МОСКВА. ДОМ ШУЙСКОГО
Ш у й с к и й,
множество гостей. Ужин.
Ш у й с к и й
Вина
еще.
Встает,
за ним и все.
М а л ь ч и к
Царю
небес, везде и присно сущий,
Своих
рабов молению внемли:
Помолимся
о нашем государе,
Об
избранном тобой, благочестивом
Всех
христиан царе самодержавном.
Храни
его в палатах, в поле ратном,
И
на путях, и на одре ночлега.
Подай
ему победу на враги,
Да
славится он о€т моря до моря.
Да
здравием цветет его семья,
Да
осенят ее драгие ветви
Весь
мир земной – а к нам, своим рабам,
Да
будет он, как прежде, благодатен,
И
милостив и долготерпелив,
Да
мудрости его неистощимой
Проистекут
источники на нас:
И
царскую на то воздвигнув чашу,
Мы
молимся тебе, царю небес.
Ш у й с к и й
(пьет)
Да
здравствует великий государь!
Простите
же вы, гости дорогие;
Благодарю,
что вы моей хлеб-солью
Не
презрели. Простите, добрый сон.
Гости
уходят, он провожает их до дверей.
П у ш к и н
Насилу
убрались; ну, князь Василий Иванович, я уж думал, что нам не удастся и
переговорить.
Ш у й с к и й
(слугам)
Вы
что рот разинули? Все бы вам господ подслушивать. Сбирайте со стола да ступайте
вон. Что такое, Афанасий Михайлович?
П у ш к и н
Чудеса
да и только.
Племянник
мой, Гаврила Пушкин, мне
Из
Кракова гонца прислал сегодня.
Ш у й с к и й
Ну.
П у ш к и н
Странную
племянник пишет новость.
Сын
Грозного... постой.
(Идет
к дверям и осматривает.)
Ш у й с к и й
Да
это уж не ново!
П у ш к и н
Погоди:
Димитрий
жив.
Ш у й с к и й
Вот-на!
какая весть!
Царевич
жив! ну подлинно чудесно.
И
только-то?
П у ш к и н
Послушай
до конца.
Кто
б ни был он, спасенный ли царевич,
Иль
некий дух во образе его,
Иль
смелый плут, бесстыдный самозванец,
Но
только там Димитрий появился.
Ш у й с к и й
Не
может быть.
П у ш к и н
Его
сам Пушкин видел,
Как
приезжал впервой он во дворец
И
сквозь ряды литовских панов прямо
Шел
в тайную палату короля.
Ш у й с к и й
Кто
ж он такой? откуда он?
П у ш к и н
Не
знают.
Известно
то, что он слугою был
У
Вишневецкого, что на одре болезни
Открылся
он духовному отцу,
Что
гордый пан, его проведав тайну,
Ходил
за ним, поднял его с одра
И
с ним потом уехал к Сигизмунду.
Ш у й с к и й
Что
ж говорят об этом удальце?
П у ш к и н
Да
слышно, он умен, приветлив, ловок,
По
нраву всем. Московских беглецов
Обворожил.
Латинские попы
С
ним заодно. Король его ласкает
И,
говорят, помогу обещал.
Ш у й с к и й
Все
это, брат, такая кутерьма,
Что
голова кругом пойдет невольно.
Сомненья
нет, что это самозванец,
Но,
признаюсь, опасность не мала.
Весть
важная! и если до народа
Она
дойдет, то быть грозе великой.
П у ш к и н
Такой
грозе, что вряд царю Борису
Сдержать
венец на умной голове.
И
поделом ему! он правит нами,
Как
царь Иван (не к ночи будь помянут).
Что
пользы в том, что явных казней нет,
Что
на колу кровавом, всенародно,
Мы
не поем канонов Иисусу,
Что
нас не жгут на площади, а царь
Своим
жезлом не подгребает углей?
Уверены
ль мы в бедной жизни нашей?
Нас
каждый день опала ожидает,
Тюрьма,
Сибирь, клобук иль кандалы,
А
там – в глуши голодна смерть иль петля.
Знатнейшие
меж нами роды – где?
Где
Сицкие князья, где Шестуновы,
Романовы,
отечества надежда?
Заточены,
замучены в изгнанье.
Дай
срок: тебе такая ж будет участь.
Легко
ль, скажи! мы дома, как Литвой,
Осаждены
неверными рабами;
Всё
языки, готовые продать,
Правительством
подкупленные воры.
Зависим
мы от первого холопа,
Которого
захочем наказать.
Вот –
Юрьев день задумал уничтожить.
Не
властны мы в поместиях своих.
Не
смей согнать ленивца! Рад не рад,
Корми
его; не смей переманить
Работника! –
Не то, в Приказ холопий.
Ну,
слыхано ль хоть при царе Иване
Такое
зло? А легче ли народу?
Спроси
его. Попробуй самозванец
Им
посулить старинный Юрьев день,
Так
и пойдет потеха.
Ш у й с к и й
Прав
ты. Пушкин.
Но
знаешь ли? Об этом обо всем
Мы
помолчим до времени.
П у ш к и н
Вестимо,
Знай
про себя. Ты человек разумный:
Всегда
с тобой беседовать я рад,
И
если что меня подчас тревожит,
Не
вытерплю, чтоб не сказать тебе.
К
тому ж твой мед да бархатное пиво
Сегодня
так язык мне развязали...
Прощай
же, князь.
Ш у й с к и й
Прощай,
брат, до свиданья.
(Провожает
Пушкина.)
|
