотреться поближе, то окажется, что не только различные породы рыб несходны между собой в этом отношении, но даже каждая отдельная особь ведет более или менее определенный и в массе мелочей непохожий на других образ жизни.

У всех рыб, исключая, быть может, глубоководные формы, замечается некоторая правильность в распределении суточного времени: большая часть посвящается добыванию пищи, меньшая отдыху, который может быть приравнен ко сну других животных. Большинство рыб ведут ночной образ жизни, т. е. выходят на добычу в сумерки и продолжают охотиться всю ночь и утро, а отдыхают днем. Но есть и настоящие дневные рыбы.

Все рыбы, за очень немногими исключениями, настоящие хищники и питаются исключительно животной пищей, которой в громадном большинстве случаев для них являются себе подобные. Ни одна рыба не щадит даже собственного потомства, всякий пожирает всех, кого может одолеть, и в свою очередь становится добычей сильнейшего.

Изменения в жизни рыб наступают лишь в период размножения, когда большинство из них огромными стаями, повинуясь голосу природы, неудержимо стремятся, несмотря на всевозможные преграды, которые ставит им человек, плывут из моря в реки или обратно для метания икры. Они при этом иногда соблюдают правильный порядок шествия, напр., самцы плывут в верхних слоях, а самки в нижних или наоборот; иногда наблюдается правильная форма плывущей стаи, напр., в виде клина, как стаи перелетных птиц. У некоторых тропических форм в это время появляется даже изменение в окраске тела.

У многих рыб, принадлежащих главным образом, но не исключительно, к двоякодышащим, живущих во внутренних небольших пресноводных бассейнах, ежегодно периодически наступает состояние, вполне аналогичное спячке высших животных. Это вызывается пересыханием водоема, и тогда все рыбье население, которое сумело выработать у себя это удивительное приспособление, зарывается глубоко в ил и впадает в оцепенение до тех пор, пока не наступит дождливое время года и бассейн снова наполнится водой.

Плодовитость рыб поистине поразительна, и, безусловно, они в этом превосходят всех других позвоночных, уступая лишь некоторым низшим животным. Лососи и форели принадлежат к наименее плодовитым, хотя откладывают в год около 25000 яиц. Но другие рыбы значительно превышают это число: линь мечет 70000, щука 100 000, окунь 300 000, камбала более 3 000 000, а треска около 9 000 000 икринок!

Точно так же сом, осетр и другие обыкновенные рыбы откладывают ежегодно целые миллионы яиц. Если бы все это колоссальное количество яиц развивалось, то море, несмотря на свою необъятность, вскоре настолько переполнилось бы, что не в состоянии было бы вместить их. Но столь колоссальная плодовитость сильно ограничивается природой, так как очень немногие из яиц превращаются во взрослых рыб.

Избрав, наконец, место, подходящее для метания икры, рыба откладывает ее, причем одновременно самцы выпускают оплодотворяющую жидкость, так называемые «молоки». Чаще всего икра просто выпускается в воду, иногда помещается в нарочно вырытое или готовое углубление дна или в густые заросли водяных растений. Некоторые возводят даже специальные постройки, вроде гнезда, для помещения икры. Наконец, некоторые рыбы помещают отложенную икру в рот или в особые мешки на теле.

Для развития яиц необходимы многие условия, которые редко встречаются во всей совокупности, почему развивается лишь незначительная часть яиц, отложенных в выше указанном колоссальном количестве.

Из этих условий главнейшие: необходимое количество воды определенного качества, достаточное количество растворенного в ней воздуха и известная степень температуры. Из множества миллионов отложенных самками яиц очень многие остаются даже неоплодотворенными и очень быстро разрушаются, если не поедаются какими-нибудь животными.

Далее, из оплодотворенных яиц опять-таки большая часть погибает вследствие различных неблагоприятных условий или идет в пищу мелким водным животным или птицам.

Наконец, оставшиеся икринки благополучно развиваются, и из них появляется молодая рыбка, у которой остаток яйца сохраняется на брюхе в виде желточного мешка, где отложен питательный материал, на счет которого вылупившийся зародыш и живет некоторое время. Мешок этот совершенно исчезает лишь через месяц или 6 недель после вылупления из яйцевой оболочки.

Только тогда молодая рыбка ощущает потребность в питании и начинает охотиться за всякой живностью, которую в силах одолеть. Чем успешнее охота и богаче добыча, тем быстрее совершается развитие и рост молодой рыбешки, но, в общем, редко раньше года она получает внешний облик взрослой особи своего вида, но по величине обыкновенно сильно уступает еще своим родителям.

Наблюдается у некоторых рыб также рождение живых детенышей, как, напр., у некоторых акул и скатов. У них яйцевой зародыш долго задерживается внутри тела матери и выходит наружу уже совершенно сформировавшись.

Но не только зародыши и молодь погибают в колоссальном количестве при своем развитии. Также и взрослые рыбы беспощадно истребляются друг другом и другими животными всех почти классов. Из всех врагов рыб наибольший вред им бесспорно наносит человек, который употребляет на их ловлю всевозможные хитроумные приспособления в виде сетей, удочек, верш, гарпунов, стрел и копий, огнестрельного оружия и даже яда и взрывчатых веществ.

Человек опустошил уже почти все пресноводные бассейны, по крайней мере в более населенных областях земного шара, но необъятное море оказывается еще с избытком населенным рыбами. Рыбы представляют для человека очень важную статью пропитания, и потому повсюду, где есть значительные водные бассейны или вблизи находится море, рыболовство составляет важную отрасль промышленности. Рыба употребляется как в свежем состоянии, так и законсервированная всевозможными способами. Кроме мяса, от рыб добывается масса побочных ценных продуктов, как, напр., ворвань, клей (из плавательного пузыря, а также иногда и из чешуи), кожа (перерабатывается в прекрасный шагрень). В местах, где рыба особенно изобильна, в особенности мелкая, малоценная, ее употребляют даже просто для удобрения почвы, как это давно уже практикуется, напр., японцами.

Открытое море сравнительно менее богато рыбьим населением, чем мелкие прибрежные его части.

У англичан даже выработано было особой комиссией заключение, что 1 акр хорошей рыбной мели может в одну неделю доставить средним числом столько дохода, сколько приносит акр хорошей земли в течение целого года. Это мнение, конечно, сильно преувеличено, по крайней мере теперь уже нет таких прибыльных рыбных мест, а с другой стороны, и доходность земли сильно возросла. Тем не менее рыболовство и до настоящего времени приносит огромные доходы.

В 1890 г. английские рыбаки, по официальной статистике, наловили в общей сложности 613 050 тонн рыбы на сумму приблизительно 126 млн. марок; в 1887 г. поймано 588 млн. сардинок и 128 692 тонны других рыб, на сумму 61 млн. мар.

В Соединенных Штатах Сев. Америки в 1876 г. было поймано 370 000 тонн рыбы стоимостью приблизительно в 60 млн. мар. Даже в Норвегии в 1889 г. поймано было 59 млн. штук трески, 3 млн. макрелей и 1 235 000 гектолитров сельдей. Одна только эта добыча, не принимая во внимание улов других рыб, должна быть оценена по приблизительному расчету в 22 млн. мар. В Голландии в 1888 г. добыто было 15800 тонн трески и 287 млн. сельдей, по меньшей мере на 8,7 млн. мар.

В России*

*Сведения о России добавлены по энц. словарю Брокгауза, статья «Россия». – А. З.

наиболее важным в рыболовном отношении является Каспийское море. Здесь вылавливается в год 30 700 000 пуд. разной рыбы (в том числе 6 675 000 пуд. осетровых рыб и 7 500 000 пуд. сельдей) на сумму 30 000 000 руб.; в Азовском море 5 400 000 пуд. (240 000 пуд. осетровых и 300 000 сельдев.) на сумму 6 000 000 руб.; в Черном море 2 800 000 пуд. на сумму 3 000 000 руб.; в Балтийском море 2 000 000 пуд. на сумму 2 000 000 руб.; в Ледовитом океане и Белом море 1 200 000 пуд. на сумму 1 400 000 руб. Наконец, в пресных водах Евр. России ловится ежегодно 25 000 000 пуд. на сумму приблизительно 26 000 000 руб.

Всего в Европейской России ловится ежегодно 67 100 000 пуд. рыбы на сумму 68 400 000 руб. Кроме того, в Сибири и в среднеазиатских владениях ежегодно ловится около 2500 пуд. разной рыбы.

Наиболее хищнический способ ловли это отравление всего водоема, в котором, следовательно, погибает, хотя бы и без всякой пользы для ловца, все рыбье население и всякое другое. Способ ловли рыбы при помощи ядов (растительных) перешел в Европу из Индии, где он в употреблении с незапамятных времен. У нас для этой цели употребляют яд кукельван, семя индийского растения Anamirtha cocculus, которым отравляют воду в небольших закрытых водоемах. Действие яда сказывается в том, что рыба оцепеневает и легко вылавливается сетью или убивается острогой, а более мелкие рыбы всплывают мертвые на поверхность.

Уайт Джин описывает подобный лов целого племени дикарей на тихоокеанском острове Раротонга.

«Однажды утром, – рассказывает он, – я увидел целую толпу, которая с большим шумом и при беспрестанном трещании барабанов проходила по селению. Шедшие во главе глашатаи от имени вождя племени объявляли, чтобы каждый припасал яд и приготовился к большому лову рыбы, который должен происходить послезавтра утром у Никао – это небольшая мелкая лагуна недалеко от селения, где всегда рыба держится в большом количестве, особенно много краснобородок (Mullus).

Со всего племени еще накануне назначенного дня стали сходиться мужчины, женщины и дети с трезубцами или мечами и небольшими корзиночками, в которых был заготовлен яд, размельченные орешки Barringtonia speciosa. На рассвете назначенного дня предводитель торжественно вступил в воду, и по его знаку все кинулись туда же и начали рассыпать приготовленный яд. Действие этого снадобья сказалось очень быстро. Мелкие рыбы начали массами всплывать на поверхность, а более крупные, как, напр., краснобородки, лежали на дне в оцепенелом состоянии или медленно плавали и легко убивались или подцеплялись небольшими сетями специального устройства.

В то время как мужчины заняты были этим оригинальным ловом, на берегу, под тенью стройных пальм и красивых драцен, расположились веселым табором женщины, подростки и дети, занятые разведением костров и приготовлением к грандиозному пиршеству. Предварительно, однако, приготовляется более скромный завтрак, так как ловцы выходят с утра на добычу совершенно натощак, потому что, по существующему поверью, лов будет неудачен, если выйти поевши или покуривши. Лишь только наловлена часть рыбы, ее поспешно приготовляют, ловцы выходят на берег и, наскоро подкрепившись, снова идут в воду за легкой, богатой добычей. Около полудня, когда наступил прилив и волны начали перекатываться через барьерный риф, отделяющий лагуну от открытого моря, охота окончилась. Добыча оказалась баснословно обильной. Мужчины, женщины и дети, нагруженные пойманной рыбой, потянулись домой, и началось празднество».

Сок, находящийся в орешках Barringtonia speciosa хотя и ядовит для человека, но мясо отравленных им рыб, странным образом, совершенно безвредно для людей. Подобным же образом действует сок, содержащийся во всех частях растения Tephrosia, которое употребляется с такой же целью в Америке.

Впрочем, не один человек производит такие массовые истребления рыб в водных бассейнах. Еще в больших размерах они гибнут от различных заразных болезней, производимых некоторыми микроскопическими водорослями. Такие моры рыбьего населения наблюдаются очень часто, напр., в китовой губе на юго-западном берегу Африки, где живет необыкновенное множество всевозможных рыб.

Пехуэль-Леше следующим образом рассказывает о подобном случае колоссального мора рыбы в этой губе.

21 декабря 1880 г. на водной поверхности губы заметны были странные полоски и пятна красноватого цвета. Через день среди рыбьего населения началась ужасная смертность, сначала между более мелкими, а затем стали умирать и крупные. Через несколько дней миллионы мертвых рыб скопились на поверхности залива, так что воды было не видно, выбрасывались массами на берег, где лежали целыми грудами, разлагались и отравляли воздух, так что запах гниющих рыб слышен был за 50 км от берега. Недели через полторы эти явления повторились, хотя в несколько меньшей степени.

Очевидно, мор рыб обусловливается необычайным развитием одной красноватой водоросли, скопления которой представляли вышеупомянутые красноватые полосы и пятна. Кроме того, рыбы массами погибают при подводных извержениях, когда ядовитые газы насыщают воду.

Рыбные богатства беспредельного моря могут считаться неиссякаемыми, но пресноводные бассейны в настоящее время могут считаться в значительной степени опустошенными хищнической эксплуатацией человека. Ввиду этого уже давно возникла мысль об искусственном разведении рыб*

*Данные об искусственном рыбоводстве взяты из энциклопедического словаря Брокгауза. – А. З.

, тем более что совсем нетрудно создать условия даже более благоприятные для развития рыбьей молоди, чем существуют в природе.

В Китае уже много столетий тому назад практиковалось искусственное рыбоводство, так что у них даже выработались породы одомашненных рыб. Но в европейских странах эта отрасль сельского хозяйства еще совершенно нова.

Возможность искусственного оплодотворения рыбьей икры и воспитания молоди в искусственных условиях – что составляет основу искусственного рыборазведения – в Европе впервые доказана была опытами Якоби (в 1725 г.) в Германии. Производится это таким образом, что из самки легким нажатием на брюшную сторону выдавливается икра, а из самца таким же образом получаются несколько капель «молок», а затем то и другое смешиваются в небольшом сосуде с водой. Оплодотворенные таким образом яйца помещают в особого устройства небольшие бассейны, где стараются создать как можно более благоприятные условия для дальнейшего развития яиц. Для этого нужно, чтобы вода была чистая, проточная, известной (обыкновенно довольно низкой, около 7° С) температуры и чтобы она содержала в растворенном состоянии достаточное количество кислорода.

Забота рыбовода заключается также в удалении неразвившихся и испорченных яиц, а также и других вредных примесей. Когда зародыши настолько разовьются, что вылупятся из яйцевых оболочек, уход за ними по-прежнему заключается лишь в охранении от каких-либо неблагоприятных влияний до тех пор, пока молодые существа питаются теми запасами питательных продуктов, которые отложены в желточном мешке.

Когда же он израсходуется, то приходится заботиться о кормлении молоди. В виде корма их употребляют мелко накрошенный яичный желток, а также размельченные телячьи мозги и печень, сгустки крови, творог и т. п. Через некоторое время переходят к более грубой пище: бросают в воду мелко накрошенную говядину, баранину или лошадиное мясо, а также всевозможных червячков, личинки насекомых, мелких моллюсков и т. п., а иногда прибегают и к растительной пище, напр., кормят мальков отрубями.

Когда мальки настолько подросли, что могут уже продолжать жизнь самостоятельно, их пускают в пруды, реки и озера, где дальнейшая забота о них или совершенно прекращается, или, если их пускают в специальные водоемы, то ограничивается доставлением обильного корма и устранением рыб и других хищников, которые истребляют молодых рыбок.

В настоящее время искусственное рыбоводство в некоторых государствах поставлено уже очень широко и приносит очень значительные результаты. В Соединенных Штатах Сев. Америки существует 80 рыбоводных заводов, на которых выводится ежегодно 1610,2 миллионов рыбок разных пород. Из европейских стран искусственное рыбоводство наиболее распространено в маленькой Норвегии, где существует 58 больших заводов, на которых ежегодно выводится 214,5 млн. рыбок. Далее следует Германия с 90 заводами, производящими 25,5 млн. рыбок в год, Швейцария, 84 зав. – 13,7 млн. р., Великобритания, 16 зав. – производительность 8,6 млн. р., Швеция, 34 зав. – 5,4 млн. р., Франция, 17 зав. – 4,2 млн. р., Австро-Венгрия, 96 зав. (малых) – 2,8 млн. р., Италия, 5 зав. – 1,1 млн. р., Нидерланды, 2 зав. – 1 млн. р. и, наконец, в России действуют 14 заводов с ежегодным производством 1 млн. молодых рыбок. Всего в Европе 416 зав., производящих 277,8 млн. рыбок, а если присчитать американские заводы, то окажется 496 зав. с колоссальным производством 1894 млн. рыбок ежегодно.

Из русских рыбоводных заводов самый важный Никольский (в Новгородской губ. Демьянского уезда), основанный еще в 1860 г. В настоящее время он принадлежит министерству государственных имуществ и преследует, наряду с практическими целями, также и учебные, в интересах развития в России рыбоводного дела.

В настоящее время известно около 9000 видов рыб и около 1000 ископаемых, живших в предыдущие геологические эпохи. Однако в действительности разнообразие рыбьего царства гораздо больше, так как морские глубины еще очень мало исследованы, а отчасти то же самое можно сказать и про население открытого моря.

По принятой в науке классификации Гюнтера, весь класс рыб разделяется на следующие 5 подклассов: костистые, хрящевые, двоякодышащие, круглоротые и трубкосердечные.

1-й подкласс. Костистые рыбы (Teleostei)

Костистые рыбы самые высшие по своей организации из всех рыб. Они характеризуются вполне окостеневшим скелетом и расчлененными позвонками. Другие характерные признаки этого подкласса: отсутствие спиральной складки в прямой кишке, расположение накрест зрительных нервов и непульсирующее расширение аорты около сердца.

Этот подкласс по своей обширности разделяется на 6 отрядов: колючеперые, сростноглоточные, открытопузырные, мягкоперые, пучкожаберные и сростночелюстные.

Отряд I. – Колючеперые (Acanthopterigii)

Колючеперые рыбы, которых насчитывается около 3000 видов, стоят по совершенству своей организации во главе всего подкласса и даже всего класса рыб. Величина их не особенно значительна, редко более 2 м. Наружный покров составляют роговые чешуи, жабры гребенчатые, нижнеглоточные кости разъединены. Грудные плавники расположены посреди брюшных. Обитают они преимущественно в морях, особенно теплых, но многие виды живут также и в пресных водах, из них некоторые очень вкусны и потому ценны.

Колючеперые подразделяются на 19 подотрядов.

Окуневые (Perciformes) имеют сжатое с боков тело, длинный, иногда разделенный на 2 части, спинной плавник; грудные плавники с одним шипом и 4-5 мягкими лучами. Наружный покров состоит из гребенчатых чешуек, жаберные крышки тверды, зубы сидят, кроме челюстей, на сошнике, на небных костях и на межчелюстных.

Обыкновенный пресноводный окунь (Perca vulgaris) распространен в реках и озерах почти всего Старого и Нового Света, до высоты 1000 м над уровнем моря. На туловище медно-желтого или слегка зеленоватого цвета замечается от 5 до 9 поперечных более темных полос.

Длина туловища окуней редко превышает 25 см, а вес – 1 кг, хотя изредка попадаются экземпляры весящие и до 4 кг.

Излюбленным местопребыванием окуня являются озера с чистой водой; в реках он держится поближе к берегу, в заливах и затонах, где течение не быстрое, но середины реки, где проходит главная струя, избегает. Хотя в большинстве случаев окунь держится в поверхностных слоях воды, но иногда опускается и на очень значительную глубину. Замечательно, что у окуня, вытащенного с большой глубины, желудок выворачивается, вследствие давления сильно расширившегося плавательного пузыря, и выпячивается в ротовую полость.

Прожорливость окуня поразительна. Иногда он платится за нее, когда при поспешном проглатывании схваченной добычи последняя – какая-нибудь колючеперая рыбка – успевает повернуться в широко раскрытой пасти и проскользнуть в одну из жаберных щелей, где и застревает своими колючими плавниками. Кончается дело очень печально, так как и хищника и жертву постигает мучительная, медленная смерть. При своей жадности окунь очень легко попадается на удочку.

Серран, или морской окунь (Serranus scriba), гораздо больше своего пресноводного родича (20-30 см и весом 300-500 г) и превосходит его своей великолепной окраской: туловище его красивого красного цвета испещрено темно-голубыми и лазоревыми поперечными полосками, прихотливого рисунка, так что отчасти они похожи на буквы, откуда и произошло латинское название scriba (писец).

Серран водится у каменистых берегов Средиземного моря, где она находит себе обильную поживу в бесчисленных ракушках и мелких рыбешках.

Среди морских окуней есть один представитель огромного роста сравнительно со своими сородичами. Исполинский окунь (Polyprion), многоколючник (Polyprion cernuum) достигает 2 метров длины и веса до 50 кг, окрашен в красивый темно-синий цвет. Живя обыкновенно в открытом море, многоколючник приближается к берегам, следуя за обломками разбитого корабля. Около этих обломков они собираются целыми стаями, играют между собой, иногда даже выпрыгивают из воды и некоторое время лежат на плывущем предмете, пока нахлынувшая волна не смоет их снова в воду.

Такая странная склонность к носимым по морю обломкам судна объясняется тем, что на пробывших долгое время в воде деревянных предметах заводятся рачки (lepas из отряда cirripedia, усоногих), которыми многоколючники питаются.

Койкан (Labrax), или морской судак (Labrax lupus), по своей организации стоит очень близко к обыкновенному окуню. Длина его 0,5-1 м, вес до 10 кг. Область обитания распространяется на весь Атлантический океан и Средиземное море, но в погоне за добычей они нередко заходят и в устья рек.

Ерши (Acerina) отличаются по наружному виду от окуней тем, что у них спинные плавники слиты в один и очень колючи, кроме того, на жаберных крышках также сидят острые шипы.

Обыкновенный ерш (Acerina cernua seu vulgaris) имеет в длину 20-25 см, весит 120-180 г, по образу жизни очень сходен с речным окунем; впрочем, при всей своей хищности он не прочь иногда наполнить свой желудок травой или осокой. Рыбаками замечено, что ерш выходит на шум и потому при ловле их, расставив сети, начинают производить сильный шум ударами палок по воде; ерши массами бросаются в сторону шума и попадают в сети.

Близкий родственник его дунайский ерш (Acerina schraetzer), который водится только в бассейне Дуная, по своей величине значительно превосходит нашего и достигает 250 г весом.

Судак (Lucioperca sandra) в длину имеет до 100-130 см и весит 12-15 кг. Окраска спины зеленоватого цвета, на брюшной стороне серебристо-белого; поперек тела идут бурые полосы. Судак обитает в глубоких, чистых водоемах, речных бассейнах Средней и Северной Европы. В Южной России заменяется близко родственным видом берш (Lucioperca wolgenris), который ловится иногда в поразительно громадном количестве.

Сем. чешуеперых (Squamipennes) отличается своим великолепием и красотой. Их можно сравнить с отливающими всеми цветами радуги колибри или разноцветными ярко окрашенными бабочками. Все относящиеся сюда рыбы живут в тропических морях и отличаются от наших северных рыб не только пестрым наружным покровом, но и чрезвычайным разнообразием формы тела. Тело их обыкновенно сжато с боков и расширено в вертикальном направлении, голова удлинена и образует тело иногда в виде небольшого хобота.

Чешуеперые обыкновенно держатся вблизи берега и в верхних слоях воды; но самым любимым местопребыванием большинства из них, и притом наиболее красивых, являются коралловые рифы и мели среди них. Здесь они резвятся, собравшись пестрыми толпами, питаясь полипами, а отчасти и водорослями.

Самый богатый видами род чешуеперых – щетинозубы (Chaetodon), которые отличаются продолговатым округлым телом с хоботообразным рылом. Щетинозуб коралловый (Chaetodon tasciatus) (16 см), один из наиболее пестрораскрашенных, живет в Индийском океане и в Великом от Египта до Китая и щетинозуб полосатый (Chaetodon vittatus) (11 см), обитающий от Восточной Африки до островов Товарищества, могут служить представителями этого семейства.

Носач (Chelmo longirostris), имеющий от 15 до 25 см в длину, принадлежит к роду носачей (Chelmo), отличающихся от щетинозубов еще более вытянутым рылом. Живут они в южной половине Индийского океана.

Шипоглавы (Holacanthus) в общем сходны с носачами, но имеют на подкрышечке жаберной щели длинный шип. Из них упомянем шипоглава герцога (Holacanthus diacanthus dux) (до 20 см), желтого с голубыми полосками, и шипоглава кесаря (Holacanhtus imperator) сероватого цвета с зелено-коричневыми полосами. Оба вида обитают в Индийском и Тихом океанах.

Брызгуны (Toxotes) имеют вытянутое тело, спинной плавник отодвинут далеко назад, рыло укорочено и приплюснуто.

Самый интересный из них яванский брызгун (Toxotes jaculatus) длиной до 20 см; верхняя часть тела серовато-зеленая, нижняя серебристо-белая.

Заметив недалеко от поверхности воды, на берегу или на водяном растении сидящую муху или какое-нибудь другое насекомое, брызгун осторожно подплывает поближе и на расстоянии 1-1,5 м с силой выбрасывает из отверстия своего рыла несколько капель воды, причем умеет так хорошо нацелиться, что почти никогда не промахивается. Облитая водой и смытая муха падает в воду, где немедленно и попадает в пасть ловкого хищника.

Краснобородки (Mullidae) имеют вытянутое туловище, несколько сплюснутое сверху вниз. Отличительным признаком является отсутствие зубов на верхней челюсти. Передняя часть головы и горло снизу не покрыты чешуями. Окраска обыкновенно бывает очень яркая и красивая, преобладает красный цвет разных оттенков. Краснобородки часто появляются на прибрежных мелях огромными стаями в несколько тысяч. Пища их состоит из мелких ракообразных и моллюсков, а также и гниющих растительных и животных организмов. Для добывания пищи они роются часто своим рылом в песке, причем зарываются иногда всем телом и сильно взбаламучивают воду.

У древних римлян краснобородки ценились очень высоко, не только из-за своего вкусного мяса, но еще более вследствие своей красоты; избалованные римские оптиматы доставляли себе варварское удовольствие наблюдать изменение цветов их чешуек во время умирания. Насладиться этим зрелищем приглашали гостей; в комнату вносились большие сосуды, наполненные водой, где помещались краснобородки, и немедленно плотно закрывали сосуды. Запас воздуха в воде очень скоро истощался, и рыбы начинали умирать, причем зрители с восхищением смотрели, как постепенно изменялись цвета их чешуек и постепенное их потускнение. Увлечение этой варварской забавой доходило до того, что в Риме цена на краснобородок невероятно возвысилась; бывали случаи, что такая рыба весом всего в 2-3 кг продавалась за 6000 и даже за 8000 сестерций, т. е. приблизительно 360 и 480 рублей на наши деньги*

*Стоимость 1 сестерции определяется приблизительно в 6 коп. по курсу I века по Р. Хр.

.

В морях Европы живут два представителя сем. краснобородок. Обыкновенный барбун, или султанка (Mullus barbatus), с очень прямым лбом имеет 30-40 см в длину, ярко-красного цвета.

Полосатый барбун (Mullus surmuletus) почти такой же величины, светло-красного цвета с золотистыми полосами.

Живет в Средиземном море, но иногда появляется также у берегов Британских островов в огромном количестве, так что ловится сразу десятками тысяч.

Сем. спаровых (Sparidae) отличается вытянутым, сильно сжатым с боков телом; рыло и челюсти голые, остальное тело покрыто крупными чешуями; на жаберных крышках сидят большие, тупые зубцы. Распространены почти по всем морям, питаются преимущественно животной пищей, но поедают также и водоросли.

Еще более распространено употребление растительной пищи в сем. боксов (Box), которые могут быть названы травоядными рыбами. Соответственно такому роду пищи они имеют плоские режущие зубы и удлиненный пищеварительный канал. Обыкновенный бокс (Box vulgaris) имеет в длину около 40 см, зеленовато-желтого цвета с золотистыми продольными полосами. Это одна из самых распространенных рыб Средиземного моря; бокс также весьма обыкновенен и в водах Атлантического океана, близ берегов Европы. Чрезвычайно красива дорада (Chrysophris aurata), также весьма обыкновенная рыба Средиземного моря и американского побережья Атлантического океана. На серебристом основном фоне ее тела проходят золотистые полосы и разбросаны такие же пятна. Рассказывают, что она своим плоским хвостом, как лопатой, вырывает на дне из песка ракушек, которые составляют ее пищу; захватив какую-нибудь ракушку в рот, дорада ловко раскусывает раковину и, выплюнув ее осколки, поедает самое животное.

В противоположность выше описанным красивым рыбам представители семейства скорпеновых (Scorpaenidae) являются уродливыми и безобразными. Туловище и голова их сдавлены с боков, плавники и жаберные крышки усажены шипами и наростами, голова несоразмерно велика.

Марулька (Sebastes norwegicus), принадлежащая к сем. скорпеновых, достигает в длину 50-60 см, окрашена в карминово-красный цвет. Рыба эта северная и держится на глубине 150-200 м.

У настоящих скорпен (Scorpaena) голова вдавлена на лбу и вооружена множеством шипов и игл, а также и кожистыми придатками.

Малая скорпена (Scorpaena porcus), называемая также морским ершом (20-25 см), живет в Средиземном море и в Атлантическом океане. Рыба эта издавна считалась ядовитой и поранение ее колючими шипами признавалось опасным; даже мясо их считалось нездоровым и даже ядовитым. Но точные исследования безусловно опровергли это мнение.

Крылатки (Pterois) принадлежат к наиболее красивым рыбкам Индийского океана, хотя форма тела их довольно неправильна. Глаза очень большие, над ними два ушных выроста. Плавники содержат колючие шипы, а боковые очень велики, хотя и соединены перепонкой только до половины.

Красная крылатка (Pterois volitans) (20-30 см длины, весом до 1 кг) самая обыкновенная из этого семейства. Она красиво изукрашена розовыми полосами, которые проходят по темно-бурому фону тела. Обитает во всем Индийском океане. Прежде, судя по ее крыловидным плавникам, полагали, что она может летать, но это оказалось неверным. Укол лучей ее опасен, так как лучи хрупки и легко отламываются, оставаясь в ране. Действительно ядовитыми должно признать бородавчаток (Synanceia verrucosa) (около 25-40 см), которые живут в Красном море и в сев.-зап. части Индийского океана. Арабские рыбаки считают ее отвратительным животным, наравне с гадюкой. По словам Гюнтера, рыба это очень непривлекательна. Тело ее покрыто мягкой бородавчатой кожей, так что рыбу эту трудно заметить среди обычных предметов морского дна, где она обыкновенно лежит, зарывшись в песок или мягкий ил, подстерегая добычу. На черепе у нее несколько впадин; глазничные ямки глубоки и туда глаза по произволу могут втягиваться. Широкие грудные плавники с твердыми, крепкими лучами служат не столько для плавания, сколько для разрывания почвы дна, а отчасти и для ползания по дну, как ноги. Окраска бородавчатки изменчива и бывает то грязно-бурого цвета, то красноватого, то желтоватого, а иногда и светло-серого. Изменения эти происходят, смотря по грунту дна, на котором лежит описываемая рыба. Укол их спинных шипов причиняет людям сильную боль, опухоль, в исключительных случаях обморок и даже смерть. Ядовитая жидкость молочного цвета вытекает вследствие нажатия при уколе шипом из овальной довольно объемной железы, которая помещается в коже.

Одна из самых отвратительных бородавчаток крючкопалая бородавчатка (Pelor didactylum). Выпуклые глаза, вдавленная морда, усаженная крючками и наростами, ноздреватая, местами также покрытая наростами кожа и причудливые узоры из бурых полос и пятен на сером фоне – все это делает описываемую рыбу очень непривлекательной на вид. Обитает она в восточной части Индийского океана.

Большое семейство умбрицевых (Sciaenidae) по внешнему виду отчасти сходно с окуневыми, хотя отличается от них формой головы; крупное отличие составляет также отсутствие зубов на сошнике и небных костях, а также сильное разветвление плавательного пузыря. Мясо их вкусно и потому рыбы эти составляют важный предмет промысла там, где они водятся.

К этому сем. принадлежит род барабанщиков (Pogonias), которые замечательны своей способностью производить звуки. «В апреле 1860 г., – рассказывает Прэгер, – я находился на одной из рек о. Борнео; когда наступил прилив, послышалась какая-то удивительная музыка, которая исходила, по-видимому, из воды и походила на пение сирены или на звуки органа. Звуки становились слышнее и отчетливее, когда я опускал голову в воду».

Подобный случай описывает Гумбольдт. Он плыл на корабле, как вдруг весь экипаж был испуган необычайным шумом, сходным с барабанным боем или с шипением сильно кипящей воды. Этот загадочный шум продолжался от 7 ч. вечера до 9, когда постепенно прекратился.

Другие наблюдатели сравнивают звуки, производимые барабанщиками, то со звуками органа, то с колокольным звоном, то с кваканьем лягушек. Каким образом барабанщики производят этот шум, до сих пор еще не исследовано; предполагают, что в произведении этого звука принимают участие большие глоточные зубы, а быть может, он происходит от ударов хвостами по кораблю. Это можно предполагать на том основании, что при всех вышеописанных случаях наблюдалось сильное сотрясение корпуса судна.

Умбрица (Umbrina cirrhosa) (66 см и весом 10-15 кг) красиво испещрена серебристыми и голубыми полосами по светло-желтому фону и имеет очень вкусное мясо, почему дорого ценится во всех странах Средиземного моря, где она водится. Питается не только червяками, моллюсками и рыбками, но отчасти и растительной пищей.

Сциена-орел (Sciaena aquila) достигает в длину 2 м и по весу до 20 кг; она водится в Средиземном море и во всем Атлантическом океане, исключая самые северные области. Мясо ее очень вкусно, и в особенности ценилось у римлян; поэтому рыбаки везде за нею усердно охотятся, хотя рыба эта, будучи даже пойманной в сеть, нелегко сдается и так страшно мечется, что ударом хвоста может сбить с ног и нанести значительный вред рыбаку.

Сциена-ворон (Sciena nigra) достигает в длину всего 50 см и веса до 3 кг. Встречается по всему Средиземному морю; мясо ее ценилось прежде особенно в Египте. Но еще более ценились крупные ушные камни этой рыбы, так как по существовавшему у древних поверью, они предохраняли от многих болезней.

Сем. меченосцев (Xiphiidae) замечательно необычайным развитием костей верхней челюсти, которая сильно удлинена и образует так называемый «меч» – длинный костяной отросток, по краям заостренный и мелко зазубренный. Масса меча – ячеистая и состоит из ряда пустот, связанных и покрытых костной массой и пронизанных четырьмя трубками – каналами для принятия питательных сосудов. Нижняя часть пасти не удлинена; отверстие рта простирается далеко за крупные глаза. Особенность меченосцев составляет устройство жаберных листочков, переплетенных между собой еще поперечными.

Представителем этого семейства является весьма распространенная во всех почти морях меч-рыба, или саблянка.

Саблянка (Xiphias gladius), достигающая огромных размеров 2, 3, 4 и даже 5 м в длину и веса 150-200 и даже 350 кг. В Средиземном море она встречается очень часто, заходит даже в Черное море и изредка в устья Дуная. Замечали изредка ее появление и в Балтийском море, но только летом, так как рыба эта избегает холодной воды и если поднимается в Атлантическом океане в высокие широты, то только следуя теплой струе Гольфстрема.

Соответственно своей величине, меч-рыба очень сильна и при своей раздражительности является очень опасным противником не только для других рыб, но и для человека и даже гиганта водного царства – кита. Многие моряки описывали кровавые бои меченосцев с китами, которым они наносят одну за другой сильные раны своим страшным оружием, так что гигант истекает кровью и погибает. Неоднократно описывались также случаи гибели рыбаков от этих опасных и свирепых в раздраженном состоянии хищников. Рыбаки вообще их очень боятся, между прочим, потому, что, попавшись в невод, меченосец разрывает сеть. Иногда саблянка в сильной ярости бросается на рыбачью лодку и пробивает ее своим крепким мечом. Но в обыкновенном состоянии она очень труслива и поспешно удаляется при малейшем шуме.

