КОРЧМА НА ЛИТОВСКОЙ ГРАНИЦЕ
М и с а и л и В а р л а а м,
бродяги-чернецы;
Г р и г о р и й О т р е п ь е в,
мирянином; х о з я й к а.
Х о з я й к а
Чем-то
мне вас потчевать, старцы честные?
В а р л а а м
Чем
бог пошлет, хозяюшка. Нет ли вина?
Х о з я й к а
Как
не быть, отцы мои! сейчас вынесу.
(Уходит.)
М и с а и л
Что
ж ты закручинился, товарищ? Вот и граница литовская, до которой так хотелось
тебе добраться.
Г р и г о р и й
Пока
не буду в Литве, до тех пор не буду спокоен.
В а р л а а м
Что
тебе Литва так слюбилась? Вот мы, отец Мисаил да я, грешный, как утекли из
монастыря, так ни о чем уж и не думаем. Литва ли, Русь ли, что гудок, что
гусли: все нам равно, было бы вино... да вот и оно!..
М и с а и л
Складно
сказано, отец Варлаам.
Х о з я й к а
(входит)
Вот
вам, отцы мои. Пейте на здоровье.
М и с а и л
Спасибо,
родная, бог тебя благослови.
Монахи
пьют; Варлаам затягивает песню: Как во городе было во Казани...
В а р л а а м
(Григорию)
Что
же ты не подтягиваешь, да и не потягиваешь?
Г р
и г о р и й
Не
хочу.
М и с а и л
Вольному
воля...
В а р л а а м
А
пьяному рай, отец Мисаил! Выпьем же чарочку за шинкарочку...
Однако,
отец Мисаил, когда я пью, так трезвых не люблю; ино дело пьянство, а иное
чванство; хочешь жить, как мы, милости просим – нет, так убирайся,
проваливай: скоморох попу не товарищ.
Г р
и г о р и й
Пей
да про себя разумей, отец Варлаам! Видишь: и я порой складно говорить умею.
В а р л а а м
А
что мне про себя разуметь?
М и с а и л
Оставь
его, отец Варлаам.
В а р л а а м
Да
что он за постник? Сам же к нам навязался в товарищи, неведомо кто, неведомо
откуда,– да еще и спесивится; может быть, кобылу нюхал...
(Пьет
и поет: Молодой чернец постригся.)
Г р
и г о р и й
(хозяйке)
Куда
ведет эта дорога?
Х о з я й к а
В
Литву, мой кормилец, к Луёвым горам.
Г р
и г о р и й
А
далече ли до Луёвых гор?
Х о з я й к а
Недалече,
к вечеру можно бы туда поспеть, кабы не заставы царские да сторожевые приставы.
Г р
и г о р и й
Как,
заставы! что это значит?
Х о з я й к а
Кто-то
бежал из Москвы, а велено всех задерживать да осматривать.
Г р
и г о р и й
(про
себя)
Вот
тебе, бабушка, Юрьев день.
В а р л а а м
Эй,
товарищ! да ты к хозяйке присуседился. Знать, не нужна тебе водка, а нужна
молодка; дело, брат, дело! у всякого свой обычай; а у нас с отцом Мисаилом одна
заботушка: пьем до донушка, выпьем, поворотим и в донушко поколотим.
М и с а и л
Складно
сказано, отец Варлаам...
Г р
и г о р и й
Да
кого ж им надобно? Кто бежал из Москвы?
Х о з я й к а
А
господь его ведает, вор ли, разбойник – только здесь и добрым людям нынче
прохода нет – а что из того будет? ничего; ни лысого беса не поймают:
будто в Литву нет и другого пути, как столбовая дорога! Вот хоть отсюда свороти
влево, да бором иди по тропинке до часовни, что на Чеканском ручью, а там прямо
через болото на Хлопино, а оттуда на Захарьево, а тут уж всякий мальчишка
доведет до Луёвых гор. От этих приставов только и толку, что притесняют
прохожих да обирают нас, бедных.
Слышен
шум.
Г р
и г о р и й
Хозяйка!
нет ли в избе другого угла?
Х о з я й к а
Нету,
родимый. Рада бы сама спрятаться. Только слава, что дозором ходят, а подавай им
и вина, и хлеба, и неведомо чего – чтоб им издохнуть, окаянным! чтоб им...
Входят
приставы.
Х о з я й к а
Добро
пожаловать, гости дорогие, милости просим.
О д и н
п р и с т а в
(другому)
Ба!
да здесь попойка идет: будет чем поживиться. (Монахам.) Вы что за люди?
В а р л а а м
Мы
божии старцы, иноки смиренные, ходим по селениям да собираем милостыню
христианскую на монастырь.
П р и с т а в
(Григорию)
А
ты?
М и с а и л
Наш
товарищ...
Г р и г о р и й
Мирянин
из пригорода; проводил старцев до рубежа, отселе иду восвояси.
М и с а и л
Так
ты раздумал...
