Альфред Брем «Жизнь животных»

Отряд VII Грызуны (Rodentia)

При одном взгляде на зубную систему грызунов можно сразу признать в них грызущих животных, и потому эта группа выделена совершенно, естественно. Грызущие зубы, резцы, – их по 2 в каждой челюсти, – значительно больше остальных зубов; все они дугообразно изогнуты, с широким остроконечным или долотообразным режущим краем, у корня трех – или четырехгранные, то плоские или выгнутые, то гладкие и бороздчатые, то белые или желтоватые, даже красные. Снаружи их покрывает твердая, как сталь, эмаль. При постоянном употреблении этих главных зубов они должны бы были сильно стираться, если бы не обладали драгоценным преимуществом перед зубами всех прочих млекопитающих – расти в течение всей жизни.

Что касается внешнего вида грызунов, то эта группа представляет самые разнообразные типы. В анатомическом же отношении нужно отметить присутствие у многих грызунов, на внутренней стороне рта, защечных мешков, куда складываются запасы пищи; далее, на сильно развитые слюнные железы, простой желудок и слабо развитый мозг, указывающий на слабое развитие душевных способностей. Но органы чувств большей частью развиты равномерно и довольно совершенны.

Грызуны распространены по всем частям света, начиная с экватора и кончая полярными странами, всюду, где только находится растительность. Разнообразен и образ жизни этих животных: они живут и на деревьях, и на земле, в воде, под землей, всюду нанося человеку огромный вред, главным образом порчей культурных растений. Притом почти все виды обладают изумительной плодовитостью, так что одна пара их может произвести за один год до тысячи штук потомства. При такой плодовитости эти враги человека в короткое время заполонили бы всю землю, если бы, в свою очередь, не подвергались массовому истреблению со стороны разных врагов и повальных болезней. Только крайне немногие виды представляют для человека некоторую пользу, благодаря отчасти своему мясу, отчасти меху.

Отряд грызунов распадается на несколько семейств: 1) беличьи (Sciuridae), состоящие из 2 групп – белок  и сурков , 2) орешниковые , или сони  (Myoxidae), 3) бобровые  (Castoridae), 4) тушканчиковые  (Dipodidae); 5) мыши  (Muridae), куда относятся собственно мыши, песчанки  и хомяки ; 6) полевки  (Arvicolidae); 7) дикобразовые  (Hystricidae); 8) полукопытные  (Caviidae); 9) восьмизубовые  (Octodontidae); 10) шиншиллы  (Lagostomidae); 11) заячьи  (Leporidae).

Представители первого семейства, настоящие белки , имеют продолговатое туловище, которое оканчивается обыкновенно более или менее длинным хвостом, волосы которого часто расчесаны (напр., у дневных белок) на две стороны, с пробором посредине. Распространены они, за исключением Австралии, по всем частям света, встречаясь главным образом в лесах; питаются растительной пищей: плодами, молодыми побегами и почками растений, не брезгуя при этом и мясом млекопитающих и птиц, а также яйцами.

Самый многочисленный род – дневные белки  (Sciurus), с пушистым, перистым хвостом, длинными, обыкновенно украшенными волосяными кисточками ушами и бородавкой, покрытой когтем, вместо большого пальца на передних лапах. Типичным представителем этого рода может служить обыкновенная белка , или векша  (Sciurus vulgaris), красивый, ловкий зверек, длиной в 25 см и с 20 см хвостом, покрытый летом буровато‑красной, снизу серой шерстью, а зимой – буро‑красной, снизу – совсем белой. (В Сибири и в Северной Европе зимний мех часто сплошь беловато‑серый.) Область ее распространения обнимает всю Европу, переходит за Урал и через Южную Сибирь простирается до Алтая и Индокитая; любимым ее местопребыванием служат высокие, сухие и глухие леса, где, обыкновенно в районе, изобилующем сосновыми и еловыми шишками, она поселяется или в собственном гнезде, или занимает покинутые обиталища сорок, ворон и др. птиц. По живости, ловкости и непоседливости наша белка – та же северная обезьяна, до такой степени она напоминает своими движениями этих забавных, шаловливых детей знойного юга. При ее изумительных прыжках, которыми она носится с ветки на ветку, много помогает ее длинный, пушистый хвост, служащий как бы парашютом, стоит обрубить его – и белка делается уже неловкой. Говорят, что тот же хвост помогает ей и при плавании, служа будто бы парусом. Но это – вздор.

По отношению к человеку этот забавный, миловидный зверек является страшным вредителем его растительных сокровищ: белки не только уничтожают семена лесных и садовых деревьев (причем мякоть, напр., яблок и груш откидывается ими), но и объедают верхушки побегов этих растений, чем замедляют их рост. Вред, приносимый белкой, тем более значителен, что, не довольствуясь дневным пропитанием, она еще собирает запасы зерен и семян на дождливое и холодное время; запасы эти хранятся обыкновенно в расщелинах и дуплах деревьев, в норах, под камнями и т. п. В поисках пищи эти подвижные грызуны предпринимают в северных странах (напр., Сибири) большие путешествия, причем переплывают быстрые реки или поднимаются на высокие горы, избегая, впрочем, их вершин.

С наступлением ночи живущая постоянно в одном месте белка удаляется в свое гнездо и спит там до рассвета. Голос ее в испуге звучит как «дук, дук»; в случае же досады, а также удовольствия животное ворчит или, по выражению Ленца, бормочет. Органы чувств, по‑видимому, все развиты довольно хорошо. Что же касается душевных способностей, то нужно указать на прекрасную память и хитрость, с какой она старается спастись от врага.

Детеныши, в числе 3–7, рождаются в апреле слепыми, но пользуются нежной любовью матери, которая в случае тревоги сейчас же тащит их в другое гнездо. Взятые молодыми из гнезда, белки представляют собой резвых, веселых зверьков, но, к сожалению, под старость делаются очень злыми и лукавыми. Человек преследует этих маленьких грызунов не только из‑за приносимого ими вреда, но и из‑за меха, особенно в северных странах, причем охотник, чтобы не портить шкурки, старается целить прямо в глаз. Кроме человека, злейший враг белок – куница, затем – хищные птицы.

К белкам относят и летучих белок , или летяг (Pteromys), ноги которых соединены широкой волосатой летательной перепонкой, служащей для этих животных парашютом; сильный, пушистый хвост служит при этом рулем.

Самая крупная из летяг – тагуан  (Pteromys petaurista), величиной с домашнюю кошку, с большими, выступающими вперед глазами и широкими, короткими ушами; задние ноги значительно длиннее передних. Окраска меха представляет собой смесь серого с черным наверху, внизу же грязновато‑серая, ноги красновато‑каштановые, а хвост черный. По душевным способностям тагуаны отличаются от настоящих, дневных белок своей трусостью и глупостью. Они так глупы, что туземцы Ост‑Индии, где водятся тагуаны, легко ловят их в мешки, подвешенные к деревьям. Достаточно спугнуть трусливое животное в светлую лунную ночь, и оно само падает в мешок. Вследствие трудности наблюдений тагуана, появляющегося только ночью, притом в самой чаще лесов, об образе жизни его мало известно; мало производилось наблюдений над этими животными и в неволе, хотя многие уверяют, что тагуан вполне способен к приручению, только очень нежен.

Тагуан имеет круглый пушистый хвост; напротив, водящаяся в северных странах Европы и Азии летяга  (Pt. volans) обладает перистым хвостом, вроде беличьего. Это животное значительно меньше нашей белки (всего около 16 см в длину, с хвостом в 10 см). Густой, мягкий, шелковистый мех его, летом бледно‑бурый вверху и белый внизу, принимает зимой блестящий серебристо‑серый цвет. Впрочем, мех летяги все‑таки считается слабым и плохим. Животное предпочитает чистые березовые или смешанные леса, но с преобладанием березы. Подобно тагуану, ведет ночной образ жизни. Зимой впадает в спячку, но часто просыпается. Пленные летяги, содержавшиеся у Левиса в Лифляндии, скоро сделались ручными и безбоязненно садились на руки хозяина, охотно позволяя гладить себя.

Еще меньше – североамериканская летучая белка , или ассапан (Pt. volucella), величиной всего в 14 см, с 10 см хвостом. В высшей степени мягкая, нежная шерсть его на спине – желто‑буро‑серого цвета, на лапах – серебристо‑белая, на животе – желто‑белая; летательная перепонка черная, с белыми краями. Это – весьма подвижное, красивое животное, которое может доставить вечером, когда находится в движении, много удовольствия своему хозяину. Но в то же время это – один из кровожаднейших хищников по отношению к маленьким птичкам и млекопитающим.

Далее, к белкам относятся бурундуки  (Tamias) с большими защечными мешками, достигающими затылка. Они населяют Восточную Европу, Сибирь и Северную Америку, ведут более или менее подземный образ жизни. Сибирский бурундук, или полосатая сибирская земляная белка  (Т. striatus), значительно меньше и неуклюжее обыкновенной белки (длина – 20 см, хвост – 10 см), с продолговатой, усаженной редкими усами головой. Короткий, жесткий мех ее имеет общий желтоватый тон, по которому идут на спине пять черных полос; живот – беловато‑желтый. В Северной Америке этот вид заменяется другим – гаки , или гимпунк  (Т. lysteri), красновато‑бурого цвета, с красными полосами, наверху и беловатого внизу. Сибирский бурундук обитает чаще всего в кедровых лесах, в подземных норах, куда залегает на зиму, обеспечив себя запасами зерна и орехов. Звучный крик его напоминает жалобный стон совы‑зорьки (Strix scops). В лазанье бурундуки уступают белкам, но зато превосходят их в беганье. Для сельского хозяина они вредны тем, что, подобно мышам, забираются в кладовые. Красивая окраска меха, миловидность и подвижность бурундука делают его любимым зверьком, и потому его охотно держат в домах, хотя они всегда остаются довольно нелюдимыми; кроме того, как все белки, они досаждают своей страстью грызть решительно все, что им ни попадется.

Гораздо безобразнее предыдущих – сусликовые белки  (Xerus) с вытянутым туловищем, покрытым чрезвычайно редкими волосами, на длинных ногах, остроконечной головой, с маленькими ушами, крепкими когтями и длинным перистым хвостом. В Африке встречается два вида этих животных: шилу  абиссинцев (X. rutilus) и сабера  арабов (X. leucoumbrinus), первый – до 50 см длины, из которых 22 относятся на хвост; окрашен сверху в красновато‑желтый цвет, с боков и на животе – почти в беловатый. Оба живут в подземных норах, ведя дневной образ жизни. Оба – живые, проворные создания с довольно злым характером. К воспитанию едва ли способны.

Сурки , распространенные по всей Средней Европе, Сев. Азии и Сев. Америке, отличаются от белок более неуклюжим и сжатым туловищем, коротким хвостом и неодинаковой длины с другими верхними коренными зубами. Живут по лугам и равнинам в подземных норах, питаясь растениями. Голос их состоит из более или менее сильного свиста или тявканья и особого рода ворчанья. В умственном отношении они стоят выше белок; они в высшей степени внимательны, осторожны, чутки и боязливы. Приручаются в неволе очень легко.

Самые маленькие из всей группы – суслики  (Spermophilus), красивенькие животные с вытянутой головой, спрятанными в меху ушами, коротким хвостом; на передних лапах 4 пальца и бородавка вместо пятого на задних – 5 пальцев. Кроме того, суслики обладают большими защечными мешками.

В Средней Европе и Зап. России водится обыкновенный суслик  (Sp. citillus), длиной в 23 см и 7 см хвостом, желто‑серой с мелкими крапинками окраски; на юге России его заменяют известные опустошители зерновых полей – овражек , или серый суслик  (Sp. musicus), и пятнистый суслик (Sp. guttatus). По образу жизни все они очень похожи друг на друга.

Все суслики живут большими обществами, однако норы в земле, обыкновенно на глубине 1‑11/2 м, каждый выкапывает отдельно для себя, причем нора самки глубже норы самца. Кверху от гнезда вдет один довольно узкий, извилистый ход, которым пользуются только в продолжение одного года, так как с наступлением зимних холодов суслик засыпает входное отверстие и проделывает себе другое, не доходящее до поверхности земли; весной, с окончанием зимней спячки, этот ход открывается, и им пользуются до наступления осени. Таким образом количеством разных ходов вполне определяется давность жилища. Соседние с норой помещения служат для склада пищи, заготовленной на зиму. «Обитаемые норы, – пишет Герклоц, – можно тотчас же узнать по запаху, так как суслик постоянно мочится перед выходом, а моча его имеет такой резкий, неприятный запах, что ошибиться в нем очень трудно».

«Нет ничего интереснее, – продолжает тот же автор, – как наблюдать суслика в послеобеденное время в ранний летний день. Резкий запах указал нам вблизи того места, где мы прилегли, 10–12 жилых нор. Не прошло и 10 минут, как в отверстии одного хода показалась премиленькая головка, ясные глазки которой беззаботно смотрели на траву; вслед за головкой просунулось и остальное туловище, зверек приподнялся, сел на задние лапы, еще раз осмотрелся кругом, чтобы убедиться, все ли благополучно, и принялся за свои дела. В течение нескольких минут все общество оказывается уже в сборе: одни играют, другие чистятся, третьи грызут корни… Но стоит только пролететь в это время хищной птице, как поднимается общий переполох: пронзительно свистнув, каждый бежит к своей норе, кубарем бросается туда, и моментально все исчезают в проходе. Но как только беда миновала, возобновляется прежняя игра».