В теплую, ясную погоду они держатся на поверхности воды, играют, выпрыгивают из воды и снова ныряют, не упуская, однако, случая поохотиться на других рыб. Но лишь только поднимается ветер и море начинает волноваться, меченосцы удаляются в более глубокие водные слои. По наблюдениям опытных рыбаков, меченосцы выплывают на поверхность или удаляются вглубь, преследуя стада рыб, которые им служат обычной пищей, каковы, например, макрели.

Томсон описывает кровавую охоту саблянки, которой он был очевидцем.

Меченосец стремительно бросился на рыб, которые собрались плотной стаей, и с поразительной быстротой начал наносить своим страшным оружием удары направо и налево… Через несколько мгновений рыбы в ужасе разбежались во все стороны, а на поверхности воды плавало множество убитых жертв, из которых некоторые были совершенно разрезаны острым оружием, и хищник принялся пожирать их.

Уайт Джиль приводит много достоверных рассказов о нападении меченосцев на людей. Однажды этот морской хищник так увлекся преследованием рыб, что попал на лодку, в которой ехал рыбак, молодой парень. Удар был так силен, что были пронзены мечом оба борта лодки и колено рыбака, которое как раз находилось на линии удара. Длина меча была, по крайней мере, 2 фута. Обезумев от неожиданности и от страшной боли, рыбак потерял сознание и через некоторое время был найден своими товарищами в таком виде, плавающий в кровавой воде в полузатопленной лодке.

Подобных случаев нападения меченосцев на человека рассказывают очень много. То говорят, что хищник этот проколол насквозь купающегося матроса, то рыбак сделался жертвой его свирепости или получил сильные повреждения.

Очень часто случается, что меченосец пробивает своим мечом кузов судна, даже большого; в музеях и коллекциях повсюду можно встретить обломки костяного меча саблянки, извлеченные из деревянной и даже металлической обшивки судов разного рода. В 1725 г. в английских газетах много говорили об одном удивительном случае, когда при переделывании военного судна «Леопард» нашли в носовой части сломанный меч саблянки, который пробил металлическую обшивку в 2,5 см и доску в 7,5 см толщины и, кроме того, вошел еще на 11 см в бревно корабельного остова. Точно так же, когда переделывали китобойное судно «Фортуна», которое возвратилось из Индийского океана, нашли сломанный меч этой рыбы, который пробил медную обшивку толщиной в 2,5 см, доску в 7,5 см и дубовое бревно в 30 см, выйдя из которого прошел в бочку с ворванью, которая стояла в трюме. В остов корабля «Присцилла» меч вонзился на 45 см. Случай этот очень интересен. Судно находилось около Азорских островов; командир его, капитан Тейлор, был на палубе. Вдруг страшное сотрясение почувствовалось во всем корпусе судна, так что испугались не только люди, бывшие на палубе, но даже спавшие в каютах в испуге повскакали со своих коек. Все думали, что корабль наткнулся на риф, но при ближайшем исследовании оказалось, что причиной всей суматохи была огромная меч-рыба, сломанный меч которой и был впоследствии извлечен при ремонте судна.

Известны даже случаи потопления судна этой рыбой, как это, например, достоверно доказано относительно яхты «Редгот», которая отправлена была одной компанией для охоты на меченосцев вблизи берегов Массачусетса. Подобный случай произошел с лодкой, на которой ехал Пехуэль-Леше. Один меченосец, длиной около 3 м, был ранен гарпуном и в ярости бросился на лодку.

Удар его страшного оружия был так силен, что в образовавшуюся в дне пробоину просунулся не только весь меч, но и голова морского чудовища, которое здесь же и убили.

Лодка быстро стала наполняться водой, и любители опасного спорта спаслись только благодаря тому, что берег был очень недалеко. Брешь, как умели, заткнули одеждой и, беспрестанно вычерпывая воду, кое-как добрались до берега.

Однако и крупные суда не застрахованы от этого страшного хищника. Бриг «Тинкер», на пути из Рио-де-Жанейро в Ричмонд, 23 дек. 1875 г. подвергся нападению меченосца, причем так же судно содрогнулось всем корпусом. Сначала на это не обратили особого внимания, но через несколько часов оказалось, что в трюме сильно прибывает вода. Бросились исследовать трюм и нашли большую пробоину, в которой торчал сломанный меч. Экипаж напрягал все усилия, работая посменно помпами, пока, наконец, судно не достигло ближайшей гавани.

У сицилийских рыбаков существует предубеждение, что при ловле меченосцев надо говорить и петь по-гречески. Правда, в действительности это совсем не греческие слова, а набор различных слов со всяких языков, которые образуют известные заклинания. Рыбаки твердо убеждены, что при произнесении этого заклинания меченосец близко подойдет к лодке, но стоит произнести хоть одно итальянское слово – и рыба тотчас же ныряет.

Ловля меченосцев имеет промысловое значение только в Южной Италии, особенно у берегов Калабрии и Сицилии, и еще по Атлантическому побережью Соединенных Штатов.

При ловле употребляются сети особого устройства, а еще чаще гарпун около 4 м длиной. Мясо меченосца жесткое, слишком жирное и с неприятным запахом, хотя некоторые части, как, например, мышцы грудных плавников, считаются знатоками лакомством.

Близкий родственник меченосца парусник (Histiophorus gladius) достигает еще большей величины, именно до 6 м. У него вытянута не только верхняя, но и нижняя челюсть, хотя и не так сильно, как у меченосца. Но самым главным его отличительным признаком является огромный спинной плавник 1,5 м высотой, в виде паруса.

Рыба эта живет главным образом в Индийском океане. По образу жизни парусник очень сходен с меченосцем, хотя и не отличается такой свирепостью.

Колюченосные рыбы (Acronuridae) имеют овальную форму тела, туловище очень сжато с боков и покрыто или просто кожей, или мелкими чешуйками, по бокам и около хвоста мною острых шипов и различною рода придатков.

Хирург (Acanthurus chirurgus), принадлежащий к этому семейству имеет в длину 20-30 см, желтовато-бурого цвета, разрисован темными вертикальными полосками. Область обитания почти ограничивается Антильским морем. Рыба эта считается очень опасной, так как раны, наносимые ее хвостовыми шипами, причиняют сильную боль и трудно залечиваются.

Ставрида (Саranx tranchurus) (до 30 см длины) по наружности очень сходна с макрелью, довольно красивого голубоватого цвета; встречается в Средиземном море и во всем Атлантическом океане, изредка попадается также в Балтийском и Немецком морях. Появляется очень часто огромными стадами в несколько десятков тысяч штук.

Рыбаки иногда затрудняются вытащить на берег слишком переполненную сеть. Впрочем, мясо ставриды малоценно, хотя некоторые наблюдатели уверяют, что оно напоминает по вкусу мясо макрели, только не так нежно.

Лоцман (Naucrates ductor) принадлежит к семейству кранговых (Crangidae); тело его удлиненно-овальное, рыло тупое, хвост сжатый с боков, во рту множество зубов на челюстях и других костях. По наружной окраске несколько сходен с макрелями: синевато-серебристый цвет спины в нижней части тела становится светлее. Длина 20-30 см.

С давних пор замечено, что лоцманы неотступно следуют за акулами и пользуются объедками с ее стола. Если даже акула поймана, то лоцман следует за ней все время, пока ее тянут, и уплывает только тогда, когда акулу начинают уже вытаскивать из воды. Впрочем, лоцманы сопровождают только одиночных акул.

По мнению некоторых наблюдателей, между лоцманом и акулой существует даже своеобразная симпатия, так что не только лоцман заботится об акуле, но и обратно. Жоффруа Сент-Илер рассказывает, как однажды в Средиземном море к кораблю, на котором он плыл, приблизилась акула, сопровождаемая двумя лоцманами.

Последние, оставив свою повелительницу, подошли вплотную к кораблю и два раза подробно осмотрели его кругом, но так как не нашли ничего съедобного, то снова отправились к акуле и, вероятно, после соответствующего доклада, увели ее прочь. Один из матросов поспешил взять крючок, насадил на него кусок сала и забросил его в море. Хотя все три рыбы успели порядочно отдалиться от корабля, лоцманы услышали плеск воды, так как море было совершенно спокойно, и тотчас же отправились на разведку. Заметив приманку, они поспешно направились к акуле, начали бить хвостами по воде и буквально толчками направляли прожорливое животное на плавающий в воде кусок сала. В результате акула проглотила крючок с приманкой и была поймана.

Некоторые наблюдатели утверждают, что лоцманы следуют не только за акулой, но и за прожорливыми баракудами, также за кораблями, в особенности за небольшими парусными, наконец, за всякими предметами, носящимися по воде, например, досками, бревнами, обломками корабля, бочками и т. п. Привязанность их к суднам иногда бывает поразительна. Так, например, по рассказу Геснера, двое лоцманов, следуя за кораблем из теплых вод Атлантического океана, зашли в Ла-Манш, хотя рыбы эти, как известно, живут только в теплых морях. Когда корабль стал на якорь, лоцманы по-прежнему не отставали и все время держались около судна. Матросы спустили лодку, и им удалось поймать одну из этих неотвязчивых рыб. Однако она уже из лодки успела опять выпрыгнуть в море. После этого лоцманы по-прежнему оставались вблизи корабля, пока их не выловили одного за другим.

Из семейства зевсовых (Cyttidae), род зевс (Zeus) наиболее интересен, солнечник пятнобокий (Zeus faber), у которого окраска тела меняется, смотря по временам года и местопребыванию: в Средиземном море он бывает окрашен в ярко-золотистый цвет, а в более северных морях становится желтовато-серым. Рыба эта, по-видимому, ведет кочевой образ жизни, то приближаясь к берегам, в погоне за сардинками, то придерживаясь открытого моря. Длина ее достигает 1 м с лишком, вес 15-20 кг. Мясо его чрезвычайно вкусно и очень ценится гастрономами. В наружности бросается в глаза очень большой и ветвистый спинной плавник и по бокам по большому темному пятну.

Сем. корифеновых (Coryphaenidae) имеет приплюснутую голову, сжатое туловище, очень длинный, занимающий почти всю спину, плавник и часто не имеет плавательного пузыря. Наибольшей известностью из них пользуется золотая макрель (Coryphaena hippurus), имеющая в длину около 1 метра и вес 15-20 кг. Эта великолепная рыба отливает синим или пурпуровым цветом с металлическим блеском, а хвост всегда золотисто-желтого цвета. У вытащенной из воды макрели цвета переливаются и постепенно изменяются в серебристый различных оттенков, а когда рыба «уснет», то цвет ее становится темно-серым. Золотая макрель обитает только в теплых морях, хотя заходит и в Средиземное. По распространенному мнению моряков, макрель всплывает на поверхность только тогда, когда море волнуется, и поэтому появление их считается признаком приближающегося шторма. Питаются они всякими мелкими рыбками, но главным образом охотятся за летающими рыбами, которых подхватывают на лету, для чего сами делают огромные (до 6 м) прыжки из воды. Наблюдать такую охоту макрелей за летучками очень интересно. В погоне за летучими рыбками макрель иногда делает такой прыжок, что попадает даже на борт корабля. Мясо макрели очень ценится.

Настоящие макрели (Scombridae) составляют особое семейство, к которому принадлежат также тунцы и прилипалы. Отличительный признак семейства составляет отсутствие шипов и зазубрин на жаберных костях. Рыбы эти очень распространены; многочисленные виды их, которых насчитывается более ста, живут почти во всех морях.

Обыкновенная макрель (Scomber scomber) имеет в длину 40-50 см и весит около 1 кг. Спина ярко-синего цвета с золотистым блеском и испещрена темными полосками, брюшная сторона серебристо-белого цвета. Замечательно, что эти рыбы, собравшись огромными стаями, совершают настоящие перекочевки из Ледовитого океана в более теплые моря; но главным их местопребыванием являются, по-видимому, глубокие слои открытого моря, откуда они отправляются к берегам для метания икры.

Лишь только макрели появляются вблизи берегов, для рыбаков наступает оживленная пора. Целыми тысячами снаряжаются лодки, на которых отправляются стар и мал из рыбачьих селений. За крупными лодками едут несколько поменьше, чтобы немедленно отвозить улов на рынок. Иногда для этой цели нанимаются даже легкие быстроходные пароходы, так как макрель ценится именно в свежем виде, а между тем она скоро портится. Цена на эту рыбу стоит очень высокая, около 8 марок за штуку, так что при удачном лове одна лодка может заработать в ночь около 2000 марок. В 1821 году 16 рыбачьих лодок в 1 ночь наловили макрели почти на 50 000 руб. Лов производится большими неводами метров 40 длины. Таких неводов связывают по 12-15 шт. вместе и тащат соединенными усилиями по ветру.

Макрель также высоко ценилась у римских гастрономов, которые приготовляли из этой рыбы знаменитый соус «гарум». Для изготовления этого лакомства изрубленное мясо свежих макрелей смешивали с кровью и внутренностями и в таком виде оставляли гнить. Самым ценным считался испанский, так называемый «благородный» гарум. Кружка этого деликатеса, приправленного индийскими пряностями, стоила около 300 марок. Этим соусом обливали всевозможные мясные кушанья, а на парадных обедах оптиматов его употребляли также в виде питья, смешав с водой и вином. По отзывам древних писателей, запах этого соуса был отвратительный.

Тунцы (Thynnus) отличаются от макрелей расположением плавников, отсутствием хвостового шипа, а также панцирем, который на груди образуется из крупных матовых чешуи.

Обыкновенный тунец (Thynnus vulgaris) имеет в длину от 2 до 3 м и достигает веса до 300 кг. Попадаются, впрочем, даже экземпляры в 4 м, весящие до 600 кг. Окраска спины темно-синяя, грудной панцирь голубого цвета, бока и брюхо серые с серебристыми пятнами. Рыба эта распространена более всего в Средиземном море, но изредка встречается и в Атлантическом океане, где заменяется другими родственными видами. Обыкновенно тунец держится в глубине открытого моря, а для метания икры приближается к берегам. Питаются они преимущественно мелкими рыбками: сардинками и кильками, но поедают также летающих рыбок, макрелей, ракушек.

Ловля тунцов производится главным образом в проливах Гибралтарском, Дарданелльском, Константинопольском и др. Так как они идут обыкновенно в несметном количестве, то ловля их не представляет затруднения. Их ловят не только сетями, но также крючками, бьют гарпунами, даже камнями или вылавливают большими корзинами. Особенно обильный лов производится у восточных и южных берегов Испании. В Южной Италии для ловли этих рыб устраивают грандиозные сооружения из веревок и петель, называемые «тоннарами», которыми перегораживают на огромном протяжении путь тунцов. У берегов Франции ловля этих рыб хорошо организована. На возвышенных местах и даже на специальных сторожевых судах, когда приходит время появления этих рыб, выставляются часовые, которые зорко наблюдают. Лишь только подан знак часового, в море направляется масса лодок, заранее приготовленных. Все лодки располагаются в виде правильной дуги. Рыбаки выбрасывают свои сети и стараются образовавшимся непрерывным кольцом окружить как можно большее пространство, занятое рыбой. Затем лодки начинают постепенно подвигаться, кольцо все суживается, и рыбы, таким образом, гонятся к земле. Когда достигнут мелководья, рыбаки соскакивают в воду и соединенными усилиями тащат сети на берег, где начинается страшное избиение тунцов.

Тоннары представляют более практичное приспособление, тем более что они бывают растянуты на пути рыбы, идущей метать икру, на целую милю. Рыбакам остается только убивать и вытаскивать тунцов, попадающихся массами в сети. В это время на берегах Средиземного моря повсюду царит сильное возбуждение.

Все заняты: бочары и кузнецы поспешно изготовляют посуду, носильщики таскают рыбу, целые толпы людей всех полов и возрастов располагаются на берегу, где временно раскидываются палатки, и заняты солением; другие чинят сети, канаты, поплавки и грузила, словом, деятельность всего населения сосредоточена на ловле рыбы и приготовлении ее впрок.

Близкий родственник тунца бонита (Thynnus pelamys) по наружности весьма сходен с ним, но гораздо меньше, всего до 80 см длины. Встречается очень часто в Атлантическом океане; нередко попадается стадами и в Средиземном море. Это самый опасный враг летучих рыбок, которые составляют обычную пищу бониты.

Прилипала (Echeneis) имеет очень характерный признак, которым отличается от всех остальных рыб – это присасывательная пластинка. Вся верхняя часть головы и часть спины прикрыты длинной овальной пластинкой, на поверхности которой расположено 12-27 поперечных кожистых складок. При помощи этих складок прилипала может очень крепко присасываться к различным предметам или животным.

Прилипала малый (Echeneis remora) наиболее распространенный вид этого рода; достигает в длину 20-25 сантиметров.

Родственный ей прилипала-лоцман (Echeneis naucrates) значительно больше, так как достигает 90 и 100 см.

Образ жизни прилипал очень интересен; их только в исключительных случаях можно встретить свободно плавающих, а обыкновенно они прикрепляются к акулам или другим крупным быстроходным рыбам, а также и к кораблям. Таким образом они совершают большие путешествия, не затрачивая собственной энергии на движение, и по пути хватают добычу, так как прикрепляются они спинной стороной. Они даже не умеют сами хорошо плавать, но присасываются так крепко, что с большим трудом их можно оторвать. Акула часто бывает усажена целыми десятками этих рыб, которые держатся на ней до последней возможности, и только тогда, когда пойманная акула вытаскивается из воды, – отпадают. Подводная часть корабля также бывает часто усажена прилипалами, и они вместе с судном проходят иногда 1 000 миль. Когда корабельный повар выливает в море помои, прилипалы десятками отстают от обшивки и наперерыв бросаются ловить выброшенную пищу. По рассказам некоторых исследователей, прилипал употребляют для ловли черепах и некоторых рыб. Для этого прилипалу крепко привязывают веревкой и заставляют плыть под судном. Лишь только заметят черепаху или какую-нибудь другую подходящую добычу, канат отпускают, прилипала моментально присасывается так крепко, что можно вытащить вместе с ним и пойманную жертву. Такой способ ловли, в особенности черепах, действительно практикуется около Занзибара, в Антильском море и в Торресовом проливе. Австралийские туземцы даже прокалывают хвост прилипал и продевают через рану веревку, чтобы крепче и удобнее прикрепить ее.

Сем. драконовых рыб (Trachinidae) имеет очень странный наружный вид и замечательно в особенности тем, что глаза у них расположены сверху. Живут они исключительно на дне морском, где лежат, зарывшись в песок или ил, слегка помахивая своими плавниками или усообразными придатками для привлечения добычи. Все драконовые рыбы считаются опасными и ядовитыми, так как уколы их шипов трудно излечиваются.

Звездочет (Uranoscopus scaber), имеющий в длину около 30 см, может служить представителем этого семейства. По объяснению Геснера, рыба эта получила свое название от глаз, расположенных наверху, которые постоянно как бы возведены к небу. Рыбы эти живут в грязи на илистом дне, встречаются по всем берегам Средиземного моря. Говорят, что глаза Товия, о котором говорится в Ветхом Завете, что он был исцелен рыбьей желчью, были помазаны слизью звездочета, которая и в настоящее время употребляется прибрежными жителями как верное средство против болезней глаз и ушей.

В европейских морях встречаются два очень родственных вида этого семейства: пражна-дракон (Trachinus draco) и пражна змеиная (Trachinus vipera). Первая имеет в длину около 30 см и очень красиво окрашена в красноватый или коричневый цвет, испещренный более темными пятнышками. Вторая имеет более скромную буровато-серую окраску и в длину достигает только 12-15 см. Зарывшись в песок или ил, так что выставляются только одни глаза, пражна подстерегает свою добычу – креветок или мелких рыбок. Во время отлива, когда вода быстро уходит, их можно иногда найти в таком виде. При малейшем прикосновении они быстро выскакивают, змееобразно извиваются и стараются уколоть своими ядовитыми шипами, помещенными на груди.

Поранение этими шипами вызывает воспаление и причиняет сильное страдание. В качестве противоядия употребляется втирание масла или просто прикладывают сырой песок.

К сем. рукоперых (Pediculati) принадлежат очень некрасивые, безобразные рыбы. Форма их почти плоская, окраска черная или бурая. Нижняя челюсть выдается вперед, причем рот остается постоянно открытым. На голове и на спине много колючек и шипов. Некоторые из видов этого семейства живут в наших морях, но большинство принадлежат к формам тропическим.

Морской черт, или лягва (Lophius), имеет очень отвратительную наружность. Более известна лягва-рыболов (Lophius piscatorius), достигающая в длину до 2 м.

Как по наружности, так и по образу жизни с лягвами и морским чертом весьма сходны топырщики (Malthe), отличительным признаком которых является выступ верхней челюсти в виде хобота, под которым находится подвижное щупальце. Топырщик-нетопырь (Malthe vespertilio) в длину имеет около 30 см. Снаружи весь усажен шипами и наростами.

Лягва-рыболов встречается во всех европейских морях и отличается своей удивительной прожорливостью. Зарывшись в ил, лягва подкарауливает добычу, привлекая ее движениями своих червеобразных отростков и шипов. Рассказывают, что лягва проглатывает иногда пойманных на удочку рыб; будучи поймана в сеть, поедает других попавшихся рыб, глотает также поплавки сети, щепки и все, что попадется. Изловив это чудовище, рыбаки обыкновенно вспарывают лягве брюхо и достают оттуда проглоченных рыб.

У сем. бычковых (Cottidae) спинной плавник мало развит, но брюшной очень велик.

Представителем самого крупного рола этого сем. рявцев (Cottus) может служить пресноводный бычок-подкаменщик (Cottus gobio), длиной 12-14 см. Бычок этот водится во всех пресных водах Средней и Северной Европы, обитает даже в горных озерах на высоте 2000 м, любит чистую воду, каменистое или песчаное дно. Плавает он необыкновенно быстро и ловко, отличается большой прожорливостью и в особенности много пожирает икры, чем причиняет большой вред. Для своего потомства бычок устраивает под камнями нечто вроде гнезда, куда самка откладывает икру, а дальнейшую заботу о потомстве принимает на себя отец, который в течение 4-5 недель охраняет гнездо.

Морской родич бычка, колючий бычок, или рявец (Cottus corpius), немного превосходит его величиной (15-25 см дл.). Он водится во всех морях, омывающих Европу, не исключая и Ледовитого океана. Спинные и в особенности боковые плавники усажены острыми шипами. Они отличаются необыкновенной прожорливостью: глотают рыб, раков, крабов, червей, моллюсков и. кроме того, с жадностью хватают всякие отбросы, попадающие в воду. Укол колючек считается ядовитым.

Триглы (Trigla) отличаются от других бычковых очень крупными толстыми чешуями, которые составляют панцирь; они обитают почти во всех морях теплого и умеренного поясов. Из них тригла-ласточка (Trigla hirund) имеет около 60 см дл. Сверху серая с красным оттенком, брюшко розовое: родственная ей тригла серая (Trigla gurnadus) имеет около 30 см. брюшко серебристо-белое, спина буроватого цвета. Описываемые триглы живут во всех европейских морях, кроме Ледовитого океана, держатся обыкновенно на глубине, где поедают ракушек, раков, медуз.

Летучки (Dactylopterus) принадлежат к сем. панцирнощеких (Cataphractae), у которых наружный покров состоит из больших килеватых пластинок. У летучек на спине и на жаберных крышках имеются длинные острые шипы. Наиболее известна летучка европейская (Dactulopherus volitans) (30-50 см дл.). Рыло у нее короткое, голова сверху плоская, тело длинное, покрытое крупными зазубренными пластинками. Самым главным отличительным признаком ее являются сильно развитые боковые плавники, благодаря которым рыба может с силой выпрыгивать из воды и пролетать на высоте 4-5 м над поверхностью 100-120 м. После этого рыба снова погружается в воду и опять выпрыгивает. Так как летучки обыкновенно держатся целыми стаями, то полет их представляет довольно красивое и оригинальное зрелище. Полет этих рыбок имеет целью избегнуть преследования морских хищников, но предпринимается и для ловли летающих над водой насекомых.

Пегасы (Pegasidae) представляют собой карликов между рыбами, не превышающих 10 см, но обыкновенно гораздо меньше. Тело их имеет очень странную веретенообразную форму с торчащими в стороны грудными плавниками.

Известно несколько видов пегасов: пегас-дракон (Pegasus draconis), весьма обыкновенный в Индийском океане, пегас летающий (Pegasus volans), пегас-плавун (Pegasus natans) – все они живут вблизи берега на песчаном дне.

Колбневые (Gobiidae) по большей части имеют удлиненное тело с голой, слизистой или чешуйчатой кожей. Большинство видов, которых насчитывается до 300, живут в морях, но есть и пресноводные виды; питаются преимущественно раками и червями, хотя поедают также и водоросли. Они замечательны тем, что могут по целым часам и даже дням оставаться вне воды и в это время дышать воздухом.

Черный колбень (Gobius niger) (от 10-15 см дл.) в большом количестве встречается во всех почти европейских морях. Для помещения икры колбень устраивает из водорослей обширное жилище со сводами, и самец заботливо охраняет потомство в течение почти 2 месяцев.

Речной колбень (Gobius fluviatilis) имеет в длину не более 8 см, желтовато-зеленого цвета; в образе жизни сходен с черным колбнем.

Наибольший интерес из сем. колбневых представляет илистый прыгун (Реriophthalmus Koelreuteri) обыкновенно светло-бурого или зеленовато-серого цвета, длиной около 15 см. Замечательная особенность этой рыбки заключается в том, что она очень часто покидает воду и лазит по деревьям, для чего ее плавники приспособлены гораздо больше, чем для плавания. По образу жизни илистые прыгуны, или древолазы, как их справедливо называют, более сходны с земноводными и даже с пресмыкающимися, чем с рыбами. Древолазы в большом количестве водятся на Гвинейском берегу и в Сенегамбии, где распространены мангровые леса. Здесь они лежат в иле, беспрестанно выпрыгивают на берег, бегают почти так же проворно, как и ящерицы, и ловко выслеживают всевозможных насекомых.

На деревья они взбираются по тонким воздушным корням, причем обхватывают корень плавниками и, упираясь хвостом, постепенно взбираются вверх. При малейшей опасности прыгуны бросаются в ил и, змееобразно извиваясь, моментально зарываются в нем. В воде они прекрасно умеют плавать, хотя по привычке и там обыкновенно прыгают по поверхности.

Отличительным признаком сем. слизистых (Blennidae) является отсутствие чешуи, так что единственным покровом этих рыб оказывается голая слизистая кожа; спинные плавники слиты в один, который занимает почти всю спину. Рот снабжен множеством крепких зубов, так что они могут сильно кусаться и поэтому рыбаки их боятся. Все слизистые исключительно морские животные и в большинстве случаев живородящи. По образу жизни во многом сходны с колбневыми и также могут подолгу дышать непосредственно воздухом.

Морской волк (Anarrhichas lupus), принадлежащий к этим рыбам, имеет в длину до 2 м; встречается, хотя и не часто, у берегов Дании, Норвегии, Гренландии и Лапландии; держится преимущественно на дне, где подстерегает добычу, спрятавшись в расщелинах скал. Впрочем, обычную его пищу составляют не рыбы, а раки и двухстворчатые моллюски. Морской волк вполне оправдывает свое название диким, необузданным нравом и свирепостью. Попавшись в сеть или на удочку, он страшно бьется и мечется, кусая своими крепкими зубами сеть и все, что попадется; в глазах выражается коварство и свирепость. Заметив такую добычу, рыбак никогда не возьмет ее руками, а поскорее схватывает весло или гарпун и убивает ее. Иначе волк может полдня пролежать в лодке и наделать много бед, так как он может дышать непосредственно воздухом, а свою свирепость сохраняет до последнего издыхания.

В Средиземном море, а также у Британских берегов водится морская бабочка, которая хотя и состоит в ближайшем родстве с морским волком, но имеет довольно привлекательную наружность. Голова ее очень коротка, спинной плавник широкий, длинный, на лбу два кожистых отростка, цвет кожи красновато-бурый с пятнышками и поперечными полосами.

Живородящая бельдюга (Zoarces viviparus) замечательна тем, что родит совершенно развитых и способных к самостоятельной жизни детенышей. Длина ее достигает 20-40 см; живет она в северных морях, но поднимается иногда довольно далеко и по рекам, как, напр., ее ловили в Гавеле. Рождение детенышей происходит осенью; они выходят в числе около 200, совершенно развитые, хотя и очень маленькие. Бельдюги часто содержатся в аквариумах. Интересно наблюдать, как товарки подступают к беременной самке и, словно сговорившись, соединенными усилиями начинают сжимать ей бока, как бы помогая родам, причем схватывают появляющихся на свет детенышей и спокойно пожирают их. Впрочем, и сама мать не отстает в этом случае от других и пожирает своих собственных детенышей.

Сфиреновые (Sphyracnidae) по внешнему виду сильно сходны с нашей щукой, отличаются хищностью и свирепостью.

Сфирена-щука (Sphyraena vulgaris), живущая в Средиземном море, достигает в длину 1 м и представляет собой очень опасного хищника, но еще более опасной является барракуда (Sphyraena picuda), которая заменяет ее в Антильском море, но в длину достигает 3 м. Местные жители боятся этой рыбы не менее акулы, так как барракуда заходит в гавани и схватывает своими страшными зубами купающихся. Мясо ее довольно вкусно, но есть его не безопасно, так как иногда оно оказывается ядовитым, правда, употребление ее мяса никогда не бывает причиной смерти, но вызывает дрожание ног и странные припадки, которые повторяются в течение нескольких лет; кроме того, последствием отравления является выпадение волос, ногти на руках и ногах также отпадают.

Атерины (Atherinidae) имеют круглое, вытянутое в длину тело, благодаря своей пестрой пятнистой окраске имеющее некоторое сходство с колосом, откуда и произошло название одного из видов – колосянки.

Все атерины, которых насчитывают до 40 видов, ведут очень сходный образ жизни. Наиболее известны колосянки (Atherina hepsetus), небольшого роста (около 15 см), но чрезвычайно многочисленные во всех европейских морях, также в Черном, Азовском и Каспийском. Целыми мириадами появляются они около берегов, так что их ловят не только сетями, но даже просто черпают ковшами и ведрами и употребляют на корм свиньям, а также на наживку удочек для ловли других рыб. Мясо их, впрочем, довольно вкусно, но слишком костисто.

Сем. голавлевых (Mugilidae) заключает в себе около 80 видов красивых морских рыбок, имеющих округлое тело, покрытое крупными чешуями. Рыбки эти не хищны и питаются, как говорят, илом, т. е. растительными и животными остатками, которые находятся в морском иле.

Серый голавль (Mugil capilo) имеет около 40, реже до 50 см в длину, водится в Средиземном море и в Атлантическом океане, отчасти так же в Немецком и Балтийском морях.

К голавлям принадлежат также кефаль (Mugil cephalus), обитающая в Черном и Средиземном морях, прославленная за свое вкусное мясо.

Голавли охотно заходят в закрытые бухты и даже в пруды, сообщающиеся с морем. Пища их состоит почти исключительно из мертвых и гниющих веществ, даже червей, попадающихся в иле, они едят редко.

Колюшки (Gasterosteus) составляют особое сем. (Gasterosteidae), состоящее, правда, только из 10 видов. Все они живут как в соленых, так и в пресных и в полусоленых водах.

Трехиглая колюшка (Gasterosteus aculeatus) имеет в длину около 8, реже до 9 см, характеризуется 3 шиловидными лучами на спине; обитает во всей почти Европе, за исключением лишь бассейна Дуная.

Малая колюшка (Gasterosteus pungitius) имеет в длину всего 6 см и в огромном количестве водится в Немецком и Балтийском морях, заходит также массами и в реки.

Наиболее интересна морская колюшка (Gasterosteus spinachia), которая достигает 15-18 см в длину. Область обитания ограничивается главным образом Немецким и Балтийском морями, но пресных вод она избегает.

Пойманная, колюшка проявляет сильное возбуждение, даже свирепость. Посаженные в аквариум, они мечутся и бьются о стекло, так что в кровь разбивают себе голову. Между собой иногда вступают в ожесточенные бои, которые зачастую оканчиваются смертью одного из противников. На свободе очень быстро плавают, гоняясь за мелкими рыбешками, которые составляют их пищу, и обнаруживают поразительную прожорливость.

В образе жизни колюшек наибольший интерес представляет их забота о потомстве, для которого они очень искусно строят гнезда. Последнее устраивается чаще на открытом месте, на каменистом или песчаном дне, где вода течет быстро. Здесь гнездо устраивается или наполовину скрытое в песке, или укрепленное между водными растениями. Возле своего гнезда колюшка постоянно стоит на страже.

Зибольд рассказывает, как он однажды, всмотревшись в воду одного пруда, заметил несколько колюшек, неподвижно стоящих на одном месте. Ему пришло в голову, что они, вероятно, караулят свои гнезда. Но тщетно присматривался он с напряженным вниманием. Несмотря на то что вода была очень чиста, ему не удалось заметить никаких признаков гнезда.

Тогда он спустил в воду палку и начал ощупывать дно около тех мест, где стояли колюшки. Последние упорно продолжали держаться на своих местах, но, как видно было, внимательно следили за движением палки. Наконец, Зибольд увидел, что одна колюшка стремительно бросилась на палку и старалась оттолкнуть ее в сторону. Заключив из этого, что палка попала на самое гнездо, Зибольд начал еще тщательнее ощупывать это место и скоро действительно выкопал из песка гнездо, сплетенное из тоненьких растительных волокон. В этом хитро оплетенном помещении заключена была полуразвившаяся икра. После этого отыскать другие гнезда было уже нетрудно.

Некоторым исследователям удавалось в подробностях проследить самый процесс постройки колюшкиного гнезда. Самец с большой заботливостью выбирает тонкие корешки и корневые мочки водных растений, тщательно сортирует их и укладывает по одному волокну, иногда разбирает уже прилаженное и снова накладывает. Часа через 4 упорной работы остов гнезда готов; остается внутренняя отделка, что требует еще большей осмотрительности, терпения и сноровки. Форма гнезда обыкновенно продолговато-круглая, величина приблизительно с кулак; с боков имеются вход и выход.

Выстроив гнездо, самец завлекает различными способами самку, приглашая ее войти в гнездо и отложить икру; иногда он просто толчками заставляет ее войти. Таким же образом заходят и еще несколько самок и мечут в гнездо икру до тех пор, пока, по его мнению, икры наберется достаточно (60-80 яичек). После этого самец становится около гнезда на стражу и бдительно охраняет его от всякого неприятеля, каковыми являются не только рыбки других видов, но и сами колюшки, как самцы, так и самки, которые не прочь полакомиться икрой. С яростью бросается бдительный страж на всякого приближающегося и для защиты гнезда пускает в ход плавники и самое главное оружие – колючки. Заботливость чадолюбивого отца о своем потомстве, впрочем, не ограничивается охраной: он приводит в порядок икру, если она немного разбросается течением, а также производит своего рода вентиляцию, став в вертикальном положении перед отверстием и усиленно махая плавниками, чтобы произвести ток и освежить им застоявшуюся воду внутри гнезда.

В довольно близком родстве с колюшками находится сем. дудкорылых рыб (Fistulariidae), названных так потому, что челюстные кости у них очень вытянуты и образуют трубку, на конце которой помещается рот. На конце хвоста, между лопастями плавника помещается длинный бич в виде щитика.