Г р и г о р и й
(тихо)
Молчи.
П р и с т а в
Хозяйка,
выставь-ка еще вина – а мы здесь со старцами попьем да побеседуем.
Д р у г о й
п р и с т а в
(тихо)
Парень-то,
кажется, гол, с него взять нечего; зато старцы...
П е р в ы й
Молчи,
сейчас до них доберемся. – Что, отцы мои? каково промышляете?
В а р л а а м
Плохо,
сыне, плохо! ныне христиане стали скупы; деньгу любят, деньгу прячут. Мало богу
дают. Прииде грех велий на языцы земнии. Все пустилися в торги, в мытарства;
думают о мирском богатстве, не о спасении души. Ходишь, ходишь; молишь, молишь;
иногда в три дни трех полушек не вымолишь. Такой грех! Пройдет неделя, другая,
заглянешь в мошонку, ан в ней так мало, что совестно в монастырь показаться;
что делать? с горя и остальное пропьешь: беда да и только.– Ох плохо, знать
пришли наши последние времена...
Х о з я й к а
(плачет)
Господь
помилуй и спаси!
В
продолжение Варлаамовой речи первый пристав значительно всматривается в
Мисаила.
П е р в ы й п р и с т а в
Алеха!
при тебе ли царский указ?
В т о р о й
При
мне.
П е р в ы й
Подай-ка
сюда.
М и с а и л
Что
ты на меня так пристально смотришь?
П е р в ы й п р и с т а в
А
вот что: из Москвы бежал некоторый злой еретик, Гришка Отрепьев, слыхал ли ты
это?
М и с а и л
Не
слыхал.
П р и с т а в
Не
слыхал? ладно. А того беглого еретика царь приказал изловить и повесить. Знаешь
ли ты это?
М и с а и л
Не
знаю.
П р и с т а в
(Варлааму)
Умеешь
ли ты читать?
В а р л а а м
Смолоду
знал, да разучился.
П р и с т а в
(Мисаилу)
А
ты?
М и с а и л
Не
умудрил господь.
П р и с т а в
Так
вот тебе царский указ.
М и с а и л
На
что мне его?
П р и с т а в
Мне
сдается, что этот беглый еретик, вор, мошенник – ты.
М и с а и л
Я!
помилуй! что ты?
П р и с т а в
Постой!
держи двери. Вот мы сейчас и справимся.
Х о з я й к а
Ах,
они окаянные мучители! и старца-то в покое не оставят!
П р и с т а в
Кто
здесь грамотный?
Г р и г о р и й
(выступает
вперед)
Я
грамотный.
П р и с т а в
Вот
на! А у кого же ты научился?
Г р и г о р и й
У
нашего пономаря.
П р и с т а в
(дает
ему указ)
Читай
же вслух.
Г р и г о р и й
(читает)
«Чудова
монастыря недостойный чернец Григорий, из роду Отрепьевых, впал в ересь и
дерзнул, наученный диаволом, возмущать святую братию всякими соблазнами и
беззакониями. А по справкам оказалось, отбежал он, окаянный Гришка, к границе
литовской...»
П р и с т а в
(Мисаилу)
Как
же не ты?
Г р и г о р и й
«И
царь повелел изловить его...»
П р и с т а в
И
повесить.
Г р и г о р и й
Тут
не сказано повесить.
П р и с т а в
Врешь:
не всяко слово в строку пишется. Читай: изловить и повесить.
Г р и г о р и й
«И
повесить. А лет ему вору Гришке от роду... (смотря на Варлаама) за 50. А
росту он среднего, лоб имеет плешивый, бороду седую, брюхо толстое...»
Все
глядят на Варлаама.
П е р в ы й
п р и с т а в
Ребята!
здесь Гришка! держите, вяжите его! Вот уж не думал, не гадал.
В а р л а а м
(вырывая
бумагу)
Отстаньте,
сукины дети! что я за Гришка? – как! 50 лет, борода седая, брюхо толстое!
нет, брат! молод еще надо мною шутки шутить. Я давно не читывал и худо
разбираю, а тут уж разберу, как дело до петли доходит. (Читает по складам.)
«А лет е-му от-ро-ду... 20». – Что, брат? где тут 50? видишь? 20.
В т о р о й
п р и с т а в
Да,
помнится, двадцать. Так и нам было сказано.
П е р в ы й
п р и с т а в
(Григорию)
Да
ты, брат, видно, забавник.
Во
время чтения Григорий стоит потупя голову, с рукою за пазухой.
В а р л а а м
(продолжает)
«А
ростом он мал, грудь широкая, одна рука короче другой, глаза голубые, волоса
рыжие, на щеке бородавка, на лбу другая». Да это, друг, уж не ты ли?
Григорий
вдруг вынимает кинжал; все перед ним расступаются, он бросается в окно.
П р и с т а в ы
Держи!
держи!
Все
бегут в беспорядке.
|