Несмотря, однако, на всю осторожность и увертливость, этого красивого, добродушного зверька нетрудно поймать, откопав в земле лопатой или поставив ловушку при входе. Пойманный суслик очень скоро привыкает к неволе, но за ним нужно постоянно наблюдать, иначе, повинуясь своей привычке грызть все, что ни попадется, он перепортит в доме много вещей.

Мясо суслика не едят, хотя оно по вкусу напоминает куриное. Мех идет на одежду.

По образу жизни сходна с сусликом живущая в Северной Америке луговая собака  (Cynomys ludovicianus), почти 40 см длины, из которых 7 относятся на хвост. Животное покрыто сверху светло‑красновато‑бурой шерстью, перемешанной с серыми и черными волосами, на животе же – грязновато‑белой. Название же «луговая собака», не дающее никакого представления о ней, дано первыми исследователями, канадскими трапперами, вследствие голоса нашего зверька, действительно похожего на собачий лай.

Обширные поселения луговой собаки, так называемые «деревни», находятся обыкновенно на низменных лугах, роскошная трава которых представляет для них отличный корм. «Какого невероятного протяжения могут достигать деревни этих земляных жителей, – говорит Мольгаузен, – можно лучше всего убедиться, пропутешествовав без перерыва в течение целых дней между рядами маленьких бугров, из которых каждый указывает на жилище двух или нескольких таких животных. Отдельные жилища находятся обыкновенно на расстоянии 2–3 сажен одно от другого, и каждый маленький холмик, возвышающийся перед входом в него, заключает в себе хороший воз земли, постепенно нанесенный жителями на поверхность из подземных ходов. Некоторые жилища имеют один вход, другие – два. Они соединены между собой плотно протоптанными тропинками, что заставляет предполагать существование тесного общения этих резвых, маленьких зверьков между собой.

Замечательное зрелище представляет собой такое поселение, если наблюдать его вблизи, счастливо пробравшись туда незамеченным зоркой стражей. Всюду, куда ни кинешь взор, кипит оживленная деятельность. Почти на каждом холмике сидит, выпрямившись по‑беличьи, маленький желтовато‑бурый зверек, поднятый вверх хвостик которого находится в постоянном движении, и тысячи тонких лающих голосов соединяются в настоящий визг. Но стоит лишь человеку, сидящему в засаде, сделать неосторожное движение, как все общество трусливо и моментально скрывается в своих темных ходах. Только тихий лай, глухо раздающийся из глубины земли, да множество стоящих на поверхности земли холмиков, свидетельствуют о густой населенности этого государства».

Мясо этих животных довольно вкусно, но охота на них очень затруднительна, так как даже тяжелораненый зверек моментально проваливается в свою нору, прежде чем охотник успеет подхватить его. В неволе луговые собаки скоро привыкают к человеку и ведут себя как на свободе, занимаясь все время рытьем ходов в земле, если дана им возможность к этому; поэтому лучше всего держать их в отдельном помещении.

На луговых собак очень похожи сурки (Arctomys), отличающиеся от них черепом, сверху очень сплюснутым и покатым между глазными впадинами. Самый обыкновенный вид – байбак (A. bobac), распространенный в Польше и Галиции, затем в Средней и Сев. Азии, до Камчатки. Это животное длиной в 37 см, с 9 см хвостом, покрытое довольно густым мехом чало‑ржаво‑желтого цвета с светло‑бурым. Живет по травянистым равнинам, в подземных норах. Байбаки выходят на поверхность земли из своих убежищ утром до полудня и вечером, жаркие же часы проводят в своих прохладных убежищах. Образ жизни такой же, как у предыдущих видов. Мясо их составляет главную пищу тунгусов и др. сибирских инородцев ранней весной.

В противоположность байбаку, жителю равнин, близкий родственник его, альпийский сурок  (A. marmota), предпочитает высочайшие каменистые склоны Альп, Пиренеев и Карпат, где не растет ни дерева, ни куста и где снег оттаивает только на 6 недель. Это животное имеет до 51 см в длину и хвост в 11 см. Состоящая из более короткого подшерстка и длинной ости шерсть сурка окрашена на спинке в буро‑черный цвет, на животе же – темно‑красновато‑бурая, а на морде и ногах – ржаво‑желтая. Любимое его местопребывание – открытые места, окруженные скалами, или ущелья. Здесь сурок выкапывает себе несколько маленьких, но глубоких нор: одни для летнего пребывания, другие – для зимнего. Вследствие суровости зим, царящих на этих высотах, деятельная жизнь нашего зверька продолжается иногда всего два месяца, остальное время он проводит в спячке. Запасы его пищи составляет обыкновенно сено; летом же он, конечно, предпочитает свежую траву, которую, подобно белкам, держит передними лапами.

Человек усиленно преследует это животное ради приносимой им пользы, так как альпийский сурок доставляет для горного жителя не только пищевой продукт, но и средства от разных болезней. Так, жирное, очень вкусное мясо считается укрепляющим средством для рожениц; жир уничтожает резь в животе, останавливает кашель; свежая шкура употребляется против ревматизма и т. п. Свежее мясо сурков имеет такой сильный землистый вкус дичи, что непривычного человека с него тошнит. Поэтому только что убитое животное ошпаривают кипятком и потом в течение нескольких дней коптят, после чего приготовленное надлежащим образом мясо делается очень вкусным.

Представители второго семейства, орешниковых , или соней  (Myoxidae), по внешнему виду и образу жизни близко подходят к белкам, но имеют узкую голову с более или менее заостренной мордой, довольно большие глаза и голые уши, вытянутое туловище, небольшие конечности и тонкие ноги, на передних лапах которых по 4 пальца и вместо большого – бородавка с ногтем, а на задних – по 5. Зимой сони в умеренных странах впадают в спячку. Для человека они скорее вредны, чем полезны, так как занимаются хищничеством в садах.

В Южной и Восточной Европе, в дубовых и буковых лесах, распространен один вид сонь – полчок  (Myoxus glis), длиной в 16 см и с 13 см, хвостом, покрытый мягким, довольно густым мехом, на спине пепельно‑серым, а внизу – молочно‑белым, серебристым. Весь день он лежит, спрятавшись в дуплах деревьев, в расселинах скал или норах, а вечером выходит за добычей. Главную его пищу составляют лесные плоды (желуди, орехи и т. п.), но при случае он нападает и на живых существ, которые слабее его. Во время этих походов полчок проявляет необыкновенное проворство и ловкость; уверенно прыгает по веткам и быстро бегает по земле. Осенью же, сделав себе запасы на зиму, залегает в спячку. В неволе его редко держат, так как это – довольно несносное животное, дикое, злое, кровожадное…

В Средней и Западной Европе водится садовая соня  (Eliomys nitela), достигающая только 14 см длины, при 9,5 см хвосте. Голова и спина ее – красновато‑серо‑бурые, брюшко белое. Это умное, живое животное устраивает свое гнездо в открытом месте, хотя не отказывается и от подземных нор, если есть готовые. На время зимней спячки эта соня часто забирается в амбары, на сеновалы и т. п. Она приносит большой вред, главным образом садам, где может уничтожить, напр., целый сбор персиков и абрикосов. Для защиты от нее лучшее средство – кошка. Кроме того, подобно полчку, и она очень кровожадна и при случае не прочь сожрать своих более слабых собратий. В неволе она зла, упряма, дика.

Близкий родич ее – лесная соня  (Myoxus dryas), встречающаяся на юге России. Она – до 8 см длины, с почти таким же хвостом. Окраска ее сверху – красновато‑бурая, снизу – совсем белая. По образу жизни она похожа на предыдущий вид.

Гораздо симпатичнее орешниковая соня  (Muscardinus avellanarjus), нравящаяся всем не только своей внешней красотой, но и чистоплотностью, миловидностью, а также кротостью характера. Величиной она с домашнюю мышь (до 7 см, с таким же хвостом). Густой, гладкий мех ее, состоящий из блестящих мягких волос желтовато‑рыжего цвета, снизу немного светлее, на груди – белый, ноги – рыжие. Родина этих сонь – Средняя Европа. Образ жизни ее ночной; пищу составляют главным образом орехи, а также ягоды рябины. Будучи очень ловким, проворным животным, она очень редко попадает живой в руки человека, но попав, скоро делается довольно ручной.

К третьему семейству, бобровых, принадлежит всем известный бобр .

Подобно муравьям и пчелам среди насекомых, среди млекопитающих бобр резко выдается по своим строительным способностям. Это – настоящий инженер, искусно приспособляющийся ко всем условиям окружающей обстановки. Сооружения бобра носят характер не только высокого развития инстинкта, но и следы несомненного, сознательно действующего ума. В самом деле, взгляните на его художественно выведенные постройки, высотой нередко в сажень и до 2 сажен в диаметре, присмотритесь к гигантским бобровым плотинам (до 150 сажен), обратите внимание на искусно проведенные им сети каналов, охватывающие огромные пространства земли, сравните все это с величиной самого животного, – и вы, действительно, изумитесь уму четвероногого инженера.

Бобр  (Castor fiber) представляет собой животное от 21/2 до 3 футов длины (75–95 см), не считая хвоста, который достигает у взрослых самцов футовой длины (30 см). Высота его не более 11 дюймов (30 см). Короткое и толстое тело, с широкой, плоской, тупой головой, поддерживается четырьмя короткими коренастыми ногами, снабженными плавательными перепонками. Хорошо развитые резцы сразу выдают в нем грызуна.

Рот маленький, с широкой, расщепленной книзу верхней губой. Шерсть состоит из необыкновенно густых, пушистых, шелковистых волос подшерстка и редких, длинных, толстых, упругих и блестящих волос ости. Общий цвет на спине – темный, каштановый, переходящий в сероватый; волосы у корня серебристо‑серого цвета, на конце – желтовато‑бурого.

В нижней части брюшной полости находятся 2 железы, выделяющие так называемую бобровую струю, вещество, представляющее темную, красно‑бурую, желто‑бурую или черно‑бурую, довольно мягкую массу, обладающую сильным запахом. Прежде это вещество имело широкое применение в медицине; теперь же употребление его все более сокращается.

Местом своих поселений бобры выбирают обыкновенно небольшие реки, ручьи и озера с проточной водой. Приступая к постройке, они прежде всего устраивают плотину, чтобы поддерживать воду на постоянном уровне и иметь всегда подводное сообщение с жилищем. Плотины имеют внизу от 10 до 12 футов толщины, а кверху постепенно суживаются до 2 футов. Обыкновенный тип их – плотная земляная насыпь, связанная хворостом и глиной. Для прочности в постройку идут и камни, благодаря чему бобровые плотины могут легко сдерживать тяжесть не только человека, но и лошади.

До какого размера могут доходить эти сооружения, показывают измерения американского наблюдателя Моргана. «На притоке главного рукава реки Эсконауба, – говорит он, – недалеко от Вашингтоновского канала, есть плотина бобров. Она состоит из двух частей, длиной до 500 футов, сооруженных на естественной отмели. В тех местах, где углубления последней требовали искусственного поднятия, она была надстроена. Поистине удивительно, как животные могли соорудить такую обширную архитектурную постройку, требующую не только соображения, но и недюжинных знаний гидростатики!»

Выше плотины, частью на естественных островках, а частью посередине реки, бобры строят себе дома, употребляя для их постройки обрубки дерева вперемежку с илом, землей и глиной. Дома эти имеют куполообразную форму и состоят обыкновенно из двух отделений: одно, набитое мелким щебнем, служит жилищем бобровой семье, другое, ближе к выходу, – кладовой для съестных припасов, т. е. сучьев ив, тополей, ольхи, ясеня и березы, которыми питаются бобры. Выходами из такого строения служат несколько лазеек, прокопанных наискось в земле прямо в воду. Отверстия лазеек делаются на такой глубине, чтобы зимой ледяная кора не могла замыкать их. Самые проходы представляют отлично выделанные правильные своды, бока которых вылеплены из плотно сбитой глины и связаны прутиками.

Отсюда, чаще ночью, чем днем, бобры выходят на работу и добычу пищи. «Вскоре после заката солнца, – говорит Мейеринк, – они с громким свистом шумно выбрасываются из воды. Но сначала умные животные осторожно оглядятся кругом и, только уверившись в полной своей безопасности, выходят на берег для рубки деревьев на пищу и на постройку».

«Чтобы свалить дерево, – говорит тот же наблюдатель, – бобры подтачивают его ствол у основания, и притом больше с той стороны, которая дальше от воды; вследствие этого дерево падает к воде. Как только оно упадет, бобры откусывают ветви, имеющие от 2 до 6 дюймов в диаметре, очищают их от мелких сучков и, наконец, разгрызают на куски такой величины, чтобы они были удобны для переноски».