Представителем этого сем. может служить свистулька (Fistularia tabaccaria), (дл. более 1 см), которая распространена и в Атлантическом, и в Индийском, и в Великом океанах, в теплых водах. Образ жизни ее мало исследован.

Змееголовые (Ophiocephalidae), которые составляют небольшое семейство, заключающее всего 31 вид, имеют широкую, плоскую, сверху покрытую щитками голову, длинное тело, спереди округлое, к заду суживающееся; колючих лучей совсем не имеют.

Они замечательны тем, что могут очень долго пробыть вне воды и часто выползают на берег, где подолгу ползают, как змеи, пользуясь своими плавниками и хвостом. Живут они в стоячих водах, болотах, небольших озерцах, даже в колодцах, но всегда в пресной воде. Область их обитания распространена по всей Южной Азии и по Малайским островам.

Полосатый змееголов (Ophiocephalus striatus) достигает размеров 1 м и более. Он живет обыкновенно в глубокой норе, вырытой на берегу какого-нибудь водоема, иногда даже на значительном расстоянии от воды. Туземцы Филиппинских островов и Индокитая, найдя такую нору, начинают разрывать землю до тех пор, пока покажется вода, и там обыкновенно оказывается пара змееголовов, перевившихся друг с другом наподобие змей.

Они могут передвигаться по земле на далекие расстояния, причем быстро ползут по-змеиному. Полосатый змееголов отличается поразительной живучестью и ползает с полчаса после того, как у него вынуты все внутренности. На рынках их продают живыми, и если покупатель берет только часть, то требует, чтобы отрезали от трепещущей рыбы, а те куски, которые уже не выказывают признаков жизни, не находят покупателей.

Сем. лабиринтовых (Labyrinthici) замечательно теми приспособлениями, которые имеются у принадлежащих сюда рыб для дыхания вне воды.

Известно, что рыбы вообще не могут пользоваться своими жабрами на воздухе потому, главным образом, что жаберные листочки подсыхают, и тогда уже становится невозможным обмен газов. Если же устранить это высыхание, то и многие рыбы могут долго выносить лишение воды. Так, например, карпов в живом состоянии можно пересылать на большие расстояния, если жабры их обернуть мокрой тряпкой.

Вышеупомянутое приспособление лабиринтовых по существу тождественно с мокрой тряпкой, окутывающей жабры. У них имеется в глоточных и лицевых костях масса полостей, заполненных губчатой клеточной массой; при дыхании в воде полости эти наполняются водой и пропитывают губчатую массу, из которой влага впоследствии, по мере надобности, расходуется для увлажнения жаберных листочков.

Из этого сем. наиболее изучен образ жизни анабасов.

Анабас-ползун (Anabas scandens) имеет в длину 20 и несколько более см; окраска спины зеленоватая, брюхо желтоватое, плавники фиолетовые. Распространен в Индии, на Малайских и Филиппинских островах. Обитает в текучих и стоячих пресных водах, откуда часто предпринимает на сушу более или менее отдаленные путешествия.

Арабский путешественник Солиман с одним товарищем, посетив Индию в IX столетии, узнали, что в этой стране водится удивительная рыба, которая вылезает из воды, ползает по суше и взбирается на кокосовые пальмы. Здесь она лакомится пальмовым вином и затем возвращается обратно в воду.

Девятьсот лет спустя об этой же рыбе сообщил Дальдорф. Из его описания явствует, что он встретил эту удивительную рыбу как раз в то время, когда она вползала на пальму, растушую недалеко от воды. Способ, который она употребляла для поднятия, был оригинальный. Анабас уцепился шипами жаберных крышек за стенки трещины и подталкивался хвостом и иглами заднего плавника. Таким образом, он несколько приподнимал свое тело, снова зацеплялся жабрами и снова подтягивался. Дальдорф изловил его, но после этого он еще несколько часов ползал по песку в сарае, куда был брошен. Еще через некоторое время миссионер Джон, во время своего путешествия по Индии, неоднократно имел случай наблюдать жизнь этой рыбы, которую он назвал «древолазом», поясняя, что это название представляет собой перевод индийского названия «пауни-ери» этой рыбы. По его сообщению, рыба эта обыкновенно держится в мелких прудах, где зарывается в ил. В новейшее время путешественники и натуралисты более подробно изучили образ жизни этой рыбы. Самые точные сведения дал Теннент.

«Однажды, – рассказывает он, – я осматривал одну плотину, которая отделяла полувысохшую лужу от пруда. Мы стояли в некотором отдалении на пригорке, когда наше внимание привлечено было пеликаном, который с большим аппетитом что-то кушал, сидя на берегу лужи. Индийцы, присутствовавшие здесь, тотчас же бросились к пеликану с криком: «рыбы, рыбы!»

Когда мы подошли к ним, то увидели, что на берег и на плотину повсюду выползли анабасы, карабкались на бревнах, ползали в траве и старались перебраться через плотину в пруд. Индийцы кинулись их собирать и в короткое время набрали их около двух четвериков, причем многие успели уже отползти метров на 30». В Индии рыбы эти очень распространены. Когда водоемы, в которых они обитают, пересыхают, анабасы зарываются в ил на глубину около 0,5 м, так что туземцы находят их, разрывая дно такого водоема лопатами, и получают при этом обильную добычу.

Макропод (Polyacanthus viridi-auratus), называемый также райской рыбкой, принадлежит к тому же семейству лабиринтовых. Эта маленькая рыбка (8-9 см) имеет очень красивую окраску: спина буровато-коричневая, нижняя серовато-зеленою цвета, и все тело, кроме того, испещрено зеленоватыми, синеватыми и красноватыми поперечными полосками; зеленая жаберная крышка по краю обведена желтой каймой. Рыбка эта более встречается в неволе, чем на свободе. В Китае их очень часто держат в аквариумах, для чего они очень пригодны, так как могут подолгу оставаться в бедной кислородом воде и даже минут 20 вне воды. В аквариумах они прекрасно разводятся и доставляют большое удовольствие наблюдателю своей игрой.

К сем. жесткоперых (Trachypteridae) принадлежат рыбы очень своеобразного вида. Тело удлиненное, сильно сплющенное, покрытое голой кожей; голова сравнительно невелика, оканчивается уродливым рылом, а на лбу есть длинный вырост, оканчивающийся длинным роговидным шилом. Спинной плавник тянется по всему телу.

Хохлач (Lophotescepedianus), длиной 1,6 см, живет в глубоких морях, встречается в Средиземном море, в Атлантическом океане, около Мадейры, а также в Японском море.

Организация этих рыб приспособлена к пребыванию на больших глубинах, так что при вытаскивании на поверхность от давления расширившихся внутри газов оболочка разрывается и даже отрываются кусочки тела.

К этому же семейству принадлежит ремень-рыба, или боагманд (Regalecus banksii), очень странного вида. Тело ее настолько сплющено, что представляет ленту; морда тупо срезана, рыло имеет вертикальную ротовую щель, глаза очень велики. Все тело покрыто костными щетками; цвет этой рыбы серебристо-белый и испещрен темными полосками; плавники оранжевого цвета. Немногие наблюдатели, которым удавалось видеть в воде эту рыбу, не находят слов для описания ее красоты.

Отряд II. – Сростноглоточные (Pharyngognathi)

Сюда относится немного рыб, которые сильно отличаются от других тем, что нижние глоточные кости их срастаются между собой. Другим важным признаком этого отряда является всегда замкнутый плавательный пузырь.

Сем. губановых (Labridae) самое характерное из всего отряда. Сюда относятся очень красивые рыбы, роскошно окрашенные. В этом семействе насчитывается около 400 видов, которые распространены почти во всех морях земного шара, встречаются также в Немецком и Средиземном. Держатся обыкновенно на скалистом дне, поросшем водяными растениями.

Полосатый губан (Labrus mixtus) водится в северных морях. Тело разрисовано синими продольными полосами по красноватому фону; длина около 30 см, вес – 1 кг и более. Главную пищу губана составляют мелкие ракообразные, хотя он поедает также маленьких рыбок и червей. Их часто держат в аквариумах. По некоторым данным, губаны откладывают икру в специально сделанные углубления, и родители заботливо охраняют свое потомство.

В Индийском океане обитает еще более красивая рыбка, принадлежащая к семейству губановых, – это обманщик (Epibulus insidiator), длина 25-30 см. Спина этой рыбки красная, бока желтые с зеленоватым отливом, плавники также желтые. Рот вытянут в трубку, которая может втягиваться, и тогда на лбу образуется костный нарост. Некоторые наблюдатели утверждают, что обманщик, подкараулив из засады рыбку, при ее приближении внезапно выбрасывает струю воды из своего рыла и вытягивает рот, которым схватывает жертву.

Упомянем еще великолепно окрашенную рыбку – морского юнкера, или радужника (Corisjulis), длина около 18 см. Спина этой рыбки зеленовато-синяя, вдоль тела идет полоса оранжевого цвета, бока серебристые с фиолетовыми полосками, голова желтовато-бурая с серебристым отливом; в общем рыбка эта отливает всеми цветами радуги. В Средиземном море, в Атлантическом океане, а также в Красном море рыбки эти играют целыми роями на поверхности моря, представляя для наблюдателя удивительно красивое зрелище.

В Греческом архипелаге, а также и в других частях Средиземного моря в изобилии водится не менее красивая попугай-рыба (Scarus cretensis). Спина у нее пурпурового цвета, бока розовые с фиолетовыми пятнами и полосками, грудные и брюшные плавники оранжевые с фиолетово-голубыми линиями, на хвосте белая кайма.

Отряд III. – Мягкоперые, или бесколючие (Anacanthini)

Рыбы эти сходны с колючеперыми отсутствием сообщения между пищеводом и плавательным пузырем, но в плавниках их есть только мягкие лучи; нижнеглоточные кости разъединены. Многие рыбы этого отряда представляют предмет очень важного промысла. Из них мы остановимся прежде всего на сем. тресковых (Gadoidei),. которые характеризуются удлиненным телом, покрытым мелкими зубчатыми чешуйками. Челюсти, конец сошника, а иногда и небные кости вооружены гребенчатыми зубами; желудок обширный, со многими придатками, кишечник длинный, плавательный пузырь с толстыми стенками.

Обыкновенная треска (Gadus morchua) имеет настолько важное значение в рыболовстве, что почти все народы дали ей специальные названия. У португальцев она называется бакалао, у скандинавских народов бабелау, у датчан, кроме того, торск, у итальянцев бакаларе, у англичан и американцев код. Длина этой рыбы 1-1,5 метра; вес до 4 кг; окраска серая с небольшими желтоватыми пятнами, по бокам две продольные белые линии, брюхо светлое.

Треска водится в северной части Атлантического океана и в соседних областях Ледовитого, но ловится главным образом между 50 и 75° с. ш. Излюбленным ее местопребыванием является глубина 120 саж., но для метания икры она целыми массами подходит к берегам. Норвежцы употребляют для ловли трески преимущественно сети, но рыбаки других стран предпочитают пользоваться для этого удочками и так называемыми «ярусами». Ярус представляет длинную веревку около 2000 м длиной, на которой укреплено около 200 лес с крючками. Ярус забрасывается в море и часов через 6 вытаскивается обратно; пойманную рыбу снимают, насаживают новую наживку и опять забрасывают. Треска обыкновенно подходит в таком огромном количестве, что даже рыбак, ловящий удочкой из реки, может наловить в день 300-400 штук.

Пойманную рыбу немедленно начинают приготовлять впрок. Прежде всего, у рыб отрезаются головы и бросаются в особые бочки или чаны, затем рыба потрошится и быстрым, ловко направленным движением ножа распластывается вплоть до хвоста на две половины; более крупные экземпляры рассекаются и на четыре части. Печенка поступает в особые бочки, икра также собирается отдельно. Остальные внутренности тотчас же разрезаются и употребляются как наживка или тут же, или по мере надобности. В самый разгар ловли на берегу устанавливаются жерди, на которые вешаются для просушки распластанные рыбы. К месту лова беспрестанно подходят суда, нагруженные такими жердями и подпорками. Такая высушенная рыба называется «стокфиш», просоленная и высушенная на камнях зовется «клипфиш», а посоленная в бочках треска называется «лабардан».

Лабиринт фиордов, островков и шхер, которые тянутся непрерывным рядом вдоль скалистых норвежских берегов, и летом, при лучах полуночного солнца, и зимой, погруженные в вечный мрак, представляет малопривлекательное зрелище. Здесь нет ни яркой зелени лесов, ни опрятных поселков, ни шумных городов, которые раскинулись по другим, более гостеприимным берегам моря. Непривлекательную и даже дикую для непривычного глаза южанина картину представляют также разбросанные кое-где на этих пустынных островках небольшие норвежские поселения, состоящие из бревенчатых построек, облицованных досками и покрытых дерном. Кроваво-красный цвет этих построек резко выделяется на сером фоне этих унылых скал и гор, увенчанных голубоватыми глетчерами. При таких поселках, которые у норвежцев называются «дворами», не видно ни деревца, ни кустика, ни обычных хозяйственных построек… Кругом только угрюмые скалы, обточенные водой валуны и груды щебня, выбрасываемого бурным, вечно неспокойным морем. Неблагодарная торфяная и песчано-галечная почва, под этим унылым небом скудно согреваемая косыми лучами полярного солнца, не в состоянии вознаградить труда земледельца. Тем не менее неопытный южанин с удивлением видит признаки довольства и благосостояния у обитателей этих мрачных лачуг. Для него непонятным кажется, каким образом эти обездоленные люди могут снискивать себе пропитание в столь скудно одаренной Богом стране.

Загадка эта, однако, просто разрешается, и иностранец с удивлением узнает, что плодоносной нивой является не земля, а море, с которого собирают здесь обильную жатву не летом, под благотворными лучами солнца, а зимой, во мраке полугодовой полярной ночи, при неровном свете луны и при волшебном зареве северного сияния. Летом эти берега, заливы и островки совершенно пустынны, тогда здесь безраздельно царствуют миллионы птиц, которые унизывают бесчисленными стаями прибрежные скалы. Но с наступлением зимы эти берега оживляются. Со всех концов стекаются сюда рыбаки и промышленники, закипает работа на целые месяцы, так что вышеуказанные «дворы» не в состоянии вместить всех приезжающих, и многие из них вынуждены жить на судах или в грубо сложенных, временных хижинах и даже в землянках. Бухты и рейд переполняются судами всевозможных типов и разной величины. Большая часть населения, впрочем, почти все время проводит на море, где у всех одна цель – как можно больше выловить из воды несметными стаями подступивших к берегу из недр глубокого моря, влекомых неудержимым инстинктом рыб. Деятельность других поглощается обработкой продукта, в изобилии доставляемого морем. В разгар кипучей деятельности приходят сюда, кроме работников, и купец, и промышленник; местные обитатели делают запасы на весь год. Но лишь только на юге снова появляется надолго исчезнувшее лучезарное светило, означая конец нескончаемой полярной ночи, треска, окончив с метанием икры, стая за стаей удаляется обратно в морские глубины. Наступает конец оживленной деятельности, и снова понемногу пустеют скалистые фиорды. Одно за другим снимаются с якоря нагруженные от киля до палубы суда, распускают паруса и с попутным ветром плывут восвояси. Снова на семь или восемь месяцев пустеют Лофоденские острова, куда на смену людям прилетают шумными стаями птицы и на теплое время года водворяют здесь свое господство.

В 1861 году на Лофоденских островах находилось более 20 000 чел., и на рейде стояло 5000 судов, выловлено было более 10 000 000 штук трески, а в 1878 году улов превысил 52 000 000 штук.

На Ньюфаундлендской мели улов производится еще в более грандиозных размерах. С наступлением зимы сюда спешат со всех сторон корабли, которые привозят десятками тысяч рыбаков и промышленников различных наций: сюда едут англичане, американцы, французы, бельгийцы, голландцы. Здесь вылавливают ежегодно более 300 000 000 шт. трески, да около 100 000 000 в широкой губе реки Св. Лаврентия.

Треска принадлежит к тем рыбам, которые легко акклиматизируются и привыкают жить в искусственных водоемах с соленой водой. Это навело на мысль развести треску в таких водах, где она не бывает, и с этой целью в Северо-Американских Соединенных Штатах образована была специальная комиссия.

Пикша, или пикшуй (Gadus aeglefmus), значительно меньше обыкновенной трески, достигает всего 50-60 см, а по весу 6-8 кг. Обитает приблизительно в тех же морях. Пикша также собирается огромными стадами и ловится массами. Для ловли ее в Гренландском море употребляют особый прием: делают во льду проруби, в которые рыба бросается массами, почуяв более свежую воду, богатую кислородом.

Самый мелкий вид трески – малая треска (Gadus minutus), имеющая в длину 15-18 см, а по весу около 0,2 кг. Рыба эта очень обыкновенна в Средиземном море, где держится на глубине около 150 саж. и ловится круглый год.

В Белом море промысловое значение имеет навага (Gadus navaga) длиной около 30 см, принадлежащая также к тресковым рыбам. Мясо ее очень вкусно, и потому навага привозится в большом количестве в Петербург.

Настоящий мерлан (Gadus merlangus) – представитель безусых тресковых рыб, водится во всех европейских морях, длина его 30-40 см, вес около 3 кг. Лов производится посредством ярусов и считается очень прибыльным, так как мясо этой рыбы очень вкусно.

Очень близок к мерлану, но значительно превосходит его по величине угольщик, называемый в Северной России сайдой (Gadus virens). Она ловится в огромном количестве, так что 4 рыбака в несколько часов могут наловить более 1000 кг. Мясо их, впрочем, мало ценится. К неволе сайда привыкает еще легче трески.

Из тресковых рыб в пресных водах водится только один налим (Lota vulgaris). Он имеет удлиненное рыло, на спине два плавника, на подбородке и по бокам верхних челюстей длинные усы, во рту множество зубов; окраска обыкновенно оливково-зеленая, различных оттенков. По длине налим достигает 60 см, а по весу до 8 кг. Область обитания очень обширна и распространяется по всей С. Америке, Европе и Азии; держится обыкновенно на глубине, потому в реках и озерах выбирает ямы, но непременно с чистой водой; встречается даже в горных областях на высоте более 1000 м. Нрав этой рыбы очень хищный: они пожирают всякую тварь, которую могут осилить, а под влиянием голода набрасываются даже друг на друга. Рассказывают, что одна девушка, которую послали вынуть из садка рыбу, в ужасе прибежала назад и сообщила, что видела чудо: налима с двумя хвостами и одной головой. Оказалось, что этот хищник пытался проглотить другого налима, равной ему величины. Мясо налима одни находят очень вкусным, другие – невкусным; печень же его считается лакомством, и, кроме того, из нее добывается жир, который употребляется как лечебное средство.

Морской налим (Motella tricirrhata) имеет в длину не более 40 см, окраска тела темно-бурая, с темными пятнами. Водятся они во всех европейских морях, особенно в Средиземном, и держатся обыкновенно на скалистом, поросшем водорослями дне.

Семейство камбаловых (Pleuronectidae) резко отличается своей формой от всех остальных рыб. Тело их сильно сплющено, и оба глаза помещаются на одной стороне. Эта сторона, обращенная кверху, вообще лучше организована: здесь лучше развит скелет, имеются плавники и придатки, более яркая окраска.

Не менее своеобразен и их образ жизни. Рыбы эти живут всегда на дне, где лежат неподвижно среди камней и других обычных предметов морского дна, подстерегая добычу. Замечательно, что личинки их имеют такое же симметричное построение тела, как и другие рыбы, но с возрастом одна сторона получает преобладание над другой, второй глаз переходит также на эту сторону – и симметрия теряется.

Самым крупным представителем этого семейства является большой флетан (Hipoglossus vulgaris), называемый на севере России палтусом. Рыба эта имеет от 1,5 до 2 м, а по весу достигает 200 кг; живет она обыкновенно в северных морях и ловится в больших количествах у сибирских берегов и у североамериканских.

Обыкновенный палтус (Rhombus maximus) достигает всего 1 м и весит до 35 кг. Впрочем, Ронделет уверяет, что измерил однажды палтуса, который оказался 3 м в длину, 2 м в ширину и почти 1 м в толщину. Вес такого гиганта, вероятно, был очень значителен. Рыба эта также держится в северных морях и чаще всего ловится в Немецком море и в Ла-Манше, а в Балтийском попадается редко.

Плоскуша, или настоящая камбала (Pleuronectes platessa), гораздо меньше и очень редко превосходит 60 см; окраска довольно пестрая, с серым мраморным рисунком по бурому фону. Водится почти во всем Атлантическом океане, в Средиземном, Балтийском и Немецком морях.

Еще более распространена малая камбала (Pleuronectes flesus), которая живет в европейских морях и нередко заходит в реки. Длина ее не превышает 30 см, а вес – 3 кг.

Косоротами, или подошвами (Solea), называются удлиненные камбалы, с закругленным клювообразным рылом. Наиболее известен из них обыкновенный косорот, или язычок (Solea vulgaris), длиной до 60 см, весом до 4 кг. Водится у всех берегов Западной Европы.

Зебровый носорог (Synaptura zebra) очень пестро раскрашен, имеет причудливую форму; живет преимущественно у китайских берегов.

Все упомянутые кособокие рыбы держатся обыкновенно в мелких местах моря, на дне. В период размножения, так же, как и треска, в большом количестве подходят ближе к берегам, где и вылавливаются массами. Образ жизни у них приблизительно сходен. Обыкновенно они лежат, зарывшись в морской песок или ил, так что видны одни глаза. Но лишь только камбала заметит какую-нибудь добычу, она одним движением стряхивает с себя песок и схватывает приблизившуюся неосторожную жертву. Проглотив ее, камбала снова ложится, волнообразным движением всего тела и плавников взбаламучивает воду и сейчас же покрывается ровным слоем осевшего песка или ила. Замечательно устроены у них глаза, часто ярко окрашенные и вообще большие: они не только могут двигаться независимо один от другого, но могут так же втягиваться или вытягиваться по произволу.

Отряд IV. – Открытопузырные (Physostomi)

Сюда относятся самые ценные и благородные рыбы из пресноводных. У них плавательный пузырь поперечно разделен и у многих находится в связи со слуховыми органами; глоточные кости разделены, жабры гребневидны, плавники мягкие, чешуя всегда круглая. Тело обыкновенно правильное, удлиненное, все части пропорциональны. Вообще, по наружности эти рыбы одни из самых привлекательных, хотя и не отличаются яркостью окраски. По образу жизни, нравам и привычкам открытопузырные, которых насчитывается очень много видов, в общем сходны с рыбами других отрядов.

Сомовые (Siluridae) имеют массивное неуклюжее тело, голое или покрытое костяными щитками; голова сравнительно велика, пасть широкая, кости в верхней челюсти часто недоразвиты, жаберные крышки состоят из трех частей.

К ним относится более 550 видов, которые распространены в пресных водах Америки, Азии, Африки и Европы. Большинство любит медленно текущие или стоячие глубокие воды и держатся на илистом дне, но есть и такие, которые живут в быстрых потоках, даже в горных ручьях. Подстерегают добычу обыкновенно лежа на дне неподвижно, полузарывшись в ил, причем для привлечения рыбок или раков слегка помахивают своими червеобразными усами.

Обыкновенный сом (Silurus glanis) может считаться гигантом среди пресноводных обитателей, так как достигает иногда в длину 3 м, а весом 230 кг. Тело его покрыто слизистой голой кожей темного цвета с зеленоватым оттенком; плавники желтоватые или красноватые и снабжены более светлой каймой.

Сом этот распространен по всей Средней и Восточной Европе, а также в значительной части Азии. Лежа между камнями или под затонувшими бревнами, он лениво высматривает добычу, помахивая усами. Поедает рыб, раков, лягушек, птиц – словом, все, что может захватить.

Геснер рассказывает, что однажды в желудке пойманного сома найдена была человеческая голова и правая рука с двумя золотыми кольцами. Это прожорливое чудовище действительно бывает иногда опасным даже для человека и домашних животных. Поедает гусей, уток, проглатывает даже собак и купающихся детей, так как трупы мальчиков неоднократно находили в желудке сомов. Мясо этой рыбы довольно вкусно, местами очень ценится, хотя крупные экземпляры сомов бывают слишком жирны.

Шармут или сом-угорь (Clarias anguilaris), имеет очень длинный спинной плавник, и пасть его усажена многими змеевидными отростками разной длины и толщины. Длина его до 60 см; встречается чаще всего в Ниле.

Из зубастых сомов, которые имеют зубы не только на челюстях, но также на межчелюстных костях и на небе, упомянем американскою сома (Arius herzbergii), длиной около 1 м; водится в большом количестве в тропической Америке.

Весьма интересен другой вид зубастых сомов – вулканический сом (Stygogenes cyclopum). Рыба эта водится в горных озерах на огромной высоте – до 3000 м и очень часто встречается в бассейнах, заполняющих кратер вулкана. Нередко можно встретить в летописях различных городов упоминания про то, как при извержении вулкана на землю падают, вместе с пеплом, шлаками, вулканическими бомбами и другими обычными продуктами извержения, также рыбы, которые валятся с неба иногда в таком количестве, что при своем гниении заражают окрестности на большое расстояние. В числе этих рыб преобладают описываемые вулканические сомы.

Наибольший интерес из всего семейства представляют электрические сомы (Маlapterurus electricus), которые обладают способностью производить электрические удары. В организации этих рыб, по наружности мало отличающихся от других сомов, есть очень важная особенность. На поверхности всего тела, непосредственно под кожей, а также и в мускулах, лежит тонким слоем особого строения ткань, похожая на жир. Ткань эта состоит из 6 и более налегающих друг на друга тонких пластинок, которые отделены друг от друга студенистыми слоями; это и есть электрические органы, в которых может накопляться довольно сильный электрический заряд. Длина этой рыбы не более 1 м, но обыкновенно около 1/2 м.

Арабское название этой рыбы рааш, или раад, означает «гром». Действительно, если до этого сома дотронуться рукой, то происходит сильный электрический удар, как от гальванической батареи; впрочем, сила заряда вполне зависит от состояния рыбы, так как иногда сома можно взять в руки совершенно безнаказанно, тогда как в других случаях малейшее прикосновение вызывает такой удар, что небольшое животное моментально падает мертвым, и даже человек долгое время ощущает сильную боль и неприятное чувство, отчасти сходное с тем, которое бывает у пораженных молнией. Мясо этой рыбы не очень вкусно.

Туземцы Африки и арабы приписывают тканям электрического органа целебные свойства. Они вырезают этот орган, сжигают его на угольях и этим дымом окуривают больных.

Ловля этой рыбы производится посредством удочки, причем рыбаку стоит немалого труда снять пойманную добычу с крючка. Удар крупного экземпляра повергает иногда рыбака на землю, а если несколько раз подвергнуться ему подряд, то в теле появляются судороги.

Панцирники (Loricaria) имеют разделенную посредине нижнюю челюсть; пасть, открывающаяся снизу, вооружена длинными крючковатыми зубами.

Представителем этого семейства может служить бразильский панцирник (Loricaria cataphracta), длиной 20-25 см. Водится в каменистых горных ручьях, часто находится на песчаных отмелях, на расстоянии более метра от воды. По этому можно судить, что панцирник может подолгу оставаться без воды и, вероятно, предпринимает путешествия даже по суше.

Из светящихся рыб (Scopelidae), которые живут в глубоком море и характеризуются присутствием светящихся органов на нижней стороне тела, упомянем светящегося анчоуса (Scopelus engraulis), небольшую рыбку, которая водится около Филиппинских остр.

Семейство карповых (Cyprinidae) весьма обширно и распространено в Южной Европе, Средней Азии, Северной Америке и отчасти в Африке. Тело их продолговато-овальное, рыло небольшое, челюсти слабо развиты; вместо зубов на нижней челюсти имеется роговая пластинка; желудок без отростков, слепой кишки нет, плавательный пузырь разделен поперечной перегородкой. В этом семействе насчитывается около 800 видов, которые все любят стоячие воды с дном, устланным мелким песком или мягким илом. Обыкновенно рыбы эти держатся около дна, причем собираются большими стаями. У большинства карповых рыб мясо вкусное, сочное; они легко жиреют и без труда выдерживают пересылку на далекие расстояния, почему пригодны для искусственного разведения.

Род карпов (Cyprinus) характеризуется 4 усами на верхней челюсти и 5 глоточными усами.

Представителем этого рода является речной карп, или сазан (Cyprinus carpio, nobilis), длиной до 1 м и весом от 15-20 кг; наиболее крупные экземпляры достигают даже 2,5 м и веса до 35 кг. Форма тела и хвоста, окраска, величина плавников у различных видов неодинаковы; обыкновенно цвет золотисто-желтый или зеленоватый, а брюхо серого или желтоватого цвета.

Зеркальный карп (Cyprinus specularis) покрыт очень крупными чешуями, а голый карп (Cyprinus nudus) совсем не имеет чешуи; тело их в большинстве случаев несколько расширено и сжато с боков.

Древние хорошо знали карпов, хотя мало ценили их мясо. Карпы водятся во всей Европе, также в бассейне Каспийского моря, как в пресноводных, так и в соленых бассейнах; в Сибири он населяет в громадном количестве Обский бассейн. Во второй половине прошлого столетия карпы завезены были в С. Америку и сильно там размножились.

Обыкновенно рыбы эти держатся в илистых, неглубоких, густо поросших водяными растениями прудах и озерах; мест с светлой водой и быстрым течением карпы избегают. Питаются они водяными насекомыми и червями, за которыми охотятся в зарослях, поедают также разного рода растительные вещества, охотно едят гниющие части водяных растений, гнилые плоды, печеный хлеб, вареный картофель и т. п. В прудах, где искусственно разводят карпов, им бросают овечий помет, который карпы отчасти и непосредственно поедают, но, главным образом, тех насекомых и червей, которых привлекает эта приманка. Ловят карпов неводами, сетями, удочками, причем предварительно приманивают их, бросая в воду вареный горох, кусочки хлеба и т. п. Главнейшими врагами карпов являются выдры, водяные крысы, водяные землеройки, чайки, цапли, аисты, а для молодых также лягушки и, кроме того, все хищные рыбы. В пруды, где содержатся карпы, хозяева бросают одну или несколько щук для того, чтобы ленивые карпы оживлялись, и принуждают их к деятельности этими опасными хищниками. Впрочем, получая обильное питание, щуки в короткое время настолько вырастают, что начинают производить слишком большие опустошения.

Род карасей (Carassius) не имеет усов; глоточных зуба только четыре; рыло очень тупое, рот узкий; обыкновенная длина карася от 15-20 см, но, в виде исключения, попадаются экземпляры в 25 см длины и 11 ширины и весом более 1 кг. Наиболее распространен карась обыкновенный (Carassius carassius); весьма близок к нему серебряный карась (Carassius gibelio). Что же касается карася-межняка (Cyprinus kollari), то, как оказалось, он представляет из себя помесь карпа с обыкновенным карасем. Караси распространены почти во всей Европе, а также в северной половине Азии; они живут в речных заливах, прудах и озерах; любят стоячую воду с болотистыми берегами и вообще предпочитают мутную воду; держатся обыкновенно на илистом дне, где отыскивают себе пищу, состоящую из разлагающихся растительных и животных веществ, червей и личинок. Зимой карась впадает в оцепенелое состояние и может даже замерзать во льду, что, однако, нисколько не вредит ему. Караси разводятся в самых мутных, грязных прудах, которые негодны для разведения других рыб. Очень часто их также разводят вместе с форелями, для которых они служат пищей. Красивая окраска тела прославила один из видов карасей, который называется золотой рыбкой (Carassius auratus), длиной 25-30, даже 40 см. Рыба эта очень обыкновенная в водах Японии и Китая, ярко-красного цвета с сильным золотистым отливом.

Усачи (Barbus) имеют также 4 уса на верхней челюсти, глоточные зубы расположены в три ряда с каждой стороны.

Из них упомянем мирона-усача (Barbus vulgaris), 60-70 см длины, вес 4-5 и даже до 13 кг; распространен очень широко.

Крапчатый усач (Barbus petenyi) несколько меньшей величины, живет в водных системах, стекающих с Карпат. Махзир, или бурапатра (Barbus tor), живет в Индии, достигает 11/2-2 м длины и весом до 35 кг. Мясо усачей невкусное, поэтому чаще употребляется на удобрение или на корм скоту. Замечательно, что икра усачей очень часто оказывается ядовитой.

Пескари (Gobio) имеют еще более длинные усы, шипа в спинном плавнике нет.

Обыкновенный пескарь (Golbo fluviatilis) имеет от 12-15, в редких случаях до 18 см длины, окраска сверху – темно-серая, снизу – синеватая по бокам идут продольные полосы. Распространен почти во всей Европе и Азии, водится в текучих и стоячих чистых водах с песчаным дном, питается так же, как караси.

Один из видов пескаря живет в подземной Адельбергской пещере. Пескари очень плодовиты, и молодые рыбки в августе встречаются у берегов в несметном количестве.

Плотва, или плотица (Leuciscus rutilus), представляет один из самых обширных родов семейства карповых. Тело ее сильно сжато и вытянуто; спина синего или слегка зеленоватого цвета, бока серебристые. Длина плотвы не более 50 см и вес до 1,5 кг. Живет плотва не только в пресных водах всей Европы и Азии, но также и в малосоленых водах. По образу жизни очень сходна с красноперкой. Мясо ее очень мало ценится и нередко употребляется на корм другим рыбам или свиньям.

Красноперка (Leuciscus erythrophthalmus), длина 25-30 см, вес 0,5-0,8 кг, является очень красивой рыбкой. Спина ее обыкновенно буровато-зеленая, бока желтые с металлическим блеском, брюхо серебристо-белое, плавники же ярко-красного цвета. Обитает красноперка в озерах, прудах и реках с медленным течением, больше всего любит горные озера, в которых подымается до 1600 м, плавает очень быстро и ловко, питается водными растениями, насекомыми и червями. Специальным ловом красноперок нигде не занимаются, но иногда она попадает в сети в таком количестве, что ею удобряют поля.

Головачи, или голавли (Leuciscus cephalus), распространены по всей Европе, Азии и Сев. Америке. Тело их слегка округло, голова невелика, спинной и нижний плавники короткие, чешуя крупная, глоточные зубы расположены в 2 ряда.

В реках Европы и Сибири голавли очень многочисленны; мясо их не особенно вкусно, в особенности летом. Для прудового хозяйства малопригодны потому, между прочим, что легко заболевают и распространяют заразные болезни между другими рыбами; длина голавля до 60 см, вес до 4 кг.

Язи (Leuciscus idus) по наружному виду сходны с большинством только что описанных рыб; окраска их изменчива, смотря по возрасту, местопребыванию и времени года.

Весьма сходен с ним орф (Leuciscus, или Cyprinus orfus), который по яркости окраски может поспорить с золотой рыбкой. Оба эти вида встречаются в озерах Европы и Северо-Западной Азии. Живут только в чистой воде, предпочитают неглубокие водоемы с холодной водой; зимой держатся на глубине. Питаются насекомыми, червями и маленькими рыбками. Мясо их довольно вкусно, хотя слишком костисто. Золотистые орфы употребляются для украшения бассейнов и аквариумов, а также в искусственных рыбоводных прудах в качестве «сторожа карпов». Плавая на поверхности воды, орф раньше, чем карп, который держится глубже, замечает орлана, парящего над прудом, и при своем поспешном бегстве пугает карпа.

