Глава восьмая.
Простодушный отправляется ко двору. По дороге он ужинает с гугенотами
Простодушный поехал по Сомюрской дороге в почтовой колымаге,
потому что в те времена не было более удобных способов передвижения. Прибыв в
Сомюр, он удивился, застав город почти опустевшим и увидав несколько
отъезжающих семейств. Ему сказали, что шесть лет назад в Сомюре было более
пятнадцати тысяч душ, а сейчас в нем нет и шести тысяч[21]. Он не преминул заговорить об этом в
гостинице за ужином. За столом было несколько протестантов; одни из них горько
сетовали, другие дрожали от гнева, иные говорили со слезами:
…Nos dulcia hnquimus arva,
Nos patnam fugimus…
Простодушный, не зная латыни, попросил растолковать ему эти
слова; они означали: «Мы покидаем наши милые поля, мы бежим из отчизны»[22].
– Отчего же вы бежите из отечества, господа?
– От нас требуют, чтобы мы признали папу.
– А почему вы его не признаете? Вы, стало быть, не
собираетесь жениться на своих крестных матерях? Мне говорили, что он дает
разрешения на такие браки.
– Ах, сударь, папа говорит, что он – хозяин королевских
владений.
– Позвольте, господа, а у вас‑то какой род занятий?
– Большинство из нас сукноторговцы и фабриканты.
– Если ваш папа говорит, что он хозяин ваших сукон и
фабрик, то вы правы, не признавая его, но что касается королей, это уж их дело:
вам‑то зачем в него вмешиваться?
Тогда в разговор вступил некий человечек, одетый во все
черное[23], и очень толково изложил,
в чем заключается их неудовольствие. Он так выразительно рассказал об отмене
Нантского эдикта и так трогательно оплакал участь пятидесяти тысяч семейств,
спасшихся бегством, и других пятидесяти тысяч, обращенных в католичество
драгунами, что Простодушный, в свою очередь, пролил слезы…
– Как же это так получилось, – промолвил
он, – что столь великий король, чья слава простирается даже до страны гуронов,
лишил себя такого множества сердец, которые могли бы его любить, и такого
множества рук, которые могли бы служить ему?
– Дело в том, что его обманули, как обманывали и других
великих королей, – ответил черный человек. – Его уверили, что стоит
ему только сказать слово, как все люди станут его единомышленниками, и он
заставит нас переменить веру так же, как его музыкант Люлли в один миг меняет
декорации в своих операх. Он не только лишается пятисот – шестисот тысяч
полезных ему подданных, но и наживает в них врагов. Король Вильгельм[24], который правит теперь
Англией, составил несколько полков из тех самых французов, которые могли бы
сражаться за своего монарха. Это бедствие тем более удивительно, что нынешний
папа [25], ради которого Людовик
Четырнадцатый пожертвовал частью своего народа, – его открытый враг. Они
до сих пор в ссоре, и она длится девять лет. Эта ссора зашла так далеко, что
Франция уже надеялась сбросить наконец ярмо, подчиняющее ее столько веков
иноземцу, а главное, не платить ему больше денег, которые являются самым важным
двигателем в делах мира сего. Итак, очевидно, что великому королю внушили
ложное представление о его выгодах, равно как и о пределах его власти, и
нанесли ущерб великодушию его сердца.
Простодушный, растроганный, спросил, кто же эти французы,
смеющие обманывать подобным образом столь любезного гуронам монарха.
– Это иезуиты, – сказали ему в ответ, – и в
особенности отец де Ла Шез[26],
духовник его величества. Надо надеяться, что бог накажет их когда‑нибудь и что
они будут гонимы так же, как сейчас гонят нас. Какое горе сравнится с нашим?
Господин де Лувуа насылает на нас со всех сторон иезуитов и драгунов [27].
– О господи! – воскликнул Простодушный, будучи уже
не в силах сдерживать себя. – Я еду в Версаль, чтобы получить награду, которая
следует мне за мои подвиги; я потолкую с господином Лувуа, мне говорили, что в
королевском министерстве он ведает военными делами. Я увижу короля и открою ему
истину, а познав истину, нельзя ей не последовать. Я скоро вернусь назад и
вступлю в брак с мадемуазель де Сент‑Ив; прошу вас пожаловать на свадьбу.
Его приняли за вельможу, путешествующего инкогнито в
почтовой колымаге, а иные – за королевского шута.
За столом сидел переодетый иезуит, состоявший сыщиком при
преподобном отце де Ла Шез. Он осведомлял его обо всем, а отец де Ла Шез
передавал эти сообщения г‑ну де Лувуа. Сыщик настрочил письмо. Простодушный
прибыл в Версаль почти одновременно с этим письмом.
|