При переноске упомянутых обрубков умное животное обнаруживает большую изобретательность. Прежде всего оно старается воспользоваться естественными путями сообщения – ручьями, прудами, озерами и пр., по которым и сплавляет добытый материал; когда таких водных сообщений вблизи нет, то бобр старается, не тратя без нужды сил, пользоваться естественными склонами и только в крайнем случае сам перетаскивает обрубки. При этом он толкает и катит их бедрами, а ногами и хвостом действует наподобие рычагов. Дотащив до воды такой обрубок, бобр зажимает один конец его под горлом и плывет с ним к отверстию норы или же, взяв толстый конец в рот, крепко втыкает его в дно. Таким образом запасы сохраняются иногда прямо в воде, так как бобры хорошо знают, что вода сохранит на всю зиму ветви и молодые побеги без всяких хлопот с их стороны. Работа эта производится всем семейством бобра, и замечательно единодушно.

«В сумерки, – рассказывает про одно такое семейство Дитрих, – бобры выходили на сушу и, внимательно оглядевшись кругом, уходили в близ лежавший ивняк. Первой выступала мать. За нею следовали, спеша, как могли, трое детенышей, величиной с довольно взрослого котенка. Едва они входили в рощу, как уже раздавался скрип, вроде быстрого пиления, а спустя несколько минут дерево уже валилось. Затем все семейство поспешно принималось обгрызать мелкие сучья. Через некоторое время из лесу показывалась мать, бежавшая на четырех лапах и державшая во рту кусок ивового ствола. Детеныши с обеих сторон помогали ей тащить ствол в воду. Свалив его туда, они с минуту отдыхали, потом, снова схватив в зубы ствол, без отдыха плыли со своей добытой тяжелым трудом добычей прямо к жилищу».

Нередко, чтобы избавить себя от труда перетаскивать добычу посуху, бобры устраивают целую сеть каналов для сплава. В этой работе требуется уже такая сообразительность, которой трудно ожидать от бессловесной твари.

Каналы эти роются обыкновенно на низменном берегу и служат удобными водными путями сообщения с ближайшим лесным участком. Ширина их простирается от 3 до 5 футов, глубина – фута в 3, а длина тянется на целые сотни футов. Роются они в виде траншей с отвесными боками и обрывистыми краями. На всем протяжении их бобры тщательно выбирают древесные корни, хворост и т. п., чтобы проход по каналам был совершенно свободен. В этих сооружениях проявляется вся сила ума четвероногого инженера. Когда, напр., канал должен пройти по покатой поверхности, так что в нем невозможно удержать воду, то бобры в нескольких местах перегораживают его; таким образом получается нечто вроде шлюзов.

Морган дает крайне интересное описание одного такого канала. «Он тянется, – передает этот исследователь, – по низкому берегу на 450 футов и на всем протяжении снабжается водой из пруда, будучи на одном с ним уровне. Тут он встречает первое повышение почвы; при начале подъема поперек канала проведена плотина, затем канал тянется еще на 25 футов. Уровень воды в этом втором колене канала на 1 фут выше, чем в первом.

Второе колено, с более высоким уровнем, снабжается водой, собираемой второй плотиной с еще более высоких мест; эта плотина тянется на 75 футов по одну сторону канала и на 25 – по другую и стягивает всю почвенную воду во второе колено канала. За второй плотиной почва опять круто повышается на 1 фут, и канал тянется на 47 футов дальше, где упирается в третью плотину, устроенную в виде полумесяца, для того чтобы больше собирать воды».

По мере надобности бобры расширяют и удлиняют свои каналы. А так как в этой работе принимают участие целые сотни поколений в продолжение столетий, то в конце концов получаются громадные сооружения, покрывающие сетью каналов огромную площадь.

Бобр – животное общежительное; поэтому колонии его бывают очень многочисленны. Но когда в известной местности население их слишком размножится, то часть бобров переселяется. Индейцы говорят, что во время таких переселений старики идут вверх, к истокам реки, а молодые вниз; они объясняют это тем, что у истоков борьба за существование легче, и потому больше по силам стариков. Старые дома, освобождаемые прежними жильцами, передаются новым парам.

В России бобры водятся в большом количестве в болотах Полесья, по большим сибирским рекам и особенно на Камчатке, где встречаются колонии в несколько сотен жилищ. Кроме того, это редкое животное встречается в Германии, Скандинавии и по Кубани (на Кавказе).

Кроме европейского бобра известен еще канадский  (Castor canadensis), отличающийся более выпуклой лицевой линией, более узкой головой и более темной шерстью.

Тушканчиковые  (Dipodidae) напоминают по внешнему виду кенгуру. Задние ноги с 3 пальцами почти втрое длиннее маленьких пятипалых передних, хвост также очень большой, на самом конце разделен на 2 кисточки. Но голова уже отличается от кенгуровой: она очень толста и снабжена длинными усами, иногда достигающими длины самого тела. Благодаря своим длинным задним ногам эти животные легко делают прыжки, раз в 20 превышающие длину их тела. Живые, прелестные, большие глаза сразу указывают на ночной образ жизни тушканчиков; ложкообразные уши бывают от одной трети до величины целой головы; шея – очень толстая и неподвижная, но туловище стройное. У всех видов шерсть – густая, мягкая и окрашена обыкновенно под цвет песка. Большая часть этих грациозных животных живет в Африке и Азии, но некоторые виды переходят и в Европу, а один вид распространен в Сев. Америке. Везде любимым местопребыванием им служат сухие, песчаные равнины или травянистые степи. Жилища их – неглубокие норы с большим числом выходов. Здесь они проводят большую часть дня и только с закатом солнца появляются на поверхности земли. Пища их по преимуществу зерна, луковицы, корни, трава и пр. Но некоторые виды едят насекомых, млекопитающих и даже друг друга.

В случае опасности эти робкие, боязливые создания спешат спастись бегством в свои норы, издавая визг, похожий на крик молодых котят; только самые крупные защищаются задними ногами, подобно кенгуру. Для человека почти все тушканчики – совершенно безвредны, а так как они отличаются большей частью кротостью и миролюбием, то их считают приятными и милыми сожителями человека.

Типичным представителем их является настоящий тушканчик  (Dipus), как бы составленный из частей разных животных. «Можно сказать, – замечает Гассельквист, – что этот маленький зверек имеет голову зайца, усы белки, рыло свиньи, туловище и передние лапы мыши, задние ноги – птицы, хвост как у льва». Прежде всего бросается в глаза голова с большими, кожистыми или покрытыми только редкими волосами ушами, с большими же, живыми и кроткими глазами, широкими ноздрями и необыкновенно длинными усами. Все это указывает на остроту зрения, слуха и осязания. Передние ноги имеют 4 пальца с острыми когтями и недоразвитый большой палец с ногтем. Задние ноги, в 6 раз длиннее передних, трехпалые, причем средний палец несколько длиннее боковых; пальцы эти одеты жесткими, щетинистыми волосами, не позволяющими животному вязнуть в песке. Мягкая, шелковистая шерсть – темно‑песочного цвета, внизу – белого. Зубов 16–18.

Самый обыкновенный вид – египетский тушканчик  (D. aeguptiacus), премилый зверек, длиной до 17 см; хвост его – в 21 см; распространен в Северо‑Восточной Африке и прилегающих к ней странах Западной Азии. Часто встречается в неволе и своими качествами располагает к себе всякого. Он такой безобидный, ласковый, ручной, чистоплотный, а в бодром состоянии такой веселый и резвый, что им можно любоваться целыми часами. К хозяину он очень ласков.

Похож на египетского тушканчика тарбаганчик (D. sagitta), почти такого же роста; меньше его – мохноногий тушканчик  (D. lagopus), лапки которого похожи на заячьи, и согуранчик (D. halticus) с очень маленькими ушами. Все три вида живут в России.

Живущий на севере Америки североамериканский прыгунчик  (Jaculus hudsonius), длиной в 8 см и с 13 см хвостом, отличается своим постепенно утончающимся и оканчивающимся острым кончиком хвостом, покрытым чешуйками, как у мышей.

Принадлежащий также к отдельному роду бабунов , или алагтаг , земляной заяц  (Sirtetes jaculus), величиной с векшу: до 16 см длины, с хвостом в 16 см. Голова его очень красива, с живыми, навыкате глазами и совершенно круглыми зрачками; уши большие, узкие и длинные, длиннее самой головы; очень длинные, серовато‑черные, заостренные усы расположены на верхней губе в 8 рядов. Задние ноги вчетверо длиннее передних. Шкура на спине красновато‑бурая, с бледно‑сероватым оттенком, на животе и ногах – белая. Этот вид живет в открытых равнинах степей Южной Европы и Азии, преимущественно на глинистой почве. Питается растениями, а при случае – насекомыми, птицами и их яйцами. Детенышей бывает, как у всех тушканчиков, 5–7. К неволе привыкает легко, но держится очень робко и даже трусливо.

Долгоног кафрский  (Pedetes caffer) уже значительно уклоняется от тушканчиков по внешнему виду. Шея его гораздо подвижнее, чем у его родичей; пятипалые, когтистые передние ноги, правда, все еще коротки, но уже гораздо сильнее, чем у тушканчиков; длинные четырехпалые задние конечности снабжены широкими, почти копытообразными когтями. Морда тупая, с нераздвоенной верхней губой; глаза большие, выпуклые; уши – узкие, острые; усы короткие. Длинная, густая, мягкая шерсть похожа цветом на шерсть нашего зайца, да и величиной зверек близок к нашему «косому» – длина его до 60 см с таким же хвостом. Долгоног живет в пустынных степях Южной и Восточной Африки, вырывая себе для логовища неглубокие, но сильно разветвленные норы. Образ жизни его ночной. Давая вкусное мясо и мех, похожий на заячий, долгоног усердно преследуется человеком, особенно в Капской колонии, где за ним усердно охотятся буры.

Самое богатое родами и видами и в то же время самое распространенное семейство грызунов – это всесветные граждане и непрошеные гости человека мыши  (Muridae). В общем они представляют собой маленьких созданий, покрытых короткой, мягкой шкуркой, на маленьких ножках, с тонкими, нежными о 5 пальцах лапками; острое рыльце, большие черные глаза, широкие, глубоко вогнутые, покрытые редкими волосами уши и длинный, покрытый волосами или часто голочешуйчатый хвост – дополняют общую наружность этих навязчивых грызунов. В частности же многие из них имеют признаки, сближающие этих животных с другими: так, острые, щетинистые волосы одних мышей напоминают иглы ежа, настоящие плавательные лапы, короткие уши и ноги других представителей напоминают бобра, толстый, пушистый хвост третьих – белку и проч. В соответствии с этими признаками находится и строение зубов. Подобно внешнему виду, в высшей степени разнообразен и образ жизни мышей.

Все семейство разделяют на 3 группы; к первой относятся так называемые песчанки , ко второй – собственно мыши  и крысы  и к третьей – хомяки .

Песчанки отличаются коренастым туловищем, с короткой головой, сидящей на короткой же шее, с длинным, равным туловищу, хвостом, покрытым волосами. Ноги – пятипалые, с короткими, слабо заостренными когтями, причем на передних ногах пятый, большой палец имеет вид бородавки; задние ноги несколько длиннее передних. Уши и глаза очень велики. Густой, мягкий мех наверху – ржаво‑бурого или чалого цвета, снизу – светлый или белый. Область распространения песчанок ограничивается Африкой, Ю. Азией и Юго‑Вост. Европой, где эти животные производят такие же страшные опустошения на полях, как и мыши, поедая зерновой хлеб. Поэтому, хотя в то же время они питаются и насекомыми, человек всюду преследует их. Большая часть песчанок выкапывает неглубокие подземные ходы, где и прячется днем, выходя на добычу ночью. Все очень плодовиты.

Египетская песчанка  (Psammomys obesus) длиной в 32 см, при 13 см хвосте – сверху красновато‑песочного цвета, с черными пятнышками, на боках и внизу – светло‑желтого; встречается в пустынях, а также в грудах мусора под городами. Это животное легко уживается в неволе и производит приятное впечатление своей красивой наружностью. Самцы издают мелодичные звуки, вроде трели, похожие на звуки, издаваемые морскими свинками, только слабее.

В солончаковых степях, близ Каспийского моря, водится другой вид песчанок – гребенщиковая песчанка  (М. tamaricinus).

Вторую группу мышей образуют собственно мыши, животные всем настолько известные, что вряд ли нужно описывать их. Характерным признаком их, кроме острой, покрытой волосами мордочки с широкой, раздвоенной верхней губой, является длинный хвост, покрытый вместо шерсти четырехугольными и ромбическими чешуйками. Уже в обыденной жизни различают собственно мышей  и крыс . Первые более красивы и миловидны, чем последние. Кроме того, крысы имеют около 200–300 чешуйчатых колен на хвосте, мыши же – только 120–180; у крыс ноги толстые, сильные, у мышей – тонкие, стройные. Наконец, и по образу жизни эти группы резко отличаются одна от другой.