Гольяны (Leuciscus phoxinus) представляют карликов между карповыми рыбами. Живущий в России гольян, называемый также солдатом, красавкой, малявкой, голопузкой, синявкой, на вид очень красив: сверху туловище обыкновенно зеленоватого или сероватого цвета со множеством пятен, бока зеленовато-желтые с металлическим блеском, рот красного цвета, грудь пурпурного; по обеим сторонам спины тянутся золотистые полосы; длина не превосходит 12 см, но обыкновенно бывает около 9 см.

Гольяны любят светлые реки с песчаным или каменистым дном; целыми стаями весело резвятся они на поверхности, выпрыгивая из воды и моментально исчезая при малейшей опасности: плавают очень ловко и могут подыматься даже против течения быстрых горных потоков, перепрыгивая, подобно лососям, через преграды. Мясо его горьковатого вкуса, но этих красивых рыбок охотно разводят и держат в аквариуме.

Род линей (Tinca) отличается мелкочешуйчатым покровом; в коже особенно развит верхний слизистый слой. Европейский линь (Tinca tinca) имеет в длину до 70 см и по весу до 4, реже около 6 кг. В Средней Европе встречается разновидность золотой линь (Tinca chrysitis), очень красивая рыба с черной спиной и золотисто-розовыми боками, красными плавниками. В Европе лини очень распространены, но еще больше в Западной Сибири, в Обском бассейне. Держатся преимущественно в стоячих водах с илистым или глинистым дном, на котором и лежат постоянно лениво, без действия.

Насколько невзыскательны лини на качество воды показывает следующий случай, который рассказывает Яррель. При очистке одной старой помойной ямы, которая долгое время была наполнена нечистотами, когда подняли доски, нашли 400 больших откормленных линей, один из них был так защемлен между корнями, что не мог двигаться. Такое лишение свободы произошло, очевидно, уже очень давно, так как все тело его приняло форму той небольшой полости, в которой могло разрастаться, именно: сильно утолщена была задняя часть, хвост в окружности имел 70 см, а длина всего тела 85 см. Весил этот откормленный урод около 6 кг. Рыбу эту осторожно вынули и пустили в пруд, где она вскоре совершенно освоилась и прожила еще 12 месяцев. На зиму лини зарываются на дне в ил и остаются до весны в оцепенелом состоянии.

С давних пор у рыбаков укоренилось мнение, что линь и щука связаны между собой какой-то таинственной симпатией, указывают на то, что щуки едят всех рыб, кроме линей, а будучи ранены, для излечения трутся об их слизистую кожу.

Подуста (Chondrostoma nasus) имеет вытянутый, слегка сдавленный корпус тела, покрытый мелкими чешуйками; на нижней челюсти имеется хрящевая покрышка, оканчивающаяся острием. Длина до 50 см, вес до 1,5 кг, но обыкновенно менее; водятся в реках Средней Европы; питаются преимущественно растительными веществами.

Горчаны (Rhodeus amarus) принадлежат к числу очень красивых рыб: спина у них серовато-зеленого цвета, бока блестяще-серебристого, и по обеим сторонам тела, кроме того, тянется зеленая блестящая полоса; плавники красного цвета с черными каемками и пятнами.

Рыбка эта, которая по величине достигает всего 5 см, замечательна тем, что откладывает икру в раковинки моллюска-перловицы (обыкновенно Unio, реже у Anodonta), для чего у нее имеется, как у многих насекомых, длинный трубчатый яйцеклад. Горчан помещает свои икринки, числом около 40, в жаберные складки моллюска. В этих раковинках яйца развиваются, и молодые рыбки остаются в них до исчезновения желточного пузыря и затем покидают свою колыбель и, распростившись с гостеприимным хозяином-моллюском, которому они, по-видимому, не принесли ни малейшего вреда, начинают вести самостоятельный образ жизни. Горчан легко привыкает к жизни в неволе и очень часто встречается в аквариумах. Область распространения этой интересной рыбки охватывает почти всю Европу и часть Азии; водятся они предпочтительно в чистой проточной воде и отличаются необыкновенной живучестью: с одной стороны, могут переносить замораживание, с другой – подолгу могут, без вреда для себя, оставаться без воды. Геккель рассказывает, что однажды он пронес горчана в жестянке без воды и даже без сырого мха на расстоянии около часа ходьбы, что, однако, не принесло горчану ни малейшего вреда.

Лещи (Abramis) представляют один из самых богатых видами род карповых. Тело их расширено, с боков сдавлено, рот косо срезан и не имеет усов, глоточные зубы расположены в один ряд с каждой стороны.

Самым распространенным видом этого рода является лещ, чебак, подлещик (Abramis brama), достигающий в длину 50-70 см, а по весу 4-6 кг. Рыба эта в большом количестве водится в реках России, Германии, а также в Северо-Западной Европе. Они любят глубокие водоемы с илистым дном; встречаются часто большими стаями, в особенности во время метания икры, когда они подходят к берегам. Мясо их довольно вкусно, но очень костисто.

Рыбец (Abramis vimba) очень близок к описанному лещу, но распространен более, так как встречается не только в пресных водах всей Европы, но также в соленых и полусоленых озерах и в морях. Для метания икры рыбец, называемый также сырть, большими стаями выходит из моря в реки, где и ловится в огромном количестве; длина его около 40 см, а вес около 1,5 кг.

Синец, синьга (Abramis ballerus) имеет небольшую голову, нижний плавник больше спинного; длина 30-40 см, вес около 1 кг; водится во всех главных реках Средней Европы.

Густера, или латик (Abramis blicca), немного меньшей длины, довольно красиво раскрашена. Рыба эта распространена почти по всей Европе; держится в прудах и озерах на илистом дне. Это самая прожорливая из всего семейства карповых, поэтому ловля ее не затруднит самого неопытного рыбака. Густера с жадностью бросается на всякую приманку и легко попадается; впрочем, мясо ее мало ценится; притом же у этой рыбы обыкновенно бывает очень много глистов, но в прудах, где разводятся форели, ее держат для корма этой рыбы.

Уклейки (Alburnus) имеют слегка выпуклую спину; спинной плавник находится позади брюшных; рот обращен несколько кверху; глоточные зубы расположены в 2 ряда, из них задние крючкообразно загнуты назад.

Наиболее обыкновенным видом этого рода является обыкновенная уклейка, синявка (Alburnus lucidus). Тело сверху – стального цвета, снизу – серебристо-белого; длина от 10 до 18 см. Из других видов упомянем быстрянку (Alburnus bipunctatus), несколько более темно окрашенную, величины приблизительно такой же. Оба эти вида в большом количестве встречаются в реках и озерах Средней Европы; иногда уклейки появляются бесчисленными стадами, резвятся на поверхности и, в погоне за насекомыми, выпрыгивают из воды, сверкая своей серебряной чешуей. Для метания икры огромными стадами идут в реки, причем нечистоты, спускаемые в воду, в особенности стоки с фабрик и заводов, действуют на них настолько губительно, что уклейки массами гибнут, и гниющие трупы их заражают окрестности миазмами. Мясо этих рыбок невкусно и сравнительно мало употребляется в пищу. С половины прошлого столетия уклейки, однако, поднялись значительно в цене, благодаря открытию, сделанному одним французом. Он напал на мысль употреблять мелко истолченную чешую этой рыбы для изготовления поддельного перламутра. Этот состав называется «Essence d’Orient», изготовление которого долгое время держалось в тайне. Сущность этого процесса заключается в том, что с уклеек соскабливают чешую и кладут в воду, где растирают ее как можно мельче, затем отстоявшуюся воду осторожно сливают несколько раз, а осадок, имеющий вид густой маслообразной жидкости, подвергают дальнейшей обработке для получения «Essence d’Orient». Для изготовления 500 г серебристого порошка нужно около 20 000 рыбок, но ловля уклеек иногда производится в таком огромном количеств, что материал этот редко особенно подымается в цене.

Упомянем еще озерную уклейку (Alburnus mento), которая распространена в Восточной Европе. Величина ее несколько более, достигает 18 и даже 25 см.

Род чехоней (Pelecus) отличается прямой спиной и выпуклым брюхом; ротовая щель почти вертикальна. Единственный представитель этого рода – вид чехонь, сабляница, шабля (Pelecus cultratus) распространен в Северной и Средней Европе, водится в Балтийском море, Черном и во всех значительных речных бассейнах Европейской России. Длина этой рыбы около 46 см, вес до 1 кг. Чехонь безразлично держится в пресной и соленой воде. Лов ее незначителен, так как мясо ее не ценится, но удивительная плодовитость ее ограничивается всеми хищными рыбами.

Вьюны (Misgurnus) настолько отличаются по внешности от карповых, что некоторые исследователя выделяют их даже в особое семейство, хотя с карповыми они имеют несомненно много сходства. Тело их очень длинное, почти змеевидное, покрыто слизистой кожей с очень мелкими чешуйками: небольшой рот окружен усиками и сосательными бородавочками. Сюда относятся около 80 видов, которые распространены в Старом и Новом Свете. Вьюны живут как в проточных так и в стоячих водах. Днем обыкновенно лежат на илистом дне, а с наступлением вечера, а также и днем в пасмурную погоду начинают охотиться на водяных червей и насекомых, которые составляют их пищу. При нужде вьюны могут дышать своими жабрами и на воздухе, причем дыхание у них находится в связи с кишечным каналом.

Вьюн-пескарь (Misgurnus fossilis) имеет вокруг рта 10 усиков; тело черного цвета с желтыми и бурыми пятнами и полосками; в длину достигает около 30 см. Он водится не только в реках и озерах, но также в небольших прудах и ямах. Если вода высохнет, то он может, зарывшись в ил, в таком состоянии пробыть несколько месяцев. Летом свиньи, которые пасутся на болотах, часто выкапывают таких спящих вьюнов и поедают их. Замечательна чувствительность вьюна к атмосферному электричеству: еще задолго до наступления грозы (по некоторым сведениям, за 24 часа) вьюн приходит в сильное беспокойство, беспрестанно поднимается со дна и снова опускается, высовывает голову из воды и захватывает ртом воздух. Для внимательного наблюдателя такое поведение вьюна является верным предсказателем грозы.

По всей Европе распространен другой вид вьюна – голец, авдюшка (Nemachilus barbatulus), который в длину имеет не более 15 см. Голец предпочитает текучие воды и охотнее всего держится в быстрых ручьях. Мясо их довольно вкусно, по отзывам любителей, в особенности если голец еще живым опущен в вино или молоко.

Еще меньше щиповка, или каменный сос (Cobitis taenia), которая достигает лишь 8, редко 10 см; водится в России и Средней Европе.

Сем. харациновых (Characinidae) имеют плавательный пузырь, разделенный поперечной перегородкой на 2 части, состоящий в связи с слуховыми аппаратами кишечный канал имеет множество слепых отростков. Около 300 видов этого семейства распространены в Южной Америке и Африке; все отличаются большой прожорливостью.

Пирая (Serrasalmo piraya) может служить представителем рода пилозубов (Serrasalmo). Длина ее около 30 см; туловище высокое, плотное; морда тупая; окраска голубоватая с пятнами, снизу желтоватая. Водится эта рыба в реках и даже избегает близости моря; здесь они скопляются в большом количестве и постоянно грызутся между собой из-за добычи. Если по реке плывет лодка, то пираи толпой плывут вокруг, и лишь только им что-нибудь бросят – между прожорливыми хищниками начинается яростная борьба. Даже пролет мухи или пчелы близко от воды вызывает между ними бешеную свалку. По словам Шомбурга, прожорливость пирай, которых он называет речными гиенами, превосходит всякое вероятие, они нападают на всякое животное, которое появится в их области, даже на рыб, превосходящих их в 10 раз по величине. Набросившись целой стаей на большую рыбу, они отгрызают сначала хвостовой плавник и другие, а затем набрасываются, как гарпии, на жертву и иногда в несколько минут растерзывают ее; даже крупные млекопитающие, которые переплывают реку, небезопасны от этих хищников; пираи схватывают водяных птиц за ноги, откусывают куски у черепах, даже аллигаторов. Очень часто крокодил обращается в бегство перед дикой стаей этих рыб, причем переворачивается брюхом вверх. Хищность их доходит до того, что рыбы эти не щадят даже своих раненых товарищей. Шомбург вытащил однажды на берег пойманную на удочку пираю и, умертвив ее несколькими ударами палкой по голове, отложил в сторону, а сам снова закинул удочку; как вдруг пирая ожила и, сделав несколько резких движений, скатилась в воду; но здесь на нее набросились другие пираи и в несколько мгновений растерзали ее на куски. По словам Гумилы, нередко рыбы эти осиливают даже быка или тапира, который попадет в их стаю. Подвергаясь бесчисленным укушениям, бедное животное истекает кровью и не в силах добраться до берега, хотя бы до него оставалось каких-нибудь 30-40 шагов. Местные животные, как, например, лошади, собаки, принимают следующую предосторожность: собираясь пить или переплыть реку, они заходят в одном месте в воду, начинают шуметь и мутить, чтобы привлечь пилозубов, а когда они набросятся сюда целой стаей, выскакивают из воды, поспешно пробегают некоторое расстояние по берегу и здесь уже снова бросаются плыть или пьют.

Даже люди подвергаются нападению этих рыб. Добрицгофер рассказывает, что два испанских солдата, которые рядом со своими лошадьми переплывали через речку, подверглись нападению пилозубов и были растерзаны. Гумбольдт сообщает, что карибские рыбы, как чаще называют пирай, постоянно нападают на купающихся людей и вырывают у них куски мяса. Если вода мутная, в особенности если в ней есть кровь, то пираи с большей кровожадностью набрасываются на это место. Вымыть кровавые руки в реке очень опасно, так как при этом можно поплатиться пальцами, что и случилось с проводником Шомбурга.

Жена одного миллионера, по рассказу Каплера, мыла однажды свою собачку, стоя на лестнице, которая вела в реку Суринам; лишь только хвост собачки погрузился в воду, как тотчас же был откушен. Зубы пирай очень остры и крепки: палка из твердого дерева моментально перекусывается этой рыбой, даже толстые удильные крючки не могут устоять против силы их зубов. Гумбольдт рассказывает, что индийцы некоторых племен оригинальным образом пользуются прожорливостью карибских рыб; у этих племен существует обычай сохранять скелеты мертвецов. Для этой цели они опускают труп в воду, окружив ею сетью, и маленькие пираи дочиста обглодав мясо, в короткое время приготавливают целый, очень чисто обработанный скелет.

Сем. зубастых карпов (Cuprinodontidae), заключающее около 100 видов, стоит довольно близко к карповым. Отличается главным образом устройством рта, плавниками; пузырь простой, желудок и кишки без слепых отростков; распространены они главным образом в Америке, хотя есть и несколько европейских видов. Живут эти рыбы как в море, так и в реках и в Андах поднимаются до 4000 м над уровнем моря; питаются исключительно животными веществами, некоторые живородящи.

Четырехглазая рыба (Anableps tetrophthalmus), которая относится к роду двойноглазых (Anableps), по внешнему виду и по строению сильно сходна с гольцами. Замечательно у них устройство сильно выпуклых глаз, которые разделены горизонтальной перегородкой на два, так что образуется два глазных яблока; роговая и радужная оболочки разделены на две равные части, зрачка два, но хрусталик один, также одно и стекловидное тело. Четырехглазая рыба (длина от 15-16 см) живет в Центральной Америке, главным образом на мелком побережье и в лиманных отмелях больших рек. Скопляясь целыми стаями у самого берега, рыбы эти часто остаются на песке, когда отливная вода быстро откатится, причем птицы пожирают их массами.

Отличительным признаком макрелещук (Scomberesocidae) является срастание глоточных костей в один кусок и присутствие килеватых чешуй, располагающихся на брюхе рядами.

Белона (Belone belone) принадлежит к рогощукам (belone), которые все имеют очень удлиненное туловище и вытянутое, в виде клюва, рыло. Рыба эта распространена очень широко, как у берегов Европы, так и в других морях; в длину достигает одного метра и веса около 1 кг; спина голубовато-зеленого цвета, снизу окраска светлее. У берегов Европы белона обыкновенно появляется вместе с макрелями и считается вожаком этих рыб. Плавают белоны необыкновенно быстро, змеевидно изгибая свое тело, и часто выпрыгивают из воды в вертикальном направлении. Питаются рыбами. Мясо их имеет неприятный запах и потому чаще употребляется для наживки на удочки.

Из настоящих макрелещук (Scombresox) упомянем прежде всего ящерощуку (Scombresox saurus), длиной 30-40 см. Спина у нее темно-голубая, брюхо серебристое, плавники бурые. Водится главным образом в Атлантическом океане, также в Средиземном море. Нередко рыбы эти собираются большими стаями на поверхности воды, беспрестанно выпрыгивая. Мясо считается вкусным, и потому за ними усердно охотятся.

Долгоперы (Exocoetus) составляют самый интересный род этого семейства. Главным отличительным признаком долгоперов являются сильно развитые боковые плавники, похожие на крылья, которыми эти рыбы и действительно пользуются, как крыльями. Плавательный пузырь необыкновенно велик. Гумбольдт измерил пузырь одной рыбки, которая имела 16 см в длину, и оказалось, что пузырь имел в длину 9, а в ширину 25 см и, следовательно, содержал 44 куб. см воздуха.

Долгоперы беспрестанно выпрыгивают из воды на высоту от 1,2 до 2 м и, пролетев некоторое расстояние, снова падают в воду. Но так как рыбки эти обыкновенно собираются целыми стаями, то наблюдателю кажется, что долгоперы беспрестанно порхают, как ласточки. Иногда они выпрыгивают на высоту 5, даже 6 м и пролетают расстояние в 100-150 м, при случае даже до 300 м. Летят они всегда по прямому направлению, так как поворачивать рыбке трудно: она делает это при помощи хвостового плавника, причем теряет равновесие и падает в воду. В спокойном состоянии долгопер летит ровно и уверенно, подобно птице; но если ему приходится избегать какой-нибудь опасности, то полет его становится торопливым, крылья-плавники беспорядочно трепещут, рыбка падает, снова подымается и т. д. Долгоперы большую часть своей жизни проводят на воздухе; здесь они охотятся за насекомыми, которые составляют их пищу, и этим же путем спасаются от преследования водных хищников. Но, избегая зуб прожорливой балиты или другой подобной рыбы, долгоперы попадают «из огня в полымя», так как на воздухе их поджидают чайки, альбатросы, фрегаты и другие пернатые хищники, еще более опасные, так как увернуться от них труднее. Ночью долгоперы нередко массами падают на палубу судна, чего не случается днем; очевидно, в темноте их привлекает свет фонарей. Сильно развитые мускулы позволяют долгоперам производить своими плавниками очень быстрые и сильные взмахи. По точным наблюдениям, рыбка делает в секунду 10-30 взмахов, и быстрота полета ее весьма значительна, приблизительно 7,2 м в секунду, но наблюдается и значительно большая быстрота. Продолжительность каждого перелета весьма различна, но редко бывает больше 18 секунд.

Мясо долгоперов считается очень вкусным, и ловлей их занимаются в значительных размерах.

Долгопер-летун (Exocoetus volitans) очень распространен в Средиземном море; длина его около 30 см.

Сем. щук (Esocidae) характеризуется простым плавательным пузырем, отсутствием слепых отростков на желудке, на кишках и железистыми утолщениями около жабр; зубы сидят, кроме челюстей, на межчелюстных и верхнечелюстных костях. Из 10 видов, относящихся к этому семейству, – все пресноводные. Наша щука (Esox lucius), по справедливости, считается самой хищной пресноводной рыбой, ее называют акулой пресных вод. Окраска хотя бывает однообразна, но в общем – спина черная, бока серые, а брюхо белое; плавники красноватые или бурого цвета. Длина достигает 2 м, а вес до 35 кг. Область распространения ее занимает Европу, Азию и С. Америку; живет как в озерах, так и в проточной воде, в горах встречается до 1500 м высоты. Во многих речных бассейнах щука очень многочисленна, но в особенности обильна в бассейне Оби. Щука проглатывает все, что может схватить: всевозможных рыб, не исключая и себе подобных, лягушек, птиц, даже мелких млекопитающих. Она не колеблется схватить опущенную в воду голову лебедя, вступает в единоборство с кровожадной выдрой, поедает ужей и других змей, попавших в воду. Наблюдали случаи, что щука в слепой алчности хватала за руки или за ноги девушку, моющую белье. Один человек, рассказывает Геслер, загнал своего мула в воду напиться, лишь только животное опустило морду в воду, как со страшным ревом бросилось назад; стоявший возле крестьянин с удивлением увидел, что в губу животного вцепилась большая щука и не разжимала пасти, хотя висела в воздухе. Крестьянин схватил ее руками и отнес домой. Однако не всякая рыба годна для щуки; колючего окуня или ерша щука проглатывает не сразу, а предварительно умерщвляет его, держа во рту. Колюшку щука совсем не трогает, а если иногда и отваживается на это, то сильно рискует.

Один исследователь нашел однажды небольшую щуку, которая, вероятно, по неопытности, пыталась проглотить колюшку, но острый шип этой рыбки проколол хищнику небо и вышел наружу.

До какой степени щуки прожорливы, можно судить из опыта Геслера. Он попробовал кормить щук вволю, и восемь из них, весом каждая около 2 кг, в 3 недели съели 800 пескарей. Одна из этих щук проглотила однажды одну за другой 5 штук плотвы, каждая длиной около 10 см, при такой прожорливости неудивительно, что щуки растут очень быстро, так что уже на 2-й год существования, при благоприятных условиях, щука может достигнуть веса 5 кг. Утверждают, что щуки очень долговечны, и продолжительность жизни их исчисляется более 100 лет. Мясо щуки считалось плохим у древних римлян, но в настоящее время ценится, особенно у англичан. Ловят рыбу самыми разнообразными способами в сети, в верши, крупных бьют острогой, но чаще всего употребляют для этого удочку, а в виде приманки насаживают небольших рыбок. При ужении щук нужна большая сноровка. Иногда также щук стреляют из ружья, хотя убить этого хищника пулей в воде, которая ослабляет силу удара, нелегко; обыкновенно удар только оглушает щуку и она лежит некоторое время без сознания, – этим моментом пользуются, чтобы щуку добить и вытащить из воды. Существует еще один очень интересный способ ловли щук посредством петли, которую осторожно подводят на палке, накидывают на рыбку и быстрым движением затягивают.

Сем. длиннорылых (Mormyridae) немногочисленно. Характерным признаком для них является своеобразный орган, расположенный на конце хвоста и который по своему строению сходен с электрическими органами сомов. Мясо их очень вкусно, так что у древних египтян длиннорылы были посвящены Изиде, и им поклонялись. По мифу, эта рыба принадлежала к тем трем, которые съели Озириса, так что Изида, несмотря на все старания, не могла собрать разбросанные члены своего супруга.

Длина длиннорылых от 90-100 см. Известно около 50 видов этого семейства, из них упомянем длиннорыла Петерса (Mormyres Petersii), нижняя челюсть которого вытянута в виде клюва.

Серебряная рыбка (Photichthys argenteus) может послужить примером складчатогрудых рыб (Sternoptychidae), которые очень невелики, обитают на большой глубине в море, омывающем Новую Зеландию; у них есть органы свечения.

Сем. лососевых (Sabnonidae) принадлежит к самым благородным рыбам. Тело их вытянуто, слегка округлено; желудок имеет слепой отросток, которых очень много также и на кишке. Окраска очень разнообразна, в зависимости от рода пищи, свойств воды, температуры и проч. Рыбы эти принадлежат исключительно к северному полушарию, за исключением лишь нескольких новозеландских видов. Для метания икры лососи массами идут из моря в реки и подымаются высоко против течения. Для человека лососи имеют огромное значение, так как мясо этих рыб очень вкусно; лов их из года в год производится в таком количестве, что в последнее время число лососей значительно уменьшается.

Собственно лосось, семга, лох (Salmo salar) считается самым благородным представителем своего семейства. Тело его вытянуто, слегка сжато с боков, морда удлинена. В длину достигает 1,5 м, а по весу 45 кг. Впрочем, такие крупные экземпляры встречаются редко, лишь в северно-русских и сибирских реках. Образ жизни лосося в море не исследован; известно только, что питается он ракообразными, колюшками, сельдями и всякой живностью, которую может ухватить; плавает очень быстро и ловко, при случае умеет сделать огромный прыжок. Во время своих странствований лососи сохраняют определенный порядок: впереди идет старая сильная рыба, а за нею, двумя расходящимися рядами, следуют остальные; если порядок нарушается, то вожак останавливается и снова выстраивает свою стаю. На своем пути вверх по течению реки лососи обнаруживают удивительную силу, ловкость и настойчивость. Они могут преодолевать самую сильную струю течения, перепрыгивают через сети и всевозможные запруды, перебирается даже через плотины.

Ни стремнины, ни пороги, ни даже водопады значительной величины не могут остановить их ход. Проникнув через сильную струю у основания порога или водопада, лосось избирает точкой опоры какой-нибудь камень, упирается в него хвостом, могучим изгибом тела производит страшный удар по воде и выпрыгивает на высоту 2-3 м, описывая в то же время дугу в 4-6 м длиной. Если один прыжок не удался, лосось повторяет его несколько раз, пока, наконец, не добьется своего. Попав в сеть или в вершу, лосось ведет себя очень неугомонно, с поразительным упорством пытаясь вырваться, без устали бьется о стенки, так что иногда разбивается даже до смерти. Осенью и зимой самка, обыкновенно в сопровождении одного взрослого и нескольких молодых самцов, отыскивает небольшое углубление на песчаном дне и устраивает нечто вроде гнезда, расширяя это углубление, для чего становится почти вертикально и сверлит дно хвостом. Метание икры сильно ослабляет лососей, так что они сносятся вниз по реке почти против воли, увлекаемые течением, и на обратном пути массами гибнут. Ловить и бить острогой в это время их очень легко. Но те лососи, которым удается благополучно добраться до моря, очень быстро поправляются и жиреют. Здесь они очищаются от многочисленных паразитов, которые в пресной воде массами пристают к жаберным крышкам их, а в морской воде умирают. Из яиц, приблизительно месяца через 4, вылупляются молодые лососи, длиной около 1 см, с несоразмерно большой головой и глазами, с большим желточным мешком. В первое лето они успевают вырасти всего до 10 см, но потом растут быстрее и через полтора года жизни имеют уже 40-50 см длины. Перекочевка из реки в море не составляет для лососей необходимости, но они идут туда для откармливания. Как привольно живется им в море, можно видеть из опыта, произведенного одним англичанином, любителем рыболовства. Он поймал в реке возвращающуюся в море после нереста рыбу и через 37 дней снова выловил ее в море на крючок. Оказалось, что лосось за это время приобрел в весе около 6 кг.

Лососевая икра и их мальки истребляются в огромном количестве различными врагами, так что развивается из них лишь 1/10 часть. Но наибольший вред этим рыбам безусловно наносит человек, который истребляет их главным образом тогда, когда они идут метать икру.

Можно считать установленным, что лосось возвращается в ту же самую реку, где он родился. Для рыбного хозяйства это является очень важным, так как стоит только произвести в каком-нибудь бассейне один вывод, и лососи сами будут возвращаться и водиться.

Весьма интересен пример такого рода. Река Мой, в Северной Ирландии, имеющая в длину около 60 км, совершенно лишена была лососей, для которых водопад этой реки представлял непреодолимое препятствие. Несколько любителей-рыбоводов составили компанию и арендовали эту реку на очень продолжительный срок. Рядом с водопадом устроены были искусственные рыбоподъемные лестницы, которые в настоящее время устраиваются на многих реках; в самой реке истреблены были заведомо хищные рыбы, а затем в реку пущено было около 200 000 лососевых зародышей. Зародыши эти развились, молодые рыбки подросли, спустились по лестнице в море и, подкормившись там, снова возвратились. Через 5 лет в реке Мой образовался очень выгодный лов лососей, который приносит в год около половины миллиона марок. Подобно этому, но в более грандиозных размерах, развели лосося в австралийских и новозеландских реках.

Для ловли лососей пользуются сетями, вершами и особыми ловушками, которые устраиваются у естественных и искусственных преград на реках. Перепрыгивая заграждение, рыба попадает в нее, о чем ловца сейчас же извещает звонок. Крупных лососей часто бьют также острогой и очень часто пользуются удочками особого устройства.

Весьма сходна с лососем пеструшка (Salmo lacustris), которая замечательна тем, что является в двух различных формах. Одни плодовитые, другие – бесплодные. Обе различаются между собой по форме тела, по величине, по окраске, а отчасти и по наружной организации. Плодовитая пеструшка имеет толстое неуклюжее тело, морда тупая зеленовато-голубая или серо-голубая. Кожа ее испещрена округленными или угловатыми пятнами темного цвета. Бесплодные экземпляры имеют более сжатое тело, рыло значительно длиннее, рот разрезан дальше, хвостовой плавник устроен немножко иначе; окраска значительно бледнее, пятен меньше, и они слабо заметны. Живет эта рыба в озерах и реках Средней Европы. В Альпах подымаются даже до 1500 м. Длина ее до 1 м, а весь от 15 до 30 кг. Пеструшка очень живуча и легко переносит пересылку.

Таймень, или кумжа (Salmo trutta), очень сходен по внешнему виду с пеструшкой, в особенности с бесплодной ее формой; длина до 1 м, весь до 15 кг. Главное отличие от пеструшки заключается в том, что таймень – рыба морская и подымается в реки только для метания икры.

Мясо всех вышеописанных лососей очень вкусно, но форель (Salmo tario) превосходит их в этом отношении. Сходная в общем с другими лососями по наружности, форель отличается от них изменчивостью своей окраски; подобно камбале, она приспособляется по цвету к окраске обычных предметов, окружающих ее. Одни форели бывают белого, другие – желтого, третьи – темного или золотистого цвета, с разными пятнами и черточками.

Самцы отличаются от самок более крупной головой, числом и величиной зубов.

Обыкновенная длина форели 40-50 см и вес до 1 кг, но изредка встречаются экземпляры в 75 см и весом в 3,5 кг. При искусственном откармливании в садках вырастают даже до 90 см и весят иногда до 6 кг. Наконец, Валянсиен рассказывает о форели в 104 см, весом около 15 кг.

Продолжительность жизни форели, по некоторым данным, очень значительна: так, известны экземпляры, прожившие более 50 лет. Форель водится в пресных, быстро текущих водах во всей Европе и в Малой Азии, а вероятно, и в других частях света. В горных ручьях и озерах поднимается иногда на высоту 2500 м, а на Пиренейском полуострове в горах Сиерра-Невада рыбу эту встречали даже на высоте 3000 м.

Форель не любит мутной воды, и потому весной, когда вешние воды приносят в реки слишком много мути, форели ищут более чистых водоемов и переселяются в озера: например, из Роны идут в Женевское озеро, из Рейна в Боденское.

Форель плавает очень быстро и ловко; днем она прячется под камнями или в углублениях дна, а на добычу выходит вечером. В самом быстром течении она может стоять неподвижно, слегка помахивая плавниками, а иногда, как стрела, бросается вперед, и, с удивительной ловкостью лавируя в стремнинах между камнями, умеет пробираться в бушующем горном потоке против течения.

В молодости форель охотится главным образом за насекомыми, червями, моллюсками и головастиками земноводных. Во взрослом же состоянии она может поспорить в хищничестве с любой рыбой, даже с прожорливой щукой.

При метании икры форель предварительно вырывает хвостом небольшую ямку, откладывает туда икру, которую самец немедленно оплодотворяет, затем движениями хвоста и плавников взмучивает воду, так что икра покрывается равномерным наносом осевшей мути. Недель через 6 из икры вылупляются мальки, которые тотчас же начинают охотиться за мелкими водяными животными.

Странно, что древние римляне, очень тонкие гастрономы, не знали форели, столь распространенной в Европе. В настоящее время эта ценная рыба во многих местах совсем истреблена, и везде количество ее значительно уменьшилось. Правда, последнее время форель повсюду начинают разводить искусственно.

Дунайский лосось (Salmo hucho) довольно пестро окрашен, имеет в длину от 1,5 до 2 м и вес от 20 до 50 кг. Рыба эта, по-видимому, не выходит в море, а живет исключительно в Дунае и в его притоках. Соответственно своей величине лосось этот очень прожорлив, в желудке его находят не только всевозможных рыб, но и мелких млекопитающих, так, напр., водяных крыс. Ловля этих рыб производится сетями или удочками. Иногда их бьют острогой или стреляют пулей. Мясо этой рыбы уступает другим лососям.

Маленькая наша рыбка корюшка (Osmerus eperlanus), длина 13-20 см, также причисляется к лососевым. Она водится у берегов Северной Европы и Северной Америки, хотя есть и пресноводные разновидности. Для метания икры рыба эта большими стаями заходит в реки и ловится иногда в невероятном количестве, так что ее употребляют тогда уже не в пищу, а на удобрение. Очень часто также корюшку бросают в пруды и садки, где она служит кормом разводимым рыбам. В очень близком родстве с корюшкой, но еще меньшей величины (от 8 до 10 см) снеток (Osmerus eperlanus var. spirinchus), который в несметном количестве вылавливается в Чудском, Белом озере и многих других.

К лососевым рыбам принадлежат также сиги (Coregonus), которые отличаются сжатым телом, малым беззубым ртом и некрепко сидящими чешуями.

Самыми важными сигами, имеющими наибольшее промысловое значение, являются: белорыбица, или нельма (Coregonus leucichthys), сирок (Coregonus syrok), муксун (Coregonus muksun), носун (Coregonus nasus) и зельдь (Coregonus merkii). Все эти рыбы в большом количестве населяют Обский бассейн и имеют огромное промысловое значение.

Лишь только взломается весной лед, рыбы эти бесчисленными стаями идут из моря и подымаются вверх по реке, почти до самых истоков, откладывают икру и идут обратно, совершая, таким образом, путь в 7000 км. Из всех городов и селений, расположенных по берегам могучей Оби и ее притоков, большими партиями отправляются рыбаки, купцы и промышленники, и на избранных местах располагаются для лова; ожидают лишь, когда спадет полая вода настолько, что можно тянуть невод, и немедленно принимаются за работу. Неводы обыкновенно употребляются большие, около 160 м длиной. При каждой такой сети работает 12-20 человек с лодками.

У местных остяков кроме неводов употребляются особого устройства мешковидные сети, а также верши, остроумно устроенные запруды и другие ловушки. Пойманная рыба тотчас же разрезается, солится или коптится и отвозится. В С. Америке точно так же сиги ловятся в огромном количестве.

Западный сиг (Coregonus wartmanni) имеет в длину 40-60 см, а вес до 3 кг; водится в реках и озерах Средней и Северо-Западной Европы.

Там же живет речной сиг (Coregonus fera), имеющий более короткую и тупую морду; размеры такие же; окраска немного темнее; в озерах держится обыкновенно на большой глубине.

Кильх (Coregonus hiemalis) несколько меньше, не более 40 см; тело короче, спина выгнута. Водится, главным образом, в швейцарских озерах.

Ряпушка (Coregonus albula) в длину имеет от 15-20 см. Водится в озерах России и Германии.

Морской сиг (Coregonus oxyrhynchus) – с выдающейся верхней челюстью, длиной 40-60 см, весом до 1 кг. Водится в Немецком и Балтийском морях, откуда в мае направляется для кладки икры в реки. Мясо нежного вкуса и употребляется или в свежем виде, или в копченом.

Хариусы (Thymalus) водятся, в числе нескольких видов, в Европе, Азии и С. Америке. Голова небольшая, верхняя челюсть удлинена, спинной плавник значительно больше нижнего, окраска зеленовато-бурая, на боках серая, на брюхе белая; спинной плавник ярко раскрашен. Длина хариуса до 30 см, изредка даже до 60; вес от 1-1,5 кг.