Трудно себе представить вред, больший того, какой приносится человечеству крысами – этим умным, хищным, бесчисленным народом. Разве только нашествие диких врагов может сравняться с их нападением. Действительно, сила истребления, которой обладает крыса, ее ужасная прожорливость, неукротимое мужество и свирепый нрав вполне напоминают образ действий диких орд Тамерлана, Чингисхана, Аттилы и других безжалостных бичей человечества. Крыса, говорит Туссенель, это настоящая эмблема вторжения варваров, это бич, ниспосылаемый цивилизованным народам. И нашествие ее тем более страшно, что она неразлучно следует за человеком в самые пустынные края.

Когда человечество впервые почувствовало этот тяжелый бич – неизвестно; достоверно лишь то, что уже в самые отдаленные времена крыса была известна по своим хищническим наклонностям. Вспомним библейский рассказ, как египетская крыса обезоружила громадную армию Сеннахерима, съевши в одну ночь все тетивы на луках и все ремни на щитах. Вспомним кальвинистскую легенду, как Майнцский архиепископ Гаттон был исторгнут из своей крепкой башни на Рейне и растерзан стаей крыс. Припомним, наконец, средневековые рассказы о том, как целые города с многотысячным населением брались на приступ крысами.

Перед таким неодолимым, кровожадным врагом были бессильны обыкновенные средства, и вот средневековые набожные люди прибегли к чрезвычайным мерам – к помощи церкви, но все было тщетно. Напрасно некоторые высокие сановники папского престола громили крыс проклятиями с кафедр, – лукавые животные оставались глухи к громам церкви. Напрасно Отенский епископ публично объявил крысу «отлученною от церкви», – отлучение, по‑видимому, совсем не оказало должного действия: крыса презрела проклятия почтенного каноника и, как назло, еще усилила свою кровожадность.

Видя неуспех проклятий папистов, протестанты отнесли его к грехам католиков и, считая себя истинными христианами, думали избавиться от назойливого врага другим способом – именно, по образцу древних, постом и молитвой. По приглашению пасторов верующие, с сокрушенными сердцами, толпами наполняли свои кирки – просить у Всевышнего избавления от зла и напасти. Но, увы! – последователей Лютера постигла такая же неудача, как и папистов: крысы размножались и свирепствовали по‑прежнему, неотступно следуя за человеком, то по суше, то, в трюмах кораблей, по морю, в самые укромные места.

Животное, возбуждавшее такие гонения, была черная крыса  (Mus rattus) (до 35 см длины, причем 19 см приходятся на хвост, с пепельно‑серым брюшком и светло‑серыми лапками). Теперь она существует в Европе только в зоологических кабинетах, да на негостеприимных берегах жалких Бретанских островов; да и в других частях света она теперь встречается в небольшом числе: ее всюду вытеснил и истребил другой вид – пасюк, серая крыса (до 42 см длины, включая 18 см хвост (Mus decumanus), еще более прожорливая. Интересно знать время ее прибытия в Европу.

Однажды, осенью 1727 г., после землетрясений, всколебавших закаспийские страны, серая крыса несметными массами ворвалась в Европу. Ничто не могло ни изменить, ни остановить ее нашествия. Человек травил крыс собаками, напускал кошек, хищные птицы пожирали их целыми стаями, хомяки, лисицы наедались до пресыщения, и все‑таки прожорливые стаи продолжали, двигаться вперед. Самая Волга многоводная не могла помешать ордам хищников. Подойдя к Астрахани, они бесстрашно бросились в бурные волны могучей реки и густыми массами покрыли ее гладь. Тысячи их тонули в пучине, тысячи пожирались рыбами, – но что за дело?! Когда имеется в виду великая цель, на гибель единиц не обращают внимания. Число погибших в воде животных было каплей в море в сравнении с общим их числом. Переплыв широкую реку, крысы с удвоенной яростью устремились вперед, опустошая, пожирая, обезображивая все встречное. Скоро они появились на Западе; скоро поля и деревни немцев и французов, итальянцев и пр. застонали под топотом переселяющейся орды. Даже страны, окруженные морями, не избегли их нашествия: на помощь крысам явились корабли и в своих трюмах развезли противных животных по всему свету.

Теперь пасюк царит везде, поражая бедных граждан своей ненасытной жадностью. Он пожирает собак и кошек, нападает на спящих людей, не боится даже свиней и лошадей. Перед его острыми зубами не устоять даже толстой стене. При этом он обладает необыкновенной плодовитостью и живучестью. В Париже его расплодилось столько, что на одной бойне в течение четырех недель там убили 16 000! А они в живодерне в одну ночь обгрызли до самых костей 35 лошадиных трупов. В то же время живучесть их так велика, что ни едкий дым, ни мороз, ни вода почти не действуют.

Некоторой оградой от такого сильного врага служит взаимное пожирание. Вся крысиная порода с давних пор укоренила себе милый обычай каннибальства, развитого в самых широких размерах: крысы поедают не только своих единоплеменников, но даже членов своей семьи. Отцы пожирают своих детенышей с благой целью освободить их от житейских дрязг и волнений, почтительные дети, с своей стороны, не остаются в долгу перед такими заботливыми родителями и спешат избавить слабых стариков от тяжкого бремени жизни.

Такой «добрый» обычай значительно сокращает число вредных тварей, но все‑таки не настолько, чтобы для человека это было ощутительно. Поэтому всегда предстояла нужда в искусственных средствах уменьшения численности крысиного народа. Такими средствами служат прежде всего яды, но они очень опасны: иногда крыс рвет, и тогда они своими извержениями отравляют лежащие в подвалах, сараях, амбарах и т. п. склады хлеба или картофеля. Всего лучше и безопаснее для человека – истреблять крыс кошками. Крыса чувствует себя очень неловко в присутствии своего исконного врага. Ей нет ни одной покойной минуты. Неслышно крадется лукавый враг в ночной тишине, – ни один звук, ни одно движение не выдает его приближения. Во все щелки заглядывают его лукавые зеленоватые глаза, светящиеся зловещим блеском. Во всех любимых крысами местах бродит этот исконный крысоистребитель. Не успеет его жертва оглянуться, как уже цепкие лапы схватят ее в крепкие объятия. Такого рода положение невыносимо для крысы, и она уходит с насиженного места. Однако бывают случаи, когда кошки, сознавая свое бессилие перед врагами, не решаются вступить в борьбу с ними; в сточных трубах Парижа нередко видели собак, кошек и крыс, которые весело прогуливались вместе, не изъявляя ни малейшего желания начать междоусобную войну.

У крыс иногда наблюдается любопытное явление, едва ли повторяющееся где‑нибудь в других отделах животного царства. Именно, несколько штук, а иногда несколько десятков их так тесно переплетаются друг с другом хвостами, что на всю жизнь остаются соединенными и лишаются произвольных движений. Такие необычайные скопления крыс, известные в простонародье под названием «крысиного короля», подали повод к целым легендам. Суеверные люди говорили, что группа тесно сросшихся животных служит живым троном для их владыки, «крысиного короля», который, восседая на нем в золотой короне, творит суд и расправу над своими подданными. Расстроенное воображение заставляло даже некоторых лиц серьезно уверять, что они видели и самого короля крыс, и его суд.

Однако, несмотря на такие уверения, царское достоинство служило «крысиному королю» плохой защитой: суеверные, но жестокосердные люди всячески истребляли его везде, где только находили. Делали ли они это по злобе на настоящего «короля крыс», который, конечно, никогда не попадался им с своей золотой короной, так что они вымещали злобу на его живом троне, или мучителями руководили какие‑нибудь другие соображения, – ничего не известно. Достоверно одно, что эти скопления беспомощных, жалких крыс, которые не могут даже двигаться и которых кормят из сострадания их подруги, возбуждали в людях зверские чувства. Поэтому‑то в литературе сохранилось очень мало данных относительно этих «крысиных королей», хотя, несомненно, такие скопления крыс встречаются гораздо чаще, чем думают. Первые научно проверенные данные о «крысином короле» относятся к XVIII столетию.

Еще в 1774 году один саксонский рабочий, Христиан Кейзер, нашел на мельнице «крысиного короля» из 16 штук крыс. Кейзер, работая на этой мельнице, услышал однажды под полом верхнего этажа шум и писк. Он поднялся по лестнице вверх и, увидев нескольких выглядывавших из подполья крыс, убил их палкой. Затем, слыша непрекращающийся шум, он заглянул в подполье и увидел там «крысиного короля», которого и сбросил в нижний этаж, где умертвил несколькими ударами топора. Все 16 крыс были так крепко переплетены между собой, что не могли оторваться друг от друга даже при падении с высоты. Врач, специально командированный для исследования этого интересного явления, нашел, что все крысы, составлявшие «короля», имели совершенно нормальное анатомическое строение, только казались более истощенными, чем обыкновенные животные. Когда врач приподнял, при помощи деревянной палочки, узел крысиных хвостов, то очень ясно заметил, что не представляло бы большого труда освободить хвосты один от другого.

В 1822 году в одной деревне, недалеко от Готы (Германии), были пойманы в одно и то же время два «крысиных короля». Трое рабочих, работая в сарае местного лесничего, вдруг услышали громкий писк, выходивший из потолочной балки. Любопытствуя узнать, что такое происходит там, они приставили к балке лестницу и, к своему крайнему изумлению, открыли там огромное дупло, кишмя кишевшее крысами. Когда их стали вытаскивать оттуда, то насчитали до 40 штук. При этом все заметили, что 28 крыс крепко срослись своими хвостами и образовали живой клубок, пищавший во всю мочь. Все крысы были, по‑видимому, измучены голодом, но выглядели очень чистыми и опрятными. Вдоволь налюбовавшись на интересное явление, рабочие сейчас же поспешили созвать весь деревенский люд и устроили даровое представление, состоявшее в бесчисленных мучениях крыс. Несчастных грызунов били цепями, протыкали вилами, обливали смолой, жгли, словом, проделывали все, на что только способны озверевшие люди. Наконец, мертвых крыс выбросили в помойную яму. Но если бы мучители знали, что «крысиный король», будучи продан в любой музей, мог привести им изрядную выгоду, то, конечно, иначе отнеслись бы к нему… Впоследствии в той же Германии находили и еще несколько «крысиных королей», но, благодаря тому же суеверию, лишь немногие из них попали в естественнонаучные музеи. Поэтому и причина этого интересного явления до сих пор не выяснена окончательно. Одни говорят, что склеивание хвостов происходит от выпота, вызванного какой‑нибудь заразной болезнью; другие объясняют его сгущением крысиных отделений; третьи, наконец, говорят, что мы имеем здесь дело собственно не с срастанием хвостов, так как, при небольшом усилии, их всегда можно разделить, а просто с ненормальным положением, вызванным долговременным пребыванием в скученном состоянии. Третье объяснение, кажется, самое правильное.

Крысы обладают высокоразвитыми чувствами, особенно слухом и обонянием, а в отношении умственных способностей представляют высокоодаренных животных. Их ум и хитрость проявляются, конечно, прежде всего в добывании пищи. Рассказывают, как крысы ловко воруют яйца. Одна крыса обхватывает яйцо передними лапами, а другая тащит первую за хвост в нору. Не менее любопытен и способ, каким эти животные добывают из сосудов с узким горлом масло: они опускают туда свои хвосты и дают облизывать друг другу. В случае смертельной опасности крысы отлично умеют притворяться мертвыми. При таком уме крыс неудивительно, что они, привыкнув к неволе, становятся очень забавными, интересными зверьками, и потому их часто держат в цирках наравне с другими ручными животными.

Несмотря на всю свою опустошительную деятельность и сильную плодовитость (крысы мечут по 10 и более детенышей несколько раз в год), черная крыса значительно уступает хомяковой крысе  (Mus gambianus), разбойничающей на Занзибаре и в окрестных местностях. Последняя и по величине больше ее.

Мыши  гораздо миловиднее крыс, но по своим хищническим наклонностям не менее вредны для человека, как и их большие и более противные собратья. Поэтому человек так же настойчиво преследует их, как и крыс. Как грызуны, мыши, пожалуй, даже превосходят крыс.

Обыкновенными обитателями наших домов, полей и лесов являются: 1) домашняя мышь  (Mus musculus) (до 18 см длины, из которых 9 занимает хвост), одноцветная, серовато‑черного цвета сверху и желтоватого снизу, 2) лесная мышь  (Mus sylvaticus), до 20 см длины, из которых хвост – 11,5 см, двухцветная: верхняя часть туловища и хвоста – светло‑серовато‑бурого цвета, нижняя часть, ноги и пальцы – белые. У обоих длинные уши, достигающие половины длины головы. Напротив, у полевой мыши  (Mus agrarius), 18 см длины, причем хвост – 8 см, уши достигают приблизительно только трети головы; полевая мышь – трех цветов: верхняя часть туловища рыжевато‑бурая с черными полосками вдоль спины; живот и ноги – белые. По образу жизни все 3 вида очень похожи друг на друга, причем домашняя мышь, издавна известная человеку, легко приручается и, подобно ученым крысам, часто выступает на арене цирков.