Хариус живет исключительно в реках и избегает озер и прудов. По образу жизни хариус очень сходен с форелью: точно так же быстро плавает и выпрыгивает в погоне за насекомыми или по целым часам стоит на одном месте против течения. Мясо хариуса считается столь же ценным, как и форели. Кроме мяса, ценится также жир, который является народным средством излечения всяких болезней глаз и ушей, для излечения бельм.

В пресных водах Гвианы водится гигантская рыба арапайма (Arapaima gigas), которая принадлежит к небольшому семейству костеязычных рыб (Osteoglossidae); длина ее достигает 4 м, а вес до 200 кг. Тело массивное, покрытое крупными чешуями. Ловят эту огромную рыбу или на удочку, или убивают стрелами из лука. Как происходит ловля на удочку, видно из следующего рассказа Шомбурга.

«В числе наших матросов был один немой индеец, который страстно любил удить. Только что мы успели разбить лагерь, как он захватил свою удочку и отправился удить, расположившись на песчаной отмели, недалеко от лагеря.

Когда в нем все уже спали, вдруг послышались какие-то странные звуки, от которых большинство проснулось. Сначала никто не понимал, в чем дело. Наконец, один заметил, что это, должно быть, кричит немой. Тогда, без дальнейших рассуждений, все бросились к оружию и поспешили к тому месту, где немой занимался ужением: одни побежали берегом, другие вскочили в лодку. Чем ближе мы подъезжали, тем явственнее становились звуки; наконец, в темноте мы заметили нашего удильщика, который делал какие-то удивительные прыжки и изо всех сил упирался ногами, а в то же время какая-то невидимая сила дергала его из стороны в сторону. Наконец, мы разобрали, в чем дело: громадная арапайма проглотила наживку с удочки, а затем так сильно стала биться, что наш удильщик выбивался изо всех сил, чтобы не быть сброшенным в воду. Тогда соединенными усилиями чудовище вытащили на берег, и индейцы после этого всю ночь пиршествовали. Мясо этой рыбы оказалось очень вкусным, но на следующее утро оно уже испортилось».

Сем. сельдевых (Clupeidae), состоящее приблизительно из 60 видов, имеет для человека едва ли не самое большее значение из всех рыб. Характерными признаками этого семейства является отсутствие жировых плавников, широкие жаберные щели, большие жаберные дуги, разветвленные по сторонам. Желудок имеет слепой отросток, точно так же, как и кишки; глаза полуприкрыты прозрачными веками, а у некоторых век совсем нет. Плавательный пузырь состоит в связи со слуховым аппаратом. Большинство сельдей живут в море, и для метания икры приближаются к берегам. Все они отличаются хищническими наклонностями.

Сельдь, селедка (Clupea harengus) имеет в длину около 30 см, небольшие узкие плавники находятся посредине спины и брюшка. Спина зеленовато-голубого цвета, нижняя сторона серебристо-белого; чешуйки очень легко отпадают. Родина сельдей находится в глубинах северной части Атлантического океана, откуда распространяется по Немецкому и Балтийскому морям. Прежде думали, что сельдь ежегодно совершает путешествие из Ледовитого океана к берегам Европы и Северной Америки. Но теперь несомненно доказано, что сельдь обыкновенно держится в глубокой части Атлантического океана, к северо-западу от Британских островов, и только для метания икры поднимается в верхние слои, приближаясь к берегам. Образ жизни сельди на глубине весьма мало изучен. Появление ее у берегов Европы приходится на зимние месяцы, начиная с января, и продолжается до марта или до апреля. Впрочем, есть еще период икрометания с июля до октября. На изменение правильности этих периодов оказывают влияние многие причины, как, например, состояние погоды, изменение морских течений и др. Замечено, что сельди периодически то исчезают у каких-нибудь берегов в течение нескольких лет, даже десятков лет, то снова появляются в несметном количестве. Такие колебания наблюдались у шведских и датских берегов, а в последнее 10-летие сельдь, по-видимому, покинула немецкие берега, но можно надеяться, что через несколько лет она возвратится туда. Причины таких капризов сельди до сих пор не выяснены.

Когда несметные стаи сельдей пробудут на какой-нибудь мели или у плоского берега в течение нескольких дней, то вода мутнеет от массы выметанной икры и молок, икра оседает на дне целым слоем, сети, выставленные в море, покрываются слизистой пленкой, как бы корой.

Тому, кто не видел собственными глазами массового хода сельди, невозможно представить, в каком несметном количестве они идут. «Рыбаки, – рассказывает Шиллинг, – с которыми я ехал в поздние сумерки, показывали мне идущую стаю, длиной и шириной в несколько миль. Она заметна была по своеобразному шуму и клокотанию моря, а также и по отблеску на небе. Рыбы эти идут так густо, что лодка, попавшая между ними, подвергается опасности опрокинуться, сельдей можно хватать просто руками, черпать ковшами, ушатами; весло, воткнутое в эту живую массу, продолжает стоять и не падает». Леверкус-Леверкузен рассказывает, как однажды он проезжал на лодке по узкому проливу у западного берега Норвегии. Это было на рассвете.

«Я заметил в сумерках массу птиц, которые с оглушительным криком носились над водой, опускались и снова поднимались на воздух. Под ними вода клокотала и пенилась странным образом, а пена полосами всплескивалась, сверкая, при свете потухающих звезд. Я направил лодку к этому месту, и только когда подошел совсем близко, хищная стая поднялась и с недовольными, отвратительными криками удалилась – это были чайки, а под ними шла несметная стая сельдей из которой они и хватали добычу. На нас посыпался целый дождь помета этих крылатых хищников, так что в несколько минут мы оказались белыми, как будто в снежную метель. Лодка врезалась в стаю, и мы с трудом пробирались через живую массу, в которой киль лодки с трудом прокладывал себе дорогу. В течение нескольких минут мы подвигались таким образом вперед, напрягая все усилия, но под конец увидели тщетность своей попытки. Лодка остановилась и содрогалась всем корпусом, так что мы должны были принимать меры к сохранению равновесия».

Стаи сельдей всегда сопровождают почти столь же многочисленные стаи их врагов. В воздухе над ними летят чайки, альбатросы, орланы; сзади и по бокам плывут сомкнутыми рядами дельфины и другие хищники моря. Явление это настолько обычно, что норвежцы считают появление дельфинов у берегов признаком наступающего хода сельдей. Однако вред, наносимый сельдям другими морским животными, ничтожен сравнительно с уроном, который производит в их рядах человек.

Лов сельдей человеком производится со времен глубокой древности; а в начале средних веков он был уже правильно организован и регулирован законами, как это можно судить по многим английским и голландским источникам. Однако до конца XVI столетия сельдяной промысел был сравнительно ничтожен, и только со времен голландца Брейгеля быстро принял колоссальные размеры, когда научились солить морскую рыбу. Ловля сельдей сначала сосредоточивалась главным образом в руках голландцев; затем в нем принял живое участие Ганзейский союз, а также англичане и норвежцы.

Для ловли сельдей норвежцы употребляют кроме сетей еще особое приспособление, которым они запирают бухты и входы в них и, таким образом, вылавливают сразу колоссальное количество. Насколько значителен бывает иногда такой улов, можно видеть из свидетельства Понтопидана, который рассказывает, что в одну сеть, в Сунд-фиорде, однажды сразу было поймано так много сельдей, что ими наполнили сто яхт, считая, средним числом, по сто бочек на каждую. Стаю, запертую в фиорде, постепенно вылавливают и солят, что берет иногда времени 2-3 недели. Однако сельди под конец так сильно тощают, что массами умирают, и вода сильно портится. Миазмы так пропитывают бухту, что сельди после этого не заходят сюда в течение нескольких лет, хотя бы раньше любили это место.

В 1748 г. рыбаки таким образом заперли огромную стаю сельдей около Сваноэ. Один берлинский купец купил всю эту стаю за 100 рейхсталеров с придачей бочки водки, когда начали ловить, то нагрузили сельдями 80 яхт, но очень много рыбы еще осталось.

В Англии ловля сельдей, килек и анчоусов с небольшими перерывами производится почти целый год, в особенности у шотландских и ирландских берегов. Но когда наступает весенний лов, то на всех берегах в каждом заливе замечается особенное возбуждение: постоянные и временные заведения для посола рыбы в полном ходу; повсюду теснится пестрыми толпами разношерстная толпа. Рыбаки, торговцы солью, бочары, деревенские парни и девушки – все имеют вдоволь дела: все говорят и думают только о сельдях; у всех один и тот же предмет заботы, одна цель, одна надежда; даже маленькие дети принимают участие во всеобщем оживлении и говорят о селедках. Население прибрежных городов и деревень на это время увеличивается целыми тысячами: сюда стекаются со всех концов всякого рода темные личности и бездомные бродяги, которые предлагают свои услуги промышленникам. Из тех, которые заняты собственно ловлей, лишь незначительная часть настоящие рыбаки, а остальное – смесь из крестьян, матросов и бродяг, вследствие чего и происходит масса несчастных случаев во время ловли, по неопытности их. Сеть, употребляемая для лова сельдей, обыкновенно длиной в 40, а высотой в 10 м, но их соединяют вместе по 60 и 70, так что занимают пространство в несколько миль. Соединение производится посредством длинных толстых канатов. Сети ставятся вечером, обыкновенно в 5-7 часов; лов производится ночью. Расставление сетей – дело нелегкое, в особенности если море волнуется или при сильном ветре. В воде сеть стоит вертикально, оттягиваемая вниз свинцовыми грузилами, а сверху поддерживаемая надутыми воздухом мешками, закупоренными бочонками или более мелкими поплавками. Канаты, связывающие или удерживающие сеть, привязываются к судну, которое следует за всеми перемещениями сети. Петли сети такой величины, что молодая селедка может сквозь них пройти, а взрослая при первой попытке протиснуться запутывается жабрами и повисает. Встречая непрерывную стену из сети, сельди пытаются прорваться через нее и, зацепившись жабрами, массами повисают. Вынимать сети начинают около часа пополуночи, и это продолжается 4-6 часов. Пойманную рыбу, которой сетью захватывается иногда 70-80 т, вытряхивают, собирают в корзины и сносят в трюм; тогда начинается новая работа. Еще живых сельдей взрезывают, вынимают печень с желчью, причем стараются, чтобы крови сошло как можно больше, сортируют и укладывают в бочки. Если сельдей слишком много, то в один день не успевают окончить этой работы и назавтра, чтобы избегнуть порчи, укладывают уже без чистки; такие сельди солятся сильнее. Впрочем, нечищенных сельдей после просола еще коптят над дубовыми опилками.

Когда пристанут к берегу, то бочки вновь раскрываются, и сельди в них докладываются, так как, полежав, они плотнее сбиваются. При выпуске в продажу еще раз производится строгая сортировка, причем различается множество сортов.

Команда люггера, состоящая обыкновенно из 15 человек, заинтересована в ловле, так как вознаграждение слагается из известных процентов дохода. В большинстве случаев вознаграждение это определяется следующим образом: капитан получает 43/4% валового дохода, а команде выплачивается предпринимателем от 50-60 пфеннигов за каждую бочку, доставленную в хорошем состоянии. Кроме того, предприниматель, по установившемуся обычаю, выплачивает четырем лучшим ловцам премию в 175, 150, 100 и 50 марок; наконец, капитан получает добавочных 100 марок, а штурман 50 м. с того судна, рыболовные снасти которого окажутся в лучшем состоянии.

Хотя лов сельдей, несомненно, очень прибылен, но так как и расходы весьма значительны, то предприятия эти очень рискованны, и исходы их находятся в большой зависимости от удачи.

Сельдяной лов сравнивают поэтому с азартной игрой: в один год предприниматель получает огромную прибыль, в другой – не покрываются расходы.

Количество сельдей, вылавливаемых в течение одного сезона, трудно поддается исчислению, но, несомненно, количество это достигает нескольких миллиардов штук.

В 1875-1889 годах одни голландцы вылавливали от 252-376 миллионов. Шотландцы в предыдущее 10-летие добывали ежегодно от 465-600 миллионов.

Прибыльность этого лова с каждым, годом падает. По последним данным, самый прибыльный лов в настоящее время производится в Немецком море, а в общем годовая добыча сельди может быть исчислена приблизительно в 3 миллиарда штук. Число людей, занятых этим промыслом, определяется около 150 т. человек. Ценность ежегодной добычи сельди можно определить приблизительно в 14 млн. на наши деньги.

В России самый значительный лов сельди производится в Белом море, который с каждым годом развивается; в Черном и Каспийском морях улов этой рыбы также значительный, и керченские селедки очень ценятся в продаже. Однако каспийские и черноморские сельди принадлежат к разным, другим видам.

Килька (Clupea spratus) является ближайшим родственником сельди, но по величине достигает всего 15 см. Промысловое значение этой рыбки несравненно меньше. По образу жизни килька, обитающая в Немецком и Балтийском морях, совершенно сходна с сельдью. Для метания икры в мае и июне они подходят массами к шотландским берегам, шведским, русским и немецким и в это время ловятся массами. Улов кильки довольно значителен и в другое время, но тогда к ним примешиваются, и другие рыбки, в особенности молодые селедки, так что иногда кильки составляют лишь 15-13% улова. Для ловли употребляются сети с мелкими петлями. В России кильки солятся особенным образом и продаются под именем ревельских килек. В большом количестве кильки употребляются также в свежем виде, а в Англии ими даже удобряют поля.

Бешенка (Clupea alosa) и другой близкий вид (Clupea pontica) достигают в длину 60 и более см, а веса 2,5 кг. Последняя ловится в большом количестве в Каспийском, Черном, а первая в других европейских морях.

Весьма близка к ней финдта (Clupea finta), имеющая в длину до 45 см, а вес до 1 кг. Обе эти рыбы сходны по образу жизни и предпочитают пресные воды. При весеннем ходе производят своеобразный сильный шум, отчасти похожий на свиное хрюканье; во время грозы чувствуют себя очень беспокойно и при сильном громе впадают в оцепенение. Громкие звуки привлекают их внимание: этим пользуются рыбаки, которые над расставленной сетью помещают массу бубенчиков, звонят в колокольчики, трубят, шумят погремушками.

Сардинка (Clupea pilchardus) по внешнему виду очень сходна с сельдью, но меньше ее и относительно толще; длина 18-20 см и даже до 25 см. Водится сардинка главным образом у берегов Юго-Западной Европы, хотя встречается также у французских и английских берегов. Зимой держится на глубине моря, а весной, как и сельдь, приближается к берегам. Пища сардинок почти исключительно состоит из мелких креветок, которых они отыскивают на песчаном и кремнистом дне моря.

Главный лов сардинок производится не во время весеннего хода для метания икры, а со дна моря, для чего употребляются огромные глубоководные сети. Успешность лова вполне зависит от искусства и ловкости рыбаков, но иногда добыча бывает баснословно обильна. Известны примеры, когда сразу вылавливается более 10 000 бочек, т. е. приблизительно 25 млн. штук. Пойманных сардинок солят и, продержав некоторое время в рассоле, варят в масле и упаковывают в жестянки. Во Франции в последнее время употребляется новый, усовершенствованный способ ловли сардинок: сложно устроенными сетями, которые по имени изобретателя называются сетями Бело. Множество сетей, расположенных в известном порядке, тащатся двумя суднами, а между ними, несколько впереди их, едет третье, с которого выбрасывается приманка. Во Франции вылавливается около миллиарда сардинок.

Ловля менгадина (Clupea menhaden) составляет самый важный промысел на Атланском побережье С. Америки после ловли трески. Эта маленькая рыбка вылавливается ежегодно в огромном количестве и приносит дохода 10-15 млн. мар. в год. Мясо менгадина мало употребляется в пищу и раньше употреблялось главным образом для удобрения полей, но теперь из них получается ценный продукт – ворвань, которая заводским способом вываривается из этой рыбы.

Анчоусы (Engraulis encrasicholus) высоко ценились еще древними греками и римлянами, которые не знали ни килек, ни сардинок; туловище его сильно сплюснуто с боков, рот усажен очень острыми зубами; длина около 15 см. Рыбка эта в огромном количестве встречается во всех европейских морях и по образу жизни отличается весьма мало от всех сельдей. Они собираются такими стаями, что лодка не может пройти, и рыбаки прямо вычерпывают их целыми массами. Приготовляют их, отрезая голову, вынимая внутренности, просольную или маринованную.

Японские селедки (Bathyhryssidae) в длину имеют около 60 см, ловятся на глубине около 350 саж.

Электрический угорь (Gymnotus electricus) относится к семейству голых угрей (Gymnotidae) к роду Gymnotus, по наружному виду сходны со змеями, особенно морскими; ни брюшных, ни спинных плавников у них нет.

Длина этой рыбы до 2 м, а вес от 15 до 20 кг. Окраска на спине оливково-зеленая, нижней оранжевая и красная; плавательный пузырь очень велик и у больших экземпляров достигает до 80 см. 4/5 всего тела прикрыты непосредственно лежащими под кожей электрическими органами, которые и по весу составляют около 1/3 всего тела. Ткань этого органа представляет красновато-желтую студенистую массу: из нее образуется 4 органа, в виде продолговатых пластин; одна пара лежит в спинной части, а другая в нижней области хвоста. Каждый орган состоит из пластинок, которые разделены поперечными и продольными перегородками со множеством перемычек. Мельчайшие призматические клеточки наполнены студенистым содержимым и разделены тонкими перепонками.

Перегородки находятся друг от друга на расстоянии от 0,8 до 2,5 мм. К органам подходят многочисленные нервные волокна. Разряжение, несомненно, зависит от произвола угря, но механизм его еще не изучен. Сила удара угря очень велика. Бажон поднял однажды эту рыбу за хвост и получил при этом такой удар, что чуть не упал, и долго у него после этого болела голова; кошка, которая хотела укусить полумертвого угря, со страшным криком и в судорогах отскочила. То же самое случилось с собакой, которая лизнула угря.

Гумбольдт, прикладывая к влажному телу угря два проводника на расстоянии даже 1 см, получал искры, так что, несомненно, животное управляет каждой своей частью самостоятельно.

Про электрических угрей сведения в науке появляются уже с XVII столетия, но точные сведения впервые собраны лишь Гумбольдтом. В Антильском море, сообщает он, водится рыба, называемая испанцами Tembladoris, т. е. «дрожащая»; это род ската, чрезвычайно подвижный и многочисленный в больших реках Южной Америки. Ловля этих угрей с помощью сетей почти невозможна, так как эти юркие рыбы с неимоверной быстротой зарываются в ил.

Живучестью своей электрический угорь уступает змеям и пресноводным угрям, так как умирает тотчас же по отделении головы или сердца; впрочем, отрезанная голова еще в продолжение 10 минут двигала челюстями. Для того чтобы почувствовать удар, достаточно прикоснуться к угрю в одном месте, даже если и стоять на изолированной платформе. Если держать угря на металлической пластинке, то удара не будет; но если при этом прикоснуться другой рукой, в особенности к самому органу, то произойдет сильный разряд. Относительно прохождения разряда через воду существуют разные мнения: по одним данным, разряда не происходит даже в том случае, если поднести палец на расстоянии даже 1 мм; но фан дер Лот совершенно опровергает это. Однажды он опустил палец в воду, до края наполнявшую челнок, в котором находился пойманный угорь, и получил при этом такой сильный удар, как будто бы дотронулся до самого угря, хотя животное это находилось от него на расстоянии 6 м. Вероятно, угорь может, по своему произволу, посылать разряд или нет. Если несколько угрей поместить в один водоем, то они прекрасно уживаются друг с другом.

Первые удары электрического угря самые сильные, но при повторении они делаются слабее. Крупный угорь может сильно ошеломить человека и даже крупное животное; мелкие же животные моментально убиваются им. Копплер проходил однажды вброд недалеко от берега одной реки в Суринаме, вдруг он увидел, что между его ног промелькнул угорь и в то же время почувствовал такой сильный удар, что упал в воду и с большим трудом поднялся из воды. «Минуты две, – сообщает он, – ноги мои были совершенно парализованы, но затем неприятное чувство исчезло, и я мог продолжать свой путь». Первый удар большого угря, по отзывам наблюдателей, производит большее сотрясение, чем прикосновение к большой лейденской банке; ослабевший же угорь производит меньшую силу удара. Ударами электрических угрей пользуются также в медицинских целях и употребляют для излечения паралича; впрочем, подобное применение – не новость и было известно древним грекам: Скрибоний Ларг, Гален и Диоскорит утверждали, что удары электрических скатов исцеляют головную боль и подагру.

Электрические угри водятся во всей теплой части Южной Америки, любят небольшие ручейки и болотистые озерки. Рыба эта дышит не растворенным в воде кислородом, а непосредственно атмосферным воздухом, для вдыхания которого постоянно должна всплывать на поверхность.

Электрические органы служат угрю орудием нападения и для защиты. Для рыб он опаснее самого прожорливого водяного хищника. Приблизившись к намеченной жертве, угорь производит электрический разряд, и моментально преследуемая рыба, а также и все живые существа вокруг опрокидываются и остаются в оцепенелом состоянии – угрю остается только выбирать из полученной добычи наиболее подходящую. Широко раскрыв пасть, он одних за другими проглатывает рыб, крабов и животных поменьше; при проглатывании он сопит и производит шум, слышный издалека. Летом, когда вода высыхает, угорь закапывается, для чего высверливает себе норку.

По суше угорь не может совершать перекочевок не может перебираться даже по влажному илу.

Американские туземцы боятся и сильно ненавидят электрического угря. Мясо его весьма редко употребляется в пищу, хотя оно довольно вкусно. Но электрический орган имеет противный вкус и потому весьма тщательно отделяется. Позвоночный столб этой рыбы, высушенный и истолченный в порошок, по мнению туземцев, обладает целебными свойствами против всевозможных болезней. По мнению Гумбольдта, ненависть жителей по отношению к угрю основывается главным образом на том, что это животное уничтожает слишком много рыбы и черепах. Действительно, при своих охотах угорь убивает гораздо больше того, что может съесть.

Электрический угорь представляет опасность для всех водных обитателей, которые, по мере возможности, избегают сообщества с ним. Черепахи, лягушки, ящерицы, даже крокодилы стараются удалиться из того бассейна, где поселились угри. Закс рассказывает, что однажды он нашел болото, в котором не было никаких обитателей, кроме угрей, – очевидно, все остальные животные сделались их жертвой или заблаговременно убежали. Ловля угрей производится сетями, которые вытаскивают, держась за длинные веревки.

«Тщетно, – описывает Закс, – попавший в сети угорь в ярости расточает направо и налево свои молниеносные удары». Однако, пока тело находится в воде, действие электричества сказывается трупами лягушек и рыб, там и сям всплывающими на поверхности, слышны также и бранные окрики рыбаков, стоящих в воде. Но вот сеть уже на песке и угри бьются при последнем издыхании.

Приведем любопытный рассказ Закса, в котором описывается подобная ловля. «Целая толпа наемных рыбаков, вооружившись палками и растянувшись цепью от одного берега до другого, с громкими криками, беспрестанно ударяя палками по воде, начала медленно подвигаться вперед, по направлению к расставленной заранее сети. Я стал на берегу, поблизости от сети, и со вниманием всматривался в воду. Сердце мое радостно забилось, когда я увидел высовывающиеся там и сям хорошо знакомые мне красные головы. Испуганные криками угри бросились от загонщиков и вскоре попали между крыльями сети. Нужно было видеть, с какой яростью бросались они на эту сеть, пытаясь ее перепрыгнуть и пробраться сквозь ее петли, но все усилия их были тщетны, так как за первой, для предосторожности, тотчас же закинули другую сеть. Вскоре вся стая угрей была совершенно загнана в сеть. Между тем я поспешно натянул себе на руки привезенные из Берлина каучуковые перчатки, чтобы хватать пойманных животных, не опасаясь удара; но так как сосуд, предназначенный для помещения пойманных угрей, находился на противоположном берегу, а мне не хотелось замочить свою одежду, то я попросил одного из рыбаков перенести, меня. Здоровенный парень подставил мне свою спину, я взобрался на него, и мы тронулись; едва успел он сделать несколько шагов, как со всего размаха полетел вместе со мной в воду; в испуге я вскочил и бросился расследовать причину падения, но оказалось, что парень просто споткнулся о подводный камень, и я вышел мокрый с головы до ног.

Лишь только я вышел на землю, рыбак вытащил закидной невод, в котором оказался пойманный угорь. Застрахованный благодаря перчаткам от ударов, я не колеблясь схватил опасное животное, в 1,5 м длиной, но угорь стал так сильно извиваться и вырываться, что я поспешил бросить его в приготовленный сосуд. Однако угорь все-таки успел вывернуться, скользнул, как змея, и через мгновение уже обвился около моих ног. Таким образом, я, приступая к угрю во всеоружии, получил самый страшный удар, на который способно это животное. Здесь было сочетание четырех неблагоприятных для меня обстоятельств: 1) угорь был только что вынут из воды и нанес мне первый, следовательно, самый сильный удар; 2) удар произведен был вне воды, которая, представляя хороший проводник электричества, несколько ослабляет разряд; 3) моя одежда была по несчастной случайности промочена и представляла хороший проводник, и, наконец, 4) угорь прикоснулся ко мне головой и хвостом, т. е. положительным и отрицательным полюсами своего тела, в которых сосредоточено наибольшее напряжение электричества. На несколько секунд я был совершенно ошеломлен, а разъяренное чудовище продолжало наносить мне удары. Наконец, животное, извиваясь, как змея, соскользнуло с моих ног и бросилось в воду. К счастью еще, удары пришлись на ноги, обутые в сапоги, но и то последствия были очень ощутительны. Между тем рыбаки, которые встретили мое несчастное приключение раскатами хохота, снова принялись за свое дело; сеть понемногу вытаскивали и сосуды поставили на самом краю берега, чтобы можно было вытряхивать пойманных угрей прямо из сети. Дело не обошлось без неприятностей и для других участников лова: каждый получил на свою долю несколько ударов от угрей. Один рыбак, стоя по шею в воде, получил от проскользнувшего мимо угря такой сильный удар в живот, что грохнулся в воду, как сраженный молнией». Добыча была громадная и превзошла все ожидания; Закс отобрал себе из них десяток самых крупных, а остальных рыбаки, раздраженные полученными ударами, убили.

Сем. угрей (Muraenidae) очень многочисленно и заключает с лишком 230 видов. Змееобразное тело их или голо, или покрыто очень мелкими нежными чешуйками. Живут угри в теплых и умеренных поясах, как в море, так и в пресных водах; держатся всегда на тинистом дне. Мясо их очень вкусно, и потому за угрями усердно охотятся. Относительно размножения угрей с древних времен, начиная с Аристотеля, рассказываются самые невероятные и нелепые вещи. Аристотель предполагал, что угри зарождаются сами собой из речного ила; естествоиспытатели средних веков высказывали разнообразные предположения по этому предмету: одни утверждали, что угри выпускают из своего тела особую слизь, из которой развиваются молодые животные без различия пола, другие думали, что угри живородящи, что утверждают также и рыбаки. Находились писатели, которые утверждали, что угри происходят из конских волос, которые, попадая в воду, разбухают и постепенно превращаются в молодых угрей. Гельмонт так описывает происхождение этих загадочных животных: «Нужно вырезать, – говорит он, – два тоненьких кусочка дерева, смочить их майской росой, плотно прижать один к другому, прикрыть слегка травой и оставить на солнечном припеке, – через несколько часов получится множество маленьких угрей».

Происхождение всех этих сказок разгадать нетрудно: дело в том, что способ размножения угрей и до сих пор еще не исследован в точности, хотя теперь уже доказано, что угри, как и другие рыбы, откладывают икру.

Речной угорь (Anguilla anguilla) в среднем имеет длину около 1 м, изредка несколько более, а по весу 3-4 кг. Однако Яррель рассказывает про двух угрей, которые вместе весили 25 кг. Спинной плавник очень длинный, и почти такой же брюшной; грудные плавники – округлой формы и небольшой величины. Окраска этих животных бывает или черная, или белая. Зиму угорь проводит зарывшись в ил, погрузившись в спячку, а весной пробуждается и ведет неугомонную жизнь, беспрестанно плавая, причем извивает свое тело, как змея. С удивительной ловкостью проникает он в малейшие щелочки, так что очень часто встречается в городских водопроводах, где подымается по трубам на высоту нескольких этажей. Некоторые исследователи утверждают, что по ночам угорь выходит на землю и на полях, засеянных горохом и бобами, охотится за мелкими улитками и червяками.

По одному рассказу, шинкарь Штар, выйдя однажды летом рано утром в поле, на лугу, около горохового поля, услышал какой-то странный шорох и, присмотревшись, заметил несколько угрей. Он быстро возвратился домой, захватил с собой работника и наловил почти целый мешок этих рыб, которых снес на продажу в Любек.

Однако серьезные исследователи сомневаются в подобных фактах и указывают на то, что угри никогда не перекочевывают посуху из одного бассейна в другой, хотя бы тот водоем, в котором они живут, пересыхал.

Угрей массами ловят в устьях рек, на прибрежных отмелях и в лагунах, а также в пресноводных озерах, прудах и реках.

Наблюдаются массовые ходы морских угрей в реку для метания икры. Во время своего шествия они с удивительной настойчивостью и энергией преодолевают всякие препятствия. Деви рассказывает, как однажды вблизи небольшого водопада одной реки в Ирландии вся вода была положительно запружена миллионами маленьких угрей; они выбивались из сил, карабкаясь по мокрым скалам, при этом целыми тысячами погибали, но другие продолжали вскарабкиваться по телам своих товарищей. Рассказывают, что угри проходят даже через рейнский и ронский водопады.

«Однажды утром, в июле месяце, – рассказывает Элерс, – жители одной деревни Дренхаузен, расположенной на Эльбе, заметили, что вдоль берега тянется какая-то темная полоса. Когда присмотрелись, то увидели, что это бесчисленная стая маленьких угрей, которые густой массой шли вверх по течению, стараясь держаться у самого берега. Ширина этой полосы была около 30 сантиметров, а глубина, вероятно, около 1 фута. Угри шли такой плотной массой, что, зачерпывая ведром, их вылавливали около сотни. Этот удивительный ход угрей продолжался целый день; назавтра их стало немного меньше, и только на следующее утро угри исчезли. Жители деревушки были очень недовольны этим обстоятельством, так как нельзя было зачерпнуть воды, чтобы не попало в ведро несколько десятков этих тварей величиной 8-10 см».

Живучесть угрей превосходит всякое вероятие. Очень интересно наблюдать возню речной выдры, если к ней в бассейн бросить несколько живых угрей.

Кровожадная выдра, как известно, не может равнодушно видеть ни одного живого существа, кроме себя. Завидя угрей, она бросается к ним, схватывает одного, откусывает ему голову и, отложив в сторону, бросается на другого. Но только что она успеет расправиться с ним, как вдруг с изумлением замечает, что прежний угорь уже соскользнул в воду и с красивыми змееобразными движениями, как ни в чем не бывало, плавает.

Раздраженная выдра бросается на него и своими острыми зубами кусает его, но теперь уж несколько раз. Между тем второй также появляется в воде, и обескураженный хищник бросается то на одного, то на другого, не будучи в состоянии окончательно умертвить столь необычайную добычу. Этот забавный турнир оканчивается тем, что выдра пожирает и того и другого.

Но еще более забавные истории случаются с птицами, которые поедают этих рыб. Некоторые цапли, поймав угря, тотчас же проглатывают его целиком. Но змеевидная рыбка не теряет присутствия духа при такой катастрофе и через несколько минут появляется снова на свет Божий, выскользнув из заднепроходного отверстия, пробравшись таким образом через весь кишечный канал. Заметив столь неожиданно новую добычу, цапля опять глотает угря, но с тем же успехом. Некоторые наблюдатели сообщают, что такое исчезновение в глотке птицы и новое появление с угрем может повториться раз десять, пока, наконец, он не измучается и не умрет в желудке птицы. В лагунах Адриатического моря ловля угрей производится в больших размерах, в особенности в бухте Комачио. Отсюда рыб этих отсылают живыми в Венецию, Рим, Неаполь, а большая часть маринуется и коптится.

Морской угорь (Conger conger) по наружности и по образу жизни совершенно сходен с речными, но достигает гораздо большей величины, до 3 м, и весом до 50 кг. Рыба эта распространена во всех морях тропического и умеренного поясов, держится обыкновенно на каменистом дне у скалистого берега. Это очень прожорливое животное: он глотает всяких рыб, омаров, крабов, лягушек, даже небольших черепах.

Ломкий угорь (Leptocephalus morrisii), имеющий в длину около 10 см, которого раньше считали за отдельный вид, по-видимому, есть не что иное, как молодой морской угорь.

Ловля морских угрей производится повсюду, хотя мясо их мало ценится. На Оркнейских островах этих рыб целыми кучами находят часто на берегу, куда вытаскивают их выдры, но при всей своей прожорливости не успевают съесть всех пойманных.

Древние римляне очень ценили мясо одного из угрей, мурены (Muraena Helena), которых они содержали в бассейнах. Патриций Гурий, при праздновании триумфа Цезаря, на парадном обеде подал для гостей 1000 мурен. Красс долго содержал в своем садке мурену, которая привыкла приходить на зов и брала пищу из рук. Рассказывают, что мурен откармливали человеческим мясом, для чего провинившихся рабов бросали в пруды, где их растерзывали мурены. Замечательно, что жизнь мурен сосредотачивается не в голове и не в сердце, а в хвосте, при отрезании которого животное немедленно умирает. Длина мурены до 1,5 м, а вес до 6 кг; водится в Средиземном море, в южной части Атлантического, в Индийском океане и вблизи Австралии.

Отряд V. – Пучкожаберные (Lophobranchii)

Рыбы, принадлежащие к этому отряду, имеют особенное строение, отличающее их от других отрядов костистых. Рыло у них сильно удлиненное, трубчатые кости верхней челюсти подвижны, жаберная щель узкая. Все пучкожаберные живут исключительно в море и держатся поблизости от берега, на дне, поросшем растениями.

Сем. иглицевых (Syngnathidae) самое обширное из этого отряда. Туловище их сильно удлинено, рыло трубчатое, пасть открывается только верхней челюстью.

Из иглицов (Syngnathus) самый распространенный вид игла-рыба (Syngnathus acus), очень тоненькая рыбка, хотя по длине достигает 60 см. Рыбы эти живут в Атлантическом океане и во всех европейских морях; держатся обыкновенно на небольшой глубине, где дно поросло многочисленными растениями. Мясо их очень жесткое, невкусное и потому ловом ее не занимаются.

Морской конек (Hippocampus ntiquorum) по наружности отличается от всех остальных рыб. Морда его оканчивается трубчатым рылом, хвост без плавников, усажен иглами, тело покрыто широкими щитками, а хвост – кольцами; по всей спине и на голове расположены многочисленные отростки. По образу жизни эта рыба, распространенная в Атлантическом океане, в Немецком море, а также и у берегов Австралии, очень сходна с иглой-рыбой и держится на дне, поросшем растениями. Хвост у него служит и для плавания и для прикрепления; при плавании держится почти в отвесном положении.

Пища морских коньков состоит из мельчайших ракообразных и рыбок. Выносливость их невелика, и при ловле они массами погибают; точно так же губительно на них действует гроза. Длина морского конька 15-18 см.

Еще более удивительную и уродливую наружность имеет тряпичник (Phyllopteryx eques), длиной около 15 см. Тело его удивительной формы и повсюду покрыто длинными ветвистыми отростками, которыми животное может прикрепляться к подводным предметам.