По своим умственным способностям, по добродушию и живости своего характера домашняя мышь представляет много приятного для наблюдателя. Любопытно, что между домашними мышами встречаются певуньи, пение которых некоторые ставят наряду с пением канарейки и даже соловья. Однако другие, рассуждая более здраво, отводят ему более скромное место. «Мелодия поющей мыши, – говорит Шахт, – напоминает тихие звуки молодой малиновки, которая в позднее лето, забравшись в кусты, разучивает свои песенки». Пение другой мыши, по наблюдениям учителя Мюллера, состояло из следующих друг за другом нежных, свистящих звуков, которые она испускала то медленнее, то живее; в последнем случае они ясно напоминали собой пение птицы, только были гораздо слабее.

Вред, причиняемый домашней мышью через пожирание съестных припасов, в общем незначителен; гораздо важнее, что она изгрызает ценные предметы, напр., книги, естественноисторические коллекции и проч.

Размножается этот грызун необычайно сильно: в течение года он рождает 6–8 детенышей и 5–6 раз, так что за год потомство одной пары доходит до 36 голов. Детеныши – в высшей степени забавные зверьки и могут быть скоро приручены. Но собственно домашним животным мышь сделалась лишь в Японии. Здешняя порода мышей имеет самую разнообразную окраску (белую, черную, желтую и т. д.) и отличается способностью к танцам: она с бешеной быстротой кружится на одном месте, чем и привлекает своих хозяев.

Лесная мышь, распространенная по всей Европе и Средней Азии, живет по опушкам лесов и в садах; в своих движениях так же ловка, как и домашняя, но отличается от нее тем, что может прыгать большими прыжками, подобно тушканчикам. Питается она насекомыми, червями, орехами, желудями и т. п., делая запасы на зиму. Но зимней спячке она не подвержена. Детеныши рождаются у нее раза 4–6 в год штук по 8 за раз.

Полевая мышь, распространенная от Рейна до Западной Сибири, менее ловка, а по характеру гораздо добродушнее своих родичей. Питается хлебными зернами, насекомыми, луковицами, червями; плодовита, подобно лесной.

Гораздо привлекательнее этих видов ловкая, подвижная и веселая мышь‑малютка  (Mus minutus), всего 13 см в длину, из которых почти половина приходится на хвост. Верхняя часть ее тела и хвост – желтовато‑буро‑красные, живот и ноги – совершенно белые. Распространена начиная от Сибири до Франции, Англии и Италии. Она не только быстро бегает, но и отлично лазает по стеблям трав. Кроме того, замечательно еще, что она очень искусно строит свое гнездо, похожее на птичье. Оно сплетается из расщепленных на волокна листьев злаков, а внутри устилается пухом болотных трав, пушинками верб и т. п. Рождает 2–3 раза в год по 5–9 штук детенышей.

Еще красивее – полосатая , или варварийская мышь  (Mus barbarus), достигающая 22 см длины с хвостом, последний – 12 см. Окраска ее – желтовато‑коричневая или красновато‑глиняно‑желтая, по которой идут черно‑бурые полосы вдоль спины. Живет в Сев. и Средней Африке, в пустынях и степях. Питается плодами. Из‑за красоты ее часто привозят в Европу.

Последнюю группу семейства мышей составляют хомяки, неуклюжие, толстые животные, с расщепленными губами, большими защечными мешками и 3 коренными зубами на каждой стороне челюстей. Зубов всего – 16; ноги – короткие, также и хвост. Довольно красивый по наружности, но безобразный по характеру – ворчливый, раздражительный и вместе отважный хомяк  (Cricetus frumentarius) достигает 30 см длины, причем хвост только – 5 см. Общие признаки его: коренастое тело, довольно заостренная голова, кожистые уши средней величины, большие, блестящие глаза, короткие ноги со светлыми, короткими когтями и конически заостренный хвост. Густой, гладкий, слегка блестящий мех его состоит из короткого, мягкого подшерстка и из более длинных и жестких, редких волос ости. Туловище сверху обыкновенно окрашено в светло‑желто‑бурый цвет, а верхняя сторона рыльца, глазная область и шея – в красно‑бурый; на щеках – желтые пятна, а живот и ноги большей частью – черные, хотя ступни ног – белые. Встречаются разновидности черного, матово‑желтого и др. цветов. Область обитания хомяка простирается от Рейна до Оби, причем необходимым условием является, по‑видимому, твердая, сухая, но плодородная почва.

Постройки хомяков, которые можно узнать по кучкам земли, лежащим у выхода, состоят из норы на глубине 1–2 метров, из наклонного выхода и входа. Нору составляют несколько камер, из которых меньшая назначена для житья, а большая – для склада разных припасов на зиму, в течение которой это животное предается спячке, залегая в октябре и пробуждаясь в конце февраля.

Несмотря на кажущуюся неподвижность, хомяк – довольно ловкое животное; обыкновенно он трусит мелкой рысцой, подобно ежу, но в гневе делает даже высокие прыжки. Кроме того, он хорошо лазает и довольно ловко плавает, хотя и боится воды.

Внешние чувства его развиты довольно равномерно, из душевных же свойств преобладает крайняя раздражительность: при малейшем поводе он сердито готовится к защите, глухо рычит, скрежещет зубами и сильно щелкает ими. Мужество его так же велико; как и гнев; он до последних сил борется с врагом и часто побеждает преследующую его собаку. Хомяки злы даже по отношению к себе и сплошь и рядом загрызают друг друга до смерти.

Самка мечет раза 2 в год по 6‑18 детенышей, голых и слепых. Хомяк опустошает хлебные поля, всходы льна, бобы и горох, причем нагибает передними лапами высокие стебли, откусывает колос и, ловко вылущив его, забирает зерна в свои защечные мешки, принося домой зараз до 4 лотов запасов хлеба. Нагруженный таким образом, он является вполне беспомощным, так как набитые мешки мешают ему кусаться, и его можно схватить руками; только не нужно медлить, иначе он живо выбросит зерна и примет оборонительное положение.

Врагами хомяков, кроме человека, являются совы, вороны, а также хорьки и ласки. Человек же, преследуя это животное, имеет в виду те хлебные запасы, которые накапливаются им в подземных норах.

Семейство полевок (Arvicolidae), населяющих северные страны Старого и Нового Света, заключает в себе маленьких, похожих на мышей грызунов, характерными признаками которых являются: неуклюжее туловище, толстая голова, уши, совершенно скрывающиеся в волосах или слегка торчащие над ними, и короткий хвост, не более двух третей длины тела. У них три коренных зуба, не имеющих корней. Образ жизни их почти одинаков с образом жизни мышей: они также живут в норах, питаются растительными веществами, не брезгуя и животной пищей; многие делают себе запасы на зиму, хотя и не подвержены зимней спячке. Немногие из них умеют лазать, но почти все – прекрасные пловцы. В поисках пищи некоторые виды предпринимают большие путешествия.

Один из замечательных видов – мускусная крыса , или ондатра  (Fiber zibethicus), животное до 58 см длины, причем половину занимает хвост, с широкими задними ногами, тупой мордой и с замыкающимися, покрытыми короткими полосами, ушами. На передних ногах 4 пальца и бородавка вместо пятого, на задних, которые гораздо длиннее первых, – 5. Мех густой, мягкий, блестящий, окрашенный в темно‑бурый цвет, живот – серый, хвост черный. Выделяет пахучую жидкость с мускусным запахом. Встречается на севере Америки между 36 и 69° с. ш., в больших озерах, болотах и тихих ручьях. По образу жизни ондатра напоминает бобра, отчего индейцы называют этих животных братьями, признавая бобра старше и умнее, а ондатру – глупее. Постройки мускусной крысы представляют или котловидные углубления под землей с подводными выходами, или выдаются над поверхностью воды. В последнем случае проход оканчивается на поверхности воды. Стенки гнезда построены из тростника, осоки и смазаны илом. Когда настает суровая зима, и крысам не удается проделать отверстие в воду, много их задыхается в своих убежищах. Пища их состоит большей частью из болотных растений, но они нападают также на соседние плантации, опустошая огороды. В воде резвящиеся ондатры представляют очень красивую картину. Человек преследует этого зверька из‑за меха, находящего сбыт в Америке, Китае, а также в России, где его продают под названием выхухоли.

К мускусным крысам причисляют и настоящих полевок (Arvicola), между которыми вреднейшей является водяная крыса  (Arvicola amphibius), живущая в стоячих водах или у воды,[261] большей части Европы (Средней и Северной) и Северной Азии. Размеры ее – 21–24 см в длину, из которых 6,5–8,5 занимает хвост; мех почти одноцветный, так как серо‑коричневая и коричнево‑черная верхняя сторона постепенно переходит к более светлому, беловатому цвету или к серой, черной или черно‑коричневой окраске нижней части туловища.

От черной крысы водяная отличается толстой, круглой, короткой головой с поразительно короткими ушами, не выступающими из шерсти и достигающими едва четверти головы, а также более коротким хвостом.

По образу жизни это животное отчасти напоминает крота, отчасти ондатру и других водных грызунов. Пища ее состоит главным образом из растений водяных, садовых и огородных, и этим она сильно вредит человеку; однако эти крысы не брезгуют и животными (лягушками, рыбами, насекомыми и проч.). Размножаются эти животные очень сильно, 2–4 раза в год, давая по 2–7 детенышей. Мать очень заботится о своем потомстве.

Высоко в Альпах, среди снежных полей, где земля едва оттаивает на 2–3 месяца, живет снеговая полевка  (Arvicola nivalis), маленькое животное, в 18 см длины, причем хвост – около 7 см, покрытое сверху светло‑буроватым мехом, снизу – серовато‑белым. Она питается скудной растительностью, какая еще возможна на крайних высотах, и зимой в поисках пищи выкапывает под снегом длинные ходы.

Далее, нужно указать следующие виды: 1) лесная полевка  (А. glareolus) в 10 см длины и с хвостом в 4–5, сверху темно‑рыжая, снизу белая. Встречается в лиственных лесах и на опушках их в Средней Европе и России. Обгладывает кору деревьев, 2) земляная полевка  (А. agrestis), напоминающая предыдущую по окраске; живет близ воды на севере Европы, поедая корни, кору и плоды, 3) обыкновенная полевка  (А. arvalis), в 11 см, с хвостом в 3 см, на спине желтовато‑серая, внизу – грязно‑ржаво‑белая с белыми лапками. Встречается в Средней и Северной Европе, а также в западной части Средней и Сев. Азии. Живет в подземных норах, забираясь в дома, подобно домашним мышам. Иногда предпринимает огромными стадами целые путешествия, переплывая реки и пробираясь через горы. Превосходно бегает, отлично плавает, но лазает неловко, роется же в земле быстрее всякой другой мыши. Питается зернами, орехами и овощами. Размножается невероятно быстро, рождая 4–6 раз в год по 4–8 детенышей. Вследствие массового нападения этого грызуна человек во многих случаях оказывается бессильным в борьбе с ним, только хищные птицы, преследующие полевок, да заразные болезни, свирепствующие между ними, помогают ему управляться с этим бесчисленным врагом.

Единственная из полевок, работающая на пользу человека, – мышь‑эконом  (Arvicola oeconomus), обыкновенная во всей Сибири, за р. Обью. Она несколько больше обыкновенной полевки (до 18 см длины, причем хвост – 5 см), сверху – светлого желтовато‑серого цвета, снизу – серого, с коричневым вверху и белым внизу хвостом. Название «эконома» дано ей потому, что она собирает в своих норах огромные запасы съедобных корней, потребляемых человеком в пищу, как‑то: черноголовки (Sanguisorba officinalis), сердечного корня (Polygonum bistarta), морковника (Anthriscus sylvestris) и прикрыта (Aconitum lycoctonum). Притом все эти корни тщательно очищаются полевкой, разгрызаются на куски и укладываются в кучи, так что туземцу остается только взять и унести их с собой. Эти полевки совершают иногда в поисках пищи громадные путешествия на запад, через реки и горы. В Германии и Франции, на сырых лугах и огородах близ рек, встречается подземная полевка  (Arvicola subterraneus), длиной в 11 см с хвостом в 3 см, ржаво‑серого, внизу беловатого цвета. Она живет под землей больше других полевок и размножается сильно, но так как вода часто заливает ее норы, то, несмотря на ее плодовитость, редко случается массовое появление этого грызуна. К своим собратьям этот вид относится очень враждебно.

Пеструшки  (Myodes) по наружному виду и образу жизни занимают между полевками такое же место, как хомяки между мышами: они плотного строения, с коротким хвостом, а по характеру злее всех других полевок.

Типичный представитель их – пеструшка полярная , или лемминг (Myodes lemmus), до 15 см длины, из которых хвост – не более 2. Водится на севере Скандинавии на сухих местах среди болот, выкапывая небольшие норы под камнями или мхом; воды избегает. Длинный, густой мех ее коричнево‑желтый с темными пятнами, от глаз идут 2 желтых полосы, хвост и лапы желтые, а живот – почти песочного цвета. В общем это – очень красивый зверек; зато характер у него – невозможный. Если подойти к их норе, то пеструшки храбро выскакивают оттуда, пищат, хрюкают, подымаются на задние лапы, опрокидывают голову назад, так что почти лежат на спине, и тогда свирепо впиваются своими маленькими глазами в противника. Об отступлении они и не думают и храбро кусают все, что ни протянут им, будь‑то сапог, палка или ружье. По ярости и злобе маленькие зверьки вполне напоминают хомяков. Однако и собаки и кошки легко управляются с ними.