Отряд VI. – Сростночелюстные (Plectognathi)

Сюда относятся оригинальные рыбы, весьма своеобразного строения; характерным признаком их считается очень малый рост, кости верхней челюсти неподвижно сросшиеся; но, главным образом, отличает их от других рыб покров тела; у некоторых кожа голая, у других покрыта костяными щитками или иглами, отчего наружность этих рыб вообще очень странная. Жаберные щели маленькие. Челюсти иногда вооружены зубами, иногда же представляют одну сплошную пластинку на краю челюсти, покрытую эмалью; брюшных плавников обыкновенно не бывает. Во внутреннем строении разница не менее значительная. Ребер нет, так же как и слепой кишки; впереди желудка часто имеется растяжимый зоб; плавательный пузырь в большинстве случаев значительных размеров. Все рыбы, относящиеся к этому отряду, живут исключительно в теплых водах, преимущественно в море. Способ плавания своеобразный; питаются ракообразными, медузами, кишечнополостными, а также и растительными веществами; мясо их часто бывает ядовито.

Сюда относятся два семейства: твердокожие (Sclerodermi) и скалозубовые (Gymnodontes).

Для характеристики этого отряда достаточно описать немногие формы.

Кузовки (Ostracion) прикрыты вместо чешуй панцирем, состоящим из множества 11-угольных пластинок; в нем есть только отверстия для хвоста, для рта и для плавников.

Кузовок четырехрогий (Ostracion quadricornis) имеет от 30 до 35 см, окраска щита бурая с красным отливом, со многими пятнами желтого цвета; хвост желтоватый, плавники желтоватые. Водятся эти неуклюжие животные на отмелях с каменистым дном, плавают так плохо, что их можно поймать рукой; питаются преимущественно ракообразными.

Сем. скалозубовых (Gymnodontes) имеет сплошные костяные челюсти, покрытые эмалью, и громадный плавательный пузырь: обладает удивительной способностью раздуваться, наполняя воздухом растяжимый пищевод.

Иглотел (Diodon hystrix), принадлежащий к этому семейству и к роду двузубов (Diodon), имеет почти шарообразное, покрытое иглами тело, длиной около 35 см.

Фахак (Tetrodon fahaka) имеет брюхо шаровидной формы; все брюхо усеяно острыми иглами, длина около 25 см, водится это животное в Средиземном море и часто заходит в Нил.

Луна-рыба (Orthagoriscus mola) имеет очень широкое сплющенное туловище, плавники широкие, вместо зубов сплошная эмалевая пластинка; форма тела овальная. По величине луна-рыба имеет около 2, даже 2,5 м длины, а по весу более 300 кг.

Эта рыба живет в Средиземном море, преимущественно в южной части; в раздраженном состоянии хрюкает, как свинья; некоторые утверждают, что луна-рыба в воде светится, хотя другие это отрицают. Мясо этой рыбы очень невкусное, похожее на клей, с отвратительным запахом; если его разварить, то можно употреблять как клей.

Отряд VII. – Твердочешуйные (Ganoidei)

Окаменелые остатки рыб этого отряда очень часто находятся в различных пластах земной коры, из чего можно заключить, что в предыдущие геологические эпохи рыбы эти были очень многочисленны. До конца юрской эпохи они были единственными представителями класса рыб, вероятно, вместе с хрящеперыми, трубкосердечными, круглоротыми и двоякодышащими; что касается костистых рыб, которые теперь безусловно преобладают перед другими, то они появляются только в меловую эпоху, но с того времени быстро распространяются и вытесняют рыб перечисленных отрядов. Ганоидные рыбы, следовательно, находятся в периоде вымирания, и виды, живущие в настоящее время, представляют жалкие остатки некогда богатого царства твердочешуйных.

Наружный покров их состоит из плоских или выпуклых эмалевых чешуек, еще чаще кожа прикрыта костяными щитками, а иногда остается голой. Жабры свободны и лежат в особом углублении под крышкой; у многих есть брызгательные отверстия на голове. В мускулистом стволе юрты имеются клапаны; глазные нервы не перекрещиваются; плавательный пузырь имеет соединительный канал. Скелет костяной или хрящевой.

Хрящевые твердочешуйные рыбы (Chondrostei) имеют отчасти хрящевой хребет и вместо расчлененного позвоночного столба цельную спинную струну. В прежние эпохи рыбы эти были очень многочисленны, а в настоящее время составляют только 2 семейства, заключающие в общем около 20 видов; семейства эти: осетровые (Acipenseridae) и второе – многозубые осетры (Polyodontidae).

Осетровые имеют длинное тело, рыло заостренное, рот открывается снизу; на жаберной перепонке нет лучей, тело покрыто большими костяными щитками, которые расположены в пять продольных рядов. Скелет хрящевой, морда заканчивается спереди острием; верхняя губа мясистая, глаза расположены по бокам за носовыми отверстиями и бывают иногда различной величины у одного и того же вида осетра. На спине костяные щитки образуют острый, иногда шиповатый киль; грудные плавники сильно развиты, тогда как брюшные, наоборот, слабо развиты. Кишечный канал отделен от мясистого желудка клапаном, печень распадается на несколько лопастей; плавательный пузырь большой. Осетровые рыбы водятся в морях умеренного и холодного поясов, но для метания икры совершают перекочевки в реки и озера.

Немецкий осетр (Acipenser sturio) имеет в длину около 2 м, но встречается экземпляр в 6 м, окраска сверху темно-бурая или желтоватая, снизу серебристая, водится в Атлантическом океане, в Немецком и Балтийском морях.

У русского осетра (Acipenser guldenstaedti) рыло немного тупое; он встречается во всех больших русских реках, впадающих в Черное и Каспийское моря.

В Каспийском и Аральском морях водится особый вид осетра, шип (Acipenser schypa).

Стерлядь (Acipenser ruthenus) отличается от немецкого осетра более вытянутым рылом и по величине редко превышает 1 м. Рыба эта живет в реках Черного и Каспийского морей, а также в Обской системе.

Севрюга (Acipenser stellatus) очень сходна по внешнему виду со стерлядью, в длину достигает 2 м и более, вес до 25 кг; рыло сильно вытянуто в виде меча.

Белуга (Acipenser huso, beluga), самая крупная из всех осетров, достигает 8 и даже 15 м в длину, по весу до 1000 и до 1600 кг, водится в Черном и Каспийском морях.

Образ жизни всех осетровых очень сходен. О жизни их на глубине моря мало имеется сведений; известно только, что они предпочитают песчаное или илистое дно, плавают над самым дном и своим острым рылом разрывают грунт, где отыскивают себе пищу. Последняя состоит из ракообразных, а также из остатков растений. Для метания икры они поднимаются в верхние слои воды и огромными стаями входят в реки, где их обыкновенно и ловят. Мясо всех этих рыб очень вкусно и дорого ценится. Еще более ценна икра их.

В Азиатских водах водится близкий родич описанных – китайский осетр (Acipenser chinensis).

Ловля осетров издавна производилась во всех значительных реках России. Для этого употребляются обыкновенно большие сети. В больших размерах производится также подледный лов на Азовском и Каспийском морях. Кроме мяса и икры большую ценность представляет спинная струна, называемая вязигой, и плавательный пузырь, из которого вываривается самый лучший рыбий клей – желатин.

В Черном и Каспийском морях ловля осетров ежегодно доставляет около 4 миллионов рублей прибыли.

Из семейства многоперых (Polypteridae) упомянем прежде всего бихиря (Polypterus bichir). Тело его очень длинное, цилиндрической формы, морда тупая, спинной плавник разделен на много частей, брюшные и грудные плавники малы; череп по строению почти такой же, как и у других рыб. Желудок представляет слепой мешок, от которого непосредственно начинается слепая кишка; плавательный пузырь состоит из двух неравной величины частей; чешуи четырехугольные и расположены косыми рядами; на голове крупные щитки. Окраска ярко-зеленая, снизу серая, длина около 120 см. Водится эта рыба в тропической Африке. При наступлении засухи зарывается в ил до новых дождей.

Костяной клювонос, называемый также каймановой рыбой (Lepidosteus osseus, gavialis), принадлежит к семейству костистых щук. Морда этой рыбы, которая водится в реках и озерах южной части Соединенных Штатов, очень сходна с крокодиловой и также усажена многочисленными острыми зубами; длина ее от 1-1,7 м. Образ жизни мало исследован.

Амия (Amia calva), длиной около 60 см, живет в пресных водах Соединенных Штатов; дышит жабрами, но, кроме того, захватывает воздух, поднимаясь на поверхность.

Отряд VIII. – Хрящеперые (Chondropterygii)

Рыбы этого класса, вместе с вымершими исполинскими ихтиозаврами, плезиозаврами и другими пресмыкающимися, населяли в отдаленные геологические периоды моря и пресноводные бассейны. Судя по ископаемым остаткам, находимым ныне в напластованиях различных древних формаций, рыбы эти достигали колоссальной величины, как нынешние киты. Но и современные нам хрящеперые превосходят величиной всех остальных рыб.

Череп этих рыб состоит из сросшихся пластинок, составляющих одну сплошную коробку, нижняя поверхность которой образует небо рта. Нижняя челюсть подвижна и вооружена множеством острых и чрезвычайно крепких зубов.

Позвоночный столб у различных рыб этого отряда находится на различных ступенях развития. У одних он является в виде совершенно нерасчлененной спинной струны, заключающей в себе нервный ствол; у других замечается разделение струны поперечными перегородками на сегменты; наконец, у третьих образуются настоящие позвонки, хотя и не вполне окостеневшие.

Грудные плавники соединены с плечевым поясом, который или непосредственно прикрепляется к черепной коробке, или соединяется с шейными позвонками. У скатов пояс этот смыкается снизу и имеет множество отростков в виде лучей. Брюшные плавники расположены далеко назади и снабжены у самцов хрящевыми придатками, служащими органом оплодотворения. Спинные плавники часто снабжены твердыми костяными шипами, иногда зазубренными.

Кожа хрящеперых или остается голой, или покрывается твердыми костяными наростами, которые иногда имеют вид когтей или шипов.

Зубы никогда не сидят в челюсти, а прикрепляются корнем к слизистой оболочке. Особенность их устройства заключается в том, что смена их происходит изнутри кнаружи, так что, по мере изнашивания передних, на место их протесняется следующий задний.

Желудок устроен по обыкновенному образцу, но кишка имеет особого устройства спиральный клапан.

Размножение хрящеперых отличается от других рыб. Лишь немногие из них откладывают яйца, которые притом имеют своеобразную форму и устройство: это – гладкие четырехугольные сумки, снабженные роговой оболочкой. Но большинство представителей этого отряда – живородящи.

Во главе отряда следует поставить группу акуловых (Selachoidei), отличающихся цилиндрическим, почти веретенообразным туловищем, которое оканчивается толстым хвостом. Рыбы эти распространены по морям всех поясов, очень хищны и многие рождают живых детенышей. Некоторые из них заходят и в большие реки, как, напр., в Ганг и Тигр, где подымаются далеко вверх против течения. Акулы наносят огромный вред своим хищничеством и представляют серьезную опасность для человека; что касается пользы, то она незначительна. Из печени ее вытапливают ворвань, а плавники представляют лакомое блюдо. Настоящие акулы (Carchariidae) являются самыми страшными и вредными своей прожорливостью и алчным хищничеством. Их различают около 40 видов.

Обыкновенная акула (Carcharias glaucus) наиболее распространена в Атлантическом океане и в Средиземном море. Длина ее 3-4 м и даже больше. Окраска сверху голубоватая, снизу – белая.

Она плавает обыкновенно недалеко от берегов в верхних слоях воды; при плавании часть спины приподымается, так что акулу можно заметить издалека; плавает очень быстро, хотя и не особенно ловко, так как повороты им даются нелегко; они прекрасно видят и слышат, у них также прекрасное обоняние, так что они, напр., прекрасно различают по запаху тело негра и белого. Умственные способности акулы развиты, по-видимому, очень хорошо, что они проявляют в приемах охоты и в заботах о потомстве, но все их душевные способности затемняются необыкновенной прожорливостью, которая составляет самую главную отличительную черту их характера. Их постоянно томит ненасытный голод, под влиянием которого акулы становятся необыкновенно хищны, дерзки и очень изобретательны. Часто она несется по волнам с открытой пастью и проглатывает все, что попадается на пути.

О нападении акулы на человека существует бесчисленное множество рассказов. Говорят, что человеку даже удается иногда выйти живым из пасти и даже изнутри акулы. Однажды акула проглотила одного матроса; капитан приказал навести на чудовище пушки, и выстрел попал так удачно, что раненное смертельно животное выбросило назад проглоченную жертву. Нередки также случаи, когда акула выпускает из пасти схваченных ею людей, ей они оказывают сопротивление. Однако, по мнению многих исследователей, хищность акул сильно преувеличена.

Пехуэль-Леше двадцать лет путешествовал по различным морям, и ему не случалось быть свидетелем ни одного несчастного случая с акулами. Наоборот, он часто видел, как люди с поразительным легкомыслием бросались в воду среди акул и убивали их. Африканские туземцы бросаются в воду и ловко накидывают петлю на хвост акулы. Даже тогда, когда человек случайно падает в воду среди акул, он далеко не всегда делается ее жертвой. Лодки китоловов часто опрокидываются во время их опасной охоты, но редко приходится слышать рассказы о нападении акул, хотя они обыкновенно целыми стаями плавают вокруг.

Вообще можно сказать, что, пока человек сохраняет бодрость и ловко плывет, акула боится нападать на него, но для выбившегося из сил пловца они представляют серьезную опасность. Что касается трупов, то акулы пожирают их с жадностью. Если на корабле свирепствует какая-нибудь болезнь, то акулы целыми стаями сопровождают судно и быстро растерзывают выбрасываемые трупы. Говорят, что во время морских сражений они толпятся отдельными стаями и подстерегают падающих за борт бойцов, не обращая внимания на пушечные выстрелы.

Ловля акул производится по большей части сетями или большими крючками, прикрепленными к толстой цепи. В виде приманки можно насадить рыбу, кусок сала, а в крайнем случае пучок пакли или что-нибудь подобное, так как прожорливое чудовище набрасывается на все, что кидают в море. Гейглин, во время своего путешествия в Красном море, однажды подстрелил птицу, за которой услужливый матрос бросился в воду, достал птицу и только что стал подниматься на корабль, как вдруг появились одна за другой несколько акул. Тогда решили устроить ловлю этих чудовищ. Принесли крючок в 30 см длины, прикрепленный к цепи, насадили рыбу для приманки и забросили в море. Едва приманка погрузилась в воду, как одна из акул тотчас же бросилась и проглотила наживку с крючком. Посредством блока экипаж соединенными усилиями потащил огромное животное и когда акула очутилась на палубе, то убили ее топорами, баграми и дубинами. Через короткое время выловили и убили таким же образом и другую акулу, но третья, самая крупная из них – несколько отдалилась от судна и держала себя слишком осторожно. Напрасно бросали ей куски баранины, сало и другие деликатные закуски – акула все держалась поодаль. По предложению одного матроса крючок спустили поглубже и тогда акула соблазнилась. На борт ее сначала не вытащили, а только подтянули к краю палубы и здесь прострелили ей голову несколькими пулями, прикололи багром. После этого ее вытащили на палубу, где все три долго бились в судорогах. Матросы выливали на них ушаты пресной воды, уверяя, что акулы от этого сейчас же издохнут; но это, конечно, мало помогало, и акул пришлось добить топорами. Из них вынули печени вместе с желудком для выварки ворвани и отрезали плавники, которые продали в Массове.

Схватив приманку и попавшись на крючок, акула обыкновенно начинает страшно бросаться и биться, причем наносит такие сильные удары, что легко может убить человека и ломает крепкие доски; поэтому с небольших судов их ловить опасно.

Свиная акула (Galeus canis) принадлежит к гладким (Galeus) акулам. Верхняя часть ее серая, нижняя светлее; длина от 1 до 2 м. Водится у берегов Европы, около Тасмании и Калифорнии.

Куша-молоток (Zygaena malleus) встречается только в теплых морях, но в струе Гольфштрема заходит и далеко на север; длина ее 3-4 м, вес 200-300 кг. По образу жизни мало отличается от других акул, но наружность ее очень своеобразна, так как морда представляет поперечно поставленный цилиндр. Это чрезвычайно хищное и опасное животное.

Куньи акулы (Mustelus) по величине значительно меньше, от 1 до 1,5 м. Встречаются во всех европейских морях: отличается необыкновенной прожорливостью.

Сельдевая акула (Lamna cornubica), принадлежащая к роду носачей (Lamna), по образу жизни напоминает скорее дельфинов; длина ее 3 и более м; водится в Средиземном море, в Атлантическом океане, а также и у берегов Новой Зеландии. Мясо ее вкуснее, чем у других акул, и употребляется в пищу.

Морской лисицей (Alopecias vulpes) называют одну огромную акулу, достигающую до 5 м; встречается она в Атлантическом океане и в Тихом, а также в Средиземном море. Этот хищник гоняется за стадами сардинок, сельдей и за стаями дельфинов и производит в рядах их массовое опустошение.

В Атлантическом океане живут самые большие представители из семейства акул, сообразно со своими размерами проявляющие большую степень прожорливости.

Гигантская акула (Selache maxima), которая из Ледовитого океана и Атлантического заходит и в Немецкое море, достигает 12-15 м длины. Цвет ее черный, слегка синеватый. По словам некоторых наблюдателей и по отзывам рыбаков, акула эта не оказывает той хищности и свирепости, какая свойственна большинству ее сородичей: гигантская акула скорей может быть названа ленивой, равнодушной и безвредной. Охота на них очень опасна и утомительна: рыбакам приходится иногда провозиться целые сутки, пока одолеют ее. Будучи раненной, так сильно ударяет хвостом, что может разбить в щепки большую рыбачью лодку.

В Индийском океане водится акула еще большей величины – это малозубая акула, (Rhinodon typicus), которая достигает 15 и даже 21 м. Но рыба эта, по словам Гюнтера, совершенно безвредна для человека. Говорят, что она питается больше водорослями.

К сем. нокотниц (Scyllidae) принадлежат морской пес (Scyllium canicula) и морской кот (Scullium catulus): в длину первый от 15 до 70 см, второй около 1 м. Рыбы эти причиняют рыбакам много неприятностей, так как разрывают сети, поставленные для сельди, и объедают треску, попавшую на крючок; мясо их употребляется в пищу, хотя не вкусно и, по некоторым сведениям, даже отчасти ядовито.

Колючая акула (Acanthias vulgaris) по длине редко превышает 1 м, а по весу 10 кг, водится в большом количестве у берегов Британии и в других европейских морях. Их ловят иногда целыми массами для печени, плавников и шкур.

Алеты (Laemargus), живущие в Ледовитом океане, достигают в длину 6-8 м, по хищности и прожорливости не уступают самым страшным акулам. Часто они нападают целыми стаями на китов и вырывают своими зубами большие куски из их тела. Живучесть этой рыбы поразительна, и кроме того, по-видимому, алеты очень малочувствительны к боли: их ловят часто крючками, так как, при своей жадности, алеты, не задумываясь, проглатывают приманку. Крючки для их лова употребляются около 1 м, а в виде приманки чаще всего насаживают дырявый ящик с протухшим тюленьим салом. Лов алетов ежегодно оценивается около 200 000 марок. Ворвани вываривается около 10 000 тонн.

Рашпля обыкновенная (Rhina squatina), принадлежащая к сем. рашплей (Rhinidae), имеет очень странный вид; тело ее почти плоское, от хвоста и с боков отходят, в виде крыльев, широкие пластинчатые плавники; окраска коричневато-бурая, кожа шершавая; длина около 2 м. По своей прожорливости рыба эта не уступает акулам, хотя она малоподвижна и ленива. Жесткая коже ее употребляется на полировку, а также и на различные поделки.

Японский пилонос (Pristiphorus japonicus), из семейства пилоносовых (Pristiphoridae), имеет в длину около 1,5 м. Живут эти рыбы в австралийских и японских морях, по образу жизни сходны с пилой-рыбой (Pristis), которая представляет как бы середину между акулой и скатами, но относится к скатам. Тело ее плоское, морда длинная, и расположение плавников такое же, как и у акул; сходство со скатами заключается в положении жаберных щелей снизу головы, длина около 4-5 м. Образ жизни пилы-рыбы мало исследован; обыкновенно она держится недалеко от берега, где питается ракообразными моллюсками и рыбами.

Из скатов (Batoidei) упомянем сем. гнюсовых (Torpedinae). Они имеют округлое тело без чешуй; хвост короткий, с боков сжатый; между грудными плавниками, головой и жабрами помещаются электрические органы.

Мраморный гнюс (Torpedo marmorata) с красивым мраморным рисунком на спине имеет в длину около 1,5 м и в ширину около 1 м, по весу 25-30 кг. Эти плоские рыбы водятся в тинистых и илистых местах недалеко от берега, плавают медленно и лениво. На зиму закапываются в ил. Удар его электрических органов приводит жертву в оцепенение; даже люди, которые дотрагиваются до них, при вытряхивании сети, под влиянием удара теряют чувствительность в руке, чувствуют сонливость и дрожь в ногах.

Сила электрического удара ската в общем слабее, чем у угря; удары свои гнюс наносит сознательно и употребляет это оружие как для охоты, так и для защиты от врагов.

Настоящий скат имеет несколько удлиненное тело, рыло вытянуто, хвост тонкий, длинный; кожа жесткая, с колючками. Рыбы эти распространены во всех морях земного шара, но преимущественно в морях умеренного пояса. Из них упомянем: гладкого ската (Raja batis) и ската-шипоноса (Raja clavata). Первый имеет в длину 1 м, встречается в Немецком море; второй распространен по всем европейским морям, имеет в длину от 1,5 до 3 и даже до 4 м и в ширину 2-3 м. Держатся они исключительно на песчаном и илистом дне. Мясо их отчасти употребляется в пищу. Скатов часто содержат в аквариумах, и они доставляют много удовольствия наблюдателям.

Хвостоколы (Trygonidae) принадлежат к самым ядовитым и опасным морским животным. Рыба эта длиной около 1 м и весом от 5-6 кг; имеет гладкую кожу, на хвосте острый крючок толщиной в палец, с поперечно торчащим крючком и с шипами. Укол этого шипа ядовит, так что представляет опасность и для человека. Если рыбак нечаянно наступит на эту плоскую рыбу, зарывшуюся в ил, то она в ярости наносит сильные удары своим шипом. Пораженный ядовитым уколом, человек чувствует ужасные страдания; дрожит, корчится в конвульсиях и вообще чувствует себя так же, как укушенный ядовитой змеей.

Уайт Джиль рассказывает про одного хвостокола, которого он видел во время своего путешествия по Тихому океану. Рыба эта, длиной около 4 м, обыкновенно лежит, полузарывшись на дне песчаной бухты, так что видны одни только глаза. При приближении какой-нибудь жертвы хищник ловко наносит ей удар шипом своего хвоста и убивает ее. Туземцы часто наступают на эту рыбу. Скат моментально обвивается вокруг ноги и вонзает в тело свою острую стрелу. Острие этого шипа обыкновенно обламывается в ране; и если его не удастся вытащить, то нет надежды спасти раненого; если шип засел в ноге, то с противоположной стороны делают надрез, так как зазубренную стрелу можно вытащить только в том направлении, в каком она вошла. Туземцы издавна употребляли шип этой рыбы для наконечников копий и стрел. Говорят, что рыба эта обладает удивительной способностью в ярости отбрасывать на значительное расстояние свой шип. Хвостокол водится в Атлантическом, Индийском и Тихом океанах, нередко встречается также и у европейских берегов. Мясо его не годно в пищу.

Орляк (Myliobatis aquila) длиной 1-1,5 м и весом 8-12 кг, но достигающий иногда и гораздо больших размеров, до 200-300 кг веса, водится в Средиземном океане. По наружности и по образу жизни очень сходен с хвостоколом.

«На палубе среди матросов раздался вдруг крик. Я также побежал наверх, заинтересованный часто повторяемым окриком: «Это сам чёрт!» Все схватились за ружья, гарпуны, копья. Я выглянул за борт и увидел огромную рыбу, вроде ската, с двумя рогами, как у быка, между которыми плыла маленькая рыба…»

Так рассказывает один писатель XVII столетия, повествуя про свою поездку в Сиам. Сведения о рыбе-чёрте встречаются у многих других писателей и про лоцмана чёрта-рыбы, сопровождающего ее. Левальяну удалось изловить одного дьявола, который оказался 9 м в ширину и 7 м в длину. Пасть его была такая огромная, что скат мог бы проглотить человека. К таким рассказам многие наблюдатели относились с недоверием, пока около Нью-Йорка не выловлен был один гигантский дьявол, весом около 5000 кг. Чтобы вытащить на берег это чудовище, запрягли двух быков, двух лошадей, и за веревки еще тянули 22 человека. Элион рассказывает, что такие гигантские скаты нередко встречаются в Мексиканском заливе.

Рогатые скаты (Dicerobatis giornae), в длину имеет 1-1,5, даже 2 м, не считая длинного хвоста, а в ширину вдвое больше. Вес одного такого экземпляра, пойманного в Средиземном море, достигал 600 кг. В наружности бросаются в глаза длинные рога, откуда и произошло название ската.

Химеры (Chimera monstrosa) принадлежат к семейству малоротых (Holocephala), которые, некоторыми исследователями выделяются даже в особый подотряд. Тело их вытянуто, хвост длинный, на конусообразной голове имеется единственное жаберное отверстие, защищенное кожистой крышкой. Грудные плавники сильно развиты, на спинных имеются крепкие шипы. Спинная струна у них соединяется непосредственно с черепом, дно которого является верхней челюстью. В остальном организация их сильно напоминает поперечноротых.

Химера имеет в длину 1-1,5 м, окраска тела золотисто-желтого, бурого; большие глаза яркого цвета. Животное это встречается у европейских берегов, а также около Японии и Южной Африки. Мясо этой рыбы невкусно, но яйца дорого ценятся.

Отряд IX. – Двудышащие (Dipnoi)

К этому отряду относятся животные, которые по виду совершенно сходны с рыбами, а по устройству дыхательного аппарата напоминают земноводных. Что же касается образа жизни их, то здесь наблюдается сходство как с теми, так и с другими, но преобладают все-таки черты рыб.

Жаберные щели их расположены вертикально и малой величины, жабры бывают наружные или внутренние.

С другой стороны, носовые отверстия ведут через широкую ротовую полость в настоящие легочные мешки, в которых может происходить окисление крови.

Чешуйчатник африканский (Protopterus annectens) довольно большая рыба в 1-2 м длины, по внешнему виду напоминает отчасти угря. Живет эта рыба в пресноводных бассейнах Африки, чаще в болотах и мелких озерах, чем в чистой проточной воде; питается лягушками, ракообразными, моллюсками, рыбами. Когда наступает сухое время года, держится в глубоких ямах, но может перекочевывать и в другие водоемы, так как умеет довольно быстро передвигаться по суше. Если бассейн, где чешуйчатник обитает, пересыхает, то он засыпает, слепив себе из ила нечто вроде футляра, куда забирается, сильно изогнувшись. В этих футлярах чешуйчатников можно пересылать на далекие расстояния и таким образом их получают в европейские аквариумы.

Чешуйчатник амазонский (Lepidosiren paradoxa), дл. около 1,3 м. Живет в бассейне Амазонки, питается преимущественно растительными веществами, но не пренебрегает и животной пищей. По рассказам, он умеет издавать звуки, сходные с кошачьим мяуканьем.

Баррамунда (Ceratodus forsteri), принадлежащий к роду рогозубов (Ceratodus), живет в пресных водах Австралии, в длину имеет до 2 м; питается, по-видимому, растительными веществами.

Отряд X. – Круглоротые (Cyclostomata)

По своей организации рыбы, принадлежащие к этому отряду, занимают самое низшее место во всем классе. Тело их червеобразно, покрыто слизистой голой кожей, парных плавников нет. Черепная коробка в зачаточном состоянии, остальной скелет состоит из одной спинной струны без всяких признаков ребер; нет и челюстей, которые заменяются мясистыми губами, на которых вместо зубов имеются роговые утолщения слизистой оболочки. Пищеварительный канал состоит из одной нерасчлененной кишки, но печень имеется. Жаберные полости открываются наружу многими отверстиями или одной дырочкой. В развитии у некоторых замечается превращение.

Круглоротые разделяются на 2 сем.: миног и миксин.

Миноги (Petromuzontidae) распространены по морям всего земного шара, ротовое отверстие их имеет способность присасываться; плавательного пузыря нет.

Морская минога (Petromyzon marinus) длины до 1 м, вес до 3 кг. Водится во всех европейских морях, за исключением лишь Черного моря, и, кроме того, встречаемся около С. Америки и Зап. Африки. Для метания икры заходит в реки.

Речная минога (Petromyzon fluviatilis) приблизительно вдвое меньше по длине, но весом до 10 кг; обитает у берегов Европы, С. Америки и В. Азии Отличается по образу жизни от морской только тем, что подолгу живет в реках, хотя все-таки возвращается в море.

Ручьевая минога (Petromyzon planeri) по длине всего 20-40 см, отчасти сходна с речной, но отличается от нее по организации. Часто они совершают путешествия в реках, присосавшись к лососям ртом. Вообще они ведут очень часто паразитический образ жизни, питаясь кровью и мясом рыб, проникая внутрь тела их. В личиночной стадии развития ручьевые миноги называются пескоройками (Ammocoetes branchialis), которые раньше принимались за самостоятельный вид.

Миксины (Myxinidae) имеют очень мало общего с рыбами и сходны гораздо больше с червями. На небе у них имеется единственный зуб и несколько на языке. Глаза в зачаточном состоянии и скрыты под кожей: устройство обонятельного и слухового аппаратов очень примитивно.

Миксина слизистая (Myxine glutinosa) очень сходна но виду с глистом, дл. до 20 см: живет в полярных морях сев. и южн. полушарий. Ведет обыкновенно паразитический образ жизни внутри тела других рыб.

Отряд XI. – Трубкосердечные (Le tocardii)

Единственный вид, составляющий этот отряд, – ланцетник, настолько ниже всех остальных позвоночных по своей организации, что его можно поставить на рубеже позвоночных и беспозвоночных животных.

Ланцетник (Amphioxus lanceolatus, Branchiostoma lanceolatum) в длину имеет всего 5 см, тело вытянутое, с обоих концов заостренное; непарный плавник имеется только на конце хвоста. Самое существенное отличие этой маленькой рыбы от всех остальных рыб (и даже всех позвоночных) заключается в отсутствии черепа. Канал спинной струны проходит по всему телу и спереди оканчивается маленьким утолщением, где заключается мозг и на котором, в виде точки, сидит глаз. Ротовое отверстие, окруженное хрящевыми придатками, непосредственно переходит в жаберную камеру, а далее продолжается в кишечную трубку. Вместо сердца имеется лишь утолщение сосуда, который направляется к жаберной полости.

Ланцетники обитают в Атлантическом, Индийском океанах, у берегов Австралии и в европейских морях; живут они на песчаном дне, где так зарываются, что, даже внимательно рассматривая, трудно заметить их.

При плавании они часто сцепляются друг с другом, образуя то цепь, то бесформенный ком.

Подобно низшим животным, ланцетник остается жив, если его разрезать на части, и каждая из них может вырасти вновь.

В истории развития этого животного наш ученый А. О. Ковалевский сделал очень важное открытие, доказав, что развитие ланцетника очень сходно с развитием оболочников (Tunicata). Таким образом удалось сомкнуть два звена огромной цепи животного царства.

Членистоногие

Общий очерк жизни членистоногих

У всех раньше описанных позвоночных животных основой тела является твердый костяной или хрящевой скелет, который служит опорой всем мягким частям тела, но сам всегда скрыт внутри последних. Совершенно иное построение тела видим мы у членистоногих, к описанию которых теперь переходим. У них наружные покровы, в соединении с мускулами, образуют наружную опору тела различного рода и устройства, крепкий панцирь, состоящий из отдельных частей – члеников, а внутри заключаются мягкие части и более нежные органы. Членики, на которые распадается наружный покров, соединены между собой подвижно, посредством тоненькой, эластичной кожицы, что сообщает всему телу подвижность.

Группируясь между собой, членики составляют определенные части тела, которых обыкновенно бывает три, иногда две: голова, грудь и брюшко; у других сливаются два первых, так что образуется головогрудь и брюшко, наконец у третьих сливаются два последних отдела: грудь и брюшко.

От наружного твердого панциря отходят внутрь тела отросточки различной величины и формы, которые служат для прикрепления мускулов и органов, т. е. играют такую же роль, как кости скелета позвоночных.

Внешний кожный скелет выделяется ниже лежащим слоем тела, который называется гиподермой, или хитинопроизводящим слоем, а само вещество, выделяемое этим слоем, называется хитином, которое лишь немного отличается от рогового вещества, встречающегося у высших животных. Часто поэтому вместо хитина употребляют более общеизвестное название рогового вещество.

Кроме расчлененности всего тела у всего типа животных, к описанию которого мы приступили, замечается еще один характерный признак – членистость конечностей и всех придатков тела: почему животные этого типа называются членистоногими (Arthropoda).

По внутреннему строению членистоногие отличаются от позвоночных более существенно, чем внешним видом. У позвоночных животных нервная система, состоящая всегда из двух отделов: спинного и головного мозга, помещается сверху главной оси скелета, след., со спинной стороны, а на брюшной стороне, ниже оси скелета помещается у них сердце и пищеварительные органы. У членистоногих, наоборот: на месте центральной нервной системы позвоночных расположен центральный кровеносный сосуд, а на брюшной помещаются нервные узлы – ганглии, соединенные между собой перемычками, так что образуют так называемую брюшную нервную цепочку.

Передний из этих узлов, глоточный, находится в связи с головным узлом посредством двух перемычек, проходящих справа и слева от глотки, так что вокруг глотки образуется непрерывное нервное кольцо.

Таким образом, у членистоногих нервная система и органы кровообращения расположены обратно тому порядку, который существует у всех позвоночных, а пищеварительный канал помещается между этими краевыми системами.

Из органов чувств наиболее развиты у членистоногих осязание и зрение, тогда как обоняние и слух даже не у всех найдены.

Дыхательные органы у членистоногих особого устройства: иногда в обмене газов принимает участие вся поверхность тела, но по большей части для этой цели имеются специальные приспособления в виде целой сети сильно разветвленных трубочек, врастающих с поверхности внутрь тела, это – трахеи, которые сообщаются с внешним воздухом попарно расположенными дыхальцами, или стигмами. Впрочем, у раков наружные или внутренние придатки тела, служащие для дыхания, по сходству с аналогичными органами других животных называются жабрами.

Важная особенность эмбрионального развития членистоногих заключается в том, что у них первоначально образуется брюшная сторона в виде сегментированной зародышевой полоски вместе с нервной системой, где также очень рано замечаются и конечности, а затем уж формируется и спинная сторона зародыша, между тем как у позвоночных наблюдается обратный ход развития зародыша, и сначала образуется спинная сторона, где формируется нервная система и ось скелета, а затем уже – брюшная со всеми прочими органами.

Кроме того, характерно для громадного большинства членистоногих, что зародыш появляется из яйца в малоразвитом состоянии (в стадии личинки) и становится похожим на взрослых только после целого ряда превращений, которые обуславливаются многократным сбрасыванием хитинового покрова; этот процесс называется линянием.

По устройству дыхательного аппарата всех членистоногих разделяют на две большие группы: жаберных (ракообразные) и трахейных; последние, в свою очередь, разделяются на три класса: насекомых, многоножек и паучкообразных.