Пищу пеструшек составляют немногие травы, свойственные их бедной родине, олений мох, сережки карликовой березы и разные корни, к которым, зимой животные добираются по снеговым ходам. Запасов на зиму они не девают и потому часто голодают. Иногда, обыкновенно через 10–20 лет, они уходят из мест своей родины в несметном количестве, следуя все по прямому направлению. Ни реки, ни горы, ничто не останавливает этих маленьких, но многочисленных путешественников. Средневековые скандинавские писатели говорят, что при этом пеструшки часто окружают лодки рыбаков на Ботническом заливе и наполняют их до того, что те тонут. По морю носятся тогда массы утонувших животных, а берега на далекое пространство бывают покрыты их трупами.

Такие гости являются, конечно, настоящим бичом страны, так как могут сожрать все съедобное. Счастье еще, что климат и многочисленные враги значительно сокращают количество этих грызунов. А то, при их плодовитости, обычной у всех полевок, человеку не было бы житья от них. Между тем дождливое лето, холодная, ранняя, бесснежная осень убивают их целыми миллионами; кроме того, их преследуют почти все хищные звери Скандинавии. Для человека ни мясо, ни мех пеструшки не имеют никакой цены; только лапландцы, томимые голодом, иногда преследуют этих грызунов.

Семейство кротообразных мышей , или слепышей  (Spalacidae), состоит из безобразных, уродливых грызунов, живущих под землей. Подобно кротам, они отличаются неуживчивым, злобным нравом. Местопребыванием их служат сухие, песчаные равнины Старого Света. Наиболее известное между ними животное – слепыш  (Spalax typhlus), длиной до 20 см. Тупорылая голова его, шире бесхвостого туловища, усеяна жесткой щетиной и сидит на также толстой, неподвижной шее, резко выделяясь своими могучими, толстыми, долотообразными резцами. Напротив, глаза, величиной с маковое зерно, почти не видны. Пятипалые ноги снабжены крепкими когтями для рытья. Общий цвет мягкого, густого меха – желто‑коричневый с серо‑пепельным оттенком. Встречается в Юго‑Вост. Европе и Зап. Азии. Не подвергаясь зимней спячке, слепыш постоянно занят рытьем своих ходов. Движения его вовсе не так неловки, как можно судить по первому взгляду: он ловко шмыгает по траве, отлично плавает. При движениях он руководится больше слухом, другие же внешние чувства его мало развиты.

Также некрасив и пескокоп  (Bathyergus maritimus), кротообразная мышь, встречающаяся около мыса Доброй Надежды. Туловище его валькообразное, голова широкая, без ушных раковин, с очень маленькими глазами и широким, с хрящеватым кончиком носом. Ноги короткие, пятипалые. Мягкий и тонкий мех – белый, с желтоватым оттенком. Буры ненавидят это животное за то, что оно подрывает землю, так что лошади, проваливаясь в его ходы, ломают себе ноги.

К кротообразным мышам относят еще мешконосов, стройных, красивых животных, с длинными задними ногами, длинным хвостом и острой мордочкой, и неуклюжих, неповоротливых мешетчатых крыс, отличающихся от других грызунов своими защечными мешками. Из мешконосов наиболее известный – кафрский мешконос‑прыгун  (Dypodomys philippii), до 30 см длины, из которых 17 имеет хвост, светло‑коричневого цвета сверху и белого с желтоватым – снизу, живущий в Калифорнии в песчаных местностях со скудной растительностью. По образу жизни они напоминают тушканчиков; питаются семенами, корнями и травами. Из мешетчатых крыс укажем на гоффера (Geomus bursarius), ростом поменьше хомяка (35 см, из которых хвост 6,5); водится в Сев. Америке, к вост. от Скалистых гор и зап. от Миссисипи; мех – необыкновенно густой, тонкий и мягкий. Волосы у корня серо‑голубого цвета, а на концах красного на верхней половине и желто‑серого – на нижней половине тела. Гоффер ведет подземную жизнь, совершенно как крот, и также вреден для садов. По земле бегает с трудом, волоча хвост. Страсть грызть все, что ни попадется, делает наблюдения над этим животным в неволе нелегкими.

Семейство дикобразовых (Hystrihidae), распространенное в умеренных и жарких странах Старого и Нового Света, причем в первом встречаются роющие виды, а во втором – лазающие, характеризуется главным образом своим иглистым покровом; иглы бывают или скрыты в длинной шерсти, или выступают из редкого подшерстка. Двигаются эти животные, особенно днем, медленно, лениво, только с наступлением ночи оживляются. Внешние чувства их развиты слабо, за исключением обоняния, а по душевным способностям это – наиболее глупые животные: они беспамятны, злы, сердиты, трусливы, нелюдимы и необщительны, предпочитая одиночную жизнь общественной. К приручению, по‑видимому, малоспособны. Голос их состоит из хрюкающих глухих звуков, сопенья, тихих стонов и особого визга. Пищей служат различные части растений, начиная с корней и кончая плодами.

Наиболее известное животное из этого семейства – дикобраз  (Hystrix cristata), длиной в 65 см, с хвостом в 11 см и высотой в 24 см; вес – 36–40 фунт. Водится вдоль берегов Средиземного моря в Африке и Средней и Южной Италии. Короткая, тупая морда покрыта волосами, а над глазами и на верхней губе расположены блестящие черные усы. На шее – грива из твердых, очень длинных, гибких, изогнутых щетин, частью белого, частью серого цвета, которые животное может по произволу поднимать и опускать. Остальная верхняя часть тела покрыта тесно сидящими то длинными, то короткими, гладкими и заостренными иглами, между которыми разбросана щетина; иглы эти темно‑коричневого и белого цвета, некрепко держатся в коже, а потому легко выпадают. На боках, плечах и крестце иглы короче и тупее, чем на спине, и с заостренными концами. Тонкие и гибкие иглы достигают длины 40 см, короткие же и жесткие – только 15–30 см длины, толщина их – 0,5 см. Внутри все они полы или наполнены губчатой массой, корень и кончики их большей частью белого цвета. Короткие иглы темно‑коричневого цвета и кольчаты, но и у них корень и кончики белые. На конце хвоста находятся другие иглы, в виде усеченных, тонкостенных трубок, почти 5 см длины и 7 мм толщины, с открытым концом и длинными, тонкими, гибкими корнями. При помощи особого мускула под кожей животное может приподнимать и опускать все иглы, что и является почти единственным средством, устрашающим его преследователей. Нижняя сторона тела покрыта темно‑бурыми волосами с рыжеватыми заостренными кончиками; вокруг шеи идет белая полоса. Когти черно‑рогового цвета, глаза – черные.

Дикобраз живет уединенно, днем отдыхает в длинных, низких ходах, которые вырывает себе в земле, ночью же выходит на добычу. Все движения его медленны и неуклюжи. Если его захватят неожиданно, то он грозно выпрямляет голову, топорщит свои иглы и гремит ими, особенно полыми иглами хвоста, так что происходит страшный шум, действительно способный напугать неопытного человека. При сильном раздражении дикобраз ударяет задними ногами о землю, а если схватить его, то издает глухое хрюканье, подобно свинье. При этом движении некоторые иглы выпадают, что и послужило поводом к распространению сказки, будто он стреляет во врага своими иглами. Между тем на самом деле это – совершенно беспомощное, безобидное создание, которое легко захватить, если быть поосторожнее с иглами.

Детеныши, в количестве 2–4, рождаются в марте, в Европе – в июне, с открытыми глазами и короткими, мягкими, но быстро твердеющими иглами. Как только они делаются способны добывать себе пищу, мать покидает их, зато раньше она ревниво оберегает их от всех опасностей. Размножение нередко происходит и в неволе.

В смысле пользы или вреда для человека дикобраз – безразличен, только разве иглы его находят применение, и потому за ним усердно охотятся, обыкновенно при помощи собак. В Италии часто приручают дикобразов, подобно обезьянам, и ходят с ними из деревни в деревню. Неволю это животное переносит хорошо, только надо наблюдать, чтобы оно не портило вещей зубами, так как последние так крепки, что перегрызают даже толстую проволоку.

Более дружелюбны и привязчивы к человеку африканские кистехвосты  (Atherura africana), до 60 см длины, из которых треть занимает хвост. Иглы у них плоские, с продольными бороздками, очень острые и с крючочками на концах; у основания они грязно‑белые, а далее бурые; длина их постепенно увеличивается от головы к хвосту (с 4 до 11 см). Снизу кистехвост покрыт довольно густым и мягким мехом буровато‑белого цвета; морда усеяна длинными бурыми усами. Встречается в Западной Африке.

В качестве представителя второй группы, лазающих дикобразов, укажем прежде всего на иглошерста  (Erethizon dorsatum), имеющего сжатое с боков туловище и короткий, плоский, широкий хвост, покрытый сверху иглами, а снизу – щетиной. Длина – до 80 см, из которых хвост – 19. Голова у него короткая, толстая и тупая, морда – усеченная, маленькие ноздри закрываются клапанами. Передние ноги – 4‑палые, задние – пятипалые; когти длинные, сильные. Все тело покрыто густым, длинным мехом, переходящим внизу и на кончике хвоста в колючие щетины. На верхней же половине тела между волосами и щетинами находятся, прикрытые большей частью полосами, иглы до 8 см длины. Окраска представляет смесь бурого, черного и белого цветов. Живет в лесах Северной Америки, питаясь корой вязов, тополей и елей, чем приносит большой вред деревьям. Взятые молодыми детеныши его скоро привыкают к неволе.

Благодаря своим тонким, острым иглам иглошерст более защищен от врагов, нежели дикобраз. Фон Вид встретил одного иглошерста в верховьях Миссури. «Когда мы приблизились к нему, – говорит он, – животное подняло вперед длинные волосы, опустило голову книзу и стало кружиться. Когда его хотели схватить, оно свертывалось в клубок, и тогда нельзя было дотронуться до него из‑за его чрезвычайно острых игл, слабо сидящих в коже. Иглы эти, вонзаясь в кожу, причиняют сильную боль…»

Это испытал и я на опыте. Когда ко мне прислали одного иглошерста, я стал его гладить по голове; он хотя и ворчал, однако не поднимал игл спины. Я продолжал далее и мало‑помалу добрался рукой до кончика хвоста; но едва только я коснулся его, как он быстро ударил своим широким, сплющенным хвостом снизу вверх, и я почувствовал в пальцах страшную боль от вонзившихся в них игл. Недаром даже собаки и кровожадные рыси избегают нападать на это животное.

В настоящее время иглошерсты год от года становятся реже, так как охотники усиленно преследуют их. Мясо их идет в пищу, да и мех, по удалении игл, вследствие своей мягкости, в большом употреблении.

К лазающим дикобразам относятся и цепкохвостые (Cercolabes), у которых, кроме цепкого хвоста, только четыре пальца на лапах, а вместо пятого пальца – бородавка без когтя. Одни из этих животных, так называемые древесные дикобразы , больше покрыты шерстью, чем иглами, так что последние выступают из меха только местами, другие, куанду , имеют назади щетины.

Настоящий цепкохвостый дикобраз  (Cercolabes novae Hispaniae), водящийся в Мексике, представляет животное в 95 см длины, из которых почти треть приходится на хвост, покрытое густой, мягкой, длинной шерстью черного цвета. Нижняя сторона – без игл. Глаза, со зрачками не больше булавочных головок, выдаются, подобно стеклянным бусинкам. В сильном гневе животное топорщит во все стороны свои иглы, обыкновенно малозаметные в шерсти; при малейшем прикосновении они легко выпадают.

О жизни цепкохвостого дикобраза мало известно; больше мы знаем о другом, родственном виде Кюийе  (С. villosus), распространенном в Бразилии. Большую часть дня он спит на деревьях, свернувшись в клубок, ночью же лазает медленно и осторожно. Общая окраска его, благодаря длинным, седоватым волосам, как нельзя лучше подходит к цвету длинного седого меха, что вводит в обман не только человека, но и хищных птиц. По рассказам наблюдателей, это – скучное, глупое, грязное животное, которое не представляет ничего привлекательного. По отношению к человеку оно совершенно безвредно, тем не менее его ожесточенно преследуют, так как собаки охотников, которых нельзя удержать от нападения на этих дикобразов, сильно страдают от впивающихся в их тело игл.

Похож на цепкохвостого дикобраза, но заметно больше его (до 1,1 м длины, причем 45 см – хвост) – куанду  (Cercolabes prehensilis), обитающий в большей части Южной и Средней Америки. По характеру и привычкам это – также глупое, скучное животное.

Семейство полукопытных  (Caviidae) заключает в себе животных с более или менее вытянутым телом на длинных ногах, причем передние ноги – четырехпалые, а задние имеют от 3 до 5 пальцев; все пальцы вооружены большими копытообразными, спереди ребристыми когтями. Далее, отличительными признаками этих животных служат: кургузый хвост, большие уши, грубый волосяной покров; четыре коренных зуба приблизительно равной величины в каждом ряду и большие, спереди всегда белые резцы. Живут они в самых различных местностях Южной и Средней Америки обществами, питаясь растительными веществами всякого рода; ночью они бодрее, чем днем. Нрав их мирный, незлобивый и робкий. Душевные способности развиты слабо, да и внешние чувства, за исключением разве обоняния и слуха. С неволей они легко свыкаются, но не дружатся с человеком. Плодовитость значительная: многие виды мечут несколько раз в год по нескольку штук детенышей.

Наиболее известный представитель семейства – морская свинка  (Cavia porcellus), давно уже потерявшая свою родину и ставшая домашним животным. По исследованиям Геринга, она происходит от кутлеровой свинки (С. cutleri), живущей в Перу. Кроме белых свинок встречаются пегие, испещренные белыми, желтыми и черными пятнами. Свинка отличается своей незлобностью, нетребовательностью в пище и плодовитостью (родит 2–3 раза в год по 4–5 и даже 7 детенышей).

Гораздо оригинальнее встречающаяся в Патагонии и других пустынных странах Южной Америки мара  (Dolichotis potagonica); это животное, длиной в 50 см и высотой в 45 см, напоминает по внешности зайца, но отличается от него более высокими ногами и более короткими тупыми ушами. На довольно тощей шее сидит сверху приплюснутая, а у морды заостренная голова с живыми глазами. Мягкий, густой, глянцевитый мех окрашен сверху в буро‑серый цвет с тонкими белыми крапинами, нижняя же сторона – белая. Зверек живет в норах, выходя на добычу днем. Пищей ему служат скудные травы Патагонии. Животное очень пугливо, но в неволе быстро привыкает к человеку. Геринг рассказывает про одну ручную мару, которая была очень чувствительна к ласкам: когда ее слегка чесали пальцами, она выгибала спину, сопровождая это в высшей степени довольным, но непередаваемо странным не то писком, не то хрюканьем, в котором слышалось, однако, что‑то трогательное и располагающее. На свободе, благодаря своим тонким чувствам, мара нелегко позволяет заставать себя в логовище, но охотник на лошади всегда может нагнать ее, так как продолжительный бег утомляет ее. Туземцы охотятся за ней главным образом из‑за меха, идущего на ковры и одеяла.

Подобно маре, также высоконогое животное представляет из себя и агути , или гути , называемый еще золотым зайцем  (Dasyprocta aguti), коренастый грызун, с длинной, остромордой толовой, маленькими круглыми ушами и трехпалыми длинными ногами (на передних 4 пальца). Жесткий, почти щетинистый мех его имеет глянцевитый, красновато‑лимонный цвет, перемешанный с черно‑бурым. Живет в Сев. и ср. части Ю. Америки, по берегам рек, в лесах, выходя на добычу ночью. Жилищем их служат прогнившие, дуплистые стволы упавших деревьев. Это – безобидный, боязливый зверек, напоминающий своими прыжками маленькую кабаргу. Из внешних чувств у него развиты обоняние и слух, зато зрение и вкус слабы. Красивое строение, прелестный вид и опрятность агути заслуживают полного внимания любителей, и только страсть грызть делает их несносными.

Также распространена в Ю. Америке и пака  (Coelogenys paca), по своей наружности имеющая некоторое сходство с молодой свиньей. Голова у нее широкая, рыло тупое, верхняя губа расщеплена, туловище толстое, пятипалые ноги также толстые, пальцы снабжены тупыми выпуклыми когтями. Хвост в виде волосяной кисти. Особенно характерно у нее разрастание скуловой дуги, снабженной на внутренней стороне полостью в виде защечного мешка, хотя эта полость и не служит для хранения пищи. Короткий, плотно прилегающий мех сверху – желтовато‑бурого цвета, а внизу – желтовато‑белого. По обоим бокам – желтовато‑белые пятна. Длина – до 70 см, при высоте в 35 см. Местопребыванием служат норы на опушке леса, поросших кустарником берегах рек и в болотах. В сумерки пака выходит кормиться, посещая плантации сахарного тростника и дынь, которым причиняет значительный вред. Кроме того, она питается листьями, цветами и плодами различных растений. Живет и парами и одиноко; необыкновенно боязлива и быстра, с легкостью переплывает широкие реки. Неволю пака переносит легко, но остается хотя миролюбивой, зато довольно равнодушной к хозяину.

Самый большой и массивный представитель из всего отряда грызунов – водосвинка  (Hydrochoerus capybara), напоминающая по сложению и щетинистой шерсти свинью. Это животное, длиной до 11/2 арш. и высотой до 3/4 арш., водится по всей Ю. Америке, по берегам рек и озер. Малые уши, расщепленная верхняя губа, отсутствие хвоста, короткие плавательные перепонки между пальцами ног (3‑мя на задних и 4‑мя на передних), крепкие копытообразные когти, а также большие резцы, по крайней мере 2 см ширины, наконец, грубый, редкий мех неопределенного цвета – неясно‑бурого с оттенком рыжего и желтоватого, – таковы характерные признаки водосвинка. Движутся они медленно, иногда прыжками, напротив, плавают превосходно. Пища состоит из водяных растений и коры молодых деревьев, но если есть поблизости плантации сахарного тростника, маиса или арбузов, то они нападают также на них.

По характеру водосвинка очень смирна и спокойна, а по душевным способностям – крайне тупое существо. При виде врага они медленно подбегают к воде, а при крайнем испуге бросаются в воду с пронзительным, далеко слышным криком «апп». К приручению водосвинки способны, но не обнаруживают особой дружбы к человеку, в неволе смирны, хотя иногда наносят своими резцами серьезные раны. Охотятся за ними только ради развлечения, так как мясо противно на европейский вкус; впрочем, туземцам оно нравится, и потому они усиленно преследуют водосвинку.

Семейство восьмизубовых  (Octodontidae), населяющее Южную Америку и Африку, состоит из небольших крысоподобных животных, с широкими, короткими ушами, 4‑ и 5‑палыми ногами и покрытым чешуйками, как у крыс, хвостом. Свое название оно получило вовсе не от количества зубов, которых больше 8, а оттого, что жевательная поверхность коренных зубов носит узор в виде цифры 8. Восьмизубовые живут обществами в подземных норах. По образу жизни они довольно различны. Одни ведут чисто подземную жизнь, подобно кротам, другие искусно лазают по деревьям, третьи представляют настоящих водяных животных. Из внешних чувств выше всего развиты слух и обоняние. Неволю переносят хорошо. Размножаются сильно, как все вообще грызуны.

В Чили, Перу и Боливии живут кустарниковые крысы  (Octodon), представляющие соединительное звено между белками и крысами, с плотным, коротким туловищем, большой головой, сидящей на короткой и толстой шее, и пятипалыми ногами, причем задние длиннее передних. Хвост – с кисточкой на конце. Густой, короткий мех состоит из сухих, жестких волос. Обыкновенный в Чили вид – дегу  (О. cummingii), длиной 26 см, сверху буровато‑серого цвета, неравномерно пятнистого, снизу – серо‑буроватого. Он населяет изгороди и кустарники, врывается даже в сады и поля, где наносит большой ущерб хозяевам бесцельным разгрызанием растений и своей прожорливостью. С приближением врага они, подняв кверху свой хвост, быстро скрываются в ветвистых подземных норах. В неволе отличаются доверчивостью.

От Ю. Бразилии до Магелланова пролива простирается родина другого рода – гребневиков  (Ctenomys), тело которых укорочено, шея толста и коротка, короткий хвост с тупым концом. Они встречаются на такой высоте, где, по‑видимому, прекращается всякая растительность. Путешественник, в первый раз посещающий эти страны, с изумлением слышит своеобразные хрюкающие звуки, которые приблизительно соответствуют слогам «тукотуко». Звуки эти издает гребневик – тукотуко  (Ct. magellanicus), до 20 см длины, с хвостом в 7 см, сверху буровато‑серого цвета с желтым оттенком и мелкими черными крапинами; шея спереди – бледно‑желтая, ноги и хвост – белые. Это неуклюжее, беспомощное животное обитает в подземных норах, питаясь корнями растений. Патагонцы охотятся за ним ради мяса.

Представителем африканских восьмизубов является гуиди  арабов (Ctenodactylus massoni), длиной до 17,5 см, буровато‑чалого цвета с черно‑бурой полосой и черными крапинами на спине. Тело коренастое, неуклюжее, толстая голова с тупой мордой и необыкновенно длинными, жесткими, щетинистыми усами. Ноги – четырехпалые. Непосредственно над короткими, согнутыми пальцами задних ног лежит второй ряд роговых, гребенчатых, остроконечных наростов, над ними – второй ряд жестких щетинок, а еще выше – третий ряд длинных и гибких щетинок. Хвост лишь 1,5 см длины. Живут в горах Алжира, отличаются проворством, тонким зрением и слухом. Утром выбегают из своих логовищ на поля, поедая зеленые верхушки, а впоследствии – зерна. Неволи не выносят. Арабы охотятся за гуиди из‑за мягкого меха и нежного мяса, похожего на куриное.

Далее, из крысоподобных грызунов нужно упомянуть о ежекрысах  (Capromys), болотных бобрах , или коипу  (Myopotamus coypu), и щетинистой свинке  (Aulacodus swinderianus).

Самый важный из первых вид – хутиа‑конга  (Capromys pilorides), длиной до 60 см с хвостом в 15 и высотой в 20. Цвет меха желто‑серый и бурый, на груди и животе грязно‑буро‑серый. Обитает на деревьях или в густом кустарнике, пользуясь хвостом для прицепления или сохранения равновесия. На земле двигается неловко, прыжками или тяжелым галопом. Из внешних чувств лучше всего развито обоняние. Душевные способности незначительны. Вообще она добродушна и боязлива, общительна и дружелюбна к другим животным того же вида. Питается плодами, листьями и корой, а сама служит предметом охоты из‑за мяса, особенно на о. Кубе.

Болотный бобр , или коипу , испано‑американцев, водящийся в большей части умеренного пояса Ю. Америки, достигает почти величины выдры (до 45 см длины, при таком же хвосте). Обыкновенно спина его кажется каштаново‑бурой, нижняя сторона – черно‑бурой, бока – ярко‑рыжие, конец носа и губы белые. Толстая, длинная, с тупой мордой голова сидит на короткой шее, глаза средней величины, выдающиеся; короткие, толстые ноги – пятипалые, причем пальцы на задних ногах значительно длиннее, чем на передних, соединены широкой плавательной перепонкой и вооружены длинными, сильно согнутыми, острыми когтями, а внутренний палец передних ног плоским ногтем. Длинный хвост, с округленным сечением, усажен кольцеобразными чешуйками и довольно обильными щетинами. Остальная шерсть густа, довольно длинна и мягка и состоит из короткого нижнего, непроницаемого для вида подшерстка и более длинных мягких, слабо блестящих волос ости. Очень большие, широкие резцы напоминают зубы бобра.

Коипу живет парами по берегам рек и озер, выкапывая на берегу нору глубиной 1 м и шириной 40–60 см, в которой и проводит ночь, а иногда и часть дня. По земле ходит неуклюже, зато плавает хорошо, хотя ныряет плохо. По характеру робок и пуглив. Вуд, наблюдая пленных коипу в Лондонском зоологическом саду, говорит, что поведение их крайне занимательно. «Я часто наблюдал его забавные штуки, – пишет он, – и меня очень забавляло, как он словно исследует каждый новый предмет. Как только бросят в его лохань клочок травы, он мгновенно берет ее передними лапами, сильно трясет, затем погружает в воду и так ловко моет, как заправская прачка». Движения этих животных более напоминают водяных крыс, чем бобров. Голос их – жалобный стон, звучащий очень неприятно. Питается травой. В неволе уход за ними очень прост, а прокорм дешев. Человек преследует это животное главным образом из‑за ценной шкуры, туземцы же едят и его мясо. Шкурок ежегодно добывается до 11/2 миллионов.

Немного похожа на болотного бобра и африканская ежекрыса  – щетинистая свинка , животное до 50 см длины, плотного сложения, с маленькой головой, короткой и широкой мордой, маленькими голыми ушами и короткими четырехпалыми ногами. Мех состоит из гладких, похожих на иглы щетин с гибким концом. При основании они пепельно‑серые, в середине – темные, а на конце черные. Грудь – грязно‑желтоватая, живот – буроватый. Другой, родственный вид – полулопастная свинка (Aul. semipalmatus), в Зап. Африке и области Верхнего Нила, отличается ясными плавательными перепонками на задних ногах.

Оба животных держатся поблизости воды, небольшими обществами, населяя густые заросли камыша и тростника. Питаются растениями. Охотятся на них ради вкусного мяса.

Маленькое американское семейство шиншилл  (Lagostomidae) служит как бы переходной ступенью между мышами и зайцами. Представителей его можно назвать кроликами с длинным, пушистым хвостом. Коренные зубы без корней, с 2–3 параллельными складками эмали. Мех нежный, светло‑серого цвета с белым, черно‑бурым или желтым оттенками. Живут в пещерах или норах в горах Южной Америки, показываясь только в сумерки. По движениям это – полукролики, полумыши, быстрые, живые, ловкие, робкие и пугливые. По умственным способностям слаборазвитые зверьки. Размножаются сильно, подобно зайцам. К неволе легко привыкают; чистоплотны. Дают прекрасный мех и вкусное мясо.