Насекомые

Тело насекомых всегда резко разделяется на три части: голова, грудь и брюшко. На голове имеются два членистых придатка, называемых сяжками, на груди образуются три пары ног, а брюшко состоит из 9-10 кольчатых сегментов и не имеет ни ног, ни других придатков. Устройство головы насекомых настолько сложно, что требует подробного описания.

Как видно из истории развития, голова насекомого образуется из слияния четырех сегментов зародыша. К груди она прикреплена посредством эластичной мягкой кожицы, так что свободно может двигаться во все стороны. Однако иногда подвижность ее бывает ограничена, если вся голова помещается во впадине средней части тела или если она прикрыта сверху твердым щитком.

На голове помещаются глаза, пара сяжков, или усиков, и обыкновенно три пары челюстей. Часть головы между верхними краями глаз называется лбом, части между задними краями глаз и ротовым отверстием – щеками; часть, идущая от лба к низу, – лицом, а самая крайняя передняя его часть, впереди рта – лобным щитком (clypeus). Глаза насекомых неподвижно расположены бывают по обеим сторонам головы и размещаются, как и все другие части тела насекомого, симметрично. Хотя глаза не могут двигаться, но вследствие особенности их устройства насекомое может в каждом положении сразу осмотреть очень большой горизонт. Достигается это тем, что самый глаз состоит из множества отдельных зрительных аппаратов незначительной величины. Число таких глазков очень различно и колеблется от 25 до 25000. Они обыкновенно имеют шестиугольную форму и называются фасетками, а сам сложный глаз, состоящий из них, именуется фасеточным, или сетчатым, глазом. Каждая фасетка при рассматривании в микроскоп оказывается пирамидальной формы. Наружную поверхность составляет выпуклая левая оболочка, а под нею лежит светопреломляющий хрусталик, также пирамидальной формы. Внутри, под хрусталиком, лежит часть чувствительной, воспринимающей впечатления сетчатой оболочки – так называемая ретинула, в которой разветвляются ветви зрительных нервов.

Форма и величина сложного глаза бывают различны: круглая, овальная и др. и занимают то небольшое пространство на голове, то, наоборот, – значительное. Кроме того, у насекомых бывают иногда придаточные простые, или точечные, глаза, расположенные в различном числе и в неодинаковом порядке на голове. Простые глаза обыкновенно свойственны бывают насекомым в личиночном состоянии, но часто остаются и у взрослых.

Сяжки, или усики (antennae), представляют первую спереди пару четырех придатков; они различаются обыкновенно спереди головы несколько кверху. Органы эти бывают самого разнообразного вида – в виде тонкого бича или усика, в виде гребешка, булавы, пуговицы и т. п.; наконец, они бывают прямые или коленчатые. Сяжки в большинстве случаев являются органами какого-нибудь чувства, чаше всего служат для осязания. Однако, несомненно, сяжки употребляются иногда для другого назначения, как орган обоняния, а быть может, и другого какого-либо чувства.

Устройство рта не менее разнообразно. Различают два типа его устройства: грызущий и сосущий рот. Рот первого типа состоит из трех парных частей и одной непарной; последняя называется верхней губой (o, фиг. 1 и 9), а парные части называются челюстями. Верхняя пара называется верхними челюстями, или жевалами (mandibulae) (d, фиг. 1, 2 и 5); они всегда бывают нерасчлененные и не имеют щупальцев; форма их бывает различна: в виде долота, лопаты, крючка и т. п. Иногда эти челюсти предназначены не для жевания и являются в виде торчащих рогов, как, напр., у жуков-оленей, у других, наоборот, снабжены разнообразными придатками для жевания и размельчения пищи, а иногда и для совершенно посторонних целей. Нижние челюсти (maxillae) всегда бывают членистыми (e, фиг. 1-5, 6-8), составляют вторую пару ротовых придатков. В них можно различать следующие части: 1) основной членик (f, фиг. 2-4, 6-8), которым челюсти эти прикрепляются немного позади жевала. 2) стволик (g, фиг. 2-4, 6-8), второй сустав, обыкновенно представляет удлиненную роговую пластинку, иногда усажен щетинками и похож на гребень. На внутренней стороне членика прикреплены так называемые жевательные лопасти (h, фиг. 1-4, 6-8), иногда вооруженные зубами или иглами. Они состоят или из одной лопасти, или из двух. Оконечности второй челюсти удлиненны, состоят из 1-6 суставов и называются челюстными щупальцами (palpi maxillares, i, фиг. 2-5, 6-8).

Третья пара ротовых придатков образует вторые нижние челюсти, которые обыкновенно срастаются между собой и образуют нижнюю губу (labium); на них сидят губные щупальца (palpi labiales, c, фиг. 1-5).

Самая нижняя часть нижней губы называется подбородком (mentum, a, фиг. 2-5), а каждый придаток его – язычком (b, 1-4); у некоторых насекомых, питающихся нектаром цветов, язычок бывает сильно развит.

Описанными ротовыми частями насекомые могут разгрызать очень твердые предметы, чем приносят иногда человеку огромные убытки. Ничто не может устоять перед этими мощными челюстями, которые разгрызают не только дерево, кость и т. п., но сокрушают даже металлы, правда, не твердые, как, напр., свинец.

Сосущий рот состоит из тех же самых частей, но их соотношение и форма сообразно изменению назначения сильно преобразованы. У некоторых рот является в виде хобота, у других в виде клюва. Сосательный аппарат, сосальце состоит из нижней губы и из сосательных лопастей, иногда снабженных колющими щетинками; у других верхней губы и верхних челюстей совсем нет, но имеется твердый или мягкий орган, называемый сосательным хоботком.

Грудь (thorax) состоит из трех члеников, из которых первый несет на себе переднюю пару ног, а на двух последних имеется также по паре ног и по паре крыльев. У многих насекомых передний членик сочленен с последующим подвижно и развит более других, образуя так называемую стенку.

Каждая нога состоит из следующих пяти частей: короткой ляжки, которой нога сочленяется с туловищем, вертлуга, маленького сочленового округлого тельца, бедра – самой толстой части ноги, голени, такой же длины, часто вооруженной на внутренней поверхности шипами, так называемыми шпорцами, а на наружной поверхности усаженной зубчиками и волосками, и, наконец, лапки, состоящие из коротких члеников, из которых последний оканчивается двумя или одним подвижным коготком. У некоторых насекомых имеются на ногах особые придатки и приспособления для лазания по совершенно гладким предметам в виде клеевых подушечек и т. п.

Крылья состоят из двойной хитиновой сетчатой перепонки. Обе пары бывают одинаково устроены или, что чаще, неодинаково; передняя пара иногда пропитывается насквозь хитином, и образуются надкрылья, негодные для летания, но служащие для защиты крыльев и тела, в виде твердого панциря. У некоторых насекомых одна пара крыльев не развивается, а у некоторых и совсем нет крыльев.

Брюшко по большей части состоит из 10 частей, соединенных между собой сильно растяжимой кожицей, почему брюшко может сильно растягиваться и увеличиваться. Форма брюшка бывает разнообразная; по способу прикрепления к груди различают: сросшееся, сидячее, висячее, стебельчатое брюшко.

Снаружи насекомое покрыто бывает многочисленными волосками, щетинками, чешуйками, шипами, которые иногда сидят так густо, что животное кажется мохнатым. По окраске и форме насекомые, благодаря своим придаткам, часто достигают удивительного сходства с окружающими предметами, что называется защитительным сходством.

Мускулы насекомых состоят из пучков поперечнополосатых мышечных волокон, на вид они слегка желтоватого цвета.

Нервная система, как выше указано, состоит из брюшной цепочки ганглиев. Отличают еще кишечную нервную систему, которая состоит из трех ганглиев и еще одного маленького нервного узла. Каждому сегменту тела вообще сопутствует пара нервных узлов; в этом заключается причина живучести отдельных частей тела. Так, напр., тело одной медведки было разрезано лопатой на две части; из них передняя продолжала выказывать движение еще 82 часа, а задняя – 108 часов!

Пищеварительные органы состоят из канала, который разделяется на три отдела: переднюю, среднюю и заднюю кишки. К ним принадлежат различные железы. Передняя кишка состоит из ротовой полости, куда открываются протоки слюнных желез, и зобообразно расширенного пищевода; иногда к нему присоединяется особая складка для помещения жидкостей, называемая сосательным желудком. В средней и задней кишках пища переваривается и затем выводится из организма.

Центральный орган кровообращения, спинной сосуд, представляет мускулистый мешок, разделенный поперечными неполными, снабженными клапанами, перегородками на несколько камер (до 8 и 9). Пройдя через все камеры сосуда, сзади наперед, кровь гонится в аорту, которая проходит до головы, а затем омывает всю полость тела и, снова собравшись, течет обратно в сердце. Кровь насекомых почти всегда бесцветная или слегка желтоватая, даже зеленоватая. Сеть трахейных трубочек густо разветвляется в теле насекомого, трахеи местами расширяются в пузырьки; от главных стволов из тела наружу ведут более короткие тонкие ветви, оканчивающиеся на поверхности дыхальцами. Последние имеющимся по краям кольцеобразным утолщением хитинового покрова могут уменьшать отверстие, или увеличивать, или совсем закрывать его. Утолщения трубочек, в виде пузырей, служат для наполнения воздухом и играют такую же роль, как полости в костях птиц.

Хотя многие из насекомых издавна прославились своим «пением», но звуки, производимые ими, совсем другого происхождения, чем голос птиц и зверей. О способах, которыми насекомые производят звуки, раньше было уже сказано*

*См. т. I, стр. 33 и 34.

. Но очень многие из насекомых не могут производить никаких звуков и должны быть признаны немыми.

Гермафродитизм не встречается среди насекомых, разве только в виде уродства. Оба пола часто бывают совершенно сходны между собой, так что различие между ними заметит только специалист. Но в то же время у некоторых форм мужские и женские особи настолько различаются между собой по величине, форме, окраске, даже по наружному строению, что ученые долгое время причисляли их к совершенно различным видам. Иногда у насекомых замечается диморфизм и триморфизм женских особей, т. е. они встречаются в двух и даже трех различных видах. Наконец, у некоторых форм наблюдается различие между вполне развившимися и недоразвившимися, хотя и взрослыми самками, как это, напр., замечается у всем известной пчелы: пчелы-работницы и царица.

Относительно развития насекомых со времени Аристотеля существовали очень неверные представления. Им приписывали в большинстве случаев самозарождение, возникновение из гниения всякого рода растительных и животных веществ.

«Жуки все мужского пола», – находим мы в ученом трактате Элиана Клавдия «О животных» (в 220 г. по Р. Хр.). «Они скатывают из навоза небольшие шарики и высиживают их в течение 28 дней, после чего появляются на свет молодые жучки». Факт этот был настолько общеизвестен, что египетские солдаты носили изображение этого животного на кольцах, в виде эмблемы мужества, так как, по выражению законодателя, «у жуков нет женской природы», что и прилично истинно храбрым воинам.

Впоследствии точные исследования показали, что насекомые, так же, как и все другие животные, развиваются исключительно из зародышей, отложенных родителями. Яйцо состоит из одной клетки, вокруг которой может отложиться значительное количество питательного материала – желтка, и все вместе заключается в оболочку, в которой имеется несколько отверстий (микропиле) для прохождения семенного тельца. В большинстве случаев яйца соединяются с живчиками еще внутри тела матери, а развитие происходит наружу, но среди насекомых известно также немало форм живородящих, когда зародыш появляется на свете в виде личинки.

В классе насекомых, как мы видели*

*См. т. I, стр. 46-48.

, известны случаи упрощенного или усложненного развития, которое проявляется в форме партеногенеза, педогенеза и перемежающегося размножения.

Заботы насекомых о своем потомстве ограничиваются отложением яиц и помещением их в подходящей обстановке. Самка кладет яйца таким образом, чтобы появившаяся на свет Божий личинка встретила благоприятные условия для своего дальнейшего развития. С этой целью яйца помещаются в ствол дерева или под его кору, в корни, в листья, вводятся в тело животных у формы паразитных или тщательно замуровываются в искусственно приготовленное помещение, иногда вместе с запасами заготовленной пищи.

По выходе из яйца молодое животное начинает вести совершенно самостоятельный образ жизни, постепенно совершенствуя свою организацию, пока не появится в виде взрослого животного, совершенно подобного родителям.

Различают полный и неполный метаморфоз, или превращение. Полным метаморфоз называется в том случае, когда личинка через стадию куколки превращается во взрослое насекомое, неполным – если стадии куколки нет. Куколки бывают голые и прикрытые, смотря по тому, примыкают ли отдельные части к туловищу или нет. Отличают еще бочонкообразную куколку. Очень часто личинка обматывает вокруг себя слой шелковистых нитей; такая куколка называется коконом.

Прикрытые куколки и коконированные остаются снаружи, тогда как голые куколки всегда бывают скрыты от солнечных лучей. Замечательно, что у насекомых личинки и куколки очень редко развиваются в одном и том же месте. В большинстве случаев личинки живут сверху на листьях или стволах растений, а для окукливания уходят под землю, скрываются внутри ствола и т. п. Наоборот, если личинка живет под землей, то куколка образуется снаружи. Причина такой необходимости в перемене места не понятна. Продолжительность жизни насекомых во взрослом состоянии по большей части незначительна.

В большинстве случаев жизнь насекомого оканчивается тотчас же, как оно окончило свое развитие и позаботилось о потомстве. Их жизнь можно приравнять к однолетним растениям, напр., хлебным злакам, которые умирают непосредственно вслед за цветением. Более правильное сравнение будет с такими растениями, у которых такой же жизненный цикл, как у злаков, растягивается на несколько лет. Так, напр., американские агавы только через несколько лет выпускают высокий цветоносный стебель и по принесении плода тотчас же умирают. Совершенно подобно этому насекомые иногда в течение 4 или 5 лет проходят сложный цикл развития для того, чтобы во взрослом состоянии прожить несколько дней.

Смысл метаморфоза весьма глубокий. Насекомые откладывают зародыши в огромном количестве, и потому каждое яичко имеет слишком незначительную величину и не может содержать количество питательного материала, достаточного для развития столь сложного организма, как насекомое. Ввиду этого, в цикл развития животного вводится особая стадия, предназначенная исключительно для питания. Личинка все время только питается, и сообразно с этим назначением ей даны особые приспособления в устройстве рта, кишечного канала, в органах передвижения и др.

Когда накоплено достаточно материала, наступает стадия куколки, и организм личинки коренным образом перерабатывается при полном наружном покое куколки. В конце концов взрослое насекомое является пышным расцветом организма, как у растения пышно развившийся цветок и произведение плода составляют цель годовой жизни организма.

Жизнь насекомых в большинстве случаев продолжается не более одного поколения, и первое потомство их является обыкновенно в то же время последним. О насекомых говорят, что они имеют одно поколение, два поколения и три поколения; говорят о зимнем и летнем поколении, – все это сроки вывода потомства одного поколения, меньшие года.

Впрочем, обычные сроки личиночной или другой стадии развития легко могут изменяться под влиянием различных условий, главным образом – количества и качества пищи и степени теплоты. Обилие пищи и теплая погода ускоряют развитие; недостаток питания и холода, наоборот, задерживают его. Известно, что если кокон какой-нибудь бабочки, которая должна выйти только в мае, поместить в комнате около печки и часто его увлажнять, то бабочка разорвет кокон уже на Рождество; точно так же известно, что яйца тутового шелкопряда нарочно держат зимой в холоде и дают развиваться гусеницам только весной, когда на тутовых деревьях появляются листья.

В наших странах, где бывает холодная зима, жизнь насекомых на это время, по-видимому, совершенно прекращается. У большинства насекомых перезимовывают яйца или личинка и куколка, и только незначительная часть достигает взрослого состояния поздней осенью и в таком виде проводит зиму.

Насекомые составляют самый многочисленный класс животного царства. Считают около миллиона видов ныне живущих форм и около 2 тысяч найдено ископаемых. При такой многочисленности не удивительно, что насекомые распространены решительно по всему свету, где только возможна животная жизнь. Насекомые встречаются на суше, под землей, в воздухе; главным образом на растениях; даже в открытом океане на водяных растениях водятся насекомые. Распространенность насекомых на земле обусловливается температурой; наиболее многочисленны они между тропиками, а по мере приближения к полюсам число их уменьшается, точно так же с увеличением абсолютной высоты уменьшается богатство видов насекомых.

Классификация насекомых основывается, главным образом, на устройстве крыльев, а также на истории развития.

Различные ученые разным образом разделяют огромный класс насекомых на группы, но наиболее признанным является старинное, линнеевское деление на следующие семь отделов: 1) жесткокрылые, или жуки (Coleoptera), 2) перепончатокрылые (Hymenoptera), 3) чешуекрылые, или бабочки (Lepidoptera). 4) двукрылые (Diptera), 5) сетчатокрылые (Neuroptera). 6) прямокрылые (Gymmognatha) и 7) полужесткокрылые (Rhynchota).

Отряд I. – Жесткокрылые, или жуки (Coleoptera)

Характерными признаками жуков являются: грызущий рот, свободная передняя грудь, брюшко приросшее, передние крылья, измененные в твердые хитиновые надкрылья; метаморфоз всегда полный. Голова редко сидит свободно, чаще же помещается под головным щитком. Глаза сложные, или сплошные, или с выемками, иногда даже совсем разделенные на двое; простых глаз не бывает. Сяжки – самой разнообразной формы: в виде щетинки, пилы, булавы, и т. п.

Переднегрудь развита более других частей тела; надкрылья, соединяясь, образуют шов и редко налегают друг на друга. Задние крылья из тонкой кожистой перепонки обыкновенно складываются сначала поперек, потом продольно; иногда эти крылья недоразвиваются или совсем отсутствуют, и тогда надкрылья срастаются по шву. Ноги жуков обыкновенно служат для беганья, но иногда видоизменяются для плаванья, рытья, прыганья и т. п.

На заднем конце брюшка почти всегда имеется трубчатое удлинение, образующее яйцеклад; других придатков на брюшке никогда не бывает.

Форма тела жуков бывает самая разнообразная, окраска в большинстве случаев – однообразная, темных цветов, хотя встречаются и ярко раскрашенные жуки.

До сих пор насчитывается до 80 000 жуков, но эта цифра гораздо меньше действительной. Ход развития жуков прослежен далеко не у всех, и о жизни личинок их имеются сравнительно скудные сведения, так как большинство их живут скрытно. Впрочем, в организации их можно подметить, до некоторой степени, однообразие. Голова у них обыкновенно подвижная и имеет различную форму; глаза простые, а иногда и совсем отсутствуют; ноги обыкновенно в количестве 3 пар помещаются на трех передних члениках туловища, соответствующих груди взрослого животного. Рот хорошо развит; дыхальца расположены по бокам всех члеников, кроме трех, на которых помещены ноги.

Куколки жуков образуются по типу свободных куколок, и в них можно различить все части взрослых жуков.

Одни из жуков ведут дневной образ жизни, оживленно летают или бегают в ясные солнечные дни, другие – наоборот, днем прячутся, а появляются лишь ночью и обыкновенно летят на огонь. В общем, жуки привязаны к земле.

Весьма интересную картину для внимательного наблюдателя могут представить весенние и осенние разливы рек, когда размываются массами скрытые убежища жуков, и они целыми толпами ищут спасения от потопа.

Под яркими живительными лучами весеннего солнца пробуждаются в своих потаенных убежищах окостеневшие жуки и их куколки. Расправив онемевшие члены, выходят они погреться живительными лучами лучезарного светила. Но вот подкатывается холодная волна вешних вод, размывая на своем пути хитроумные сооружения насекомых и смывая их самих.

Если наблюдатель постарается пристально всмотреться в те кучки мусора, которые намываются на берегу, разнообразные щепочки и кусочки, которые массами несутся по воде, то он получит истинное наслаждение, наблюдая кипучую жизнь этих мелких тварей.

Еще больше интереса представляют внезапные разливы местных водоемов после проливных дождей. Сколько несчастья, сколько хлопот приносят такие ливни различной мелкоте!

Вот на стебелек травы поспешно карабкается из воды жужелица, за ней поспешает красивая божья коровка и неуклюжая бронзовка. Все потерпевшие дружно сидят на спасительном стебельке.

Но вот туда же протискивается скакун-межняк, ухватился своими лапками, но стебелек не выдержал тяжести, изогнулся, и все потерпевшие аварию снова окунулись в воду. После нескольких тщетных попыток удержаться на этом стебельке скакун оставляет его, барахтаясь и боязливо озираясь, и пускается снова вплавь по непривычной стихии. К счастью, спасение близко: вот надежный стебель зонтичного растения, выдающийся над водой. Отряхиваясь, взбирается он на него и вдруг видит, что позиция уже занята листогрызом… Не долго думая, бросается наш скакун на него так стремительно, что листогрыз с перепугу падает в воду, и тогда победитель с наслаждением усаживается поудобней, начинает чиститься и отряхиваться. Однако недолго продолжается его спокойствие. К тому же стеблю, барахтаясь, прибывают все новые и новые потерпевшие. Один за другим взбираются они на спасительный лист, и через минуту наблюдатель видит, что на листочке, тесно прижавшись друг к другу, сидят черный, красный, зеленый и голубой жучки, точно собравшись на совете: как выйти из беды?.. Вдруг из воды и прямо перед стеблем высовывается грозная пасть лягушки, щелкают челюсти, мелькает в воздухе быстро выбрасываемый язык, и вот уже хищник жует свою добычу, а горемычные странники, кому удалось увернуться, беспомощно барахтаются снова в воде и снова должны искать более надежного пристанища. Таковым оказывается небольшой ивовый куст, растущий на берегу, теперь полузатопленный водой…

Полевой скакун (Cicindella campestris), принадлежащий к семейству песочных жуков (Cicindelidae), очень проворный жук, средней величины, зеленого цвета. В яркий летний день быстро бегает он, преимущественно на открытых песчаных местах, и при малейшей опасности пугливо вспархивает на воздух и улетает. Поймать его нелегко; с полчаса иногда придется побегать за ним с места на место и даже если удастся накрыть его платком, то нужно с большой осторожностью вынимать, так как проворный жук ускользает при малейшей неосторожности. Если взять его пальцами, то он начинает отчаянно кусаться и царапаться, причем вся фигура его поражает свирепостью. Пищей ему служат различные из своей же братии насекомые, а главным образом их личинки. Мало отличается от него по образу жизни скакун-межняк (Cicindella hybrida). У него на голове сидят четыре глаза: 2 побольше сверху, а другие, поменьше – снизу. Личинка живет в земле, где вырывает себе глубокую, до 47 см, норку и, сидя у ее входа, подкарауливает добычу: мелких насекомых, муравьев и проч. Заметив что-нибудь подходящее, быстро бросается, схватывает и утаскивает внутрь норки, где на свободе разгрызает свою жертву и высасывает. Но такой счастливый случай бывает не всегда; чаще случается, что, просидев до вечера, личинка скакуна томится голодом и, чуть стемнеет, отправляется на охоту.

Когда наступит время окукливаться, личинка расширяет несколько свою норку, закупоривает выход и залегает в виде куколки недели на 2; после этого кожица лопается, и появляется молодой скакун-межняк, который начинает жить так же, как и его родители.

Близкий родственник его длинношейный песочник (Cicindela longicollis), живущий в Индии и на Малайском архипелаге, отличается поразительным проворством, с которым он бегает по деревьям.

Сем. жужелицевых (Carabicidae) по организации во многом сходно с песочными жуками. Жевалы их несколько короче и не вооружены зубцами, как у скакунов; крыльев иногда нет совсем или они слабо развиты. По образу жизни жуки этого семейства – исключительно ночные животные и даже боятся солнечного света, скрываясь днем в трещинах, под камнями и т. п. Питаются жужелицы исключительно животной пищей. Сюда относятся около 9 000 видов, которые распространены по всем странам земного шара.

Береговой тинник (Elaphrus riparius) очень проворен и не избегает солнечного света; тело его зеленовато-желтого цвета. Замечательна способность тинника производить звук, который образуется трением надкрыльев по зазубренному ребрышку. Длина от 15 до 22 мм; крылья почти всегда остаются недоразвившимися, так что тинник может быть назван бегающим животным. Личинки живут там же, где и взрослые жуки, т. е. под камнями, в трещинах, в кучах мусора. Но для куколки изготовляется логовище.

Упомянем еще садовую жужелицу (Carabus hortensis), яхонтовую (С. gemmatus), золотистую (С. auratus), которые все водятся в наших странах и ведут сходный образ жизни, также отличаясь хищническим характером.

Интересен рассказ одного наблюдателя, характеризующий сметливость жужелиц.

Однажды в саду, сидя на скамейке, он увидел майского жука, который лежал на спине и тщетно пытался подняться на ноги; вдруг из соседней клумбы появилась золотистая жужелица, которая устремилась прямо на жука, но, провозившись минут пять, убедилась, что эта добыча ей не под силу, и скрылась. Жук остался в прежнем положении, чувствуя себя в безопасности. Как вдруг жужелица появилась снова, но на этот раз в сопровождении другой. Общими усилиями они справились с жуком и утащили его к себе.

Очень близок к описанным жужелицам пахучий красотел (Calosoma sycophanta), распространенный по всей земле. Жучки эти встречаются большими массами преимущественно в хвойных лесах, где они проворно бегают по стволам деревьев, отыскивая мелких насекомых и гусениц. Хищник этот не задумывается нападать на животных, не уступающих ему по величине. Схватив гусеницу шелкового шелкопряда, красотел, несмотря на отчаянное сопротивление, спокойно спускается вниз и здесь начинает расправляться со своей добычей. Долго они барахтаются, кувыркаются, пока, наконец, обессиленная жертва не будет сломлена, и тогда победитель спокойно начинает пожирать гусеницу. Если во время трапезы его кто-нибудь побеспокоит, то красотел с яростью топочет ногами, кусается и пускает в ход все средства, чтобы отогнать врага.

Бомбардиры (Brachinus) получили свое прозвище потому, что в случае опасности они употребляют оригинальное средство защиты: выбрасывают на врага из задней части брюшка маленькую струйку очень вонючей жидкости, чем в большинстве случаев и спасаются. Водятся они во всех странах света, кроме Австралии; живут обществами под камнями или в трещинах, между камней. Среди них есть гиганты до 17,5 мм.

Обыкновенный бомбардир (Brachinus crepitans) встречается во всей Европе, живет часто на грибах.

Лиственная жужелица (Mormolyce phyllodes), которая водится на Яве, имеет почтенные размеры – до 78 мм и очень странную форму, как видно на прилагаемом рисунке.

Скариты (Scarites) имеют глубокую выемку на голенях и вообще передние ноги у них приспособлены для рытья.

Скариты водятся в теплых странах всех частей света, живут в норах по берегам рек и морей. Днем они неподвижно сидят у входа в свою нору и высматривают случайно приблизившуюся добычу; с наступлением ночи начинают проворно бегать, но никогда не удаляются слишком от норы.

Гигантский скарит (Scarites gigas) живет по берегам Средиземного моря. Личинка его слепа и живет глубоко в песке.

Среди жужелиц есть жуки самого различного образа жизни: одни летают, другие ползают, третьи роются глубоко в земле; одни питаются только животной пищей, другие – только растительной, третьи – и той и другой.

Горбатый пеун, или хлебная жужелица (Labrus gibbus), появляется иногда в наших странах в огромном количестве на озимых и в состоянии личинки наносит огромный вред сельскому хозяину. Но и сами жуки приносят вред, поселяясь на хлебных полях в ту пору, когда зерна еще не дозрели. Взобравшись на колос, пеун вползает на стебель и начинает поедать мягкие молочные зерна, предварительно обдирая с них кожуру. Что касается личинки, которая выводится осенью, то она поедает всходы озими, а также вредит полям и весной.

Взрослая личинка имеет в длину около 28 мм; днем она прячется в норке, которую вырывает на глубину 150 мм и более; на добычу выходит только ночью. Скусив молодой побег растения, гусеница жует его, но не проглатывает, а только высасывает. Пеун появляется в таком большом количестве, что озимь бывает сплошь истреблена, и земля вместо живых стебельков бывает покрыта иссушенными комочками, вроде пробочек, которые представляют собой остатки разжеванной и высосанной пищи личинки. Для окукливания личинка зарывается еще глубже в землю.

Плавунцы (Dyticidae) представляют из себя формы очень близкие к жужелицам, но живущие в воде. В устройстве рта характерным является преобразование нижней челюсти в щупальца.

Задние ноги очень широки, на конце сплющены и служат плавунцу настоящими веслами. Прекрасно плавая, плавунцы не лишены способности и летать, что для них является необходимостью, так как обычным их местопребыванием являются маленькие лужи и небольшие водоемы, часто пересыхающие. Впрочем, плавунцы летают редко, главным образом, чтобы перелететь из одного бассейна в другой или для отыскания себе помещения на зиму. Пребывая постоянно в воде, плавунцы сохраняют, однако, трахейное дыхание и поэтому беспрестанно должны выплывать на поверхность, чтобы захватить воздуха. В теплую, ясную погоду они проявляют более оживленную деятельность, тогда как в холодные, пасмурные дни держатся на дне, забившись под камешки или между водных растений. Личинки плавунцов, так же, как и сами жуки, плотоядны и с жадностью набрасываются на всякое живое существо, которое только в состоянии одолеть. Известно около 600 видов плавунцов, – все средней или даже значительной величины жуки, – черного, бурого, зеленоватого цвета.

Окаймленный плавунец (Dytiscus marginalis) один из самых крупных и хищных. Будучи схвачен, этот жук выбрасывает из нескольких отверстий молочную жидкость с неприятным запахом. Этого плавунца часто содержат в аквариумах, где с удобством можно наблюдать его образ жизни; прожорливость плавунца доставляет любителю немало затруднений, так как обычной пищи – муравьиных личинок, различных червей, лягушечьей икры и т. п. не хватает; однако в таких случаях можно пользоваться и не особенно подходящей пищей: водяные моллюски, мертвая мышь и просто кусочки мяса могут послужить в данном случае пищей для прожорливого насекомого. Весной самка начинает кладку яиц, которые желтоватого цвета, овальной формы, длиной около 2,25 мм. Уже через 12 дней появляются личинки, которые находятся в беспрестанных змееобразных движениях и даже по сравнению со своими родителями обращают внимание наблюдателя своей поразительной прожорливостью. Между прочим, они поедают друг друга, так что число их постепенно уменьшается. Дня через 4-5, смотря по питанию, личинка сбрасывает в первый раз свой покров и достигает уже 10 мм длины; дальше рост ее еще ускоряется; наконец, прожорливость их уменьшается, они делаются более вялыми и в конце концов скрываются, зарываясь на дно, где превращаются в куколки.

Из других плавунцов упомянем бороздчатого (Acilius sulcatus), темно-бурого цвета, с желтоватыми пятнами на брюшке; по образу жизни он совершенно сходен с описанным плавунцом.

Самые мелкие плавунцы, имеющие не более 4-5 мм, называются нырялками (Hydroporus). Из них упомянем черно-полосую нырялку (Hydroporus nigrolineatus), которая водится в Европе, в Северной Америке, и красивую нырялку (Hydroporus elegans) бледно-желтого цвета с красивой черной штриховкой, живущую преимущественно в Южной Европе, обыкновенно в соленых водах.

Вертячки, или кружалки (Gyrinus), принадлежат к самым красивым водным животным. Собравшись значительной стаей, они толпятся на поверхности воды, беспрестанно плескаются, играют друг с другом, переворачиваются, – причем отливают различными цветами на ярких солнечных лучах. С необыкновенной ловкостью они скользят в воде, описывают круги, какие не выделать самому ловкому конькобежцу… Вдруг тяжело бултыхнулась в воду неуклюжая лягушка, и моментально весь этот рой разноцветных жучков исчезает на дне, за всякой неровностью берега, под листьями и между стеблями водяных растений. Однако не всегда вертячки плавают – еще чаще сидят они неподвижно, усевшись верхом задними ногами на стебле водного растения, а передними беспрестанно обмахиваясь и делая движения, какие производит человек при плавания. Подобно плавунцам, вертячки умеют летать; для этого вертячка влезает по стеблю, выходящему из воды, некоторое время проветривается и как бы разминается, а затем распускает крылья и свободно летит.

Ныряющая вертячка (Gyrinus mergus), или кружалка, имеет овальную форму тела, снизу несколько уплощенную, ляжки так расширены, что представляют настоящие плавники. Глаза поперечной полоской разделены на верхний и нижний отделы, так что кружалка, когда плывет в горизонтальном направлении, хорошо видит, что происходит над водой и внизу, но прямо перед собой – ничего не видит. Личинка вертячки-поплавка (Gyrinus natator) по форме имеет некоторое сходство с мокрицей, питается исключительно животной пищей, причем высасывает добычу; для окукливания устраивает себе пергаментный кокон.

Водолюбы (Hydrophilidae) по внешности сходны с плавунцами, но отличаются от них устройством рта, так как нижняя челюсть у них бывает очень широка, а щупальца сильно вытянуты в длину.

Большой водолюб (Hydrophilus piceus) водится почти на всем земном шаре, тело его грузное, овальной формы, сверху более выпукло; задние ноги весловидны, как у плавунцов. У водолюба есть орган, отчасти напоминающий плавательный пузырь рыб; орган этот состоит из довольно крупного мешочка, помещающегося между грудью и брюшком и наполненного воздухом, который находится в сообщении с воздухоносной дыхательной трубочкой. Пища водолюба состоит из мелких водорослей; в апреле самка откладывает яйца, причем устраивает для них кокон из белых шелковистых нитей. Кокон этот имеет вид мешочка овальной формы, слегка сплющенного; на одном конце он постепенно суживается и образует роговидный отросток. Изготовление этого кокона требует от 3-4 часов времени. Дней через 16-18 появляются личинки, которые и остаются в коконе до первого линяния, причем пожирают как сошедшие с них шкурки, так и внутреннюю оболочку кокона. Пища личинок, по-видимому, также растительная, хотя некоторые наблюдатели склонны скорее признать в ней хищника. Если такую личинку схватить в руки, то она прежде всего притворяется мертвой, затем начинает брызгать черной вонючей жидкостью. Достигнув известного возраста, личинка выходит на берег и здесь, во влажной земле, превращается в куколку. Из нее в конце лета появляется взрослый жук, который и отправляется опять в воду.

Из других водолюбов упомянем черного водолюба (Hydrophilus aterimus) и маленького водолюба, или водожука (Hydrous caraboides), длиной 17,5 мм.

Самка водожука также устраивает кокон, но материалом для этого служит какой-нибудь листок, который оплетается нитями.

Около 4000 видов соединяют в группу так называемых хищников (Staphylinidae), которые все имеют короткие крылья; сяжки у всех сильно вытянуты, и самое тело обыкновенно удлиненно; окраска по большей части серая, темная, но некоторые тропические формы блещут яркими металлическими красками.

Большинство хищников живут на земле и держатся около гниющих веществ: в навозе, в падали, в быстро портящихся грибах и т. п.

Лишь сравнительно немногие из них живут на цветущих растениях и наслаждаются ярким солнечным светом. Название свое хищники не вполне оправдывают, так как питаются, наряду с животными, также и растительными веществами, преимущественно гниющими.

Великолепный хищник (Staphylinus caesareus) и краснокрылый хищник (Staphylinus erythropterus) по внешности очень сходны между собой; у них голова и шейный щиток черны, сяжки зеленоваты, надкрылья красноватые; живут они в лесах, где ползают по земле подо всякой гнилью. Упомянем еще пушистого хищника (Staphylinus pubescens), желтовато-бурого цвета, отороченного бархатистыми полосками.