Собственно шиншиллы  (Eriomys) отличаются толстой головой, широкими, округленными ушами, 5‑палыми передними, 4‑палыми длинными задними ногами и чрезвычайно мягким, шелковистым мехом. Известны два вида: большая шиншилла  (Е. chinchilla) и малая шиншилла  (Е. lanigera). Первая 30 см длины, с хвостом в 13; однообразный, тонкий, чрезвычайно мягкий мех имеет серебристый вид с темным налетом сверху, а снизу – чисто белый. Путешественник, поднимающийся с запада на Кордильеры, достигнув высоты 7‑10 тыс. фут., замечает, что все скалы покрыты шиншиллами. В светлые дни последние сидят перед своими норами, в тени, своими быстрыми, живыми движениями оживляя голые, бесплодные скалы… Из каждой щели, из каждой расселины выглядывает головка зверька с черными глазами.

К неволе шиншиллы привыкают быстро, они чистоплотны, красивы и добродушны, но не обнаруживают особенной привязанности к своему хозяину. Вследствие усиленного преследования зверек становится год от году реже. Охотятся за ним или расставляя петли, или при помощи специально дрессированной ласки  (Mustela agilis). Теперь для охоты за ними нужно забираться в самые недоступные дебри и пустыни.

В Северном и Среднем Чили большую шиншиллу заменяет малая, сходная с первой и по наружности, и по образу жизни, только меньше величиной: ее длина – всего 40 см, из которых треть занимает хвост. Цвет ее меха пепельно‑серый с темными крапинами, а внизу и на ногах – с матово‑сероватым или желтоватым налетом. Питается луковичными растениями, не отказываясь от зерен и сухих трав. По образу жизни это более ночное животное, избегающее света. Голос ее – резкое ворчание, наподобие кроличьего.

От настоящих шиншилл следует отличать пушаков  (Lagidium), которые имеют более длинные уши, волосатый хвост, четырехпалые ноги и очень длинные усы. Подобно предыдущим животным, они также общественны, подвижны и веселы. Встречаются в Перу, Боливии и Эквадоре. Наиболее известен – перуанский пушак  (L. Cuvieri), по виду приблизительно похожий на кролика, только с более длинными задними ногами и несравненно большим хвостом. Очень мягкий, длинный мех имеет пепельно‑серый цвет, переходящий местами в желтоватый. Мех этот известен у торговцев под названием шиншилона и имеет малую ценность.

Очень похожи на шиншилл вискаши  (Lagostomus), с плотным телом и сильно выпуклой спиной; передние ноги четырехпалые, задние, вдвое более длинные, – трехпалые. Округленная голова, по бокам раздутая, оканчивается короткой, тупой мордой. Губы и щеки усажены жесткими, издающими почти металлический звон, эластичными усами. Почти голые, узкие, тупоконечные уши – средней величины, широко расставленные глаза тоже невелики. Тело облекает густой мех, почти темный на спине и серый по бокам, внизу же – белый. Длина до 50 см, хвост – 18. Распространены вискаши по пампасам до Патагонии, где живут обществами в норах. Питаются корнями и травой. По движениям вискаши сходны с кротами, только веселее их. Подобно агуарачаю, они уносят к своим норам различные вещи и раскладывают их кучей перед входом, как будто эти предметы могли служить им игрушками. Гаучосы, зная это, всегда отправляются искать утерянные вещи к «вискачерасам». Из своих нор животные заботливо удаляют все лишнее. Голос их – странное, неприятное фырканье или хрюканье. Вискаш не только преследуют ради их мяса и меха, но и ожесточенно изгоняют, затопляя норы водой или выкуривая дымом, так как лошади гаучосов, проваливаясь в их норы, калечили себе ноги. Вискаша отчаянно защищается не только против собак, но даже и против человека, кусая его ноги, но конечно, без особого вреда для последних.

Последнее семейство грызунов – заячьи  (Leporidae), отличается присутствием 3 пар резцов: позади острых, широких передних резцов, служащих для разгрызания пищи, находятся два маленьких, тупых, почти четырехугольных стержня. Благодаря человеку, заячьи распространены теперь по всему свету в самых разнообразных странах. Большая часть видов – мало общественны. Зайцы выходят на добычу утром и вечером при ярком свете солнца, движения их при медленной ходьбе неуклюжи, но при быстром беге довольно ловки. Из внешних чувств лучше всего развит слух, затем зрение; обоняние же слабо. Голос – глухое ворчание, переходящее в страхе в громкий, жалобный крик. По душевным способностям, зайцы вовсе не так смирны, добродушны и трусливы, как их представляют. Напротив, они скорее злобны и беспокойны, а пресловутая трусость их объясняется неравенством сил по сравнению с их врагами: даже лев или тигр не задумались бы искать спасения в бегстве, если бы несколько хорошо вооруженных охотников без устали стали преследовать их.

Размножается заяц хотя и не так сильно, как другие грызуны, но все же старая поговорка охотников, что заяц весной отправляется в поле сам‑друг, а осенью возвращается сам‑шестнадцать, имеет полное значение там, где преследование не слишком сильно. Большая часть этих животных рождает детенышей несколько раз в год, некоторые 3–6, даже 11. Но много потомства гибнет вследствие крайне легкомысленного отношения родителей. Кроме того, много истребляется бесчисленными врагами. Впрочем, не будь этих причин, сдерживающих чересчур сильное размножение зайцев, они съели бы все наши посевы. Недаром в некоторых странах они стали настоящим бичом.

Собственно зайцы  (Lepus) отличаются длинными, равными голове, ушами, укороченными пальцами передних ног, очень длинными задними ногами, поднятым вверх маленьким хвостиком и 6‑ю коренными зубами в каждой челюсти.

Заяц‑русак  (L. vulgaris), достигает длины 75 см, причем хвост – лишь 8 см, высоты – 30. Мех состоит из короткого, густого подшерстка и длинных, толстых волос ости. Подшерсток – местами белый, местами темно‑рыжий, цвет ости вверху, у корня, серый, на конце – буро‑черный с ржаво‑желтыми кольцами. В общем окраска меха – земляного цвета; наверху буро‑желтая с черными крапинами, на шее – желто‑бурая, на животе – белая. Кроме того, цвет шерсти меняется зимой и летом. Родиной этого зайца служит вся Средняя Европа и Западная Азия. На юге же, около Средиземного моря, его заменяет более мелкий, рыжеватого цвета, южноевропейский заяц , на высоких горах – альпийский заяц , а на Дальнем севере – снежный заяц .

Что касается русака, то этот заяц, по выражению Винкеля, «более ночное, чем дневное животное. Крайне неохотно оставляет место, где вырос. Живет в полях и огородах, где капуста и репа составляют для него лакомство. Поздней ночью он перебирается на низкие места, поросшие ситником, и поля с маслянистыми растениями, затем – на клеверные поля; наконец, когда все занесет снегом, в сады и древесные питомники, где обгладывает кору. Целый день он дремлет в своем логовище, представляющем обыкновенно неглубокую ямку, где бы он мог спрятаться, так что виднеется только одна мордочка. Возвращаясь после поисков пищи сюда, он никогда не бежит прямо, а сначала пройдет несколько дальше, затем сделает несколько прыжков в сторону и повторяет это много раз, пока, наконец, не бросится сильным прыжком в самое логовище».

Всех незнакомых предметов заяц чрезвычайно боится и потому избегает пугал на огородах. Случается, впрочем, что старые, опытные зайцы обнаруживают чрезвычайную дерзость, так что их нельзя прогнать и с собаками; заметив, что собаки заперты или привязаны, они смело пасутся на их глазах. Быстрота зайца зависит главным образом от того, что он сложен неравномерно, т. е. что задние ноги его длиннее передних. От этого он может лучше бежать в гору, чем с горы.

Детеныши рождаются с открытыми глазами и вообще довольно развитыми; возраста возмужалости они достигают в 15 месяцев. Пойманные молодыми, зайцы скоро привыкают к человеку и даже научаются от него многим фокусам. Преследуют этих животных частью ради мяса, частью ради шкуры; последних ежегодно поступает в торговлю до 3–4 миллионов штук.

Альпийский заяц , или беляк  (Lepus timidus), к которому причисляется и заяц Крайнего севера, отличается от русака и по форме, и по характеру. «Он, – говорит Чуди, – резвее, живее, смелее, голова его короче, круглые, выпуклые уши меньше, задние ноги длиннее, пальцы отделены друг от друга глубокими промежутками, могут широко расставляться и вооружены длинными, острыми, кривыми, слегка втяжными когтями. Размером беляк меньше русака». Кроме того, в неволе беляк спокойнее и доверчивее. В отношении плодовитости беляк не уступает русаку. Зимой беляк принимает совершенно белую окраску, только концы ушей остаются черными. Преследуют его так же, как и русака.

Африканские зайцы  отличаются своей незначительной величиной и необыкновенно длинными ушами. Заяц пустыни песочного цвета: напротив, абиссинский заяц похож на нашего по цвету. Он отличается какой‑то глупой смелостью, которая, впрочем, объясняется тем, что абиссинцы, чтя закон Моисея, брезгуют им. Напротив, каменный, толстохвостый и капский зайцы, встречающиеся в Восточной, Западной и Южной Африке, так же робки, как и наш русак.

Кролик  (Lepus cuniculns), в отличие от настоящих зайцев, меньше ростом, более тонкого сложения, имеет более короткие голову, уши и задние ноги. Длина – до 40 см, из которых 7 занимает хвост. Хвост сверху черный, снизу белый, остальное же тело одето серым мехом, сверху желто‑бурого оттенка, переходящего на нижней стороне в чисто белый. Шея частью – ржаво‑желто‑серая, частью – ржаво‑рыжая. Первоначальное его отечество – Испания, а теперь он распространен по всей Средней и Южной Европе. Любимое местопребывание его – холмистые и песчаные местности с лощинами, поросшими кустарником. Здесь он устраивает себе простые норы, поселяясь целыми обществами; впрочем, каждая пара имеет свое, особое логовище.

Движения кролика отличаются от движений зайца большей ловкостью. Он искусно умеет делать петли, и для охоты за ним нужны отличные гончие и ловкий охотник. Зрение, слух и чутье у него острее, чем у зайца; он ловко умеет прятаться от врага. По нраву он зато привлекательнее нашего русака: он общителен и дружелюбен, питает горячую материнскую любовь. Плодовитость их необычайна: каждая самка рождает в год 7 раз по 8 детенышей, так что потомство одной пары в 4 года может достигнуть громадной цифры в 1 274 840 штук.

Питается кролик совершенно так же, как и заяц, но считается еще более вредным грызуном, так как уничтожает целые насаждения молодых деревьев. В Новой Зеландии и Австралии их развелось такое невероятное множество, что они догола объедают пастбища, и с ними борются, впрочем, безуспешно, всеми возможными средствами. Мясо кролика бело и вкусно; мех идет в дело, подобно заячьему.

Наш домашний кролик, который бывает различного цвета, без сомнения, происходит от дикого и, без присмотра, скоро дичает, давая потомство, цвета дикого. Их теперь развелись следующие разновидности: серебристый, русский, ангорский, или шелковистый,  и кролик Порто – Санто . Первый обыкновенно голубовато‑серого цвета с серебристым или темным оттенком; русский – серый, с низко свешивающимся подгрудком; у ангорского – более короткие уши и длинные, свешивающиеся до земли шелковистые волосы; наконец, последняя разновидность отличается незначительной величиной, ночным образом жизни и дикостью. Любопытно еще, что он не скрещивается более с европейским кроликом, от которого произошел. Напротив, помеси обыкновенного кролика и зайца очень обыкновенны.

Водящиеся в Азии пищухи  (Lagomys) отличаются от зайцев гораздо более короткими ушами, едва удлиненными задними ногами, невидимым снаружи зачатком хвоста и 5 коренными зубами (вместо 6) в каждом ряду. Наиболее известный вид – сеноставец  (L. alpinus), по виду и величине напоминающий морскую свинку, только с более длинной и узкой головой. Жесткий, густой, короткий мех сверху рыжевато‑желтый с черными крапинами, снизу – буровато‑желтый. Водится на всей длинной цепи гор, окаймляющей с севера среднеазиатские плоские возвышенности, на высоте 1–4 тыс. м, а также на Камчатке. Предпочитает леса голым степям на возвышенностях, где его заменяет другой вид – оготона  (L. ogotona). Жилищами пищух служат маленькие норы и трещины скал, где они живут обществами. Зимой они не подвергаются спячке. Характер их – смесь любопытства и боязливости; из любопытства они подпускают человека или собаку чуть не к самому носу, потом, скрывшись в норе с быстротой молнии, через минуту опять высовывают голову. Радде называет пищух деятельными, миролюбивыми и очень прилежными грызунами, которые собирают большие запасы сена, правильно складывают его в кучи до 18 см высоты и 30 в диаметре и иногда прикрывают широколистными растениями, чтобы защитить от дождя. Голос сеноставца похож на крик пестрого дятла; оготона же свистит по‑мышиному. Третий вид, карликовая пищуха  (L. pusillus), кричит перепелом.