Вонючий быстроног (Ocupus olens), бронзовый точечник (Philonthus aeneus), рыжий пятнач (Oxyporus rufus) являются другими представителями огромной группы хищников; последний живет преимущественно на грибах. Наконец, береговой синекрыл (Paederus. riparius) живет по берегам различных водных бассейнов.

Ощупниками (Pselaphidae) называется семейство маленьких, около 2,5 мм длиной, жучков, которые живут потаенно под листьями, под древесной корой, среди камней, а также в муравьиных кучах. Родственные хищникам, они имеют сжатую, почти цилиндрическую форму тела, но не умеют приподнимать брюшко и двигать им, как это мы видели у хищников. Губные щупальца их коротки, а сяжки длинны и очень подвижны. В большинстве случаев они ведут дневной образ жизни. Личинки мало исследованы.

Булавчик (Claviger testaceus) представляет очень интересного жучка; характерный признак его – отсутствие глаз, крылья сросшиеся, брюшко блестящее, так как не покрыто волосами. Булавчик, или безглазик, живет в гнездах муравьев, которые обращаются с безглазиками, как со своими собственными куколками, заботятся о них и переносят с места на место. Они даже кормят этих жучков изо рта, и вообще между этими животными существует тесная связь; не вполне еще выясненная. Безглазики даже не могут существовать без жучков, так как, не имея глаз и крыльев, являются совсем беспомощными существами.

Трупные жуки, или мертвоеды (Silphidae), отличаются толстыми ляжками 4-х передних ног и имеют свободно-подвижные брюшные членики. Они встречаются исключительно на трупах животных, где отыскивают себе пищу и откладывают яйца. У всех мертвоедов есть скверная привычка выбрызгивать из заднепроходного отверстия или изо рта вонючую жидкость в случае опасности. Если не находится их любимая пища-падаль, то мертвоеды поедают гниющие остатки растений, а также не брезгают и свежей животной пищей, причем не щадят даже жучков своего собственного вида. Из чувств у них особенно развито обоняние, руководимые которым мертвоеды издалека слетаются на всякий труп.

Обыкновенный могильщик (Necrophorus vespillo) распространен в Европе и С. Америке.

Чуть только он завидит где-нибудь труп, сейчас же летит, радостно жужжа своими крыльями, за ним летит другой, третий, и в короткое время у трупа какой-нибудь птички или мышки собирается многочисленное общество могильщиков, которые немедленно приступают к своей работе. Прежде всего они внимательно осматривают труп, его положение, изучают грунт, который не всегда годится для их целей, затем, разместившись в известном порядке, жуки начинают рыть землю, отбрасывая ее назад, и постепенно вокруг трупа образуется земляной вал. Не покладая рук, могильщики все вырывают и вырывают землю из-под мертвого животного, которое вследствие собственной тяжести погружается так, что через некоторое время труп совершенно исчезает под землей. Если встретится какое-нибудь неожиданное препятствие – корень или камень, чем затрудняется рытье могилы, то могильщики с глубокомысленным видом осматривают, соображают и, сосредоточив в данном месте дружные усилия, в конце концов торжествуют. В несколько часов могильщики оканчивают свою работу, так что на месте погребенного трупа возвышается небольшой надгробный холмик. В рыхлой почве могильщики хоронят свои трупы поглубже, сантиметров на 30. Если грунт потверже, то не так глубоко. Как усиленно могут трудиться могильщики, видно из сообщений Гледича, который говорит, что 4 могильщика в течение 50 дней похоронили 2 кротов, 4 лягушек, 3 птичек, 2 кузнечиков, выброшенные внутренности рыбы и 2 куска телячьей печенки. До чего развит у них инстинкт погребения, видно из следующего факта. Труп крота был подвешен на ниточке к колышку. Могильщики долго бегали и суетились вокруг столь необыкновенного трупа, который совсем не прикасался к земле. В конце концов, после продолжительного совещания, они начали подрывать колышек и, когда тот упал, обычным порядком похоронили труп. Зарывая трупы животных в землю, могильщики откладывают в них свои яйца: таким образом, смысл погребения заключается в том, чтобы приготовить запас пищи для своих личинок.

Личинка развивается через 14 дней и тотчас же начинает усиленно питаться падалью. Достигнув настоящей величины, она углубляется в землю и превращается в куколку, из которой появляется взрослый жучок.

Мертвоеды (Silpha) имеют плоское, овальное тело, голову треугольную, надкрылья прикрывают все туловище. Живут они во всех частях света, кроме Австралии.

Черный мертвоед (Silpha atrata) живет не только на трупах животных, но также в трещинах, под камнями и просто в почве. Личинка его приносит вред свекловичным полям. Обыкновенно она живет скрытно на трупах животных и в таком случае, благодаря обильному питанию, растет быстро. Но не для всех находится столь лакомая пища; иногда личинок черных мертвоедов появляется такое огромное количество, что они принуждены отыскивать себе другой подходящий корм, каковым оказывается свекловица. На молодых побегах этого растения личинки скопляются в таком количестве, что все поле кажется черным. В течение нескольких дней личинка только и делает, что ест, а затем уходит глубоко в землю и там окукливается, но уже через 10 дней появляется снова на поверхность в виде взрослого жучка.

Сходный с описанным образ жизни ведут: темный мертвоед (Silpha obscura), красношейный м. (S. thoracica), четырехточечный м. (S. quadripunctata).

Карапузики (Histeridae) отчасти сходны по образу жизни с могильщиками и мертвоедами. Тело их укорочено, почти плоское, с твердым панцирем; ноги втяжные, так что могут совершенно прятаться в выемках нижней стороны тела. Походка их медленная, неуклюжая, при всякой опасности карапузик моментально притворяется мертвым.

Навозный карапузик (Hister fimetarius), кроме ног, умеет подтягивать и голову; живет он в навозе, преимущественно в сухих песчаных местностях.

Квадратный карапузик (Н. sesquicornis) длиной в 2,25 мм, на вид очень красив, блестяще-желтоватого цвета; живет обыкновенно в муравьиных колониях, в особенности у рыжих муравьев.

Сем. блестянок (Nitidulariae) распространено по всей Европе и Африке. Блестянки в общем сходны с карапузиками, но по величине редко превосходят 2,25 мм. Живут они то в одиночку, то обществами на древесных стволах, на грибах и на всяких нечистотах.

Медная блестянка (Meligethes aeneus) причиняет значительный вред огородным овощам, брюкве, сурепице, почками и цветами которых она питается и сюда же откладывает яйца, из которых через неделю-две развивается личинка: она начинает без устали поедать почки, молодые листочки, стручки, и при обильном корме дней через 10 превращается уже в куколку, а через месяц после этого и во взрослое животное. На огородах блестянки иногда появляются в бесчисленном количестве.

Сем. кожеедов (Dermestidae), заключающее около 200 видов, приносит человеку значительный вред. В организации тела наибольшее внимание обращает устройство ног: ляжки передних ног имеют вид коротких отростков, ляжки задних ног – цилиндрически расширены и могут подгибаться в соответствующие ложбинки на туловище. Способность притворяться развита у них очень сильно; при всякой опасности, при всяком шуме они подтягивают ноги, валятся на землю, иногда запрокинувшись на спину, и подолгу лежат совершенно без движения, так что заподозрить жизнь в этом трупе очень трудно. Их можно встретить везде: на цветущем лугу, сидящими на пахучих цветах, на разлагающейся падали и всяких нечистотах, на гнилом пне, в человеческом жилище, в самом запыленном хламе и даже внутри какого-нибудь насекомого в коллекциях. Живя скрытно, они легко ускользают от взора человека и часто, расплодившись на подходящей почве, наносят ему значительный вред, поедая меха, ковры, суконные и шерстяные материи; от них также трудно уберечь зоологические коллекции.

Ветчинный кожеед (Dermestes lardarius) длиной в 7,6 мм, черного цвета со светло-бурой полосой, проходящей по надкрыльям, водится этот жук везде, где может найти животные остатки: в кладовых, в курятниках и голубятнях, на меховых вещах, в коллекциях и на всяких гниющих органических веществах.

Двухцветный кожеед (Dermestes bicolor) снизу черный, сверху белый, очень часто встречается в коллекциях, а на воле отыскивает падаль, любит селиться в голубятнях и клетках домашних птичек, поселяется под крыльями преимущественно молодых птиц и прогрызает там настоящие ходы, чем причиняет птичкам нестерпимые мучения и даже смерть.

Меховой кожеед (Attagenus pellio) сходен с ветчинным, но по величине достигает лишь 4 мм. Живет он по большей части на воле и держится в большинстве случаев на цветах боярышника, таволги и многих зонтичных растений. Однако этот жучок очень вреден, так как его личинки поедают всякие домашние вещи: подушки, сукно, предметы коллекций и т. п. Волосы вообще составляют любимую пищу этого жука.

Музейный жучок (Anthrenus museorum) насекомое такого же разбора. Он имеет всего 2,25 мм в длину, но вред, приносимый им, бывает часто громаден. Сам жучок еще не так досаждает человеку так как встречается на цветах растений или в доме в различном хламе. Но его личинка представляет очень зловредное существо, тем более опасное, что при незначительной величине трудно замечается человеком. Появление этих личинок иногда бывает совсем непонятным: часто она появляется в каком-нибудь плотно закрытом помещении в виде яйца, занесенного зараженным насекомым, или заползает в малейшую щелочку, но, раз водворившись, она начинает производить сильное опустошение; она отличается поразительной прожорливостью и с проворством передвигается с одного места на другое, везде оставляя следы своих губительных челюстей. В состоянии личинки животное это остается очень долго.

Пилюльщики (Byrrhus) отчасти сходны с карапузиками, имеют овальное тело, плоские ноги, плотно прижатую к телу и почти втяжную голову, которая может совершенно скрываться под щитком. Живут они обыкновенно на склонах гор, под камнями; питаются исключительно растительными веществами. Личинки их мало исследованы. Они живут под землей и там же окукливаются.

Жук-олень, или рогач (Lucanus cervus), один из самых известных наших жуков и в то же время самый крупный из европейских видов, так как достигает 52 мм в длину.

Они живут в дубовых и других лесах; днем прячутся в траве или густой листве, а под вечер принимаются летать с громким жужжаньем. Шоп рассказывает, как однажды он наблюдал большое общество таких жуков. В теплый июльский день сидел он в своем саду, под тенью раскидистого дуба. Внимание его было привлечено своеобразным шумом, раздававшимся сверху, как будто слабое скрежетание или звук грызущих челюстей. Вскоре сверху свалился какой-то черный предмет, и Шоп, присмотревшись, увидел, что это жук-олень.

Заинтересованный все не прекращающимся и как будто даже увеличивающимся шумом. Шоп поспешил принести лестницу и, поднявшись на нее, увидел, что из-под коры растекался сок, и здесь собралось многочисленное общество жуков, шмелей, мух, муравьев и других насекомых. Первенствующее положение между всеми этими лакомками занимали жуки-олени, и все сотрапезники держались в почтительном расстоянии от их мощных клещей.

Сами жуки почти все сцепились между собой в драке; челюсти их совершенно переплелись; они приподымались на дыбы, яростно сопели, и нередко то один, то другой обессиленный боец, сорвавшись с дерева, падал вниз. Когда Шоп близко наклонился к ним, жуки не обратили на это никакого внимания и с прежней яростью нападали друг на друга. Но малейший звук, например, треск поломанной веточки, пугал их; они все останавливались и некоторое время прислушивались. Если же один из упавших вползал, то его появление вызывало всеобщее недовольство. Все устремлялись на него, грозно приподняв клешни, до тех пор, пока пришелец не схватывался с кем-нибудь в серьезной драке.

Шоп просидел на лестнице до 8 часов вечера. Большинство жуков мало-помалу разлетелись, но многие еще остались, поедая лакомую пищу. Личинки этих жуков достигают длины 105 мм и толщиной в палец, но таких размеров они достигают лишь на пятом году жизни. Древние, очевидно, употребляли личинки жуков-оленей в пищу и считали их лакомством, как можно судить по сообщению Плиния и Иеронима. «В Понтийской земле, – говорит последний, – находят толстых, жирных червей белого цвета; они доставляют большой доход, так как считаются лакомым блюдом». Личинки эти живут обыкновенно в гнилом дереве или в земле и устраивают себе настоящее логовище. Взрослый жук появляется лишь на пятом или шестом году жизни, обыкновенно в конце июня, и жизнь его в этом состоянии продолжается обыкновенно недели три.

Распространены эти жуки по всей Европе, но только там, где есть дубовые леса.

Пластинчатоусые жуки (Lamellicornia) образуют огромное семейство, заключающее 6600 видов, которые распространены по всем частям света. К ним принадлежат многие из гигантов жучиного царства, кроме того, ни в одном семействе нет такой разницы между полами, как у пластинчатоусых: самцы у них отличаются величиной, формой, окраской, наростами на голове и на шейном щитке. Сяжки у них обыкновенно веерообразные; глаза размещаются по сторонам головы; лапки всегда пятичленные. В общем, жуков этого семейства можно назвать неповоротливыми и неуклюжими. Обыкновенный способ их передвижения – ползанье; питаются они как во взрослом, так и в личиночном состоянии только растительными веществами, нередко также гниющими растительными остатками. Семейство это так огромно, что их разделяют на 2 больших группы: равнодыхальцевых (Lamellicoriaa laparostictica), или навозных, и разнодыхальцевых (L. pleurostictica), или древесных. У первых язык всегда отделен от подбородка и дыхальца помещаются на соединительной пластинке спинных и брюшных полуколец. У личинок нижние челюсти свободны. У вторых хитиновый язычок прирос к подбородку, дыхальца помещаются отчасти на самых кольцах брюшка, отчасти на перепонках между ними; у личинок нижние челюсти сросшиеся.

Навозные жуки (Coprophaga) обыкновенно небольшой или средней величины, живут преимущественно в навозе копытных животных, который они издалека распознают своим тонким обонянием. Яйца откладываются или здесь же, в навозе, или в глубокие норки, вырытые под кучей, куда для питания своего потомства родители и наносят небольшие количества навоза.

Священный копр, или копр древних (Ateuchus sacer), в мифологии древних народов, в особенности у египтян, занимал не последнее место. Его считали символом мира, солнца и храброго воина, и в храмах помещались массивные изображения этого животного, так называемые «скарабеи». О священном копре Плиний говорит: «Жуки эти делают огромные шарики из навоза и, положив в них червячков, из которых должны образоваться новые жучки, перекатывают ногами». Этого жука, сообщает он в другом месте, привязывают к телу человека, страдающего перемежающей лихорадкой. Действительно, копры скатывают из навоза крупные шарики и внутрь каждого кладут по одному яичку. Выбрав сначала небольшое количество хорошего, преимущественно коровьего навоза, самка внутрь кладет яйца, и затем оба родителя начинают катать, все увеличивающийся шарик, пока он не сделается твердым. При этом один идет впереди на передних ногах и поддерживает шар двумя задними ногами, а другой подталкивает шар сзади. Под конец операции шар становится твердым и гладким и по величине достигает 5 см в поперечнике. Когда шар изготовлен, предстоит еще трудная работа его закопать, для чего сначала вырывается достаточной величины ямочка, куда шарик скатывается и сверху засыпается. Покончив с одним яйцом, родители принимаются за второе, третье, пока, наконец, обессиленные, не падают мертвыми на месте своей работы. Взамен того в шарике развивается новая жизнь, из яйца вскоре вылупляется личинка, которая беспрестанно ест в изобилии заготовленный родителями корм и быстро растет. Через несколько месяцев она здесь же превращается в куколку, а весной на поверхность земли выходит уже молодой жук. Соединившись в парочки, они тотчас же начинают катать шарики до самой своей смерти. Весьма интересный случай наблюдал один художник в Италии; он видел, как жук, родственный описанному священному копру, катил шар, который, к несчастью, скатился в ямку; жук выбивался изо всех сил, чтобы вытащить его оттуда. Осознав, наконец, свое бессилие, он оставил шар в ямке, направился к ближайшей навозной куче и скрылся в ней. Заинтересованный художник все время наблюдал. Вдруг видит он, что его жук снова выполз, но уже не один, а в сопровождении 3-х таких же жуков; они направились к злополучной ямке, соединенными усилиями вытащили шар, и тогда помощники удалились восвояси, а прежний жук покатил далее свой шар.

Подобный образ жизни ведут калоеды, ярко окрашенные, меньшей величины, живущие в Юж. Америке, многие из них бывают вооружены рогами.

Навозники (Aphodius) распространены по всей земле, главным образом в умеренных и холодных странах Европы. Теплым летним вечером целыми роями летают они над землей возле мусорных и навозных куч. Это очень резвые веселые создания, которые откладывают яйца прямо в навоз и потому имеют больше досуга.

Копающий навозник (Aphodius fossor) черного цвета с металлическим блеском, иногда красноватым; по величине превосходит многих других навозников, но самые крупные из них – настоящие навозники (Geotrupes). Они живут в Европе, в Сев. Америке, в Южн. Азии, в Чили и в Сев. Африке. Их часто называют лошадиными навозниками, так как лошадиный навоз для них самая лакомая пища. Найдя кучу такого навоза, жуки наедаются досыта и принимаются рыть в косом направлении ходы, которые продолжаются сантиметров на 30 еще в землю. На дно норки наносится достаточное количество корма – также навоза, и тогда кладется одно яйцо. Навозники должны трудиться не покладая рук всю свою недолгую жизнь для обеспечения потомства, так как сколько яиц, столько нужно складов навоза и столько же надо найти нор.

Из других навозников упомянем еще весеннего лошадиного навозника (Geotrupes vernalis), значительно меньшей величины (13-15 мм), голубоватого цвета, обыкновенного навозного жука (Geotrupes stercorarius) 19,5 мм и более, трехрогого навозника (Geotrupes typhoeus), самого крупного из европейских видов.

Головач, или рогач (кравчик) (Lethrus cephalotes), имеет крупные зазубренные жевалы, притупленные на конце сяжки. Живет обыкновенно в земляных норках, которые вырывает среди корней растений, в особенности виноградной лозы. Этому растению кравчик наносит огромнейший вред и не столько сам жук, сколько его личинка. Весной, лишь только солнце пригреет землю и почки начинают распускаться на лозе, почва оказывается вся продырявленной массой дырочек. Рано утром из этих норок выползают рогачи, бесшумно взбираются по ветвям лозы, откусывают молодые побеги и все это утаскивают к себе в норки. Натаскав этого корма достаточное количество, самка откладывает в собранную кучу одно яйцо, после чего норка засыпается и вырывается новая, с которой поступается точно так же. Из яиц вскоре развиваются личинки, но новые жуки появляются лишь через год.

Из неравнодыхальцевых, или древесных (Lamellicornia pleurostictica), жуков прежде всего остановимся на огромном семействе листовых жуков (Melolonthidae), заключающем 2700 видов. Все эти жуки очень сходны между собой, так что различить многих из них может только специалист. Для знакомства со всем семейством достаточно описать общеизвестного майского жука, или хруща (Melolontha vulgaris). Жук этот довольно большой, черного цвета, с беловатым волосистым покровом. Каштановый хрущ (Melolontha hippocastani) отличается от нашего красноватым цветом головы и шейного щитка и несколько меньшей величиной.

Название свое майский жук получил потому, что появляется обыкновенно в мае месяце, хотя в исключительных случаях он может вылететь из земли в апреле, в июне и даже в июле. Хрущи часто появляются в невероятно большом количестве и наносят деревьям весьма значительный вред. В одном саду в Кильском округе лесничий записал количество хрущей, снятых с одного только бука в течение весны 1873 г. Записи дали след. любопытные результаты: 16 мая было собрано 177 самцов и 200 самок (что составляет 1 литр), 17 мая – 173 самца и 208 самок, 23 мая – 176 самцов и 151 самка, 27 мая – 262 самца и 80 самок. Но еще в июле, даже во второй половине, жуки эти нередко встречались парочками.

Вылетев из-под земли, хрущи начинают оживленно летать по вечерам, по ночам, а также и в солнечные дни, но только не в пасмурные; повсюду они ищут себе пищу и находят ее в изобилии в молодых листочках, побегах и почках деревьев, кустарников, злаков и трав. Целые рощи дубов, буков, каштанов и сады плодовых деревьев жуки эти оголяют, без жалости поедая все листья. Нападают на колосья хлебных растений, выедая наливающиеся зерна, поедают овощи, и вообще хрущ принадлежит к самым вредным для человека жукам.

Для откладывания яиц самка заползает под землю, на глубину 5-6 сантиметров, и откладывает там разом около 30 яичек. После этого она страшно истощена, так что нередко и погибает здесь же под землей, если же ей и удастся выбраться, то во всяком случае жить ей осталось не более нескольких дней. К тому же времени погибают и самцы.

Из яиц через 4-6 недель образуются личинки, которые тотчас же начинают поедать нежные корешки находящихся по соседству растений, а к зиме зарываются дальше вглубь. Весной личинка вновь подымается в растительный слой и, питаясь корешками, все растет; так проходит 3 года, и на третью зиму личинка зарывается еще глубже в виде куколки, хотя нередко еще до зимы стадия куколки уже оканчивается, но молодой жучок первую зиму проводит все еще в спячке. Наконец, наступает четвертая весна, и в мае месяце жук прорывает себе ход наружу, начинает летать и устраивает будущность своего потомства. Личинка майского жука совершенно не переносит яркого света и сухости и, если ей придется пробыть несколько минут на солнце, умирает.

Хрущей следует немилосердно истреблять и в этом направлении можно достигнуть хороших результатов. В 1868 г. в провинции Саксонии было уничтожено около 30 000 центнеров этих жуков, как это выяснилось на общем собрании сельских хозяев провинции. По вычислению оказывается, что в этом количестве заключалось 15 000 000 жуков. Собранных в таком огромном количестве жуков умерщвляют кипятком или паром и употребляют как удобрение. Кроме того, врачи рекомендуют приготовлять для выздоравливающих крепительный бульон из этих жуков.

Июльский хрущ (Melolontha fullo) в Европе самый крупный, достигает в длину более 2-х см. Цвет кожи бурый с мраморным рисунком; распространен в северной половине Европы и в особенности любит песчаные равнины, поросшие соснами, питается хвоей. Личинка его совершенно такая же, как и у майского жука, только крупнее.

Есть еще июньский жук, или нехрущ (Rhizotrogus solstitialis). Это маленькие, желтоватые, довольно красивые жучки, которые появляются в огромном количестве; они ведут ночной образ жизни, а днем тихонько сидят где-нибудь на дереве, пожевывая листики. Личинки июньского жука довольно плотного сложения и сравнительно велики.

Хлебные жуки, или кузьки (Anisoplia), имеющие в длину от 9 до 11 мм, приносят значительный вред нашим полям, а еще больше наносят вреда в Азии.

Полевой хрущ (Anisoplia fruticola) сверху медно-зеленого цвета, снизу светлее. Нижние челюсти вооружены 6 острыми зубцами. Обыкновенно они в огромном количестве нападают на поля, засеянные хлебными злаками. Личинки, в общем сходные с хрущевыми, живут обыкновенно в навозе.

Садовый кузька (Phyllopertha horticola), около 10 мм, ярко раскрашен голубовато-зеленым цветом. Жучок этот вообще распространен, но в иные годы появляется в несметном количестве и поедает не только садовые кустарники и растения, но также полевые и лесные растения всякого рода. Развитие личинки продолжается, по-видимому, также 3 года.

Дупляки (Dynastidae) немногим отличаются от предыдущих. Обыкновенно днем они прячутся в дуплах, под листьями, и деятельность их наступает лишь вечером. Перед тем, как пуститься в лет, жучок обыкновенно долго накачивает в себя воздух, как это делает также и майский хрущ. Известно около 500 видов дупляков, которые живут главным образом в жарком поясе.

Из них упомянем прежде всего жука геркулеса (Dynastes hercules), длина которого доходит до 150 мм, в том числе на большой рог приходится около половины, а самка, не имеющая такого рога, достигает в длину лишь 91 мм. Водится этот жук в тропической Америке.

Весьма сходен с ним жук-слон (Megalosoma elephas) почти такой же величины и наш европейский жук-носорог (Orycetes nasicornis), едва ли не самый обыкновенный из всех наших жуков. Жук-носорог имеет в длину от 26 до 37 мм. Личинка для окукливания зарывается глубоко в землю и устраивает там комфортабельное гнездо.

Цветолюбы (Melitophila) очень красивые, пестро окрашенные тропические жуки, избегают ночного мрака и, подобно веселым бабочкам, бегают и шмыгают под яркими лучами солнца, отыскивая цветы, с которых берут нектар. Тело их обыкновенно средней величины, плотно, отчасти сплюснуто.

Бронзовки (Cetonidae) и пестряки (Trichiidae) наиболее отличаются красотой и яркостью своих красок. В Верхней Гвинее живет жук голиаф (Goliathus giganteus) длина его до 98 мм, самка несколько меньше. Очень сходен с ним вилонос (Dicranorrhina), который водится в Натале и некоторых других странах Южн. Африки. Этот жук ярко-зеленого цвета, но по величине значительно уступает голиафу.

Обыкновенная бронзовка (Cetonia aurata) принадлежит к самым красивым жучкам в свете. Тело ее золотисто-зеленого цвета с мелкими крапинками. Точно драгоценный изумруд или слиток чистого золота, сидит бронзовка на цветке, озаряемая ярким солнечным светом. Иногда на стебелек растения их насаживается штук 5, они ползают, сталкивают друг друга, резвятся, внезапно подымаются на воздух и улетают. Но чуть только спрячется солнце за хмурые тучи, пропадает веселое настроение бронзовки, она делается сонливой, заползает поглубже куда-нибудь в трещину или под кору растений. Если жучка этого взять в руку, то для защиты своей он выбрасывает струю жидкости противного запаха. Личинка бронзовки похожа на личинку хруща, живет в гниющем дереве или просто в мусоре.

Мраморная бронзовка (Cetonia marmorata) темно-коричневого цвета с белым мраморным рисунком, несколько крупнее только что описанной. Живет обыкновенно на ивах и кормится соком цветов деревьев; здесь живет и личинка.

Пестряк-отшельник (Osmoderma eremita) один из самых крупных европейских жуков, длиной в 26-33 мм, черного блестящего цвета с коричневым или фиолетовым оттенком. Живет он преимущественно в гнилых деревьях или в загнивших частях живых деревьев, где в течение нескольких лет живет и его личинка.

Полосатый восковик (Trichius fasciatus) живет в горах и предгорьях Средней Европы; водится преимущественно на цветах, тогда как личинки выводятся в дуплах и загнивших деревьях.

Весьма интересен длинноногий пестряк (Euchirus longimanus), живущий в Амбоине; по своей наружности и организации жук этот представляет среднее между бронзовкой, хрущом и восковиками; передние ноги его необыкновенно длинны, так что жук, сам имеющий в длину 65 мм, вытянув ногу, может занять пространство 131 мм.

Сем. златок, или медянок, значительно отличается от вышеописанных пластинчатоусых.

Тело их почти цилиндрическое, удлиненное, живут они и в личиночном, и во взрослом состоянии или в гниющих частях дерева, или на цветах и кустах. Большинство из них ярко окрашены и имеют металлический блеск.

Надкрылья у всех очень крепки. В яркий солнечный день златки греются и весело порхают. В пасмурную погоду – прячутся. Личинки их живут под корой деревьев, как здоровых, так и загнивших. Известно около 2700 видов златок; из них большинство принадлежит к формам тропическим. Различают 3 группы златок, различающихся по распределению пор на сяжках: беспоровые, или юлоды (Iulodidae), рассеяннопоровые (Chalcophorae) и скученнопоровые, или настоящие златки (Buprestinae). К первой группе относятся формы исключительно тропические, самые красивые, длиной приблизительно около 35 мм. К рассеяннопоровым принадлежат самые крупные формы, из них некоторые живут в Европе.

Такова сосновая златка (Chalcophora onariana) бурого цвета с белыми черточками и полосками, длиной 26-50 мм. Живут они исключительно в сосновых лесах, где гнездятся в прогнивших местах ствола.

Липовая златка (Poecilonota rutilans) длиной 11-13 мм, водится только на липах; очень проворна и пуглива.

Из узкобрюхов (Agrilus) упомянем двупятнистого узкобрюха (Agrilus biguttatus) длиной 8,5-11 мм. Самец зеленовато-зеленый, самка зеленовато-бурого цвета. Личинка живет в корнях деревьев, преимущественно дубовых, где выедает длинные извилистые ходы; некоторые залезают также и в ствол, где выедают древесину и могут принести гибель даже и большому дубу.

Щелкуны (Elateridae) по внешности напоминают златок, но отличаются от них довольно сильно: сяжки у них длинны и состоят из 11-12 члеников; на ногах нет вертлугов, которые у златок хорошо развиты. Особенность всех щелкунов заключается в том, что они могут высоко подпрыгивать и переворачиваться в воздухе. Будучи перевернут на спину, щелкун, при своих коротких ногах, не мог бы перевернуться обратно, но природа дала ему удивительную способность так ловко изгибаться и так сильно упираться спинным мускулом, что при слабом щелканье, щелкун взлетает на воздух, переворачивается и падает на ноги. Если ему сразу это не удалось, то он взлетает подряд несколько раз, пока, наконец, не добьется своей цели. В этих же прыжках заключаются и все его средства защиты, так что щелкун в минуту опасности никогда не пытается воспользоваться своими крыльями. Вместо этого он щелкнет, взлетит на воздух и, упав где-нибудь в траве, постарается поскорее куда-нибудь заползти и спрятаться. Есть щелкуны, которые ведут ночной образ жизни, а днем сидят, забившись в какую-нибудь незаметную щелочку. Личинки щелкунов мало исследованы. Обыкновенно они бегают быстро, ютятся или в земле, или в гнилых древесных стволах, даже в грибах и луковицах растений. При случае они не прочь даже съесть друг друга или полакомиться другими личинками. Щелкунов насчитывают более 300 видов.

Мохнатый щелкун (Athous hirtus) водится в умеренных и холодных странах, встречается в огромном количестве на цветущих лугах и полях. Однако жучок этот совершенно безвреден, так как он собирает только мед и, подобно пчеле, даже способствует оплодотворению растений. Длина его около 13 мм, ширина около 4,5. Цвет в большинстве случаев черный. Что касается личинки этого жучка, то она наносит вред культурным растениям, тем более что они появляются иногда в огромном количестве. Она живет скрытно, в земле, и подъедает корни растений. Американские щелкуны обладают интересной особенностью – светиться в темноте, подобно нашему иванову червячку, к которому мы скоро перейдем.

«Огненные мухи», принадлежащие к роду Pyrophorus, имеют небольшое матового цвета пятно на шейном щитке; из этого-то пятна, а также и из другого, более сильного, на брюшке и распространяется, при жизни насекомого, загадочный свет. Еще в 1634 года Муфэ давал довольно подробное описание «огненных мух».

Кокуйо (Pyrophorus noctilucus), как называют этих насекомых испанцы в Центральной Америке, вчетверо крупнее нашего иванова червячка. Глаза его, словно фонарики, издают настолько яркий свет, что при нем в темной комнате можно читать, писать и делать, что угодно. Если же таких светляков собрать несколько, то в темную ночь можно преспокойно ехать целому обществу при этом свете. До открытия Америки европейцами туземцы почти исключительно пользовались светом этих жуков, как в доме, так и снаружи. Но в Америке есть и более крупные светящиеся жуки, свет их еще гораздо ярче. Личинка кокуйо живет на корнях сахарного тростника и приносит плантациям значительный вред. На Кубе водится такой же жук, как кокуйо, называемый кукубано. Личинка его живет обыкновенно в дровах. Индейцы ловят этих жуков, размахивая раскаленным углем, который привязан на проволоке. На этот свет жуки слетаются со всех сторон. Их держат в специально устроенных клеточках из тонкой проволоки, кормят кусочками сахарного тростника и дважды в день купают для того, чтобы их свет по ночам был ярче. Люди употребляют себе в пользу свет подобных жуков самыми разнообразными способами, как, напр., вместо маленьких лампочек, в виде красивых маленьких бумажных или тыквенных фонариков. Остроумнее всего ими пользуются дамы, которые употребляют светляков для отделки своих нарядов. Этих жучков пришивают в тюлевых мешочках к платью, из них делают диадемы, словно из живых самоцветных камней, и т. п.

Посевный щелкун (Agriotes segetis), длиной всего в 9 мм, заслужил огромную известность благодаря своей прожорливой личинке. Яйца откладываются в землю между корнями растений; вылупившаяся из яичка личинка начинает пожирать корни и таким образом проводит года четыре, после чего окукливается. Куколка, белого цвета с черными глазами с короткими хвостиками по обоим концам, лежит в земле всего несколько недель.

Сем. мягкокожих жуков (Malacodermata) отличается отсутствием твердых хитиновых образований, так что у них и надкрылья и щитки скорее кожистые, чем роговые. Их насчитывают около 2200 видов. Многие из них представляют таких же самых «огненных мух», как мы сейчас видели в Ост-Индии. Еще древние классические писатели и затем средневековые очень интересовались светящимися насекомыми, у которых насчитывается около 40 различных названий. Самки этих насекомых по большей части лишены способности летать. Наиболее известным из наших светляков является иванов червячок (Lampyris splendidula), самец бурого цвета, самка светло-желтого. Личинка имеет очень маленькую голову, последние ее два членика очень подвижны, так что могут втягиваться, вытягиваться и сильно извиваться по всем направлениям. Она питается слизняками и при этом очень сильно пачкается, после чего очищается, как кисточкой, своим подвижным хвостиком.

Большой светляк (Lampyris noctiluca) имеет в длину 11 мм, а самка 15-16,5 мм. Жучки эти собираются иногда большими обществами на берегах речек, поросших кустарниками. В темную летнюю безлунную ночь они представляют восхитительное зрелище. Сверкающими искорками перелетают они с места на место, ползают в траве, по камешкам, но с наступлением утра гаснут эти бесчисленные огоньки, и сами червячки становятся невидимыми, скрывшись где-нибудь в траве или в щелочке. Отложенные яйца также испускают слабый свет, но скоро гаснут. Светящийся орган состоит из массы многогранных клеточек, с очень тонкими прозрачными стенками, а внутри содержит мелкозернистую массу. Между клеточками повсюду в большом количестве разветвляются воздухоносные трубочки. Причина свечения заключается в окислении содержимого клеточек кислородом, который приносится упомянутыми дыхательными трубочками.

Светящиеся жуки распространены по всей земле, но самые великолепные из них и самые многочисленные находятся в Америке.

Обыкновенный мягкотел (Telephorus fuscus) желтоватого цвета, живет во всех частях света, даже в холодном поясе или на высоких горах. Обыкновенно они сидят на цветущих растениях, но собирают пищу не из цветов, а подкарауливают других насекомых, прилетающих на цветок, впрочем, они едят не только себе подобных, но иногда употребляют и растительную пищу, как, например, черный мягкотел (Telephorus obscurus) часто наносит вред дубовым лесам, поедая молодые отростки. В Америке есть очень много видов мягкотелых.

Муравьевидный клир, или пестряк (Clerus formicarus), может служить представителем сем. клиров, которое заключает около 600 видов. Этот клир живет обыкновенно в хвойных лесах, как на живых, так и на срубленных деревьях. Здесь он без устали бегает по стволам и охотится за другими насекомыми, преимущественно за короедами. Завидев какую-нибудь подходящую жертву, клир стремглав бросается на нее, схватывает своими передними лапками и пресп